***
Будь Акито проклят, если позволит Шираиши Ан превзойти себя. Кто-то может возразить "Разве вы не товарищи? Зачем вам соревноваться?". И если бы они говорили о любой другой группе, то их слова имели бы смысл. Во-первых, Акито знает Ан со средней школы. Нахождение в одной группе – отличный повод посоревноваться. Во-вторых, соперничество помогает им развиваться. Пока Акито не предоставят чётких доказательств того, почему это плохо, он продолжит делать то, что делал. А если эти упражнения на объём легких помогут не отставать от Ан, он их попробует. Почему бы и нет? Бесконечно играть в догонялки с от природы талантливыми людьми ни капельки не весело, потому он сделает всё ради цели. (Оглядываясь назад, Акито признаёт, что, возможно, всё это не имеет никакого отношения к его соперничеству с Ан или стремлению совершенствоваться. Однако ему потребуется много времени, дабы осознать это, поэтому вот то, что произошло в тот роковой понедельник: После тренировки Тойя провожает его до дома и остаётся позаниматься с ним. Акито скидывает свою обувь в гэнкане, крикнув "Я дома". Тойя снял свою обувь и вежливо произнёс "Простите за вторжение". Парни поднялись в комнату Акито. И уже там, в лучах заката, он целует Тойю)***
Возможно, такое важное событие как его первый поцелуй заслуживает больше подробностей. Всё произошло вот так: они делают домашнее задание на лето в комнате Акито. Тойя, как всегда, усердно работает, время от времени поглядывая, не отлынивает ли Акито. Сам Акито с трудом справляется с очередной задачей по вариационному исчислению, ему безумно скучно. Если он ещё хоть раз взглянет на единичный круг, то окончательно взорвется. Буквально. Он обводит взглядом комнату, пытаясь придумать что-то, что отвлечет его от домашней работы, при этом не навлекая на себя разочарованный взгляд Тойи. В глаза бросается сам Тойя, и совет Ан невольно всплывает в рыжей голове. На секунду он позволяет себе обдумать эту идею. Он не понимает, что более странно – мысль о поцелуе с Тоей, или то, что она его ни капли не пугает. Возможно таким образом он хочет увеличить объём своих легких. Ну или же так отчаянно пытается отвлечься от домашнего задания по математике. Как бы то ни было, похоже он пялился слишком долго, потому что привлёк внимание Тойи. – Акито? Что-то случилось? – Эй, Тойя... – начал он. И тут в дверь постучали. – Я ушла, – крикнула Эна за дверью, даже не потрудившись её открыть. Их мама сегодня работает в ночную смену в больнице, а их отец, как обычно, отсиживается в своей студии, так что они останутся одни. – Не сожги дом. – Пока, – немного раздражённо он кричит в ответ. А затем она уходит. Теперь они останутся наедине (если только отец вдруг не решит проявить интерес к его личной жизни). Шаги Эны затихают в коридоре, входная дверь захлопывается за ней. Тойя дает ему минуту, прежде чем намекнуть: – Ты что-то хотел сказать? – Да, ты... – внезапно до Акито доходит, насколько по-идиотски может прозвучать его предложение. Слишком поздно. Он уже открыл свой рот. Теперь остаётся плыть по течению. – Ты хотел бы попробовать те упражнения по увеличению объёма лёгких? – Я, эм... – Тойя запинается, а затем на мгновение замолкает. Если не брать в расчёт то, что сейчас сморозил, Акито не был глуп (Он умён как и любой среднестатистический ученик класса 1-С Камико... хотя это наверняка никакой не показатель). Он может отставать по некоторым предметам, но хорошо знает Тойю. Ясно как божий день, что ему не понравится эта затея. Молчание становится настолько неловким, что Акито выпаливает: – В смысле, мы не обязаны, если ты этого не... – Я согласен, – перебил его Тойя. Каковы бы ни были чувства Тойи по поводу этих упражнений, он соглашается по просьбе Акито. Плюс одна запись в длинном списке причин, по которым он лучший партнер, о котором Акито мог когда-либо мечтать. Тойя закрывает глаза и наклоняется ближе. Его ресницы кажутся невероятно длинными на фоне бледной