ugly swan

Конец рабочего дня. Солнце за окном нырнуло за горизонт, лишая город крупицы тепла, на которое оно способно. В этот вечер, как и многие другие, центр дышал многолюдностью. Вечерний час-пик. Пробки полностью парализовали главную улицу. Оркестр из клаксонов автомобилей направлял толкучку роящих людей по улице. Этот день не предвещал ничего необычного, пока Чонгук, лениво рассматривающий выпускной альбом, не решил скинуть в группу фотографии одноклассников. А именно — Тэхёна. Берет в руки телефон и буквально на днях созданный чат открывает, листая номера в нём. Через пару дней у них встреча, и Чонгук даже предположить не может, куда подались его одноклассники после учёбы. Набирает сообщение, ехидно улыбаясь. jk: я тут выпускной альбом нашёл. th: не смей!!! Тут же приходит ответ с коротким «th» рядом с номером, который не принадлежит Корее. Удивленно вскидывает брови, размышляя над тем, куда забросила его жизнь. Чонгук игнорирует его короткое сообщение-приказ и щелкает именно по его фотографиям. jk: 10 входящих файлов. th: сука. jk: тихоня ругаться умеет? удивил ;) th: ты меня никогда не знал, чтобы удивляться этому. Чонгук, посмеиваясь, диалоговое окно телеграмма закрывает, возвращаясь к фотографиям в альбоме. Помнит, как каждую снимали. С каким трудом удалось заснять общее фото класса, тоже очень хорошо помнит. Чонгук хорошо учился, был активистом и приносил школе не одну награду в соревнованиях. Но поведение его оставляло желать лучшего. Он был хулиганистым, но никак не проблемным. Смотрит на фотографию Тэхёна и понимает, что и правда не знал его. Худой, нескладный парень в маленьких квадратных очках и в белой рубашке, которая явно была ему мала, появился в их классе на последнем учебном году старшей школы. Устроился на самой последней парте и тут же стал изгоем. Никто над ним не издевался, не обзывал и не бил, просто так пошло с первого дня и продолжалось до самого последнего учебного дня. Зато у преподавателей он стал любимчиком. Всезнайка и тот, на кого можно положиться. Бескорыстно всем помогающий парень, к которому обращались потом и одноклассники. Но с ним никто так и не подружился. Смотрит на фотографии Юнги и Чимина, которые как кошка с собакой всё время бывали. На Намджуна и Хосока, которые вечно их разнимали, и Джина, который ими всегда недоволен бывал. Со многими из них он связь до сих пор поддерживает, иногда по выходным собираются и отдыхают вместе. Намджуна, Юнги и Хосока он видит часто. Вот с Джином и Чимином увидеться не получилось ни разу. Чимин в Ильсан переехал, а Джин вообще заграницей живёт. С остальными он в общей группе переписывался изредка, а вот что касается Тэхёна, то его он не видел, даже не слышал о нём ни разу. Как сложилась его дальнейшая судьба, где отучился и где работает, не знает. В тихом омуте черти водятся? Но это вряд ли к Тэхёну относится. Потому что в этих глазах только правила и формулы могут обитать. Этого парня только учеба интересовала, а еще Чонгук. Еще в первую неделю Чонгук заметил его пристальные, спину буравящие взгляды. Видел, как он на каждую тренировку приходит, не пропускает ни один матч по баскетболу, следит за ним, думая, что делает это незаметно. В столовой старался поближе к нему сесть. Такой тихий, одинокий мальчишка, который жаждал внимания. К тому моменту, когда Чонгук подумал, что надо бы его пожалеть и ответить на его настойчивое внимание, он поменял поведение. Перестал не только на него смотреть, но и пересел подальше от его парты. Чонгук задумывался о причинах, но вдаваться в подробности не стал. Мало ли что взбредёт в голову ботанику? — Наверняка математиком в школе работает или профессором наук стал, — проговаривает он, останавливаясь на его едва заметном лице из-под длинной прямой чёлки и квадратных очков. Он тогда еще осознавал, что под толстой оправой этих очков находятся прелестные глазки, но был не прочь подшутить над «истинным образом ботаника». Тэхён не злился, поджимал губы и молчал. Или просто соглашался со всем, что говорили ему. Это не вызывало никакого интереса, поэтому шуточки прекратились. Но нет-нет Чонгук пускал их в сторону ботана, возвращая его внимание на себя. Но ненадолго. Десять лет прошло. И ни разу не было встречи. И когда до нее осталось несколько дней, он осознает, насколько сильно соскучился по всем. Дату встречи выбирали долго, подстраиваясь под график каждого человека. Некоторые вообще находятся заграницей, поэтому организация встречи заняла столь долгое время. — Что же с тобой