***
Камера на Виаго. Он в ночной рубашке, ложится в постель, точнее, в гроб. Он хмурится, глядя на себя очень задумчиво. «Сегодня Антон вел себя немного странно. Он все время спрашивал меня, можем ли мы снова увидеться». Виаго глубоко хмурится, глядя на парня за камерой: «Что происходит, я становлюсь невидимым для оборотней?» — спрашивает он, выглядя немного обеспокоенным. «Вы меня видите?». Камера немного трясется, кивая. Виаго вздыхает, его плечи расслабляются. «О, какое облегчение. Я бы не хотел исчезнуть. Достаточно того, что я не вижу себя в зеркале. Хочется знать, как ты выглядишь, когда готовишься к встрече с кем-то, кто тебе нравится, чтобы произвести на него хорошее впечатление». Он делает паузу, задумываясь. «Возможно, в следующий раз я спрошу Антона, хорошо ли он меня видит. Просто чтобы убедиться». Камера на Владиславе. Он сидит в своей камере пыток, уже в ночной рубашке. «Виаго иногда бывает немного наивен. Ну, большую часть времени. Он все еще застрял в своем собственном веке. Например, он не знает, что на самом деле означает «встречаться». Он смотрит в камеру: «Этому оборотню лучше держать свои лапы подальше от него, иначе он почувствует силу Владислава и… — речь прервалась большим зевком, — и гнев. Но позже. Пора спать, — он встает и машет оператору. — Спокойной ночи, Дэвид. Спокойной ночи». —До свидания, Владислав —Говорит оператор Дэвид. —Я не собираюсь спать, но все равно спасибо. Шаг 2. Покажите своему любимому человеку, что вы можете обеспечить его. У него все получится, Антон это чувствует. Он несколько дней думал, как устроить то, что он задумал, а потом появилась прекрасная возможность. Он знает, что нарушает все писаные и неписаные законы об оборотнях, принося жертву вампиру, но он считает, что законы теряют всякий смысл, когда ты влюблен. (Черт, он влюблен. В летучую мышь. Боже правый.) В любом случае, вот он, тащит тело человека к входной двери вампиров. Он дважды проверяет, что он полностью принял человеческий облик, затем откидывает волосы с лица и стучит. Он знает, что дверь откроет Виаго, потому что он единственный в доме, кого волнуют правила хорошего тона, и действительно, дверь открывается, чтобы показать его бледное, симпатичное лицо. —Антон!— он расплывается в улыбке, когда видит его, —Привет-привет!. (О Боже, как это очаровательно). —Что ты здесь делаешь так рано — извини, я имел в виду так поздно! Ты в порядке? —Да, вполне,— он улыбается, чтобы подбодрить его. —Я только что получил кое-что, что, как я думал, тебе может понравиться. Брови Виаго заинтригованно приподнимаются. —Что это? Антон отодвигается в сторону, чтобы показать свой подарок, лежащий у подножия лестницы. Он клянется, что несуществующее дыхание Виаго застревает у него в горле: «Где ты его нашел?». —Я его не нашел,— говорит Антон, —Я вырубил его. «Для тебя» — мысленно добавляет Антон. —О,— лишь произносит Виаго, —Ну, тогда, я полагаю, ты захочешь отвести его в лес. Антон хмурится: «Зачем?» Виаго выгибает бровь, глядя на него: «Чтобы избавиться от него? Или, что вы делаете со своей добычей». —Что? Нет, нет, это для тебя, — объясняет Антон, — я достал его для тебя. —О! — повторяет Виаго. На этот раз он поймет что делает Антон, не так ли? Он должен. Обеспечение пищей другого человека, ну, вампира — это самое первобытное, чистое признание в любви. Виаго поймет, Антон уверен в этом. Именно тогда Виаго спрашивает: «Почему? Ты думаешь, я недостаточно хорошо питаюсь? Я выгляжу слишком бледным?» Он посмеивается над собственной шуткой. О, только не снова. «Нет, просто…» Антон пытается сдержать свое разочарование и лучше объясниться. «Я хотел, чтобы он был твоим. Чтобы тебе хоть раз не пришлось утруждать себя охотой. —Хорошая мысль, Антон. Спасибо,— Виаго улыбается, и очевидно, что он искренне благодарен, и