кожи. Акито запоздало понимает, что ему тоже следует закрыть глаза. Так он и сделал, а затем сократил дистанцию, неуклюже прижимая их губы друг к другу. Поцелуем это не назвать – просто быстрое касание губ. Тем не менее, когда они отстраняются друг от друга, Акито чувствует, как его сердце колотится в груди, словно он только что исполнил Yobanashi Decive. – Сработало? – спрашивает он. – Ты чувствуешь как твои лёгкие расширились? – Эм. Я не совсем уверен, – отвечает Тойя. – Может нам стоит... попробовать снова? – Хорошо, – Акито пожимает плечами, закрывает глаза и вновь прижимается к нему. Следующий поцелуй тоже ничего означает, потому что их зубы ударяются друг о друга, отчего они взрываются смехом. При следующей попытке Тойе приходит в голову блестящая идея наклонить голову набок, далее всё идёт как по маслу. Мысленно Акито понимает, почему Ан так сильно это нравится.***
Они продолжают упражняться. Неважно, делают ли они с Тойей домашнее задание, практикуются или же просто гуляют под закатным солнцем, что-то внутри него заставляет сказать "Мы должны попробовать это снова". И, несмотря на это, Акито не уверен на сто процентов, что эти упражнения работают. Каждый раз, когда он отстраняется и видит перед собой раскрасневшегося и запыхавшегося Тойю, ему кажется, что из лёгких вышибло весь воздух. Приятно. Но объём его легких, по ощущениям, не так уж сильно увеличился. Может им нужно больше упражняться? Ан и Кохане встречаются уже два с половиной месяца. Естественно, все знали, что они были влюблены друг в друга задолго до этого, но они ведь целовались последние два с половиной месяца. Целых два с половиной месяца, которые Акито предстоит наверстать. Таким образом, летние каникулы проходят в неторопливом темпе: тренировки по утрам, работа во второй половине дня, домашнее задание и упражнения по вечерам. Акито, к его огорчению, продолжает задыхаться в Yobanashi Decive. Может быть, поцелуи – это не его. Одним вечером, прежде чем Акито успевает предложить поупражняться ещё, Тойя откашливается, выглядя нехарактерно нервным. – Знаешь. Мне кажется, это бесполезно. Странное чувство разочарования закрадывается в грудь Акито; он не уверен, откуда оно взялось. Тем не менее, не желая заставлять своего партнёра волноваться, он натягивает на лицо улыбку. – Да, я понимаю. У меня до сих пор не получается спеть Yobanashi Deceive. Но спасибо за помощь. Тойя выглядит одновременно расслабленным и странно огорченным таким ответом. Акито не уверен, как на это реагировать.***
На следующее утро Тойя делится новостями в чате VBS: его двоюродный брат женится в эти выходные, а значит этим вечером он со всей семьёй уедет в Мияги на всю следующую неделю. Его отец, вероятно, приберёг эту новость напоследок, дабы пресечь возмущения Тойи на корню. Акито неохотно впечатляется стратегией Аояги-сана, но ему самому сейчас не лучше. Акито смиряется с тем, что это странное напряжение останется неразрешенным в течение недели, так как Тойя фактически пропадает из сети на это время. После отъезда Тойи жизнь Акито становится... тихой. Акито репетирует с Ан и Кохане в их секае, а Лен подменяет Тойю в Children Record. Но потом он уходит домой и. Тишина. Время от времени он ловит на себе вопросительный взгляд Эны, но старается игнорировать его. (Возможно, ему не следовало недооценивать наблюдательность старшей сестры.)***
Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Бамбамбамбамбам. Акито распахивает дверь. – Чего? Перед ним стоит Эна, готовая снова постучать в дверь. – Мы с тобой идём в кафе с панкейками, – она информирует его как ни в чем не бывало. – Почему ты до сих пор не спишь, – интересуется Акито. Его сестра? Не спит в субботу утром? Она полностью одета и готова к выходу; макияж, как всегда, безупречен, консилер явно скрывает мешки под глазами размером с её сумочку. Она предпочла проигнорировать его вопрос, нахмурилась и скрестила руки на груди. – Пошевеливайся. Они открываются в девять, а я хочу попасть туда до того, как придёт много народу. Это объясняет почему она бодрствует, но... – Лучше бы этим панкейкам быть реально вкусными, – говорит он и захлопывает дверь перед её носом, чтобы переодеться.***
