Алиса и Осенняя Белка

В честь Хэллоуина в нашем приходящим в упадок городишке решили основать шумное гуляние, устроив ярмарку, со всеми прилагающимися конкурсами и концертом, конечно же. Праздник устроили для золотой молодёжи города, и так сложилось, что я была частью этой прослойки населения в силу явно не преклонного возраста. Мне не нравилось посещать какие-то масштабные мероприятия ещё со времён школьной скамьи, поэтому первым делом отказалась от участия в чём-то столь бесполезном и накладывающимся на законный выходной день, так как какой-то козлорогий баран вздумал перенести празднество с тридцать первого на тридцатое, чтобы не устраивать дополнительный выходной. Но мои планы совсем не совпадали с планами некой группой людей, которые почему-то нагло звали себя моими законными друзьями, некоторые из которых выползли вместе со мной из одного выпускного класса и продолжили ползти дальше. Тогда все известные миру боги были некультурно упомянуты всуе, за что в дальнейшем разгневались на горячую девичью голову. Я не относилась к тому типу людей, которые просиживали дома очередную дырку в штанах и которые никогда не видели свет божий, но и гулякой меня было не назвать. Что-то посередине, граничащим с затворничеством. И причиной тому была работа в сфере обслуживания людей, имеющих трудности с банковскими картами и прочим в том же духе. Муторная, душная и неблагодарная работа, съедающая обслуживающий персонал целиком. После такого дня обычно хочется провести время наедине с самим собой, а не снова находиться в компании людей, не уважающих твоё личное пространство. Отдыхать я предпочитала долго, но в этот раз меня лишили возможности зависнуть дома в гордом одиночестве и заставили пойти на злополучный праздник Дня Всех Святых, когда вся нечисть собирается вместе и начинает кутить наравне с упитым подобием людского народа. Всё шло коту под хвост, а кот шёл по пизде, грубо говоря. Лишённая выбора, я всё же смирилась с незавидной учестью и похоронила последний выходной. Может, он всё же придёт в лице мертвеца и сожрёт меня. День протекал спокойнее некуда, и когда подошло время праздника, Олег и Настя пришли за мной. Я никак не выряжалась, даже толком не красилась, а просто надела удобную и тёплую одежду, в то время как Настенька решила немного принарядиться в оборотня. По её словам нас ещё ждал Лёня в образе Тыквоголового. Мы вышли в шесть и за минут семь добрались до главной улицы, где уже вовсю веселились молодые особи двух полов и совсем ещё неокрепшие души, не достигшие совершенного возраста, но пьющие за троих, а то и за четверых, в одно рыло. Настя внезапным образом смешалась с толпой, но зато скоро к нам присоединились Арина и Лёня, который действительно выглядел ужасающе. По крайней мере, чуть меньше, чем обычно. Обменявшись дружественными рукопожатиями, мы двинули к ларькам, покупать выпивку и еду. Я взяла небольшую банку пива и охрененные бутерброды с ветчиной. Моим решением было провести на празднике жизни минут пятнадцать, нажраться от души и под шумок исчезнуть в тумане, лишь бы отоспаться дома лишние часы. Но и этому прекрасному плану было не суждено прийти в исполнение. Когда пиво было выпито, а бутерброды — съедены, мне приспичило отойти к лесу, — он прямо-таки прилегал к городу, — по естественной нужде. На этом приключение должно было закончиться, но обратно я так и не пошла, заметив неподалёку неприлично крупную белку. Проморгавшись, поняла, что не брежу, и белка передо мной была самая настоящая и вполне реальная. Но проблема была не в этом. Я подошла к зверьку, но тот дёрнул от меня так прытко, что только пятки сверкали и хвост развивался на ветру. И мне снова приспичило, но на сей раз поймать белку. Проблема была в том, что я до ужаса обожала грызунов, а белочек любила всем своим сердцем. Это меня и погубило. Выпитая ли банка пива, собственная ли дурость — я не знаю, что толкнуло меня рвануть за грызуном в чащу леса, минуя облысевшие, и не очень, кусты, сухие пни и подлые камушки, веточки, ямочки, в которые ноги так и наровили попасть, но факт оставался фактом: это было ошибкой. Тяжело дыша, я остановилась у старого каменного колодца, на котором сидела белка и издевательски смотрела на меня. Смахнув пот со лба, я огляделась и удивилась. — Впервые вижу в этом лесу колодец, — подходя ближе, вслух сказала я и присела на край рядом со зверьком. — Не то чтобы я вообще бывала в этой части леса… Погладив мохнатую, я вздохнула, осознавая всю тяжесть собственного бытия. Жизнь — унылое дерьмо. — Не вздыхай, как дед, — внезапно по-человечески молвило зверьё, и я охреневшим взглядом уставилась на него. — Что-то не так? Сместив руку, служившую точкой опоры, я завалилась назад и, чудом не задев головой противоположный край колодца, полетела вниз, издав самый позорный визг в своей жизни.