было бы идеально, если бы он сказал что-то вроде: «Я собираюсь высосать из него каждую каплю крови прямо сейчас, и тогда ты сможешь сцеловать это месиво с моего лица, пока я все еще облизываю губы», но вместо этого Виаго говорит: «Но я уже позавтракал, и он не продержится до следующего раза, когда мне нужно будет поесть, боюсь…» Затем его глаза сверкают, как будто ему только что пришла в голову потрясающая идея, и он действительно добавляет: «Но ведь Влада еще надо кормить!» Антон вздыхает, уже зная, к чему все идет. «Да, конечно…» «Влади, Влад!» Виаго нараспев зовет другого вампира. «Антон принес тебе еду на вынос!» Он очаровательно усмехается, оглядываясь через плечо на Антона. — Я слышал, как люди так говорят. Антон смотрит в камеру, как будто он в «Офисе».***
Камера на Владиславе. Его подбородок покрыт свежей кровью, капающей на одежду. Он ухмыляется, как сумасшедший, точнее, как безумный вампир, в камеру, острые клыки. Человек, которого видели раньше, лежит мертвый у его ног, из его горла повсюду хлещет кровь. На полу нет газет, расстеленных во избежание беспорядка: он явно питается один. —Возможно, я позволю этому оборотню ухаживать за Виаго еще немного,— говорит Владислав, облизывая губы. —Только ради еще пары приемов пищи. Он подмигивает в камеру и возвращается к своему завтраку. Шаг 3. Подарите близкому человеку значимый подарок. Вот и все, решает Антон. Либо это сработает эффективно, тогда Виаго прыгнет к нему в объятия и признается Антону в вечной любви, либо это будет полная катастрофа, когда Виаго отвергнет его и, возможно, попытается убить. В любом случае, Антон наконец получит ответ. Простой и однозначный. Больше никаких недоразумений, с него достаточно. В следующий раз, когда ему удается застать Виаго наедине, Антон подходит к нему с искренней улыбкой (хотя и несколько натянутой, ведь флирт еще никогда не был таким сложным) и с подарком, надежно спрятанным в кармане джинсов. Ему потребовалось немало дней, чтобы найти то, что он искал, так как у него было очень конкретное представление о том, чего он хотел, но, в конце концов, обыскав все антикварные магазины в Веллингтоне, он наконец нашел то, на что надеялся, и это просто идеально — именно то, что ему нужно, он предвидел. Ему не терпится увидеть реакцию Виаго. «Ой?» Глаза Виаго очаровательно расширяются, все его лицо светится, когда Антон говорит ему, что приготовил для него небольшой подарок. «Для меня?» —Да, для тебя. —Почему?— спрашивает он с удивленной улыбкой. Антон пожимает плечами, изображая равнодушие. «Я увидел его и подумал, что он может тебе понравиться. Вот». Виаго издает радостный звук, когда Антон кладет ему в руки бархатистый мешочек. Он нежно держит его, как будто то, что внутри, может быть очень хрупким. Он смотрит на Антона и, получив от него кивок, начинает открывать. Когда он, наконец, замечает, что внутри, он громко задыхается, как будто у него действительно перехватило дыхание от удивления. «Ой!» «Я знаю, что ты искал новый».— объясняет Антон, внезапно занервничав. Виаго молчит, выглядя немного ошеломленным, глядя на медальон, все еще лежащий в бархате. —Я могу потрогать его?— спрашивает он шепотом в конце. —Да, конечно, это твое.— говорит Антон, чувствуя, как его сердце увеличивается на два размера. «Я спросил продавца в магазине, где я купил его, есть ли в нем хоть малейшие следы серебра, потому что, как я сказал, я покупаю его для моего друга, у которого очень сильная аллергия на серебро. Такая сильная, что он не может даже прикоснуться к нему». Он отдаленно понимает, что говорит слишком много и слишком громко, но, черт возьми, он внезапно очень нервничает. Ни в одной из книг по саморазвитию, которые он читал, чтобы подготовиться к этому, не упоминалось, что признание в любви нервирует. «Девушка