стало, Тэхён? — проговаривает он вслух и собаке за ухом почёсывает. — Как думаешь, Бам? Доберман на это лишь довольно рычит, устроив морду на его коленях. А Чонгук, снова открыв телеграмм, переходит в личный чат и пишет ему непонятно зачем. jk: привет. ты же придёшь на встречу? jk: интересно посмотреть на тебя теперь. скинешь фотографию? «сообщение прочитано пятнадцать минут назад» jk: ты не изменился, заучка :) jk: так скинешь? «пользователь ограничил доступ к своему аккаунту» — Да ну нахер? От его восклицания на коленях дёргается Бам и вопросительно смотрит на него, не понимая, что с хозяином такое. — Вот и я удивлён, Бам. Представляешь, он заблокировал меня, — нервно усмехается, закрывая телеграмм. — Ничего, вот увижу его на встрече, спрошу за это лично. А теперь мне нужно поработать, поэтому иди на своё место. Ему к следующему выпуску еженедельного журнала нужно найти модель, которая полностью будет соответствовать его требованиям. Он в поиске, и пока впереди есть несколько дней, можно не переживать. Ему нужен человек, который будет олицетворением ненавязчивой красоты, взгляд которого заставит поверить и купить товар. Неброской, но запоминающейся личностью. — В нашей компании сколько хочешь моделей, выбирай не хочу, а ты упёрся, как баран в новые ворота. Где ты найдешь человека, который соответствует твоим многочисленным капризам? — возмущался фотограф, пока Чонгук настаивал на своём. Чонгук уверен — найдет. Пока Чонгук занят поиском модели, на другом конце света вещи свои пакует тот, кто не уверен в правильности своего поступка. Все эти десять лет он ни с кем из одноклассников не общался. Неудивительно — как в школе, так и после неё. Но отпуск взят, а билеты куплены — хотя бы с родителями увидится.

***

— Я всегда знал, что ты птица высокого полета, Намджун. Желаю еще большие высоты покорять, — похлопав по плечу друга, говорит Чонгук, а взглядом толпу в клубе обводит в поисках облизанной макушки. — Спасибо, дружище. — Никто не видел Тэхёна? Он пришёл вообще? — Спрашиваешь? Вон он, — указывает Чимин своим пухленьким пальчиком, — только предупреждаю, ты охуеешь! — Так я уже охуевший с него. — Видел уже? — восклицает Чимин, а сам поиском Юнги занят. — Так прямо сейчас и увижу. Чонгук уверенно в указанную сторону идёт и нигде Тэхёна не видит. Шаги его уверенные, ходу сбавляют, когда не худощавого мальчишку, а хорошо сложенного, безупречно одетого парня видит перед собой. Больше нет очков, прямых волос и испуганных глаз. Только властный взгляд, пушистые кудри и широкий разлёт плеч. Чонгук смотрит и слова нужные подобрать, кроме как «охуеть» не может. — Привет. Тэхён по сравнению с ним, кажется в полном порядке. — Сложно было то же самое написать вчера? — Так это был ты? — саркастично тянет он. — Шутишь? — опираясь на барную столешницу, он с головы до ног Тэхёна осматривает, подмечая, насколько сильно тот изменился. — Вижу, ты увереннее стал. — Зато ты не изменился. Всё тот же засранец. — Когда это я засранцем был? Обижаешь, — смеется Чон в карие глаза глядя. Тэхен взгляда не отводит как раньше, стойко выдерживает его чёрные и в ухмылке губы растягивает. Удивление Чонгука сквозит какой-то непонятной тоской. От былого Тэхена не осталось и следа. Его волновать это не должно, но волнует, блядь. Он на эту встречу шел с уверенностью увидеть заучку с последней парты. А теперь язык не поворачивается его так назвать. — Полагаю, профессором наук ты не стал? — интересуется он, залипая на длинные пальцы Тэхена, которыми он хрустит. — Нет, конечно. Я нигде не учился после школы. — Что? — восклицает Чон, — снова шутишь? — Нисколько. — А чем тогда ты занимался? — с подноса берёт два бокала шампанского, один ему протягивая. — Я работаю моделью. Чонгук рад, что взял шампанское, чтобы отвлечься на него. Крутит содержимое в нём и разом выпивает весь бокал, с глухим стуком ставя его на деревянную поверхность барной стойки. Клуб заполняется битами динамичной музыки. Чонгук возвращает взгляд на него и скользит плавно по фигуре, останавливаясь на указательном пальце, который по хрустальному бокалу биты отбивает. — Не хочешь танцевать? — чувствует его дыхание над ухом и вдыхает пряный аромат его духов. — Откажусь, пожалуй. Смотрит на то, как, пожав плечами, Тэхен с напитком к танцполу направляется. Плавно и без всякой вульгарности раскачивает бедрами и временами попивает шампанское, ни на кого вокруг внимания не обращая. — Хоть что-то осталось неизменным, — говорит Чонгук и стакан с виски в руки берет. Глаз с него не сводит, вдруг