Часть 1
10 октября 2022 г. в 22:19
Сир Мартин «Златовласый» из Грозовой Завесы в книгах королевства всегда описывался как высокий мужчина с локонами цвета солнца. Однако, в действительности его иссиня черные волосы всегда скрывал глухой шлем. Свое прозвище он получил на одном из турниров в Лейнделле, златобашенной столице.
Молодой рыцарь пошел наперекор обычаям и посмел просить права представлять на боях Малению, принцессу, рожденную от божественного союза Вечной Королевы Марики и Радагона Золотого Порядка. Прежде, чем разгневанный король успел осадить наглеца, леди с волосами цвета огня согласилась оказать незнакомцу такую честь. И под восторженные возгласы гостей она взяла лоскут золотой ткани со своего плеча и, подобно шарфу, обернула им горжет турнирного доспеха Мартина. Воодушевленный благословением рыцарь выбил из седла всех своих противников, включая венценосного брата принцессы, Радана. Когда он несся на своем скакуне вдоль длинных трибун, драгоценный атлас за его плечами развевался подобно длинным, золотым волосам. Не ведавшая, что скрывает глухой шлем, королева наградила молодого рыцаря прозвищем, совсем тому не подходящим. А Маления, с благословения отца, приняла юношу в свою личную гвардию.
Сир Мартин служил своей принцессе верой и правдой вплоть до раскола Великого Кольца Элден. Когда королева Марика, впав в отчаяние, разрушила саму основу мироздания, процветающее королевство захлестнул хаос гражданской войны. Звезда богов угасла, а их дети схлестнулись в бессмысленных поединках за право занять опустевший трон.
Не в силах более лицезреть гибель своих людей генерал Радан воззвал к благоразумию сестры, предложив ей сойтись в дуэли, дабы положить многолетнему противостоянию конец. Та, не найдя причин отказать брату, вступила с ним в бой. Однако, воитель, прозванный Бичом Звезд, оказался слишком силен. Не желая уступать трон оппоненту, принцесса принесла в жертву свою плоть самому страшному проклятию в Междуземье. Красная Гниль проникла в её сердце и над полем брани расцвел гигантский алый лотос. Принц, пораженный недугом, обезумел, напав на своих соратников, а Маления, обессиленная и пожираемая чудовищной хворью, вынуждена была уйти. В этом бою победителей не было.
Когда ослабленная проклятием принцесса выбилась из сил и не смогла продолжать путь, сир Мартин подставил ей свое плечо. Он не боялся быть поражен гнилью и помог своей леди добраться до Опоры Святого Древа, города Эльфаэль. Не сумев сопротивляться недугу, что источала Маления, он быстро угас. Рыцарь, что всю жизнь провел с мечом и щитом в руках, был подло повержен коварной болезнью.
Прежде чем королевство окончательно обратилось в руины, останки Сира Мартина перевезли в Часовню Ожидания, где он и был похоронен в фамильном склепе вместе с лоскутом золотой ткани, что бережно хранил все эти годы. Неясно, сколько лет его кости мирно покоились на дне каменного гроба. Быть может прошли века, а то и больше, но в одну из долгих ночей ложного лета рыцарь воспрял ото сна. Плоть вновь обтянула останки, а дух «Златовласого» вернулся в них.
Выбравшись из мраморной усыпальницы утративший память «погасший» узрел мир, что потерял саму свою суть. Лишенные цели. Лишенные разума и чувств. И брошенные богами жители королевства отреклись от своего естества, уподобившись монстрам из древних легенд.
Путь Сира Мартина в посмертии по умирающему Междуземью был долог и полон трудностей. Он оказался втянут в паутину интриг полу-божественных сущностей, что все ещё стремились занять Великий Трон Элдена. Долгие месяцы скитаний и борьбы за чужие идеалы пролетели как одно мгновение. Забывший даже собственное имя рыцарь сокрушал могущественных врагов одного за другим, но он сражался без азарта. В его танце стали не было чувств. Не было искры жизни.
Но одним прекрасным днем все изменилось. Преодолев бесчисленное количество препятствий в обезумевшем Эльфаэле, погасший спустился к корням Святого Древа Микеллы. Он чувствовал присутствие обладателя Великой Руны. Отыскав путь меж корней и руин некогда великого города он добрался до поляны в самом сердце умирающего дерева.
