***
На кухне пчёлкой порхала Нанами, а Дайчи расслабленно сидел на диване, смыслил в готовке настолько же, насколько и в танцах, как и Айко он с рождения наследник, так что кашеварить их обоих не учили. Периодически он волновался, что из-за такого же воспитания дочка никогда не найдёт себе спутника жизни, однако чего уж он не ожидал, что она найдёт его настолько быстро, ещё шестнадцати ведь не исполнилось, а уже жениха привела, с семьёй его вон знакомить приведёт. — Юзуха, Хаккай, вы как? — брат придерживал сестру во время спуска с лестницы, как-никак сотрясение, у неё вечно голова кружилась. Мужчина это знал, поэтому также моментально подбежал и грубовато обхватил за плечи. За последнее время оба Шиба привыкли к его излишне странноватому поведению, пытался быть заботливым, но часто не рассчитывал силы. И всё же это было намного лучше, чем отношение их кровных родственников. — Я говорила, что мне уже лучше, но он не слушает. Нанами-сан не нужна помощь? — в этот же момент из кухни показалась макушка женщины в белом фартучке. Она вытерла руки от воды и перекинула через плечо полотенце. Прохладные ладони легли на щёки девушки, которая наклонила голову, демонстрируя уже затянувшуюся и покрывшуюся корочкой рану, что не слишком убедило Нанами. — Айко сама хотела помочь мне с ужином, а раненным отдыхать надо. Как твоя головушка? — заглянуть внутрь черепа не судьба, чтобы проверить как чувствует себя мозг, поэтому женщина спросила напрямую — Не кружится, не болит? — настолько беспокойно никто не смотрел на девушку раньше. — Всё правда хорошо, Нанами-сан. Шико исправно обрабатывал её и менял бинты. Я в полном порядке, хоть сейчас марафон пробегу. — в доказательство своего боеспособного состояния, Юзуха выпрямилась и освободилась от поддержки брата и Дайчи. Выглядело вполне убедительно, пока не вмешался Хаккай. — Неправда. Ты чуть не упала, когда из комнаты вышла. — сестра злобно посмотрела на братца-стукача. Ну куда он лезет? Им бы скорее вылечиться, да перестать быть чужой обузой. Да, Юзуха в итоге приняла решение вернуться, вместо того, чтобы продолжать пользоваться добротой этих людей. — Знаешь, есть у меня для тебя дельце. Как насчёт рис помешивать? — на подсознательном уровне Нанами поняла, о чём подумала её теперь названная дочь. Тогда на кладбище она совсем не ожидала назвать их своими детьми, вырвалось, как когда-то также она сказала и о Каору с Хотару на руках, пришедшим полностью избитым в их дом. Маленький, десятилетний мальчик прошёл не меньше километров десяти, неся свою маленькую сестрёнку на руках. Его боязливо-дикий взгляд говорил за себя, в поместье Каваками не вернётся больше никогда, а если и Харуки его не примут, то пойдёт искать другой приют — Не думай, что ты или твой брат нам в тягость. За эти пару дней вы оба стали мне родными. Считай это моей глупостью, но я уверена, что дети не должны страдать ни от чьих рук, слов, даже от взглядов. Дети должны радоваться своей юности, влюбляться, состоять в своих бандах, драться с гопниками, если так угодно. Но не это. Если мне для ограждения от насилия нужно забрать вас к себе, я не пожалею сил. — Я… Спасибо… — стоя над кастрюлькой с рисом, Юзуха тихонько заплакала. Одна рука мешала рис, другая прикрыла рот, чтобы не выдать всхлипов. Однако этого не надо было, Нанами заботливо обхватила предплечья и положила голову на плечо. Хотела бы она наоборот притянуть её голову к себе, да ростом не уродилась, сравниться с этой высокой молодой леди было бы тяжело. — Ну-ну, милая, поплачем в старости. Скоро Айко приедет, вместе займёмся салатиками. Ты уж присмотри там за ней, она у меня совсем не бум-бум в готовке, через раз яичница подгорает. Ой, забыла, у тебя-то как? — за потоком мыслей женщина совсем забыла, что они ровесницы с дочкой, вдруг и Юзуха с продуктами не очень. — Я хорошо готовлю. После маминой смерти приходилось самой готовить для Хаккая. — настолько печальная правда звучала спокойно из её уст, как что-то совсем обычное. У всех так, а у вас что, не так? Прямо-таки слышалось в её голосе, что ей совсем привычно такое. От этого на душе только гаже. Понадобилось пару минут, чтобы