Панкейки и правда оказались чертовски вкусными. Будь это не так, Акито бы просто развернулся и ушёл. И к чёрту гнев Эны. Он и так через многое прошёл: сначала Эна вытащила его из дома раньше девяти утра, затем продолжительное время ждал, в то время как она сделала около двухсот снимков их панкейков. Он готов придушить свою сестру. Однако вместо того, чтобы совершить смертоубийство средь бела дня, он громко пожаловался: – Наши панкейки скоро остынут, ты будешь есть или нет? – наконец-то она откладывает телефон и начинает есть. – Это самое нормальное, что ты выдал за эти дни, – прожевав говорит она. – Что случилось? – А? – Акито отрезает кусочек панкейка и поддевает вилкой. – В смысле? – Ты хандрил всю неделю и рано возвращался домой. Очевидно, что что-то произошло. – Тойя навещает родню, – признался Акито. – Но тебя всё равно это не касается. – Ещё как касается, если ты так и продолжишь страдать, – возражает Эна. – Дома слишком уныло и без тебя. – И чья же это твоя вина, – он не остаётся в долгу. – Не моя... – ...лишь в этот раз... – ...заткнись, я вообще-то пытаюсь помочь! Взгляды посетителей быстро приструнили брата с сестрой. Успокоившись, они принялись угрюмо ковыряться в своих тарелках. Как бы ужасно это не выглядело, Акито признает неловкую попытку своей сестры установить контакт. И возможно, лишь возможно, он воспользуется протянутой рукой. Стоило взвесить все "за" и "против". О Тойе не может быть и речи. Как минимум из-за того, что тот сейчас находится у черта на куличках, а также является причиной недавно испытанных незнакомых чувств. Он скорее умрёт, чем добровольно расскажет об этом Ан. Кохане тоже не обсуждается. Как ни прискорбно об этом думать, его сестра – единственный выход. – Ладно, – сдаётся он. – Ан рассказала нам…***
– Какой же ты идиот, – подытожила Эна с набитым ртом. Опустошенный пересказом событий последних недель, Акито наваливается на стол. – Как будто я этого, блять, не знал, – огрызнулся он в ответ. Напротив него раздается тихий звон, Эна кладет вилку, удивлённая его ответом. Она молчит с минуту, словно пытается обдумать следующие слова. – Ты… всегда выкладываешься на полную, – наконец начинает она. – Во всём. Футбол, музыка, многое другое. Поэтому я не удивлена, что ты решился попробовал это. Но когда ты вмешиваешь сюда свои чувства к Аояги-куну… Акито тут же вскакивает с места, стол немного пошатнулся. – Какие ещё чувства? Нет у меня их. Это были просто упражнения. – Вот как, – Эна явно не поверила. – Значит ты готов поцеловать Ан или Кохане ради так называемых "упражнений на объём лёгких"? – Они встречаются, – отвечает Акито, предпочитая игнорировать тот факт, что она показывает пальцами кавычки. – А я не какой-то там монстр-разлучник. Эна снова взяла вилку и направила в его сторону. – Ты сказал, что тут нет никаких чувств. Так что же тебя останавливает? Давай, пораскинь мозгами. – Ну, я... – начал было Акито, но задумался. Хорошо. Почему бы и нет. Он попробует только чтобы доказать, что этот тупой эксперимент его сестры не имеет смысла. Он закрывает глаза и пытается представить как целует Ан. Эта попытка не увенчалась успехом и эффектно сгорела менее чем через десять секунд. Мысль о том, чтобы приблизить свой рот к рту Ан, вызывает у него внутреннее чувство дискомфорта. Что вполне справедливо. В конце концов, он знает Ан со средней школы – да даже если бы не знал, ему довольно трудно представить, как он целует кого-то, кого он видел, поедающим сырую морковь по собственной воле. Кто вообще будет это делать? Не тот, кого Акито захочет поцеловать, это точно. Этот вариант отпадает. Затем он тщательно пытается представить, как целует Кохане, очевидно в какой-то параллельной