Когда он увидел её, все изменилось. К нему вернулась память. Вернулись чувства. Душа скитальца наполнилась теплом из времен, утонувших во тьме неизбежности.
— Мой сон был очень долог, — тихо произнесла принцесса, чьё тело практически полностью уничтожило проклятие Красной Гнили.
Глядя, как Маления поднимается с резного стула, что был единственной мебелью на поляне в чреве священного древа, Мартин ощутил как в его сердце бушуют волны противоречивых ощущений.
— Плоть тронута желтизной, словно потускневшее злато куполов Лейнделла, — шептала дочь богов, чьё зрение отняло проклятие, — Кровь сгнила, но все ещё бежит по моим венам.
Жуткий скрежет протеза руки, что защелкнулся на плече принцессы, заставил рыцаря вздрогнуть, но его длань все ещё крепко сжимала меч. Крылатый шлем медленно опустился на голову леди, скрыв опустевшие из-за гнили глазницы.
— Нет числа трупам на моем пути, — продолжала свою мрачную речь женщина, пожертвовавшая всем ради великого трона, но так и не занявшая его, — Но я все ещё жду его. Я Маления, клинок Микеллы. Мне не познать мерзкий вкус поражения.
Измученная неизлечимым недугом мечница сорвалась с места, взмахнув длинным клинком, что был лишен рукояти. Металл золотого оттенка угрожающе засверкал в лучах солнца, проникающего сквозь зазоры в корнях священного древа.
— Маления! — в ужасе воскликнул Мартин, не желая верить в то, что его госпожа не узнала своего самого преданного воителя.
Но та не остановилась. Сталь мечей принцессы и рыцаря встретились, высекая искры.
— Маления, остановись! — в отчаянии кричал некогда один из лучших фехтовальщиков Междуземья, — Я не хочу драться с тобой!
Сталь пела звонкую песнь войны, но огневласая женщина хранила молчание.
— Да что с тобой?! — ловко парировал очередной выпад дочери Марики рыцарь, а затем резким толчком щита сбил её с ног, — Ты меня не помнишь?!
Погасший, что когда-то посвятил всю жизнь Малении, снял свой остроконечный шлем и отбросил его в сторону.
— Мне не знаком твой голос, — соизволила, наконец, ответить ему принцесса, — Ты лишь ещё одна заблудшая душа, что отравлена жаждой могущества.
— Как ты можешь так говорить?! — сердце и душа странника наполнились невыносимой болью до краев.
Он хотел было назвать свое имя, но с ужасом осознал, что все ещё не может его вспомнить. Память вернулась к нему не полностью. Вновь проигнорировав слова своего верного рыцаря, пораженная гнилью леди направила на него свой клинок. Несколько резких выпадов и вот уже серьёзно раненый погасший катится по земле.
— Ты не достоин владеть моей великой руной, — заявила женщина, занеся клинок над упавшим противником, — Ты слаб. Прими же свою судьбу.
— Мне не нужна твоя великая руна! — взмолился мужчина, с большим трудом успев закрыться щитом от сокрушительного удара.
Ловко перекатившись в сторону, Мартин поднял оброненный при падении меч. Вновь запели клинки, встречаясь десятки раз. Что-то глубоко внутри прогнившего сердца Малении больно её укололо. Туманные воспоминания о тренировочных боях с неким смертным наполнили проклятую душу, но та отмахнулась от них, словно от чумы.
— Тебе не отравить мой разум, погасший! — взревела утратившая память воительница и усилила натиск.
— Как ты могла меня забыть?! — боль и отчаяние звучали в голосе мертвеца, что восстал из своей могилы, — Неужели я ничего для тебя не значил?!
Очередной укол кривого клинка вспорол стальную кирасу и разорвал наплечные ремни. Нагрудник провис и на свет вырвалась золотая ткань, в которую была завернута шея рыцаря. Драгоценный атлас скользнул по щеке Малении. Вновь боль, но не только в сердце, но и в разуме. Сопротивляющаяся призракам прошлого женщина схватилась свободной рукой за голову, закричав от боли. Гниль сковала сознание дочери богов цепями, что не желали выпускать её из мирного забытья. Мертвец отбросил в сторону щит. Смерть в бою давно не страшила его, ведь единожды умерев по-настоящему, он лишился такой роскоши как забвение. Ухватившись за полуторный меч двумя руками, мужчина приготовился к новой атаке принцессы, что не заставила себя ждать.