***

На приземление жаловаться не приходилось, — я его даже не почувствовала, — земля оказалась на удивление мягенькой. И это на дне-то старого колодца в октябре, когда поверхность земли промерзает до самого ядра. К сожалению, об этом я подумала в самую последнюю очередь. Невзирая на отсутствие памяти тела на столкновение с прямой поверхностью, голова гудела так, будто меня ей пару раз приложили об асфальт. Приподнявшись, я осмотрелась и охерела: это был не колодец. Подо мной находилась голая земля, едва покрытая пожухлой травой, а вокруг — голые, неестественно чёрные деревья. Над головой по серому небу проплывали кучевые облака, такого же серого цвета. И, впрочем, всё. Перевернувшись на спину, я протёрла глаза и ударила себя по щекам, но ничего не изменилось. В голове была пустота, ноль без палочки, и только ветер завывал, эхом отдаваясь в ушах. Я ничего не понимала и очень хотела… спать. Внезапно идиллию прервало рычание упитого в дрова и пропахшего перегаром бомжа, заставив меня подскочить с холодной земли и начать судорожно оглядываться по сторонам. Источник шума сразу появился передо мной, буквально навалившись сверху и вцепившись в плечи. Я громко взвигнула и со всей силы оттолкнула мерзкого мужика, издающего чавкающие звуки и хрустящего костями. Ненормальный повалился на землю и зякряхтел пуще прежнего, своим дребезжащим ором будто созывая сожителей. Я смотрела на него с неподдельным ужасом. Это был далеко не человек, а самый настоящий мертвец: усохшее тело, зеленоватая сгнившая кожа, три дохлых волосинки на облезлом черепе, отсутствие одного глаза и проглядывающий скелет в некоторых местах. Меня передёрнуло, и я отскочила в сторону, ища что-нибудь для самообороны. Мертвец продолжал лежать на земле, с трудом пытаясь подняться, поэтому время ещё было. К счастью, на глаза попалась воткнутая в землю железная, проржавевшая и тонкая труба, которую я незамедлительно схватила и, не дав умершему одуматься, со всей силы ударила его по голове, проломив череп. Зомби перестал мерзко кряхтеть и замер, и я вздохнула с облегчением.

Но ненадолго.