снова и снова уверяла меня, что нет, это не так». Он делает паузу, наконец глядя на Виаго. «Это чистое золото. Ты можешь носить его, если хочешь, конечно. Это не похоже на то, что ты должен или что-то в этом роде. Виаго тихо улыбается, глядя на медальон. Он осторожно вынимает его из бархатистого мешочка, держа обеими руками, его кожа непосредственно соприкасается с металлом. Медальон — именно то, что Антон надеялся найти: очень похожий на тот, что показал ему Виаго, тот, который он не может носить, потому что он полностью сделан из серебра, — тот самый, с изображением его старой возлюбленной. Антон надеялся, что новый медальон также может означать новое начало. Виаго наконец поднимает взгляд на Антона. «Это… Большое спасибо, Антон. Он просто замечательный». —Я подумал, что тебе это может понравиться,— Антон снова пожимает плечами, довольный. На этот раз он, наконец, делает это правильно: «Ты всегда носишь такие красивые вещи, он словно изготовлен специально для тебя». —Он такой красивый— Виаго продолжает прикасаться к медальону, проводя кончиками пальцев по гравюре. — Где ты его нашел? —В антикварном магазине здесь, в городе. Пришлось заплатить за это приличную сумму денег, но оно того стоило, — стоило твоей улыбки, — думает Антон, но держит это при себе. Взгляд Виаго останавливается на его лице. «Антон! Ты не должен был тратить на меня деньги. Я мог бы легко убить владельца магазина и украсть его сам». Антон даже не морщится. Боже, он поражен. —Ах, все в порядке,— говорит он. —Ты мой друг, я знал, что тебе это понравится, это не проблема. Кроме того, я знаю, что медальон будет хорошо смотреться на тебе,— о, Боже, он опять слишком много говорит? Виаго просто смотрит на него своими большими глазами, и Антон так нервничает, что в конце концов говорит: «Почему бы тебе не примерить его?» —О, да. Я бы хотел этого,— лицо Виаго светится. Антон не может сказать, что им тогда овладело, но прежде чем он понимает, что происходит, он говорит: «позволь мне», осторожно беря медальон в свои руки, цепочка скользит между элегантными пальцами Виаго. Он подходит ближе к вампиру, открывает застежку и кладет обе руки ему на шею. Виаго неподвижен, как статуя, он даже не имитирует дыхания; его грудь, шея и лицо совершенно неподвижны, как будто он настолько сосредоточен на настоящем моменте, что забыл обо всем остальном, что должен был сделать. С такого расстояния его глаза даже больше, чем обычно. —Ну вот,— говорит Антон, переходя на шепот. —Готово. Виаго смотрит вниз, разрушая заклинание. Антон чувствует, как напряжение покидает его. Виаго постукивает кончиками пальцев по подвеске: «Так прекрасен.» —Ага,—говорит Антон, глядя налицо. —Так. Виаго снова поднимает взгляд и — о, черт, о, он наклоняется к Антону, это происходит, вот и все — —Очевидно, ты можешь поместить туда фотографию Кэтрин,— выпаливает Антон, прежде чем успевает понять, что, черт возьми, он говорит. Он понятия не имеет, откуда это взялось, но ему хочется дать себе пощечину. Виаго выглядит удрученным, как будто Антон только что сказал ему что-то ужасное, но это длится всего секунду: он снова улыбается, но, став в некотором роде знатоком улыбок Виаго, Антон замечает, что это не его обычное искреннее выражение восторга. Его глаза остаются грустными. Напряженными и грустными. Антон хочет, чтобы земля разверзлась под ним и поглотила его. —Да, конечно,— говорит Виаго, все еще немного замерев на месте. —Конечно, я собираюсь сделать именно это. —Ага,— Антон кивает. —Что ж...