понять, что Юзуха не соврала, у неё хорошо получалось всё нарезать, жарить, за огнём она легко следила. Когда пришла Айко, ей почти и не осталось работы, только наблюдать за ловкими действиями матери и новоявленной сестры-подруги. Нанами ненадолго отошла, нужно было лекарства принять. — Как устроились? Мама с папой бывают иногда странными. Оба. Но они хорошие, не обидят. Ах да, как раны? Шико не самый лучший спец в этом всём. — хотя Айко дала самые развёрнутые инструкции, которые только можно придумать, она знала, насколько этот булыжник плох в понимании не только моральной, но и физической боли. — Нанами-сан и Дайчи-сан самые лучшие люди, каких я только встречала. Они и Каору заботятся о нас. А Шико очень даже хорошо всё делает. Спасибо за беспокойство. — немного неловкости между ними оставалось. Всё же секрет Юзухи знала только она, а её таинственность и непонятность с толку сбивали — Слушай, насчёт тех синяков. Ты ведь никому не рассказывала, да? — А нужно? Если да, то я знаю кому рассказать, чтобы от этих подонков ни следа не осталось. — жёсткостью Айко была полной копией своего отца. Или матери. Оба её родителя умели запугать, просто последнюю в действии Шиба не наблюдали, Дайчи позаботился — А если нет, то подожду, когда будет да. Не моё дело, конечно, но с Хотару было то же самое. И она тоже не захотела подымать шум. Безнаказанность ни к чему хорошему не привела, ублюдок пришёл снова и напал уже на меня и Свастонов, собрал таких же уродов, как и он сам, и напал. Главное знай, что теперь вам обоим не нужно со всем разбираться в одиночку. Моя семья — твоя семья. — в этот момент Юзуха отчётливо увидела перед собой Нанами, но младше. — Поняла. — а ответить-то и нечего. Что можно сказать на настолько искреннюю заботу и неподдельное беспокойство? Последние дни к ней и брату проявляли больше любви, чем за всю жизнь, но вызывало всё это смешанные эмоции, толи радоваться, толи бояться эту непонятную семейку. Однако всё больше чаша весов склонялась к радости, все члены семьи постепенно открывались ей с разных сторон, уже не были свалившимися из ниоткуда на её бедную голову пугающими людьми, с непонятными намерениями, желанием тратить собственные деньги на чужих им Юзуху и Хаккая, давать им дом, причём не простой дом, а очень богатый, выделили по комнате каждому, а не поместили в самую маленькую коморку, в которую было бы не жалко, обхаживают со всех сторон. Да с какой они планеты сюда свалились? Не бывает таких людей, ни в Японии, ни где-либо ещё. Вернулась Нанами и возобновились усердные работы над будущими произведениями кулинарии. Говорить особо не о чём было, только периодически переговаривались насчёт блюд, проверяя, все ли продукты есть. Такие спокойные моменты казались совсем далёкими, но сейчас, пока три прекрасные леди порхали над кастрюлями и сковородками, мясом с рыбой и овощами, всё чувствовалось так естественно, что даже привычно.***
Большая чёрная машина стояла возле не самого хорошего дома, обшарпанный, построенный лет двести назад. Контингент соответствующий, пьяницы, уголовники и остальная шушера, как только в таком месте Мицуя Сатико воспитала настолько приличного сына? Ну да, гопник, так в криминал он не собирался, хотел дизайнером одежды быть. Понятное дело, что это лишь слова, но что ещё он может взять от пятнадцатилетнего мальца? Да ничего, на словах человек вроде нормальный, на том и спасибо. — Иди сюда, дай поправлю. — женщина нервно перебирала непослушные короткие волосы сына. Сатико наотрез отказалась надевать подаренный пригласившим же их Каору костюм, посчитала, что они не должны пытаться показать себя лучше, чем есть, выше головы всё равно не прыгнешь, поэтому на Такаши была школьная форма, идеально выстиранная и выглаженная, и сверху лёгкая куртка. Девочки были одеты в милые похожие платьишки, Луна в голубенькое, а Мана — в розовое, разумеется сейчас они были закрыты плотными пуховичками, шапочки с ушками умиляли больше всего. — Мамуль, ты мои волосы уже раз десять пыталась пригладить. Толку никакого. — знал парень, что она просто нервничает. Самыми спокойными были сестрёнки, но им и нечего волноваться, две маленькие