понимая, что именно такая модель ему и нужна. Тэхён внушает доверие, его говорящий взгляд говорит о многом. Но Чонгук никогда не попросит Тэхёна стать его моделью. Какая-то странная обида гложет его. Явное разочарование не даёт ему спокойно отдохнуть. — Ты сильно изменился. — Время всех беспощадно меняет, — говорит запыхавшийся Тэхен и рядом с ним на барный стул садится. — Время никого не меняет. Человек сам решает, меняться ему или нет. Не скидывай свою вину на время, — больше к своему удивлению вдруг выдает он. — А я в чем виноват? — удивленно скинув брови, оборачивается к нему корпусом. — Забудь, — осушает стакан с виски и, глядя в удивленное лицо Тэхена, продолжает, — я домой. А тебе желаю удачи в моделинге. Вижу, у тебя это отлично получается. Непонятно на что и зачем рассердился. Себя поставил в неловкое положение и перед Тэхеном облажался. — Что на меня нашло? И почему мне так хреново? — заваливается он в свою квартиру, с ходу снимая с себя всю одежду. Встает под горячие струи воды, смывая с себя тяжелый день во всех смыслах этого слова. Плюхнув на кровать, лежит неподвижно и потолок исследует, хотя устал и спать хочется ужасно. К пиликающему телефону руку протягивает и видит всплывающее окно с уведомлением. th: объяснись. Пишет коротко и ясно, с раздражающей точкой в конце предложения. Чонгук, сам того не желая, потревожил его своими словами. jk: сказал же, забудь th: объяснись! jk: спокойной ночи, Тэхён Не сумев совладать с собой, Чонгук печатает еще одно сообщение с вопросом, который мучает его. jk: как ты стал моделью? th: ты на мой вопрос не ответил, и смеешь мне вопрос задавать? jk: это было сказано в общем и целом. так как ты стал моделью? th: как и все, через кастинг. jk: а почему именно это? th: мне было все равно куда, а это сыграло на руку маме. Чонгук задумывается над его словами и печатает дальше. jk: все равно? почему? th: долго рассказывать. jk: у меня много свободного времени th: увы, роскошь для меня. спокойной ночи, Чонгук. jk: спокойной ночи ;) Спокойствием тут и не пахло. Все мысли Чонгука были заняты одним человеком, оттесняя сон на второй план. Думал о том, какая жизнь непредсказуемая и как она меняет людей. А ведь тогда, глядя на очкастого нескладного парня, не возникало и мысли о том, что он станет моделью. Кем угодно, но только не моделью. Чонгук его в новой коллекции, которая ожидает своего часа, представляет и шумно вздыхает, понимая, что идеальнее модели для этой фотосессии он не найдёт. Но попросить его об этом он не хочет и не собирается. Только уверенность в этом тает на глазах. Все модели не те и не так на них все смотрится. Чонгук весь на нервах, крутится в кресле и выслушивает возмущения фотографа о том, что сроки горят. Но это не мешает ему думать о Тэхёне, о его чертовски длинных ногах, дерзкой ухмылке и смелых глазах. Это все, на что способны его мысли сейчас. В день встречи выпускников он выглядел таким чужим и отдаленным, таким отстраненным. — А когда, собственно, он был родным, — вздыхает Чон и встаёт с кресла. Разминает мышцы плеч и, хрустнув шейными позвонками, берёт в руки телефон, игнорируя Вона, у которого скоро пар из ушей пойдёт. — Привет, Тэхён. Прости, что беспокою, но я хочу тебя. То есть, ты мне нужен, — Чонгук, хлопнув себя по лбу, продолжает: — для фотосессии. Ты мне нужен для фотосессии. — Привет, — слышится хриплый голос Тэхёна после долгого молчания, который мурашками покрыться его кожу вдруг заставил, — я уж думал, ты с ума сошёл. На это Чонгук лишь нервно смеется, почёсывая затылок. Поверить в то, что Тэхён согласился помочь не может, и нервно по студии ходит, ожидая его прихода. Несколько раз одежду из новой коллекции проверяет, свет и оборудование контролирует. Закуски и напитки поставив, задумчиво смотрит на стол, где в середине стоит маленький букет сухоцветов, и думает о том, что это больше походит на свидание, и морщит нос. Давно он так не нервничал. Появившийся в дверях Тэхён приковывает внимание съемочной площадки. Светлые джинсы, белая футболка и пиджак. Одет просто, но это выглядит на нем так идеально, что хоть в этом устраивай фотосессию. — Привет и спасибо, что выручил меня, — подбегает к нему, беглым взглядом проходя по всей фигуре. — Ну, ты же хотел меня, — говорит он, сняв с себя пиджак, — вот я и пришёл. Чонгук на мгновение зависает, откровенно рассматривая его тело. Хрупкие плечи остались в далёком прошлом, теперь перед ним стоит статный парень с широкими плечами, крепким телом и обаянием такой силы, что поглотить