— говорит Виаго, покусывая нижнюю губу. —Еще раз спасибо, Антон. —Да. Рад, что тебе понравилось,— он улыбается, немного напряженно. Черт побери. +1) В каждом ухаживании наступает момент, когда жених должен быть достаточно ответственным, чтобы признать поражение, чтобы избавить обе стороны от смущения. Антон смирился с тем, что Виаго никогда не заметит, как он за ним ухаживает, и как сильно он ему нравится. (Очень сильно.) В разные моменты Антон подумывал о том, чтобы подарить ему цветы, спросить своих соседей по квартире, не думают ли они, что Виаго может быть в него влюблен, и даже написать ему письмо, в котором ясно объяснил, что он чувствует к нему, чтобы не было никаких шансов на возможное недопонимание. Потом он остановился, задумался и понял, что, возможно, Виаго вел себя так, будто не знал, что имел в виду Антон, и был именно этим: действовал. Может быть, Виаго просто пытался быть вежливым, притворялся тупицей ради чувств Антона, потому что ему просто неинтересен Антон в таком виде. В конце концов, почему он должен быть? Он вампир. Антон — оборотень. Они должны быть врагами до самого конца времен. Они должны ненавидеть друг друга до смерти. Так было всегда. Так будет всегда. Конец истории. Антон смирится с этим. Это займет некоторое время, потому что его сердце все еще болит всякий раз, когда он встречается глазами с Виаго, но он научится с этим жить. Он вроде должен, во всяком случае. А пока он будет вести себя как обычно, так что никто ничего не заподозрит, и все вернется на круги своя. Это новый план Антона. Все очень просто.***
Новый, легкий план Антона рассчитан ровно на один день, четыре часа, семнадцать минут и тридцать четыре секунды. Не то чтобы Антон рассчитывал. Сегодня они только вдвоем, он и Виаго, и это совершенно нормально. Абсолютно хорошо. Просто два парня — ну, нежить ночи и очень большой волк — тусуются вместе. Совершенно нормально и безобидно. Антон ни в малейшей степени не задумывается об этом. У него все под контролем: он просто будет вести себя как обычно, поскольку Виаго всегда был в порядке с этим, и все будет в порядке. Вот почему, когда они подходят к бару, для Антона естественно зайти внутрь первым, пригласить Виаго («Пожалуйста, сэр, мистер летучая мышь Виаго, заходите, добро пожаловать!» «О, летучая мышь Виаго!»), а затем, поскольку он думает, что это хороший жест для друга, которого вы очень любите, но не можете быть вместе, потому что это противоречит всем вашим жизненным принципам, он снова выходит наружу и держит дверь открытой для Виаго, ожидая, пока он войдет внутрь. Виаго, однако, внезапно смотрит на него широко раскрытыми глазами, обеими руками прижавшись к сердцу. Он выглядит немного шокированным. «Спасибо.»— шепчет он, когда, наконец, входит внутрь на необычно шатающихся ногах. —Конечно,— говорит Антон, не особо задумываясь об этом. Вероятно, Виаго этого не ожидал. В конце концов, люди больше не занимаются такими вещами. —Антон…— начинает говорить Виаго своим мелодичным голосом и с легкой улыбкой, обнажающей его милые маленькие клыки. —Ты ухаживал за мной? Антон оборачивается так быстро, что чуть не падает. «Ты…» Он не может поверить своим ушам. «Теперь ты замечаешь?» —Да? Ты придержал для меня дверь,— он говорит, как-будто это сделало бы все очевидным. —Это то, что заставило тебя понять?— Антон почти кричит высоким голосом. Он может впасть в истерику по этому поводу, но, послушайте, можете ли вы его винить? В яблочко. —Э-э, да?— Виаго выгибает бровь, как будто Антон тупой. «Это очень четкое заявление в ухаживании». —Придержать чертову дверь? Виаго вопит от восторга, игриво хлопая Антона по руке: «Оборотни не матерятся!» —Прости, прости, моя ошибка. Просто…— Антон делает глубокий вдох. —Если бы я знал, что покорить тебя так легко, я бы придержал для тебя все двери открытыми несколько недель назад». —Недель?— повторяет Виаго, звуча немного ошеломленно. —Недели!— Антон драматично вздыхает. —Неделями и неделями, когда ты этого не замечал, ни когда я приносил тебе еду, ни когда я дарил тебе подарок, ни когда я приглашал тебя на свидание или защищал от своей стаи в последнее полнолуние. —Ой,— шепчет Виаго. —Вот… вот почему ты нокаутировал того парня и привел его ко мне?