девочки точно завоюют обожание всех — О, а вон и Каору. Посмотри, совсем ведь безобидный и дружелюбный. — Ага, и на машине, стоящей моей зарплаты лет за пятнадцать. И это только старший брат. Что же там за родители? — ей не верилось, что её сын не просто теперь с девушкой встречается, теперь они помолвлены. Шутки про «жених вырос» никогда не казались настолько не шутками — Нет, всё же стоило побольше успокоительного выпить. — Добрый день, Мицуя-сан. — Каору широко улыбнулся и вежливо поклонился, отходя от автомобиля и двигаясь навстречу. Сейчас он выглядел настолько добрым, насколько Такаши даже не представлял его. Конечно, он не был по отношению к нему очень грубым, но таким его доводилось видеть впервые — И прелестных леди я тоже приветствую. — совсем без труда он сел на корточки, чтобы лицо было на одном уровне с Луной и Маной — Маленький сюрприз для подогрева аппетита, маме можно не говорить. — детям он быстро понравился, они приняли две маленькие конфетки. — Здравствуйте, Харуки-сан. — неожиданно низко поклонилась женщина, с которой в возрасте у него был не такой уж и большой разрыв, лет одиннадцать, если верить данным. Ещё и по фамилии обратилась. — Просто Каору. Пройдёмте? — он легко указал рукой на свою машину и уважительно открыл дверь пассажирского сиденья спереди, а на задние уселись дети, предусмотрительно для Маны и Луны были подготовлены детские кресла. Ехать нужно было недолго.***
— Айко, это нам с матерью волноваться надо, а ты тут круги наворачиваешь. — мужчина уже минут десять наблюдал, как дочь кружит как коршун вокруг пустого обеденного стола, ведь было решено разместиться за большим котацу. Нанами лишь умилённо улыбалась, завершая приготовления к приходу семьи жениха, тоже волновалась, да была хоть немного подготовлена, знала же, что рано или поздно к ним свататься придут, не за одной дочкой, так за другой. — Я впервые вижусь с Мицуей-сан после того, как начала встречаться с Такаши. Мам, вот скажи, как бы ты отреагировала, если бы Каору прямо сейчас привёл свою невесту, которую ты видела один раз в жизни? Радовалась бы? — как заведённая Айко подлетела к Нанами, которая диву давалась от своей дочери, больно необычные эмоции она стала выдавать за последние пару месяцев, влюблённость, смущение, теперь вот страх перед встречей с будущей свекровью. — Мне не нужно много времени, чтобы понять, что мои дети выбрали хорошего спутника. Я быстро прочитала твоего Такаши, он прекрасный молодой человек, видно, как сильно тебя любит и как дорожит. Так что присядь и не дёргайся. — женщина с силой надавила на плечи дочери и усадила на стул — Может тебе успокоительного накапать? — это предложение звучало уже давно, однако Айко отмахивалась каждый раз, не полегчает ей. — Да ей спать захочется, какое успокоительное? — Дайчи подошёл и потрепал дочь по голове, как часто делал в детстве, но несколько лет назад перестал. Вообще, не меньше жены он удивлялся, насколько этот малец изменил его дочурку за пару месяцев, хотя изменил громко сказано, может быть раскрыл, вытащил её из железобетонного кокона. Но даже так не звучало это лёгкой задачей, восхищение смешивалось с подозрением, свойственным любому заботливому отцу. Спасительным громом среди ясного неба раздался звонок в дверь — Я открою. — напоследок приобняв их обеих, Дайчи пошёл к двери — Добро пожаловать. — Добрый вечер. — белая как мел Сатико даже слишком очевидно нервничала, а от попыток скрыть это только заметнее было. Малышки стояли возле мамы и держались за ручки, слегка потупив взгляд из-за пристального внимания неизвестного человека. Чем-то они напоминали его маленьких дочерей, два цыплёнка, только со светлыми макушками. — Пройдёмте, представимся внутри. — у Каору чуть глаза из глазниц не вылетели от такого отца. Даже на ежемесячных семейных сборах так улыбка не сияла. На него так действует присутствие детей? Или то, как он сам отзывался об этой семье, трудолюбивой матери, прелестных детях, да и в целом вечерами и ночами с самого приезда родителей парень расписывал Такаши самым лучшим принцем на белом коне, поражаясь собственному умению врать — Я Харуки Дайчи, моя жена