вселенной, где Ан не прикончит его за это. Данная попытка тоже разбивается в пух и прах. Если поцелуй с Ан ощущается как автомобильная авария, то поцелуй с Кохане больше похож на потерю контроля над своим велосипедом и падение в канаву; не так масштабно, но всё ещё безуспешно. Он никогда не видел, чтобы Кохане ела сырую морковь, но мог списать это неприятное чувство на что-то другое. Уверен, что смог бы. Затем его мозг машинально вспоминает о последнем поцелуе с Тоей. Сердцебиение стремительно ускоряется, а лицо и уши становятся теплыми, словно... Стоп. Его глаза резко открываются. Эна, перегибаясь через стол, крадёт панкейки с его тарелки. – Блять. Эна молча жуёт. Сам Акито старается держать дыхание в норме. Часть его кричит, чтобы он отступил, прежде чем осознает то, что ему не понравится. Но Шинономе Акито не бросает всё на полпути; он стискивает зубы и продолжает следовать ходу мыслей до неизбежного крушения – вывода. При попытке представить, как он целует Ан или Кохане, он чувствует лишь дискомфорт. Но когда он представляет поцелуй с Тойей, его чувства… становятся такими. – Ты что-то понял? – Эна потянулась за последней клубникой на его тарелке. Повинуясь инстинкту, он отталкивает её руку, накалывает ягоду на вилку и запихивает в рот, пытаясь избежать ответа. Она смерила его равнодушным взглядом. Он жует. Глотает. А она до сих пор смотрит, даже не моргнула. – Я… не хочу целовать кого-то кроме Тойи, – с несчастным видом подытожил он после ещё одной секунды продолжительного зрительного контакта. Она приподнимает бровь. – И тут до сих пор нет никаких чувств? – Значит я проебался и у меня они есть. Довольна? Невыносимо самодовольное выражение появляется на лице Эны; похоже, ей требуется вся выдержка, чтобы не выдать "Я же говорила". Тем не менее, она сдерживает слова, которые явно хочется высказать. – Тугодум. В качестве компенсации за прекрасные советы от сестрёнки, завтрак оплачиваешь ты! – Ты ни хрена не сделала, – ворчит Акито. Тем не менее, он выуживает свой бумажник у кассы, оплачивая свои долги, о которых изначально не имел понятия. (Если он не заплатит сейчас, Эна будет напоминать про это целую вечность. Она на это способна.) Покинув кафе, они направились к станции. Эна стучит по своему телефону, вероятно, придумывая и переделывая подпись к своим фотографиям с панкейками, а Акито шаркает ногами, полностью погруженный в свои мысли. В Шибуе достаточно шумно, чтобы их молчание не казалось неловким. Тем не менее, он решил, что должен что-нибудь сказать, прежде чем они разойдутся в разные стороны; когда они добрались до станции, он прочистил горло. – Эна? Спасибо. – Не благодари, – когда они расходятся, чтобы успеть на нужные поезда, Эна с улыбкой отрывается от своего телефона. – У тебя всё получится.***
Акито довольно быстро приехал на работу. Он витал в облаках, так что менеджер уже через час отправляет его в подсобку для проведения инвентаризации. Остаток смены он сортирует коробки с рубашками, благополучно отвлекаясь, а после отправляется прямиком в Weekend Garage. – Парень, – он замечает, как Кен-сан выходит из-за стойки, держа в руках кружку. – Что на тебя нашло? – А? Ничего, – довольно быстро среагировал Акито. Чёрт, если и Эна и Кен-сан видели его насквозь, значит всё было настолько плохо. – Я не вчера родился, пацан. Уж я-то чувствую, когда кому-то хреново. – Кен-сан начинает готовить кофе, вливая в него различные добавки. Его движения отточены, сам он продолжает: – Ты не первый человек, с которым это случилось, и очевидно не последний. Так что давай, что случилось? Он направил кружку в сторону Акито. Латте-арт с изображением улыбающегося Тоторо, который смотрит на него снизу вверх. Мило. Эне бы понравилось; Акито почти испытывает искушение сделать фото для неё. Хотя, учитывая, что Кен-сан наблюдает за ним, сейчас не время доставать телефон. Вместо этого Акито берёт кружку. В перерывах между глотками вся неловкая