— спрашивает он, широко раскрывая глаза. —Это было… чтобы дать мне еды? Ты сделал это для меня? —Да!— говорит Антон, наконец свободно вздохнув. —Все, что я сделал за последние несколько недель, было для тебя,— и дольше, если честно, но он пока не уверен, что должен это признавать. —Ой,— снова говорит Виаго. Он не может краснеть, но его широко распахнутые глаза, приоткрытые губы и ошеломленное выражение лица создают впечатление призрачного румянца на его щеках. —Ты сделал это для меня,— он повторяет, как-то запыхавшись, с резким акцентом. —Да, хорошо. Да,— Антон ерзает под его взглядом, внезапно смущаясь. —Я сделал для тебя. Лицо Виаго расплывается в улыбке, которую он тут же прячет за рукой, хихикая: «За мной никогда раньше не ухаживали». —Ох, да брось,— Антон фыркает. Затем он понимает, что Виаго настроен серьезно. — Правда? —Да,— смущенно кивает он, —Конечно, я ухаживал за Кэтрин, но это было давно, и никогда не было наоборот. —Ну, тогда каково это, когда за тобой ухаживают? —Это приятно,— Виаго прикусил нижнюю губу. —Ты придержал для меня дверь. —Я не могу поверить, что ты заметил именно это, —Антон вздыхает, а затем добавляет скрытным шепотом: «Я имею в виду, я буквально принес тебе еду. Человеческую еду!» —Я думал, это был несчастный случай! —Ты невероятен,— Антон фыркает, качая головой. —Ты тоже,— Виаго улыбается. —Ты ухаживал за вампиром. —Да, позор,— он говорит без всякого яда. —Наверное, мне следует вернуть мою членскую карточку оборотня. —Ребята, у вас есть членские билеты?!— восклицает Виаго, его глаза возбужденно блестят. —Это была просто фигура речи… —Это так здорово, у нас тоже должна быть карта, как трефа,— продолжает он, уже мечтая об этом. —Я не уверен, что Дьякону и Владу понравится эта идея… Но мне нравится,— он озорно хихикает над Антоном, как ужасное чудовище тьмы, которым он и является. Антон снова качает головой, не в силах скрыть улыбку. —Я могу помочь тебе сделать одну, если хочешь. —Действительно? —Конечно. На самом деле, я неплохо разбираюсь в декоративно-прикладном искусстве. Виаго берет его за руку, переплетая их пальцы, и смотрит на Антона так, будто он особенный экзотический цветок или что-то столь же редкое. Или стакан свежей крови, может быть. Это чертовски приятно. Антон не против, чтобы его немного объективировали. —Ты хорош в хитрых вещах,— говорит Виаго тише, чем прежде. —Это горячо. —Конечно ты находишь это горячим,— комментирует Антон, кусая нижнюю губу. —Да,— говорит Виаго, прижимая его к стене, —Очень. Антон сглатывает, стараясь держать свои инстинкты под контролем. Однако это не значит, что он не может немного поиграть. «Ну, тогда я должен сообщить тебе, что я так хорош в этом, что получил награду в школе за лучший альбом для вырезок в классе». —Это определенно горячо,— говорит он, почти касаясь носом Антона. —Какая была тема? —Ты никогда не поверишь. Виаго выжидающе смотрит на него. —Преимущества вегетарианской диеты,— Антон говорит. Виаго фыркает, опуская лоб на плечо Антона, и ладно, да, Виаго, может быть, и холодный, но кровь Антона всегда кипит, так что это ощущается лишь как приятный летний ветерок. Они остаются так на мгновение, и удивительно комфортно просто быть там, прислонившись друг к другу в самом темном уголке бара. Виаго поднимает голову, прячась за обеими руками, и глядя на Антона сквозь пальцы. —Иногда ты очарователен,— Антон говорит. —Ну, в большинстве случаев, если честно. —Я монстр, Антон. —Ага,— Антон считает. —Это не значит, что ты тоже не можешь быть милым. Взгляд Виаго падает на его губы. —Я действительно хочу тебя поцеловать,— шепчет он, словно делясь секретом. Его темные глаза приобрели