Нанами. — заведя гостей в гостиную и повесив верхнюю одежду, он улыбнулся от прилежности и вежливости Маны и Луны. То же самое сделала и Нанами, приветственно кланяясь. — Здравствуйте. Я Мицуя Сатико, мои дочери Луна и Мана. — она была благодарна сыну, что тот вкратце рассказал о правилах поведения в светском обществе, хотя те всё равно из головы вылетели. Мать и Айко были похожи как две капли воды, разве что у женщины чуть-чуть начали проявляться признаки возраста, но и те с её морщинками под глазами и желтоватой кожей не сравнятся. Неожиданно Нанами подошла к ней и взяла за руки. — Я так рада с вами познакомиться, Сатико. У вас просто прелестнейшие детки, ещё и так на вас похожи. — она умилённо посмотрела на малышек, так и мечтая обнять прелестниц — Идёмте, ужин уже готов. Вы же любите шиитаке? — Нанами невооружённым глазом видела, насколько сильно волнение матери за ребёнка, поэтому старалась заболтать её на отвлечённые темы, попутно намекая мужу, чтобы был самым дружелюбным. Каору аж прыснул и хлопнул зятька по спине, уводя и девочек в комнату, оставив позади Айко и Такаши. — Как твоя спина? — парень тихонько наклонился к ушку любимой и зашептал. Когда он увидел её в бадлоне и длинных плотных штанах, то ухмыльнулся. Могло бы показаться, что ей холодно, но на самом деле она скрывала следы бурной ночки. — Нормально. — краснющая как помидор Айко толкнула вперёд своего жениха и спряталась за его спиной, чтобы не было замечено смущение. За котацу все уже уселись, Хаккай и Юзуха никого не смутили, Сатико только больше расслабилась, ведь к этим двоим привыкшая, а знакомые лица хоть немного придавали спокойствия. — Девочки, будьте аккуратней. — мама ругала дочерей, которые так энергично себя вели, что чуть не перевернули стол. Стало стыдно, но от родителей Айко послышались весёлые смешки, Каору улыбался, а Шиба привычно помогали усадить непосед. — Дети на то и дети, чтобы беситься. Но давайте сначала покушаем? Нанами так старалась. — папа сменился на привычное ему поведение, хотя старался держать на лице более или менее подходящую улыбку, всё же излишняя радостность ему тяжело даётся, да и теперь атмосферу разбавляла супруга, отвлекая всех от волнений и переживаний. За едой особо не разговаривали, только отмечали, как вкусно всё приготовлено. Участие Юзухи с Айко Нанами отметила, сказав, что они просто прекрасно помогали, а Сатико попросила позже дать рецепт вкуснейших бобовых пирожков, от которых Луна с Маной были просто в восторге. Жених с невестой почти не участвовали в разговоре, да и Каору с Хаккаем к ним присоединились, только у Юзухи получалось хоть немного поддерживать разговор, но всё же через какое-то время и она присоединилась к молчанию. В конце трапезы старшее поколение оставило детей, малышки висли на сильном и высоком Каору, которому было в радость возиться с детьми. — А это оказывается было легко! — Мана и Луна легко кружились на его плечах, а парень всё вспоминал, как-то же самое проделывал Дайчи. Его громкий смех разносился по всему дому, что невольно Айко за него боялась, столько действительно искреннего смеха от брата доводилось слышать только в детстве. — Интересно, куда увели мою маму? — Такаши оглядывался, очень желая услышать от Сатико пересказ разговора, он явно был очень важным, особенно для него и его Ай, которая не меньше него нервничала. — Не переживай, родители её вернут. Скорее всего. — от напряжения шутки совсем не генерировались, выходили такими глупыми. Молодой человек аккуратно взял её ладонь и поднёс к губам для лёгкого поцелуя, проследив, чтобы остальные ничего не заметили, но те были увлечены играми. — Мне показалось, или твоя семья приняла моих мать и сестёр ещё более радушно, чем меня. А она так волновалась, даже выпытала у меня всякие светские правила. — холодная ручка продолжала лежать на его коленях, поглаживаемая шероховатыми пальцами. Вообще, Айко удивлялась слоновьему спокойствию, за весь ужин ни один мускул на его лице не дрогнул, он полностью соблюдал правила столового этикета, как будто с рождения всему учился. Конечно, без ошибок не выходило, но всё же слишком хорошо для новичка. — Именно. Знаешь, пусть