история выплескивается наружу в очередной раз. Акито не уверен, что о нём говорит то, что он предпочтёт обсудить этом с Кен-саном, чем со своим настоящим отцом. Эту мысль он решает оставить на потом. Кен-сан нахмурился. – Целоваться? Для увеличения объёма лёгких? – Знаю, я идиот... – Она списывает это на поцелуи, а не на дыхательные упражнения, которые я заставлял выполнять всю её жизнь? Боже, эта девчонка… Будто лишённый дара речи, Акито может только разинуть рот. Словно призванная отцом, Ан появляется на сцене, колокольчик над дверью радостно звенит, оповещая об их с Кохане прибытии. – Лгунья, – шипит Акито, разворачиваясь к ней лицом. Посетители поднимают поднимают на них вопросительные взгляды; Кохане слегка подпрыгивает; Ан в замешательстве наклоняет голову вбок. Кен-сан прочищает горло. – Оставляю это на тебя. Удачи, парень, – он направляется к противоположному концу длинной стойки, оставаясь вне пределов слышимости. Ан выглядела растерянной. Как только посетители вернулись к своим делам, Акито продолжает яростным шепотом. – Значит поцелуи не увеличивают объём лёгких? Морщинка между бровями Ан разглаживается, и она смеётся. – Чего? Чувак, это было около месяца назад. Какая разница? Не мог же ты поцеловаться с Тойей. Акито ничего не ответил. – О, – что бы Ан ни увидела на его лице, она обо всём догадалась. Гордость тут же сменяется шоком. – О господи. – Ан-чан! – Кохане отходит в сторону, Ан хватает его за плечи. – Ты целовался с Тойей? – Тебе обязательно кричать об этом на всё кафе? – Ты це... – успевает выдавить Ан, прежде чем Кохане закрывает ей рот рукой. – Шинономе-кун, – мило произносит она, в то время как Ан издает приглушенные звуки протеста, – ты не против посвятить нас в детали? Вместо ответа Акито делает глоток латте. В кружке почти ничего не осталось. Вероятно, он не сможет использовать это как тактику отступления. Кохане отпускает Ан, запрыгивая на стул рядом с ним; Ан ныряет за стойку, начиная готовить напитки, обе девушки терпеливо ждут его ответа. – Если это как-то повлияет на нашу группу, ты должен нам рассказать, – спустя минуту поясняет Ан. Она пододвигает кружку к Кохане, затем начинает готовить напиток для себя. – Мы не сможем превзойти RAD WEEKEND с твоей непонятной романтической драмой. Вполне разумное замечание – и Акито это не нравится. На миг он задумался о побеге. Но Ан помогает баскетбольной команде, а из него ужасный бегун. Даже с той скоростью, которую он отточил за годы тренировок, он не уверен, что сможет выйти сухим из воды. – Угх, ладно, – проворчал он. – Ты же помнишь как сморозила – без каких-либо фактических оснований – про то, что поцелуи увеличивают объём лёгких?***
– О, – выдаёт Ан, после того, как Акито заканчивает свой рассказ. Она задумчиво отхлебывает кофе. – Значит это и правда были дыхательные упражнения, а не поцелуи. – И это всё, что ты вынесла из этой истории? – бормочет Акито. – Может нам стоит добавить эти упражнения к нашей разминке, – вмешивается Кохане, вечный миротворец. – Но, эм, что более важно, тебе стоит поговорить с Аояги-куном. Он возвращается в понедельник, верно? – Завтра. У его отца по понедельникам репетиции с оркестром, а он никогда не позволит какой-то там свадьбе отменить их, – затем он добавляет, – Погоди, поговорить об этом с Тоей? – Мне кажется это хорошей идеей, – Кохане теребит свои пальцы, избегая взгляда Акито. – Если ваши отношения стали непонятными, то почему бы вам не прояснить их, пока не стало хуже… верно? – Худшее, что он может сделать, это не ответить взаимностью, – мудро изрекает Ан, как будто ему не приходилось выслушивать её страдания в течение нескольких месяцев, прежде чем та призналась Кохане. Стоп, разве это не его слова? Как только он собирается пожаловаться на то, что она даёт ему свои же советы, Ан протягивает руку и ободряюще похлопывает его по спине. – Соберись. У тебя есть целый день на размышления! Насколько это трудно? – Очень, – Кохане бормочет себе под нос. Чуть громче она добавляет, – Мы держим за тебя кулачки, Шинономе-кун! Постарайся!***