способно. Подумать только, и вот над ним он подшучивал? — Хочешь перекусить? — Нет, спасибо. Приступим? — говорит Тэхён, сделав пару глотков апельсинового сока. — Тогда пойдем в гримёрку. А потом я объясню, что я хочу от тебя. — Ага, — говорит Тэхён и, разлохматив волосы, исчезает в комнате, где свершается волшебство. Только Тэхён уже выглядит как произведение искусства. И наряд, который он без устали представлял на нем, покоя не дает, нервно кулаки сжимать заставляя. Тэхён так неожиданно ворвался в его жизнь, поселился в мыслях, что Чонгук сам офигевает от таких поворотов событий. Сначала взгляд его скользит по голым ногам Тэхёна и поднимается выше, к коротким шортам на талии, в которые заправлен трикотажный жилет. Чонгук дыхание задерживает, глядя, как он ему идёт. Легкий дымчатый макияж его более выразительным сделал, выгодно подчеркнув его глаза, которые и без этого будто в душу смотрели. — Ну, что ты от меня хочешь? Сухо глотнув, Чонгук понимает одну вещь, которая ощутимо его позиции и взгляды на мир меняет в корне. — Заставь меня купить это, — указывает на его наряд, задерживаясь на гладких бедрах, — заставь поверить тебе. — Хорошо, — низким голосом тянет он, и на площадку идёт уверенным шагом. Чонгук вслед за ним идет, без зазрения совести залипая на его упругой заднице. Садится в кресло и внимательно следит за позированием Тэхёна, который использует всю зону декорации. Грациозно по площадке двигается и флиртует с камерой. Чонгук снова глотает вязкую слюну, когда он ложится на кожаный диван и совершенно развязно смотрит в объектив камеры. Еще никогда Чонгук не видел столько желания у Вона работать с моделью. Не захочешь тут, с таким ходячим сексом. — Можно носки, — вдруг просит Тэхён, снимая лаковые туфли, — шерстяные. Они хорошо будут смотреться. Пока носки искали, Чонгук сам занял место фотографа и вопросительно изогнул бровь на странный взгляд Кима. За все годы работы редактором журнала он много раз выступал в роли фотографа и знает, какой нужно взять ракурс для хорошего снимка. — Хорошо, — говорит он, снимая Тэхёна на камеру. Его глаза сквозь объектив ему в душу глядят, и Чонгук не просто хочет купить эту одежду, он хочет лично снять её с Тэхёна. Эта мысль поражает его, как гром среди ясного неба. Неприличные мысли в голову лезут яркими картинами, которые контролю неподвластны. Голые бедра и соблазнительный взгляд его лисьих глаз никак ситуации не помогают. — Что-то не так? — как сквозь гущу воды слышит его вопрос. «Всё не так», — думает Чонгук, а на деле лишь сухое: — Всё хорошо, — говорит, — можешь подняться на диван и вполоборота посмотреть в объектив? Да, вот так. Отлично! Тэхён садится на спинку дивана и вдруг раздвигает ноги. Свесив скрещенные кисти рук в паховой зоне, смотрит таким провокационным взглядом, что голову Чонгуку напрочь сносит. Чонгук камеру опускает и смотрит в ответ застывшим взглядом. — Что-то не так? — повторяет вопрос голосом, который снова мурашки по коже пускает. Чонгук и не знал, что один только голос может такое творить с человеком. — Всё хорошо, — тоже повторяет он, и камеру фотографу передаёт, возвращаясь в своё кресло. Смотрит на экран, где отсвечиваются новые снимки, и чуть ли слюни не пускает, когда видит его в красной атласной рубашке. — Можешь расстегнуть две пуговицы, — просит Чонгук, беду на себя клича. Тэхён уверенно, не двумя, а куда большим количеством расстёгнутых пуговиц замереть Чонгука заставляет. Смотрит на голые плечи, четкую линию ключиц и обворожительный взгляд, который так и заманивает к себе, тянет невидимой нитью. Теперь понятно, почему он пошёл в модели. Тэхён своей сексуальностью, обаянием заставит купить что угодно. Это самое главное в мире шоу бизнеса, где ключевую роль играет внешность человека. А внешность Тэхена — находка для нынешнего мира, где ценится необычная красота, которая всем запомнится надолго. Чонгук точно запомнит. Но забывал ли он его? И такого Тэхёна ли он ожидал увидеть? Без сомнений, то, что он видит, ему нравится до такой степени, что в джинсах тесно становится. Но ощущение, приправленное ноющей, грызущей душу тоской, странным образом мешает сосредоточиться. В памяти Чонгук помнит подобное состояние, но причин для этого не припоминает. Больше не в силах выдержать силу такой красоты, завершает фотосессию быстрее, чем думал. Зато с чистой совестью и довольным видом, ведь снимков у них более чем достаточно. Тэхен, перекусив бутербродом, исчезает со студии также быстро, как и появился в ней. — Тэхён! — зовёт его с