Вновь засверкали клинки в скупых лучах солнца, что с трудом миновали дебри толстых, вековых корней. Не способный взять верх над своей госпожой, пусть и ослабленной, Мартин не хотел сдаваться. Не желал убегать, хотя и знал, что бой окончится не в его пользу. Больше всего на свете он желал, чтобы Маления остановилась и выслушала его. Лихорадочно соображая по ходу тяжелой схватки он все же смог кое-что придумать.
Дождавшись очередного прямого выпада, обезумевший от горя воитель позволил объекту воздыхания насадить его на меч по самое основание клинка, не имевшего рукояти. Чудовищным усилием мужчина удержал себя на ногах и, уронив свое оружие, схватился руками за металлический протез Малении. Та попыталась отпрянуть, дабы освободить стальную длань и оружие в ней, но могучий рыцарь держал её очень крепко.
— Маления! — вновь обратился к ней Мартин, с губ которого сорвалась тонкая струйка крови, — Я давно позабыл собственное имя, но я не смог забыть тебя! Едва увидев пламя твоих волос я очнулся ото сна! И пусть ты не можешь меня вспомнить, я все равно не сдамся! Можешь убить меня сейчас, но я буду возвращаться до тех пор, пока твоя память не оживет вновь!
Но королева гнили была непреклонна.
— Ты познаешь истинный ужас, погасший, — прошептала беспощадная воительница, — Вновь распустится алый лотос. И пожрет все сущее погибель богов...
Принцесса, что некогда отдалась темнейшему из проклятий, решила разыграть свой главный козырь, вновь обратившись к алой чуме. Её верный рыцарь сразу понял, что сейчас произойдет. Другие погасшие, стоит лишь им увидеть как распускается красный бутон, в ужасе бросались прочь. Но не Мартин. Отпустив жуткий металлический протез, он заключил любовь всей своей жизни в крепкие, нерушимые объятия. Погибельные эманация гигантского цветка, что распустился вокруг, прошли сквозь тело погасшего вихрем невыносимой боли. И все же, он не дрогнул.
— Истинный ужас это быть забытым тобой, — Мартин прошептал на ушко ошарашенной его самоубийственным поступком женщине то, что было у него на душе, — И пусть от тебя уже почти ничего не осталось. Плевать, что все, делавшее тебя одной из прекраснейших Междуземья, забрало проклятие. Я вновь обрел тебя. И уже никогда не отпущу.
Губы Малении предательски задрожали. Гниль, поразившая сердце, не выдержала напора чувств, что родилось в нём. Проклятие, что должно было сделать принцессу настоящей богиней разложения, обломало зубы о воспоминание, что рвалось наружу из времен, когда Кольцо Элден ещё было цело.
— Мартин... — прошептали губы, с которых медленно исчезали тернии неизлечимого недуга, — Мой верный рыцарь...
На лице мужчины, пожираемого гнилью, отразилось истинное счастье. Он перестал замечать боль от поразившего его проклятия и от клинка в своей груди. Протез руки Малении затрещал по швам. Кость и плоть, что вихрем ворвались в его недра, заставили металл разорваться, словно пергамент. Гниль отступала. Бежала прочь от огня, что пылал в сердце дочери богов. Утраченные конечности отрастали вновь, а на лице уже формировались новые глаза. Протезы ног тоже разломались, с жалобным скрежетом опав наземь.
— Как же это? — не могла поверить в то, что происходило с её телом, принцесса.
Тьма, что была её молчаливым спутником бесчисленные дни и ночи, отступила. Глаза одной из самых красивых женщин в королевстве открылись. И она увидела его. Его счастливую улыбку. Его мягкие, но мужественные черты лица. И тернии, что неумолимо разъедали его плоть.
— Мартин, гниль... — в ужасе прошептала победившая проклятие леди, — Она убивает тебя...
