Демонхост из морозильника.

1 Января 2031. Найт-Сити. Особняк. Ван.

      Мы встречали Новый год шумной вечеринкой. Здесь, в Америке, смену годичной даты отмечали не столь разгульно, как на постсоветском пространстве, только нам об этом сообщить забыли. Фаддей притащил на вечеринку чуть ли не вагон девочек. Близнецы притащили вагон синт бухла, от пива до виски. Сибай же закорешился с парой десятков кочевников из Альдекальдо, что сейчас занимаются расчисткой города. Их лагерь встал недалеко от нашего особняка, так что с соседями мы поддерживали нейтрально-дружественные отношения. Севард отдыхал в компании ветеранов, что скорее всего вскоре присоединятся к шестой улице.       Один Зеро не проявлялся нигде голограммой и играл на бирже. Как он говорил, это для него скорее развлечение, чем способ заработка, так как переиграть биржевые ИИ крупных корпораций для него почти нереально, и он больше проигрывает свои собственные деньги. В ответ подсирая в малину биржевым уродам, сливая инфу Дозору о том, что они используют уже как два года запрещённый ИИ для игры на бирже.       Уже полгода как дозрела новая партия клонов, что разбавила и упростила нам жизнь. Появилось больше свободного времени, мы начали работать посменно, парни стали выходить в свет. Один я остался затворником, мне начало нравиться одиночество и покой, что оно несёт. Моя ломка по кибербездне прекратилась, стоило мне нырнуть в «CitiNet»; это был очень качественный заменитель первоначальной сети, он превосходил локалки, что были до него на порядок. Собственно сами клоны получили разные гены, потому что тройняшек в дополнение к близнецам я бы не вынес.       Пятый, или Фаддей Файвиш, получил в рулетке еврейский генотип, из-за чего стал источником расистских шуток, а когда напивался и брал в руки гитару, пел ту самую песенку Высоцкого. Иудаизм, слава всем высшим сущностям, не принял, хотя я точно видел, как этот хмырь примерялся в зеркале, как будут выглядеть пейсы с его лицом. Именно он подсадил Зеро на биржевые игры. Хотя сам спустя пару попыток признал, что не вывозит, и слился.       Шестой, или Сибай Силуянов, метис белоруса с казахом. В отличие от второго, более спокойный и тихий. Пару месяцев назад случилась какая-то история, и его, всего избитого и пьяного, притащили кочевники, которые тоже были не менее помятыми. Что конкретно случилось, мы так из него выпытать и не смогли, но судя по тому, что в речи Сибая начали часто проскакивать выражения про японских матерей, это как-то связано с тигриными когтями.       Седьмой, или Севард Бонд, самый спокойный после меня, дурость, правда, этот факт не отменяет. Валлиец взял пресловутую фамилию и сделал татушку под довольный галдёж близнецов. Хотя все клоны сделали номерную тату на шее, как у Зеро, просто кто-то раньше, кто-то позже, один я не поддаюсь.       Зная наш моральный вопрос с «Memory slasher», Бонд вызвался сам освоить стрельбу на уровне профи, отчего в свободное время начал ходить на местное стрельбище, где заимел знакомства с ветеранами, которые и взялись натаскать нашего агента святой королевы по навыкам стрельбы.       Наш план с инвестицией в возрождение Найт-Сити пришёл в действие. Пускай наши миллионы — жалкая капля в море, по сравнению с теми миллиардами, что вбухивают сюда мегакорпорации. Но уже пять лямов потрачено, земля выкуплена и расчищена. Старались выкупать менее засранные радиацией участки, платили выше среднего за расчистку территории, плюс выдавали медикаменты для вывода радиации. Хотели ещё сдавать костюмы химзащиты в аренду, но идея не взлетела. Мэрия города способствовала нашим начинаниям, продавая землю, считай, за бесценок и выдавая нам льготы.       