Ритуал

— Служить тебе буду, женой тебе буду, — голос у Нади глуше становится, рука по камню съезжает обессиленно. Медвежий Шаман смотрит на неё, чувствуя чужую силу — звонкую, чистую, как горный ручей. Подходит ближе, бросая быстрый взгляд на свой символ, нацарапанный ногтем на камне от страха, от безвыходности, от безнадёжности. Надя стоит ни жива ни мертва, вся застывшая, словно всё тепло потеряла. — Ну что ты? Мы выберемся, мы справимся, — успокаивает её Медвежий Шаман, принимая её дар, её жертву. Он не хотел этого, но и сам другого пути не видит. Ему нужны силы, нужна вера, нужна она. Иначе не сбежать, не спасти Таню, не дойти до Пама, не исполнить его план. — Прости, девочка моя, жена моя, — проговаривает он про себя. Разворачивает Надю к себе, успокаивает, вглядывается встревоженно: Надя бледная вся, напуганная до остолбенения, лишь глаза блестят лихорадочно. Прядка её волос к его лицу липнет, будто ластится, будто чувствует, чьей женой Надя быть обещала. Тельце под пуховиком кажется совсем маленьким, тонким и хрупким. Медвежий Шаман её за плечи руками приобнимает, часть сил возвращает обратно, слишком много она ему отдала. — Пойдём, — говорит он, направляясь к Егору. Походя касается шершавой стены ущелья, которая в ту же секунду, узнав его, отзывается жаром. Ни Егор, ни Надя, конечно, не видят, как она меняет свою форму. — Там выступ, — говорит Медвежий Шаман и подсаживает Егора. Слабая боль в спине ничего не значит по сравнению с проблеском надежды. Скала удерживает Егора, подстраивается под него. — На Шамана надейся, а сам не плошай, — шутит он, встряхивая головой. Надя слабо улыбается в ответ. По телу Медвежьего Шамана проходит новая волна силы. В этот раз тёплая и ароматная, как настой из лесных трав. И сейчас ему кажется, что ритуал вопреки обыкновению кончится хорошо для них обоих.