тот малиновый оттенок, который всегда бывает, когда он голоден. У Антона перехватывает дыхание. —Тогда поцелуй меня,— говорит он, притягивая его к себе. Это сладкий, целомудренный поцелуй: нежный, но с обещанием чего-то. Антон очень увлекается. Губы Виаго такие же ледяные, как и ожидалось, и сердце не бьется в груди, где они прижаты друг к другу, и это все, чего Антон когда-либо хотел. Виаго издает тихий вздох, когда Антон посасывает его нижнюю губу, и от этого у Антона в животе пробегает теплая дрожь, и ему хочется крепко стиснуть Виаго в объятиях. —Приятный поцелуй,— говорит Виаго ему в губы с сильным акцентом, полуприкрытые глаза. Наконец-то Антону удается обхватить лицо рукой, как он так давно мечтал. Кожа Виаго гладкая, как фарфор, такая же холодная и бледная: «Милый вампир, которого можно поцеловать.» —Вампиры не милые. Мы страшные и кровожадные,— говорит Виаго, самым милым образом наклоняя голову. —И хорошенький, и очаровательный. Виаго закатывает глаза, очень нежно глядя на него. Он наклоняется, чтобы еще раз поцеловать Антона. «У меня есть кое-что, чтобы показать тебе».— говорит он, начиная расстегивать галстук. Прилив жара идет к паху Антона. —О, уже? —Это не то, Антон!— Виаго хлопает его по руке тыльной стороной ладони, хихикая. — Я имею в виду еще нет. Я просто хотел показать тебе это, — он снимает галстук, засовывает руку в воротник рубашки, и достает знакомую маленькую золотую цепочку с медальоном. Антон чувствует, как укол разочарования вонзается ему в бок: почему Виаго показывает ему это сейчас? У него нет никакого желания видеть фотографию бывшей возлюбленной Виаго в медальоне, который он ему подарил. Меньше всего в этот момент, после их поцелуя — значил ли он хоть что-нибудь для Виаго? Вампир открывает медальон, выжидающе глядя на Антона, впиваясь клыками в нижнюю губу, ожидая реакции. Антон готов чувствовать себя дерьмом, увидев изображение этой женщины в своем собственном подарке на шее Виаго, но на колье нет изображения женщины. Есть фотография Антона — его текущая фотография профиля в Facebook, на которой он криво улыбается в камеру, делая позу «большой палец вверх», со стаей за спиной. Фотография плохого качества, немного размытая, сделана просто для себя, а не потому, что это было особенно эстетичное изображение или что-то еще, и теперь оно в красивом медальоне Виаго, на красивой шее Виаго. —Ты поменял фотографию,— это все, что вырывается из уст Антона в конце, когда он пытается вспомнить, как говорить. —Нет, я этого не делал.— Виаго признается, —Я никогда не помещал туда фотографию Кэтрин. Там всегда было твое фото. Взгляд Антона останавливается на его лице. —Но ты сказал мне, что вложишь ее, когда я тебе ее отдам. —Потому что ты это предложил! Я думал, это то, что ты ожидал от меня, — объясняет Виаго, опуская взгляд и немного дуясь. Боже, Антон хочет зацеловать его до потери сознания. —Я понятия не имею, почему я это сказал. —Антон поясняет, —Я так нервничал, что это просто вырвалось. Наверное, я боялся, что ты скажешь это первым. Взгляд Виаго смягчается. Он берет Антона за руку. «Я добавлю свою фотографию рядом с твоей, так что каждый раз, когда я ее закрываю, будет так, словно мы целуемся». —Боже… черт, извини, я имел в виду, черт, иди сюда,— он хватает лицо Виаго обеими руками и прижимается своими губами к его губам. Виаго радостно хнычет.***
Камера на Виаго. Он демонстративно открывает и закрывает медальон, висящий у него на шее. — Целуйтесь,— шепчет он, нежно глядя на две фотографии внутри: ту, что из Facebook Антона, и собственный любимый портрет Виаго, датированный 1663 годом. «Поцелуй. Целуйтесь.» Антон уткнулся носом ему в шею и сказал: «Поцелуй. Целуйтесь. Поцелуй», при каждом поцелуе, который он оставляет на коже, заставляя Виаго извиваться от восторга.