Хриплый вой нескольких голосов раздался за спиной, заставив меня в ужасе обернуться. К горлу подкатил ком, я сильнее сжала трубу и со страхом оглядела не менее семи мертвецов, с поразительной скоростью приближающихся ко мне. Сердце бешено заколотилось. — Пиздец… — вздохнула я, прикрыв глаза. Я было собиралась замахнуться трубой, но услышала пронзительный визг и звук разрывающейся плоти, отчего резко передумала открывать глаза. Звуки потрошения и крики не прекратились, наоборот, их стало больше, и я не могла это слушать и вся сжалась. Хотелось закрыть уши руками, но нельзя было отпускать трубу — единственное оружие в этом месте. Трудно было сказать, что происходило вокруг меня, и я просто думала, что мертвяки жрут друг друга, но когда всё затихло, рядом со мной кто-то встал. Чьи-то когтистые руки обвили мои плечи и резко повернули на сто восемьдесят градусов, хорошенько встряхнув. Невольно я открыла глаза и увидела перед собой чёрно-белые полосы. Пришлось поднять голову. — И чего ты на месте вкопалась, бестолковая, сдохнуть вздумала? — оскалился, мать его, чёрно-белый клоун под два метра ростом, с острыми зубами и конусообразным носом в полоску. Я икнула от страха и выронила трубу. Клоун нахмурился и вздохнул. — Откуда ты вообще появилась, девчонка? Люди так просто не могут попасть сюда. Моё тело задролжало, а я всё ещё молчала, будто воды в рот набрала, и не сводила глаз с лица двухметрового монстра. Кажется, его это начало злить. — Не прикидывайся немой, я знаю, что ты умеешь разговаривать, — прорычал клоун, ещё раз тряхнув меня. Я открыла рот, чтобы хоть что-то ответить и не быть убитой этим чудовищем, но меня нагло оборвали на полувздохе. — Джек, что у тебя там случилось?! — раздался крик, явно принадлежащий молодому парню, которому было не больше двадцати двух лет. И клоун, названный Джеком, и я синхронно повернули голову в сторону приближающегося к нам высокого светловолосого парня в странной белой маске с длинным клювом, похожей на маску чумных докторов. Остановившись в паре метрах от нас, парень удивлённо посмотрел сначала на меня, а потом на Джека, и обратно. У него были чистые голубые глаза, чем-то привлёкшие моё внимание. — Я же сказал тебе подождать меня, Гроссман, — недовольно зарычал клоун, наконец отпустив мои плечи, но при этом достаточно сильно отпихнув меня в сторону. Парень стойко выдержал пронзительный взгляд монстра, хоть и было заметно, что его тоже потряхивало. А кого бы нет. — Мне показалось, что я видел Его… — выдавил из себя Гроссман и тут же замолчал, опустив голову. — Вот же ублюдок! — воскликнул Джек, и мы оба подпрыгнули на месте. — Теперь понятно откуда здесь столько мертвецов. Только сейчас юноша соизволил оглядеть поле боя, широко распахнув глаза от развернувшейся картины. Я последовала его примеру, и меня чуть не стошнило от вида разорванных на части мертвецов. Этот клоун просто настоящее чудовище. Даже знать не хочу, как он это сделал. — А она кто такая? — расслабился и прямо спросил Гроссман, кивнув в мою сторону. Из обычного парня он превратился в невыносимого гопаря, говоря примерно в похожем тоне. Сразу захотелось вломить. — Твой ночной кошмар, — хмуро выдала я, резко прикусив язык и отведя взгляд. Это было сказано нечаянно. Джек заинтересовано оглядел меня, что я не оценила. Господь бог, помилуй, я обещаю, что больше не буду грешить! — Самому бы знать, но у меня есть такое чувство, будто я где-то уже видел эту наглую рыжую морду, — задумчиво произнёс он. Я поперхнулась воздухом из-за слов клоуна и посмотрела ему в глаза, о чём сразу же пожалела: в них не отражалось жизни, словно у куклы, они были похожи на серые стекляшки. Тем не менее, отводить взгляд даже и не думала, хотя очень хотелось. — И чего ты так на меня смотришь? — прищурившись, спросил Джек. — Последний раз спрашиваю: откуда ты свалилась? Я не знала, что ответить, а тон клоуна кошмарил хлеще моей бывшей математички. Было ясно: надо драпать. — Господа, позвольте мне ответить на этот вопрос, — внезапно прозвучал уже знакомый мне голос. Мы с клоуном уставились на голову Гроссмана, на которой восседала та самая злоебучая белка…