На следующий день в Токио становится невыносимо жарко. Акито проводит большую часть пути на работу в попытках придумать, что сказать Тойе, параллельно стараясь не поджариться. Стоило ему переступить порог магазина как порыв ледяного воздуха ударил ему в лицо. Он никогда не был так благодарен наличию кондиционера на своей работе. Его мысли снова витают где-то в облаках, поэтому менеджер сжалился над ним и отправил на склад, чтобы провести повторную инвентаризацию. В середине смены Акито приходит сообщение. Тойя🎤 Я вернулся. Что я пропустил? Он быстро отказывается от всех претензий по поводу продуктивности, устраиваясь, чтобы наконец поговорить с Тойей после недельной разлуки. Коробки могут подождать, верно? Когда он почти напечатал ответ, приходит ещё одно сообщение: Эна [セバスチャン]📍7-15 Камияматё, Шибуя Нашла это место в интернете и омг, зацени их какигори Давай сходим на выходных Как дела с Аояги-куном? Желаю удачи Он оставляет сообщение без ответа — хотя драматический эффект немного теряется, ведь у неё андроид и она не сможет узнать, прочитано ли оно — и вместо этого отвечает Тойе.не так много лен подменял тебя, но мы сможем нагнать упущенное кстати на улице до невозможности жарко. не хочешь поесть какигори? награда за то, что не помер в компании своей родни
Тойя🎤 Я только за. Где ты хочешь встретиться?есть одно местечко у парка, я скину адрес после работы до встречи :)
Жара не отступила даже вечером. По крайней мере, в месте, где продавали какигори, было прохладно. Этом милое место оформлено белым цветом, повсюду стояли деревянные столики; Эна наверняка захочет сделать кучу фотографий, когда потащит его сюда в эти выходные. Однако сегодня вечером это полностью вылетело из головы Акито. Вместо жары или пристрастия сестры к соцсетям его мучил один вопрос, над которым парень ломал голову весь прошедший день: как сказать своему лучшему другу, что ты вроде как влюблён в него, но понял это только после того, как он перестал с тобой целоваться? – Похоже, ты о чём-то задумался, – сказал Тойя. – Что-то не так? – Я, э... – Застигнутый врасплох, Акито в панике запихивает в рот ложку какигори, чтобы избежать ответа на вопрос. Он сразу же жалеет об этом решении, почувствовав холод в области головы. – Чёрт-чёрт-чёрт, – бормочет он, прижимая пальцы ко лбу в попытке облегчить боль. Беспокойство Тойи сменяется нежной улыбкой, когда он понимает, в чём дело. Сквозь туман боли Акито старается не смотреть на его губы. – Прижми язык к нёбу. Это поможет. Акито следует указаниям Тойи, вздыхая с облегчением, когда колющая боль в голове утихает. Тойя дает ему время прийти в себя, затем осторожно спрашивает: – Ты ведь… хотел спросить что-то, да? В этот момент на уме у Акито вертятся несколько людей. Кен-сан желает ему удачи. Ан ободряюще твердит ему собраться. То, как Кохане верит в него. И улыбка Эны, когда та сказала, что всё будет в порядке. – Ага, я… Это прозвучит тупо. Но дело касается объёма легких. Я понял… Теперь пути назад нет, и это ужасно. Он мог бы просто сменить тему и Тойя оставит его в покое. Ещё не слишком поздно. Но Шинономе Акито ничего не бросает на полпути. Он делает глубокий, успокаивающий вдох, сжимает кулаки под столом так сильно, что ногти впиваются в ладони. – Ты единственный человек, которого я хочу целовать. Тойя замирает на месте, его глаза расширились. Акито паникует. – Прежде всего, ты мой партнер. Если что, мы можем представить, что этого диалога не существовало. Ничего страшного, если ты не чувствуешь то же самое, я просто… хотел быть честным с тобой. Проходит минута, две. Рот Тойи беззвучно открывается и закрывается. Паника Акито набирает новые обороты. – Я знал, что они не сработают, – наконец Тойя нарушает тишину. Акито моргнул. – Чего? – Не забывай, что мы с Ан выросли в семье музыкантов. Если бы поцелуи и правда