лестницы и спешит к нему, — я подвезу тебя. Ты же без машины. — Не стоит. Я тут рядом живу. — Тот же дом? — интересуется он, глядя, как Тэхён жмёт плечами. — Журнал завтра выйдет в издательство. — Ого, как быстро, — удивляется, руки в карманы брюк засовывая. — Да. Я никак не мог найти подходящую модель, — говорит правду, замечая, как волнистые пряди уже выпрямились немного. — Спасибо большое. Ты меня очень выручил. Я твой должник, — улыбается, подмигнув. — Да ладно, — отмахивается, прядь за ухо заправляя, — ты ничего мне не должен. — Может, завтра сходим куда-нибудь, покушаем. Не знаю, может, погуляем? — спрашивает неуверенно, глядя в каменное лицо Тэхёна. — Завтра у меня рейс. — Оу, — тянет Чонгук и жуёт губу, — понятно. — Ага. Неловкие взгляды и невысказанные слова. Глубокие вздохи и попытки сказать хоть что-то. — Спасибо за этот опыт, мне было очень интересно, — говорит Тэхен, а внутри Чонгука что-то громко трескается. — Прощай, Чонгук, и удачи тебе. — И тебе, — кое-как выговаривает Чон, глядя на выдавленную улыбку Тэ. Топчется на месте, вслед дорогу переходящему Тэхёну глядя. В этот раз он хотя бы попрощался, а не пропал внезапно. Обернётся или нет? — Не обернулся, — тяжело вздыхает Чонгук и хмурит брови. — Кажется, у тебя в жизни и правда всё хорошо. Я очень рад за тебя. Чонгук поздно ночью возвращается в свою квартиру с чувством выполненного долга. Журнал готов к печати, и никогда раньше он так долго не сидел над готовым материалом, в миллионный раз возвращаясь к снимкам парня, в которого превратился некогда смешной угловатый мальчишка. Гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя. Кажется, что время остановилось и кропотливо поработало над совершенством Тэхёна, доводя каждую черту лица до идеала. — Ты и тогда был идеальным, — говорит, глядя на фото выпускников. Тэхён стоит позади всех, только квадратные очки и выглядывают. Теперь он похож на бомбу замедленного действия. Эти плечи, по которым так и хочется пройтись кончиками пальцев, скользнуть в выемку ключиц и стянуть уже эту чёртову рубашку вниз. — Блядь, дожили! — восклицает, на свой стояк переводя взгляд. Одни только фотографии такое воздействие на него имеют. Как только сил хватило ему устоять перед такой картиной вживую? Интересно, что будет, если без одежды Тэхёна увидеть? Чонгук закатывает глаза и ладонью по вставшему члену скользит, постепенно наращивая темп. Вспоминает дьявольскую ухмылку и двусмысленные слова, шикарное тело и сексуальный взгляд, который дрожью по телу проходит. Представляет под собой вспотевшее, извивающееся тело, и в глазах фейерверки взрываются. Кончает в руку и к салфеткам рядом тянется, удивляясь своей глупости. Как подросток, ей богу. Эта ночь казалась ему бесконечной. Чувство, что он что-то важное упускает, не давало спокойно вздохнуть. Чонгук под утро выглядел как потрепанный воробушек, зевал каждые пять минут и на часы поглядывал непонятно зачем. Лениво собрался на работу и первым делом на рабочем столе нашёл два экземпляра еженедельного журнала, где на обложке красовался Тэхён в красной рубашке. Она больше открывала обзор на широту плеч, нежели прикрывала их. Один журнал для него, а второй Тэхёну. И он должен лично передать его в руки тому, кто скоро исчезнет из его жизни, как и десять лет назад. — Я же не спросил, во сколько у него рейс, — шокировано говорит и, забрав один экземпляр с собой, бежит к дверям. Жмёт на педаль газа, вымаливая у всего святого на свете одну встречу с тем, кто прочно в нём сидит с давних пор. Пропуская ступеньки, бежит на пятый этаж, где живёт Тэхён. Глубоко вздохнув, нажимает на звонок, прислушиваясь лишь к стуку сердца, молоточком отбивающим в висках. Барабанит кулаком, не в силах терпеть. — И снова это произошло, — горько произносит Чонгук и на ступеньку садится. Хватается за голову и поверить в то, что упустил его, не может, — снова. — Что ты там бормочешь? Слышит хриплый голос и поднимает голову, снизу вверх глядя на кокон из пледа, откуда выглядывает взлохмаченная макушка Тэхёна. — И какого черта ты дверь мою ломаешь? — Тэхён! — подлетает к нему, вглядываясь в до боли знакомые карие глаза из-под очков в квадратной оправе. По гладким волосам взглядом скользит, понимая, что перед ним тот самый Тэхён. Тот заучка, на которого он смотрел и которого таким же запомнил. Безумно красивый и такой родной. — Что ты так смотришь? — тянет он и широко зевает, потирая уголки глаз. — Ты не улетел, — глаз не сводит с заспанного лица, к которому тянутся его руки. — Так еще пять