они и очень традиционны, когда узнали, что Сатико-сан в одиночку воспитывает троих детей, при том очень хорошо, прониклись к ней огромным уважением. Особенно Каору с отцом, они вообще не терпят мужскую слабость, а оставить жену и детей для них самое дно. — скорее теория, чем правда, но девушка была уверена в своих словах. — Ясно. Значит для полного принятия меня нужно время, докажу, что самый достойный. — он улыбался, глядя на радостных сестёр, во всю смеющихся со странного поведения Каору, который пародировал обезьяну — Он обожает детей, да? — картина наистраннейшая, но отчего-то жутко комфортная. — С ума сходит. Дети единственные существа, в которых можно не сомневаться. Искренние, эмоциональные, а их логические цепочки короткие, без извилистых поворотов. Так он говорит. — отчасти Айко была с ним согласна. Слабо облокотившись на крепкое плечо, она едва прикрыла глаза, шум совсем не волновал, а после и вовсе провалилась в царство Морфея. — Айко? — он не сразу понял, что любимая уснула, сделалось ведь это совсем тихо и без всякого предупреждения. Однако такой исход неудивителен, остаток ночи ворочалась, да и устала точно — Ладно, тогда уложим тебя поудобнее. — смяв кусок одеяла на ногах, придав форму подушки, Такаши переложил девушку на него и накрыл её получше. — О, уснула. Как маленькая, ей Богу. — старший брат погладил тёмную макушку, с необычайным доверием посмотрев на Мицую, почему-то захотелось сказать обо всём сейчас — Береги её, понял? — совсем тихо, в перерыве от игры, чтобы не услышал кто ещё. Каору как ни в чём не бывало вернулся к активным пляскам с малышкам, увлекая обоих Шиба. Такаши и без его наставлений понимал, что сокровище своё беречь будет как зеницу ока.***
Уже к ночи все разъехались, Айко осталась спать у брата, комната для неё всегда есть. Семью Мицуя Каору быстро отвёз домой, Сатико совсем расслабилась после разговора с Дайчи и Нанами, всё же те выразили большое уважение ей и её семье, лишь выразили беспокойство за будущее их любимой дочери, но она и сама разделяла их переживания. Малышки громко сопели в своих детских креслах, специально купленных для них двоих, ангелочков утомил энергичный старший брат невестки. — Большое спасибо. — женщина благодарно кивнула головой, когда Каору положил Луну в её кроватку. Мана была полегче, её перенёс Такаши и сразу же пошёл к себе спать, больно сладко младшие сопели. — Не стоит меня благодарить. Было очень весело с ними играться, приходите к нам чаще. — Каору сделал низкий поклон и наконец собрался домой. Его и самого вымотал этот день, работу пришлось начать раньше, чтобы освободить вечер, ну а веселье ему нравилось, конечно, да только и оно вытягивало силы. Дома было так тихо и умиротворённо, что невольно захотелось поблагодарить господа за спасительные минуты спокойствия. Даже поспать не так сильно хотелось, как принять горячий душ и раскурить сигаретку на балконе. Скидывая осточертевший смокинг на стул, парень накинул мягкий махровый халат и даже пояс не завязал. На накачанной груди красовался шрам, тонкий, высветленный со слегка розоватой огранкой, растягивался от левого плеча до самой печени. Сверху лился практически кипяток, что весь покраснел как рак варёный, торс оставался таким же оголённым, лишь красиво по краям обрамлялся чёрной тканью. По пути на балкон, Каору краем глаза заметил промелькнувшую тень и напрягся, не отрывая взгляда, наощупь нашёл включатель и пустил по кухне свет. — Ой. — каштановые волосы с рыжим отливом качнулись, лицо у девушки было слегка напуганным и по-странному белым, а глазки воровато смотрели на хозяина квартиры. Увидев в её руках банку шоколадной пасты и маленькую ложку, парень едва слышно прыснул от смеха, перед ним открылась картина на нашкодившего котёнка. Но она мгновенно смутилась, увидев полуобнажённое тело перед собой, что Каору поспешил прикрыться, кляня себя за невнимательность. — Прости. Не думал никого здесь встретить в два часа ночи. — коронно улыбаясь, он прошёл мимо, собираясь выйти на застеклённый балкон — Со мной поделишься? — после пригласительного кивка, Юзуха зашуршала за ним, на ходу подбирая волосы резинкой, до этого