Итогом нашего начинания стала покупка земли в квартале Ватсон, в будущем «Литтл Чайна», рядом с центром Кабуки, соседний квартал напротив будущей резиденцией «Траума тим», которую уже строят, ведь по задумке это будущая корпоративная зона. Перепродав три чётвертых своего квартала, мы стали в двенадцать раз богаче. Этого всё равно мало, чтобы построить что-то крупнее двухэтажной коробки, поэтому с новыми сбережениями начали работы по расчистке трущоб в старых «Литтл Чайна» и «Джапан-тауне». К семидесятому году это место будет известно как «Виста-дель-Рей».       Поначалу мы хотели сунуться в маленькую Европу, но там всё уже поделили корпораты, что слетелись в то место, когда за жалкие полгода корпа «Ziggurat» создала свой «CitiNet» и возвела собственный небоскрёб на побережье, рядом, блять, с радиоактивной зоной. Так что пришлось заниматься «мелочью», что после сдачи была никому не интересна, и результат работ пришлось продать обратно мэрии, мы обогатились всего в два раза за втрое большую выполненную работу, чем в прошлый раз.       В третий раз мы решили вложиться в отстраивание военной базы, где к семьдесят седьмому будет торчать Порт «Арасаки». Там пока не так густо, но постзнание даёт надежду на неплохие деньги. Просто на наш пустырь в Ватсоне уже плотоядно посматривают корпы, и надо либо начать строить, либо продавать участок.       Почему мы хотим обосноваться в Ватсоне? Всё просто: нам уже тесно в Хейвуде. «Шестая улица» пока что просто клуб по интересам старых вояк. А половина Валентино под стол ходят. Но пройдёт десять лет, как всё резко поменяется. Говно потечёт по трубам, центр вновь уже потихоньку закипает.       Старая боевая зона таковой и осталась, захватив ещё и южный Найт-Сити. Только отстроенные нами районы потихоньку тоже разгораются. Из-за разборок между собой старых «Вуду-бойзов» и «Мусорщиков», где периодически появляются разобранные на хром трупы, принадлежавшие ранее оставшимся членам «Тигриных когтей».       Ещё «веселее» было наблюдать, как жестят инквизиторы, что после подрыва башни, несмотря на ужасающие потери, в итоге только увеличили своё количество людей. Слишком уж сложна вся ситуация, что создала эту катастрофу, оттого для обычного человека проще обвинить во всех грехах какую-то группу людей и начать на них гонения. Несмотря на то, что инквизиторы, помимо ловли и убийства гражданских с хромом, несли и положительные изменения, под их фанатичным натиском почти обнулились три банды: «Металлические воины», «Легион Красного хрома» и «Железные прицелы», что, как я знаю, вскоре объединятся, и данная химера назовётся «Мальстрём» и полностью уничтожит фанатиков.       Несмотря на наше желание перебраться в Ватсон, особняк продавать мы не собираемся. Это будет схрон для Зеро, которого мы уже впихнули внутрь «CitiNet», и останавливаться на этом не планируем. Особняк станет фортом, где мы понавтыкаем турелей в каждый угол.       И вновь в мою обитель с баром бесцеремонно вторгнулись. Ради разнообразия, это были не близнецы, а вкрай ужратый Севард с какой-то девкой, что была в ещё большей некондиции и висела у него на шее. Ему периодически приходилось её подтягивать, чтоб та не выпала на грешную землю.       — Ван! Прекращай сидеть в углу, как сыч, водка греется, девочки стынут, мы одни без тебя не справляемся.       Можно конечно его проигнорировать, но уже час ночи, и веселье в самом разгаре, так что вместо политкорректного отказа решил всё же стряхнуть с себя пыль и поднять настроение за счёт ужратых рож.       — Иду, Севард, вы хоть нормальной закуски наделали, или всё наголяк?       — Обижаешь. Столы ломятся от количества салатиков и бутербродиков, правда, с натуральной рыбой дефицит, и пришлось использовать для гостей искусственную икру.       — Бррр. Покажи, где натуральная, и освободи меня от пытки солёным желатином.       — На кухне, где ж ей ещё быть.       Игнорируя всеобщий кутёж, я направился к заветным закускам.       