— Я умирал тысячи раз, скитаясь по этим забытым богами землям, — рыцарь не устрашился смерти, ведь она давно стала его извечным спутником, — Я вернусь. Обещаю.
Губы, что плавно обращались в прах, нежно коснулись уст Малении. Поцелуй рыцаря был обжигающим, но не из-за гниения, а из-за чувств, что были в нем заключены. Несостоявшаяся богиня подняла руки, дабы обнять в ответ своего избавителя, но тот уже испустил дух. Распадаясь на прах, погасший крохотным огоньком отправился к сосредоточению благодати.
— Проснись, мой верный рыцарь, — донеслось до Мартина из пучины забвения.
— Маления... — погасший прошептал имя возлюбленной, плавно открыв глаза.
Его голова лежала на коленях у принцессы, под началом которой он служил долгие, счастливые годы. Рядом полыхала благодать, окрашивая все вокруг в теплые тона.
— Я здесь, любовь моя, — женщина нежно гладила воителя по его иссиня черным, густым волосам.
Глаза одного из лучших мечников королевства предательски наполнилось влагой, а лицо исказилось от боли.
— Что опечалило тебя, мой милый Мартин? — спросила Маления, с непониманием глядя на своего спутника.
— Я так много лет хотел рассказать тебе о своих чувствах, — голос мужчины задрожал, — Но я и подумать не мог, что они могут быть взаимны.
— Они не были, но ныне стали, — на лице, что очистилось от скверны проклятия, появилась добрая улыбка, — Ты помог мне сделать то, на что в одиночку я была не способна. Считая себя особенной я прикоснулась к запретному плоду и утонула в океане его сладкого яда. Но ты не дал мне захлебнуться в этой багровой пучине. Теперь я могу отправиться на поиски брата, не боясь заразить его чистую душу этой мерзостью. Скажи, мой возлюбленный Мартин, ты составишь мне компанию в этом новом путешествии?
— Тебе не придется искать его, — погасший стремительно поднялся на ноги и протянул руку Малении, — Идем же скорей! Я отведу тебя к нему.
— О, мой несчастный Микелла, — женщина прикоснулась рукой к кокону, в котором спал её брат-близнец, — Сколь долго ты уже в мире грез, отвернувшись от мира?
Наконец взор принцессы упал на одеяние, что прикрывало чьи-то гигантские кости неподалеку.
— Это ты низверг Лорда Крови, Мартин? — спросила она, посмотрев на возлюбленного.
Тот кивнул, с небольшой тревогой взирая на то, что осталось от Мога. Поединок с этим чудовищем был, вероятно, одним из самых тяжелых в его посмертном странствии.
День и ночь молоты бьют по королевской наковальне. Дочь богов и погасший рыцарь формируют новое Кольцо Элден из ослепительного золотого света. Кузнечный инструмент обоих поет в такт их влюбленным сердцам, отгоняя тьму от мира, что уже казался неизбежно потерянным. Нежить воет, кричит. Плоть мертвецов оживает, причиняя им неописуемые страдания. Но жизнь наполняет их. Чудовища, порожденные хаосом раскола мироздания в страхе бегут от городов, чьи улицы вновь наполняет божественный свет.
— Да здравствует король Мартин «Избавитель»! — объявил новое прозвище монарха брат-близнец Малении, одевая ему на голову корону.
Жители столицы возликовали, подбрасывая к небесам головные уборы. Бывший рыцарь поднялся с колен и оглядел счастливых подданных, что всего месяц назад были обезумевшей и лишенной всяких чувств нежитью. Защитники города, отложив в сторону копья и арбалеты, бросали с крепостных стен лепестки роз. Над башнями Лейнделла вновь развевались знамена с золотым древом, а паразиты, заполонившие его после гибели богов, были навсегда изгнаны.
— Да здравствует королева Маления «Несокрушимая!» — вторая корона мягко легла на огненные волосы лучшей мечницы Междуземья.
Публика стала вопить ещё громче, с обожанием глядя на новую королевскую семью. Воительница поднялась с колен и взяла за руку своего супруга.
Старый трон Элдена будет разрушен. На его месте воздвигнут два новых, которые уже никогда не будут пустовать. Время смуты закончилось. Начался новый золотой век в свете ветвей великого древа Эрд.