часов до вылета. Что ты тут делаешь в такую рань? — Журнал, — проговаривает Чонгук и часто-часто моргает, пытаясь убедиться в том, что Тэхён и правда не изменился. — И где он? — смотрит на пустые руки Чонгука, затем переводит взгляд на растерянное лицо и продолжает, — ты ради этого приехал сюда? — Нет, вовсе нет. Тэхён, — одной рукой прядь за ухо заправляет и ближе к нему подходит, панику в глазах замечая, — не уезжай. — Что? — отшатывается от неожиданных слов. — В этот раз я тебя не отпущу, — заталкивает изумленного Тэхёна в квартиру и громко дверью хлопает, рассматривая забавную пижаму с единорогом. — Что значит в этот раз? — То и значит. Ты просто сбежал десять лет назад. Даже на вечер выпускников не пришёл. — Меня никто не ждал там, — резко на обвинения отвечает, поднимая с пола прихожей упавший плед. — Я тебя ждал. — Чтобы в последний раз постебаться? — нервно смеется, комкая в руках мягкое одеяло. — Ну, извини, что лишил тебя такой радости. — Я не стебался над тобой, — скидывает с себя обувь, уверенные шаги к Тэхёну делая. — А кто меня очкариком звал? — Да я пытался внимание твоё привлечь! Был глупым и не знал, как это сделать другим способом. — Не смеши меня, — дрогнувшим голосом говорит, — ты так говоришь, потому что я изменился. Стал красивым и привлекательным. Ты просто не помнишь, каким я был тогда. — Прекрасно помню. Точно так же, как и то, что я тебе нравился. — Что? Кто тебе такую глупость сказал? — Ты. Чонгук на румянцем залитые щеки смотрит и не может его бегающие глаза поймать. — Ничего такого я не говорил. — Верно. Но писал ведь, — наконец встречает его взгляд и улыбается широко, — как красиво ты во всём признался, Тэхён. — А потом ты его выбросил. — Ни в коем случае! — возмущенно говорит Чонгук, не позволяя ему сбегать от этого разговора. — Но Джиен сказала, что ты выбросил. — И ты ей поверил? — Конечно. Она всегда рядом с тобой вертелась. — Рядом со мной много кто вертелся, Тэхён. Но смотрел то я всегда на тебя. Тэхён взгляда не отводит. Всегда и везде, куда бы он не пошел, Чонгук рядом с ним оказывался. Всегда ловил его взгляды, в столовой рядом обнаруживал, и таких случаев было много. — Останься, — просит он, тихонько к нему приближаясь, — со мной. — Ты импульсивен и действуешь на поводу желаний. Тебя привлекает только моя внешность. — Ты хоть услышал, что я тебе сказал? Ты мне нравишься еще со школы. Иначе зачем бы я твоё письмо берёг? — злится он на несправедливое обвинение. — Мне куда больше нравятся твои карие глаза, чем линзы, нравятся твои прямые волосы, чем укладка. И в этой пижаме ты выглядишь намного сексуальнее, чем на фотосессиях. — Это вообще не комплимент. В моей работе я должен лучше выглядеть на фотографиях, — возмущенно хмурит брови. — Но это не работа. Это жизнь, — в сторону кидает несчастный плед и неторопливо продолжает, — которая состоит из любви, чувств, отношений. — Я не сторонник отношений, — резко отмахивается Тэхён, не желая больше продолжать этот бессмысленный разговор. — Хорошо, — догоняет его Чонгук, припечатывая к стене, — я готов и на одну ночь. Воцаряется тишина. Тэхен смотрит в неверии, и Чонгук в его глазах бегущей строкой читает «ты тупой?». — Готов? — наконец обретает дар речи, — ты в своем уме? Ты хоть понимаешь, что и кому ты предлагаешь? — Я не хочу, чтобы ты снова уезжал, — говорит после долгого молчания. — И ты подумал, что это изменит моё решение? Чонгук, с тобой всё хорошо? — отталкивает его назад, сжимая челюсть от негодования, — ты всё такой же, смотришь только на внешность. — Смотрю на внешность? — злится на себя и нервно волосы назад зачесывает. — Тэхен, ты мне нравился еще в школе. Чем этот собранный стилистами идеальный образ, мне такой ты больше нравишься, — пристально смотрит на него и спокойно продолжает: — тогда я просто не умел это показывать. И я понимаю, что в формировании твоего понятия я сыграл основную роль. Позволь мне всё исправить. Я на всё готов. — Не готов, — чеканит Тэхен. — Готов, мать твою! — На все, говоришь? — интересуется он немного погодя. — Ты хоть подготовился? — П-подготовился? — мнётся Чонгук, теряя хватку, — ну, презервативы у меня с собой, — и в доказательство по карману своих брюк бьёт. — Хм, — задумчиво смотрит и, наклонившись к нему, хрипловато говорит, — ты думал, что будешь сверху? — Я… — запинается, глотает вязкую слюну и глаза опускает, глядя на его руки со вздутыми венами. Слушает равномерное дыхание Тэхёна, которое со своим ритмом не совпадает, и нервно пальцами теребит край пиджака. Поднимает