Внизу веселье шло полным ходом, девушки оказались студентками из университета Найт-Сити. Понял я это, так как кто-то пришел с сумкой, на которой был пресловутый принт данного учреждения. На кухне оказался Фаддей, что активно добывал лёд.       — Хей.       — О! Наш затворник выбрался из башни.       — Ну, Севард был очень настойчивым, и я думаю, что как только я ушёл, он занялся той красоткой, что пускала слюни на его плече.       — Плохо знаешь Сиварда, он скорее сбросил балласт в безопасное место, чтоб не было эксцессов поутру.       — Ты лучше скажи, каким образом привёл толпу студенток без хвоста в виде студентов мужского пола?       — Почаще выходи из своей берлоги, Ван, я уже как два месяца работаю в аспирантуре университета Найт-Сити. И девочки меня хорошо знают, вот и пришли по приглашению.       — Весь поток, Фай? — я выразительно посмотрел на него, приподняв бровь.       — Что могу сказать в своё оправдание, я очень популярен, — улыбаясь, пожал плечами Фаддей.       — Интересно, почему?       — Ну, наверно потому, что я на доступном языке рассказываю свой предмет, в отличие от тупого зубрежа старого пня, что является преподавателем по недоразумению.       — И зачем это? Мы же можем подделать документы.       — Создать новую личность после катастрофы, в которой были уничтожены физические и сетевые хранилища ничего не стоит, а вот свидетельства об образовании проверяют более тщательно, опрашивая преподавателей и возможных однокурсников. А университет пускай хорошо потрепало, но не сдуло радиоактивным ветром во время взрыва, и весь учительский состав ещё жив. Так что легче отмучиться несколько лет и иметь непробиваемую легенду.       — Разумно.       — Сам-то не желаешь попробовать?       — Нет уж, намучился, хватит ещё на шесть жизней вперёд.       — Ван, скажи, долго ты будешь существовать, как сомнамбула?       — Не знаю. Когда я его только похоронил, то была мотивация, было желание, был, мать его, стимул. Думал, что вытащу из колеи пиздеца Найт-Сити, а затем мы начали пытаться изменить этот город, и-и-и… Ничего, я понял, что бросая гальку в реку, плотину не построишь. Так что сейчас мы скорее не помогаем, а увеличиваем своё влияние и капитал. От того мне так погано, минуло пять лет, а мы ни на шаг не приблизились к цели.       — Юношеский максимализм разбил все зубы об действительность?       — Да, я же теперь совершеннолетний по местному законодательству, и гормоны наконец начали отпускать.       — Слава всем богам, что нас ты создал сразу восемнадцатилетними, не желаю никому пережить два раза пубертатный возраст. Хватило нам всем одного мученика совести.       — Фадя, щас договоришься, сниму копию и засуну в четырнадцатилетнюю тушку, и будешь сам с ним нянчиться.       — Да упаси.       Нашу пикировку с Фаддеем прервала открывшаяся дверь, в которой стояла студентка, полторашка, шатенка, глазки зёленые, тростинка, и взгляд оленячий. Идеальное попадание по внешности, а что с характером и умом?       — Файвиш, ты чего со льдом пропал? Нам без тебя начинать?              — Ладно, доцент, топай.       — Я аспирант.       — Иди уже с глаз моих долой, лис песчаный.       Фаддей с ведёрком наперевес пошёл к источнику веселья и алкогольных паров. Девчушка приобняла нашего еврейчика и показала мне язык, в ответ отсалютовал ей бутылкой.       Я ещё какое-то время просидел на кухне, пересекаясь со всеми братьями. Перекидываясь парочкой незначительных фраз то с одним, то с другим. Никто, кроме Файвиша, не смог меня удивить новой информацией.       Праздник подходил к концу, половина уже спала там, где упала. Вторая ещё что-то гудела, но не столь активно. Убедившись, что снаружи не остался никто из гостей, дал отмашку Зеро переводить особняк на осадный режим. Нет желания начинать утро первого января с перестрелки.