покоившейся на кисти — Куришь? — Нет. — Каору одобрительно кивнул и аккуратно задымил в приоткрытое окно, чтобы не смущать дымом даму, которая скромно восседала за круглым маленьким столиком. Она здесь раньше не сидела, только мельком заглядывала, однако обустройство огромного балкона под обеденное место прямо шикарная идея, летом здесь было бы прекрасно завтракать, хотя и в остальные времена года здесь тоже хорошо, даже есть пол с подогревом. — Хаккаю тут нравится, это видно и я у него спрашивал. Ну а ты как? Ни разу так нормально не ответила. — кое-кто явно собрался вывести девушку на душевный разговор, та и не против особо, но тоже начала в голове формировать ответные вопросы. Каким бы этот человек не казался идеальным, Юзуха параноик каких поискать, а параноики не верят всем подряд. — Не знаю. Здесь очень комфортно, все очень добры к нам с братом, Шико раны обрабатывает, вы и Нанами-сан с Дайчи-саном заботитесь как о родных. Но… могу я спросить: почему? Почему вы помогли нам и продолжаете помогать? — неожиданно стальной голос разрезал воздух, хотя не шибко-то Каору этому удивился, знал он что за леди перед ним, поэтому решил не врать. — Не буду кривить душой, сначала это было простое любопытство. Я не самый архиблагородный, но принципы имею, когда мне доложили, на что тебя Тайджу отправлял, решил, что никогда не отпущу вас обоих обратно, а мама с папой только помогут, им не нужно знать всего, одного факта избиения хватает, чтобы объявить войну Шиба и выиграть. Они у нас самураи, причём оба, детей любят и глотки порвать готовы, лишь бы защитить всех на свете. Не сталкивалась с таким раньше? — в высших кругах он вертелся давно и регулярно наблюдал за кретиноподобными семействами, похожими друг на друга как две коровьи лепёшки. — Ни разу. Я видела только семьи как наша, в которых дети лишь инструменты власти. Мицуя единственные добрые люди в моей жизни, но они не какие-то там богатые и знатные. А Харуки… вы два в одном, имеете и власть с деньгами, и благородство с щедростью, словно воины из книжек. Тяжело в такое верить, тем более после всего произошедшего. — поджав голову к коленям, она одними лишь глазами наблюдала за курящим молодым человеком, отчего-то сейчас больше похожим на простого человека, а не на идеального брата, сына, друга или работника. — Понимаю. Сам таким был, когда пришёл к Харуки. — медный взгляд вмиг обратился вопросительным, а макушка непонимающе дёрнулась в сторону — А, ты же не в курсе. Я и моя сестрёнка, Хотару, не родные дети Харуки. Странно, что ты этого не поняла раньше или не услышала от отца. Когда мне было десять, родители насмерть разбились на машине, когда домой возвращались. Нас сразу же забрал к себе дядька, так он смог возглавить семью Каваками. В первый же день меня избили так, что я сознание потерял, а очнулся уже в больнице. Он хотел выставить меня сошедшим с ума после смерти родителей ребёнком, который калечит сам себя постоянно. А мне оставалось только сидеть в своей коморке, а через месяца три, я совсем одичал и превратился в самое недоверчивое дитя в мире, гаркал на всех, в общем, план работал. Наткнулся на семейные фотографию с Харуки, вспомнил, что они хорошие люди, поэтому решил взять сестру и убежать к ним. Выбора не оставалось. Знаешь, я особо и не верил в свой план, но нас приняли с распростёртыми объятиями, меня отогрели, вылечили, и под опеку в итоге обоих взяли. Дядька даже сейчас лезть ко мне боится, отдал как миленький моё наследство сначала на сохранность отцу, а потом и мне. Боюсь даже думать, что именно родители сделали с ними. — Это… — слов Юзуха подобрать не могла. Нет, она слышала что-то про юного бизнесмена, которого воспитали приёмные родители, но слишком невнимательно, поэтому не запомнила фамилию, а по наблюдениям за отношениями в этой семье совсем этого не было видно. В другой мир попала что ли? — Ага. Так что здесь вы как за каменной стеной. — кинув окурок в пепельницу, Каору вытянул откуда-то одеяло и накрыл им девушку по самый нос — Пошёл я. Не простудись, сестрёныш. — такая неестественная кличка отозвалась в душе странным трепетом, какого она так долго не испытывала.