взгляд, встречая льдом наполненные глаза и слабым голосом: — да, — говорит. Удивительная штука — жизнь. Чонгук мёрзнет под взглядом человека, от которого это ожидал меньше всего. Тэхён доминирует одним только видом, и ему с этого крышу сносит конкретно. Кто бы мог подумать? — Кто ж тебе позволит это самоволие? — чуть наклонившись, заглядывает ему в глаза и в ухмылке приподнимает уголки губ. — Я тебя до звездочек перед глазами трахну так, что ты пожалеешь о своей готовности. Так, что сидеть не сможешь. У Чонгука во рту сохнет от такого Тэхена. От его властных слов дышать тяжело становится. — Всё ещё готов на всё? — Тэхён, вскинув брови, смотрит с уверенностью, что он откажется от затеи. Чонгук победно улыбается растерянному лицу, когда он рубашку снимать начинает. Оголяет крепкие мышцы и широкую грудь. Откидывает рубашку в сторону и вплотную к нему подходит. — Готов, — сообщает уверенно, а сердце внутри грохочет. Только ему позволит себя нагнуть, только перед ним готов на колени встать. Тэхён смотрит в неверии и, ничего не сказав, просто целует его. Без лишних слов и предупреждений заставляет Чонгука задохнуться от неожиданного напора. Губы его нещадно-кусающе целует, руки по голой спине скользят, жечь кожу заставляя. Чонгук никогда еще так долго не целовался, и никогда еще ему не хотелось большего, чем сейчас. Руками шарит по его телу, и неожиданный стон вырывается с губ, когда под ладонями чувствует рельефные мышцы, которые его железные ослабеть заставляют. Ближе к нему жмётся, сгорая в желании поскорее избавиться от одежды и соприкоснуться к голой коже. Лихорадочными движениями рук пуговицы отстегивает и шумно втягивает воздух, отстраняясь от его губ. Не решается поднять глаза, пристально изучая тело во всём его великолепии. Чувствует обжигающее дыхание на своём лице и стягивает с него пижаму с единорогами. Скользит пальцем за слабую резинку брюк и медленно потягивает вниз. Широко открывает глаза, когда Тэхён, схватив его за ремень, резко на себя тянет. — Ты не представляешь, как давно я этого хотел, — вытягивает ремень из шлёвок и толкает его в сторону закрытой двери. В комнату вваливаются, собирая по пути углы спинами и снимая с себя оставшуюся одежду. — У тебя отменная задница, — шлёпает звонко и сжимает в больших ладонях ягодицы, — и мои превосходные пальцы наконец-то будут там. — Блять, — выстанывает он от повторного шлепка. — Будет больно, Чонгук-и, — как змей-искуситель нашёптывает на ухо, — но потом ты забудешь о боли. Будешь кричать от удовольствия, — говорит и отходит в сторону, к счастью, не услышав стон разочарования Чонгука. Открывает выдвижной ящик и смазку достает. — Кто-то слишком высокого мнения о себе? — усмехается Чонгук, глядя на его божественно красивое тело. — Сам убедишься в этом, — на кровать кидает тюбик и к его плечам тянет руки, проводит кончиками пальцев по шее и на губах останавливается. Чонгук охотно раскрывает губы и языком облизывает. — Боже, — выдыхает Тэхён и толкает его к кровати, наблюдая, как румянцем покрывается его лицо. Чонгук аккуратно на спину ложится и неотрывно смотрит, как Тэхен нависает над ним, хватает его член и облизывает размазанные по животу капли предэякулята. Чонгуку воздуха не хватает, дурно и хорошо одновременно. Разрешает ему свои ноги широко раздвинуть и в смущении тянет подушку на себя, пряча лицо в ней, приводя этим в восторг Тэхена. — Расслабься, — говорит, и липкие пальцы, скользнув меж ягодиц, начинают массировать сжимающуюся дырочку, — говорю же, расслабься. Ты ещё не в курсе, какое удовольствие может принести стимулирование простаты. — Ох, блять, — мычит в подушку, когда палец проникает внутрь. Сжимается от неприятных ощущений и челюстями скрипит до боли. «Удовольствием тут и не пахнет», — думает, выгибаясь от проникновения второго пальца. Жжёт, но потерпеть можно. Немного расслабляется под мокрыми поцелуями Тэхена, вздрагивает, когда тот кусает в изгиб шеи, точно метит его. Чонгук не в порядке, от пристыдливо-унизительной позы до странных ощущений там, где «заучка» орудует охренеть какими длинными пальцами. Вдруг Тэхен проникает глубже, и сдержать стон становится непосильной задачей. В новинку так здорово, что становится немножко больно — хочется одновременно и продолжения, и чтобы это закончилось. Чонгук ерзает от приятных волн по телу, отдающих пульсацией в паху. Разочарованно вздыхает, когда чувствует пустоту, и мурашками покрывается от властного: — Перевернись. У Тэхена в глазах не чертята, а дьяволята пляшут в нетерпении от