Эрик. Дэвид. Кухня

Эрик Дэстлер и Дэвид Нолан. Этих мужчин ни в коем случае нельзя пускать на кухню одновременно! Кристина и Эмма это знают, но вот, случайно, не углядели. Говорят, что из ничего можно сделать салатик. Но Эрик и Дэвид из ничего способны сделать не только салатик. И всего за час! Шведские и французские блюда, фаст-фуд, сэндвичи, блины, спагетти. В одиночку Дэвид легко способен приготовить на целую роту солдат, а вместе с Эриком они приготовили столько, что хватит накормить весь Сторибрук (ещё и осталось бы). Кристина и Эмма сели за стол, напротив них Эрик и Дэвид, ждут когда девушки приступят к трапезе. Каждая из них опускает голову под выжидательные взгляды Эрика и Дэвида. Но… Дэвид готовит слишком вкусно, а Эрик за то время, что они живут вместе, на отлично изучил гастрономические вкусы Кристины. Отказаться от столь прекрасного, ароматного и вкусного рабства девушки не в состоянии, и не то, чтобы они возражали. — Тебе нравится? — спрашивает Эрик осторожно. — Да, очень, — отвечает Кристина. Это правда, вот только, она уже наелась — крем-суп и жаркое получились, как и всегда, великолепными, но если съесть ещё хоть чуть-чуть, то потолстеет, и карьере певицы придёт конец. Вот только Эрик всё подталкивает к ней свои яства. Девушка улыбается — вот так же, словно искуситель, он вёл себя и в тот день, когда они впервые встретились, как Эрик и Кристина, а не учитель и ученица. И вот также пододвигал к ней блюда. В тот раз она растерялась, так как не знала, откуда Призрак может знать её, а сейчас только и может, что умиляться своим мужем. — Ешь побольше, — заботливо молвил Дэвид, подливая в стакан Эммы сок, чтобы дочь не ела всухомятку. — Пап, я и так ем очень много, но даже для меня это — перебор, — отвечает Свон, но всё равно кладёт к себе два сэндвича Монтекристо. Реджина обещала приготовить лазанью, турновер и много чего ещё, и Эмма не знает, как в неё после такого роскошного обеда, влезет хотя бы лазанья. Кристина и Эмма страдальчески переглянулись друг с другом. Впрочем, с трудом, потому как Эрик очень нежно смотрел, и отказать ему было трудно; но она жена Призрака Оперы, ему под стать, и потому Кристина всё же добивается амнистии. — Эрик, всё очень вкусно, но я наелась. Я закончу трапезу десертом, как и положено. Вот то пирожное с белым шоколадом подойдёт, — Кристина взяла означенный десерт в руку. Эрик даже расстроится не успел, пододвинув блюдо с пирожными и налив горячий чай в её чашку. То, насколько сильно ему важно её внимание, важно угодить ей, его забота — всё это несказанно трогает Кристину, что целует мужа в нос и щёку, отчего Эрик поморщился и улыбнулся. — Спасибо, мой Ангел. Эмма, наблюдая за ними, воскликнула: — Ого! Я думала, что только мой отец может так открыто проявлять трепетное отношение и демонстрировать нежность. Кристина покраснела. Будучи его женой, она знает, что Эрик искренен в своей к ней нежности и любви, и это до сих пор очень смущает её. — Ну, твой отец и мой муж — точно не единственные, кто ведут себя так. Разве у тебя нет на примете кого-то? Эмма не знала, как отреагируют на её ответ оперная дива и её муж, но всё же объяснила. — Эта роль, скорее, досталась мне. Реджина в основном, очень ранимая, я — её рыцарь. Эрик и Кристина несколько секунд молчали, прежде, чем поняли сказанное. — О… прости, что не нашлись, что ответить сразу. Для нас это нечастое явление, но мы осведомлены о однополой любви. — Верно, — кивнул Эрик. — Всякое бывает. — Главное — что вы любите друг друга, — хором молвили гости из Парижа. Дэвид подошёл к дочери и поцеловал её в волосы. — Я полностью с ними согласен, — прошептал Дэвид. — И одобряю ваши отношения. — Я знаю, пап. Беседа продолжалась ещё несколько минут, и все забыли о еде. Затем Эмма переглянулась с Кристиной — пока их кулинары тоже углубились в разговор, нужно делать ноги, пока они вообще могут встать, иначе очередная порция «ещё одного сэндвича» или «вон того салатика» не заставит себя долго ждать.