работали, один из нас уже давно бы об этом рассказал, верно? Акито с минуту тупо смотрит на него. – Стоп, ты знал, что это бесполезно? – Ты был таким довольным, мне не хотелось рушить момент. У Акито уходит некоторое время, дабы обработать полученную информацию. – Тогда почему ты сказал, что мы должны прекратить это? – Я почувствовал… вину, – Тойя избегает его взгляда, предпочитая ковырять ложкой свой какигори. – Мне казалось, что я использую тебя в своих интересах. – А? Это же я продолжал поднимать эту тему, в чём твоя вина? Тойя встречается с ним взглядом, уголки его губ приподнимаются в лёгкой улыбке – Потому что, – он говорит очень спокойно, тем же тоном, которым он рассказывает Акито про хореографию для песни или обучает Кохане музыкальной терминологии. – я хотел поцеловать тебя уже долгое время. Акито глядит на него, чувствуя, как вся кровь в теле приливает к лицу, а затем очень красноречиво выдаёт: – Какие же мы идиоты. Тойя издает смешок, его рука поднимается, чтобы прикрыть рот. В мозгу Акито становится пусто, за исключением вполне разумной мысли. – Эй. В этот раз я хочу поцеловать тебя по-настоящему. Ты не против? Тойя кивает. Акито тянется через столик и отводит руку Тойи от лица. Они уже целовались множество раз, но по мнению Акито, этот поцелуй станет его любимым. Тойя улыбается ему в губы, их поцелуй имеет вкус какигори.***
Говоришь, что "всё в порядке" и совсем не меняешься... "Ах, я ошибся." И как всегда я утопаю в своей ужасной личности. Когда электрогитара начинает выкрикивать свой заключительный рифф, подгоняемый барабаном, Акито не может сдержать ухмылку на лице. Выкуси. Хоть он и исполнил Yobanashi Deceive без запинок уже несколько раз, он не прекратит чувствовать нервозность. Однако выступление ещё не закончилось; гитара продолжает выть, барабаны продолжают стучать, а Акито и Тойя бросаются в последний танцевальный риф. Лен предложил завершить выступление более сложными движениями, поскольку им уже не нужно петь; позже Акито с Тойей поняли, что у Лена нет лёгких, и одышка никогда не была для него проблемой. Тем не менее, они выступают без единой ошибки, двигаясь в такт с музыкой, поворачиваются друг к другу и приземляются в финальной позе. Тойя встаёт позади него, наклонившись вправо; Акито опускается на колени вперёд, наклонившись влево. Отсюда ему открывается прекрасный вид на лицо Тойи, раскрасневшееся и ухмыляющееся, сияющее в свете софитов. Они замирают на секунду, переводя дыхание, когда финальная нота повисает в воздухе, а затем концертный взрывается от восторженных криков зрителей. Тойя хватает его за руку, поднимает на ноги, и они вместе кланяются под оглушительные аплодисменты. Ведущий что-то говорит, когда они покидают сцену, но Акито едва ли слышит это; он сосредоточен лишь на словах Тойи. – Ты смог, Акито, это было невероятно. Он не успевает закончить предложение, потому что в эту секунду Акито бросается к нему, чтобы поцеловать. Публика аплодирует где-то там, достаточно громко, чтобы никто, кроме них, не услышал улюлюканья Ан. – Да, так его!! Акито приоткрывает один глаз и замечает скачущую на месте Ан и пытающуюся не вскрикнуть Кохане. Не отрываясь от поцелуя – потому что теперь у него достаточный объём лёгких для этого дерьма – Акито плавно убирает одну руку с затылка Тойи и показывает средний палец своим надоедливым друзьям. Тойя таким же плавным движением возвращает руку на место. Когда они отрываются друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Акито становится хорошо от вида раскрасневшегося и запыхавшегося Тойи. Такое ощущение, что из него вышибло весь воздух. Тем не менее, Акито вообще не смеет жаловаться на ситуацию, в которой оказался. Ан энергично хлопает в ладоши. – Сворачивайтесь, голубки, скоро выйдет следующая группа. – И чья же это вина? – с ухмылкой интересуется он. Тойя закатывает глаза. Когда Акито тянется за новым поцелуем, он лишь улыбается в губы. А затем целует в ответ.