покрасневшего Чонгука. Его тело идеально до ломоты в костях, до мигающих пятен перед глазами. Эта картина была пределом мечтаний, а теперь, когда реальность оказалась невозможно идеальной, он чувствует себя будто под кайфом. Чонгук, который подшучивал над ним, теперь лежит под ним и ждёт, хоть и стыдливо, пока его трахнут. С ума сойти можно! В спешке накатывает на член презерватив и обильно выдавливает смазку, не переставая смотреть на него, такого открытого, нетерпеливого и готового к нему Чонгука. Какие мысли крутятся у него в голове, Тэхен очень хотел бы узнать. А в голове Чонгука мигает лишь «пиздец!» на повторе. Сжимает челюсть от набухшей головки, которая, преодолев сопротивление, толкается в дырочку. — Блять! — дёргается от непривычной боли, и запястье Кима сжимает. — Тише, котёнок, — поглаживает бедро, заставляя его цепенеть от слов. — Котёнок? — шипит, когда Тэхен проникает глубже, насаживаясь до упора. — Я, по-твоему, на котёнка похож? — Очень, — смеётся в ответ и, наклонившись, коротко целует в губы. Мажет по линии челюсти и к шее спускается, до легкой боли втягивая кожу и оставляя после себя бордовые отметины. — Всё хорошо? Мне продолжить? Чонгук хмуро сводит брови. — Я не хрупкая девушка, чтобы такие вопросы задавать. — Верно, — крутит сосок пальцами, — но в первый раз лучше быть осторожным. — Нахуй осторожность, давай уже! — не выдерживает он и ёрзает, создавая хоть какое-то трение. Тэхен долго ждать себя не заставляет, медленно начиная двигаться в нём. — Посмотри на меня, — просит тихо. — Умолкни и продолжай, — толкается на встречу и на локтях приподнимается, глядя в глаза ему. Решительный взгляд и резкий толчок, от которого Чонгук вновь падает на спину. Током прошибает тело, а в глазах рябит от приятных ощущений. Дыхание сбивается, когда, согнув его колени, Тэхен ощутимо толкается глубже. Невозможно сосредоточиться, будто душа на время покидает тело. Чонгук перестает двигаться, отдаваясь ощущениям наполненности. Обнимает Тэхена в ответ, цепляясь за взмокшие плечи и спину: этот прекрасный момент, когда ничего не существует, кроме бесконечного тепла и ощущения, что тебя обняли со всех сторон сразу. Тэхен везде и всюду. И в необузданной страсти наступает такой момент, когда от переизбытка чувств не можешь ни стонать, ни целовать, то просто обмякаешь, утопая в удовольствии и смакуя ее. — Боже, Тэ! — восклицает на размашистый темп и сжимается вокруг его плоти, обильно кончая на свой живот. Прикусывает губу и часто-часто дышит, пытаясь сфокусировать взгляд на Тэхене, который медленно выходит из него. Сняв с себя презерватив, он рядом ложится и завлекает Чонгука в крепкие объятия. — Всё хорошо? Чонгук молчит. Всё было прекрасно до звёздочек перед глазами, до потери пульса и остановки сердца. Всё было настолько хорошо, что найти слов, чтобы описать это состояние, становится невозможным. — Чонгук? — наклоняется к нему, и Чонгук просто тает от волнения в его голосе. Оказывается, так приятно, когда о тебе заботятся. — Хорошо, — выдавливает из себя, пряча глаза от него. — Мне просто очень хорошо. Чуть ли не урчит от удовольствия тесных объятий и, забыв обо всём на свете, лежит затраханный в кровати заучки. — У тебя очень красивые пальцы, — говорит, глядя на длинные пальцы с ухоженными ногтями. — Эти пальцы миллионы зарабатывают, — сообщает он и голову к нему поворачивает, — я снимаюсь только для ювелирных украшений Cartier. — То есть только руки? — вскидывает брови, приподнимаясь на локте. — Да. — Значит, вчера была твоя первая фотосессия? — Да, — повторяет, улыбаясь, — ты сказал, что хочешь меня. И я не смог отказать тебе. Чонгук вновь ложится рядом и задумчиво смотрит на него. — Хочу, чтобы ты остался, — едва слышно произносит и скрещивает свои пальцы с пальцами Тэхёна. — Очень? — улыбается Тэхен и сжимает его руку. Взгляд его всё объясняет. Не уйдет… — Твоё письмо у меня дома. Перечитывал так часто, что наизусть выучил, — улыбается в ответ, вспоминая строки из признания. — Хочешь, прочитаю? — Не смей. А Чонгук послушным когда был? Правильно, никогда. Чтение его прерывается поцелуем Тэхёна, а он и не против такого расклада: охотно отвечает его настойчивым губам и млеет от ощущений. Солнечные лучи крадутся по деревянному паркету, лезут назойливо на бежевое покрывало, которым они накрылись, и колют голые ступни. Комната погружена в светло-румяный свет, на столе потухшие свечи с ароматом ванили, нетронутое вино рядом и тягучие, нежные поцелуи утра. Одно утро из тех многих, что ждут их впереди…