В ночь Самайна

      Стайлз стремительно шёл по пустынной улице прочь от дома. Обида жгла изнутри, выдавливая редкие злые слёзы. Чёрт возьми, как же всё достало! Достали эти родители, буквально требующие внуков. «Стайлз, тебе уже двадцать три, в этом возрасте я уже нянчил твою старшую сестру и готовился к твоему появлению на свет» — увещевал папа, любовно перебирая старые фото на семейном ужине. Парень уже начинал ненавидеть эти еженедельные встречи с родственниками, потому что каждый раз все заканчивалось одинаково — папа заводил разговор о семье, отец ему поддакивал и приводил в гости сыновей-альф своих друзей. Эти посиделки, перерастающие в смотрины, выводили из себя. Омега начинал себя ощущать залежавшимся на полке товаром, который всеми способами пытаются сбыть с рук. Это дико раздражало.       Достала долбанная работа. Очередной сотрудник ушёл в декрет и Дилана нагрузили его обязанностями. Теперь парню приходилось пахать за двоих, не получая существенной прибавки к окладу. Но и сменить работу он не мог. Омег неохотно брали на сколько-нибудь приличные должности, именно по причине частых декретов. А он только недавно получил повышение. Да и дамокловым мечом висел кредит на машину. Нет возможности пока крутить носом.       Достали чертовы редакторы, не пропускающие его рукопись в печать. Мелкое издание опасалось печатать первую книгу молодого автора, не видя перспектив в жанре. И плевать им, что отрывки в сети имеют огромный рейтинг и море положительных отзывов. Слишком скользкая тема любви между двумя альфами затрагивались в произведении, вызывая противоречивые чувства.       И наконец — достали чертовы альфы. Может Стайлз и хотел бы завести семью, возвращаться домой к любящему супругу. Но на него категорически не обращали внимания, будто он уже был помечен кем-то. Смотрели мимо, не замечая. Даже женихи, которых притаскивал отец, очень быстро исчезали из поля зрения. Порой омега чувствовал настоящее отчаяние. Да что с ним не так?! Он часами смотрел на себя в зеркало, пытаясь понять, что отталкивает альф. Но так и не нашёл ответа. Да, он был несколько выше большинства омег, не настолько хрупкий и миловидный. Однако, без очевидных изъянов и недостатков.       Наверное, сегодняшний вечер был самым паршивым за последние полгода. Выскочив с неудавшегося ужина с родителями, он едва не расквасил нос, споткнувшись о брусчатку. В, обычно ровно подогнанных камнях, вдруг появился выступ, о который омега споткнулся и с размаха приземлился на холодную мостовую. Затем пришло смс от редактора, что роман вновь направлен на вычитку и сроки публикации переносят на конец ноября. Стайлз решил скрасить вечер в любимом баре за стаканом виски, но как назло, свободных такси не обнаружилось. Люди спешили на хэллоуинские вечеринки в клубы и к родственникам, пестря разнообразными костюмами. Даже здесь, на тихой улице в пригороде, из каждого второго дома доносилась музыка и громкий смех. Двери и газоны украшены зловещими атрибутами, из каждого окна мерцают оскалы тыквенных «Джеков». Мимо уже не пробегали толпы детишек, выкрикивая «Конфета или жизнь!», время было достаточно позднее.       Поднимался холодный ветер, принося ледяные капли дождя. Промозглая сырость забиралась под лёгкую куртку и трогала влажными пальцами голую шею. Стайлз поежился, ускоряя шаг. Он надеялся пройти квартал, выйти ближе к центру и наконец поймать такси. Он непрестанно оставлял запросы на онлайн-вызов, но они висели без ответа, а телефон начал разряжаться. Не стоило давать поиграть на нем племяннице за ужином. Капли дождя оседали на экран, пальцы скользили по влаге, не получая отклика от сенсора. Неожиданно живот скрутило болью, вынуждая согнуться пополам. О нет! Ещё и течка! Омега попытался заглянуть в календарь телефона, что бы проверить дату, но мокрый сенсор окончательно завис, отказываясь подчиняться. К родителям возвращаться Стайлз не планировал даже в таком состоянии.       Он поднял голову к, затянутому тучами, небу и со злостью посмотрел на, едва виднеющуюся в прорехах облаков, луну.       — Да что б вас всех! — рыкнул он, сжимая кулаки. — Как меня все это достало! Эта жизнь! Эти неудачи! Ну что, довольна?! Эй ты, там! Бледная равнодушная головка сыра!       В небе беззвучно полыхнула молния, будто отвечая угрозой на бессильную злость молодого омеги.       — Все в этом мире не так! Мне вечно не везет! Хватит уже издеваться надо мной!       Стайлз стоял посреди улицы, подставляя лицо холодным каплям дождя, глотая их вперемешку со слезами. Видимо, у каждого есть свой предел терпения, пересекая который уже трудно просто так успокоиться. Омега устал от постоянных тычков судьбы и просто сорвался, под действием так неблагоприятно сложившихся обстоятельств.       Внезапно ещё одна молния чуть не ослепила его, вспыхнув прямо над головой. И ещё одна. Небо зажглось призрачным огнём, подсвечивая рваные края туч. Стайлзу стало не по себе, сразу вспомнились страшные истории из далекого детства про чудеса хэллоуинской ночи. В голове прозвучал чужой глухой голос с рычащими нотками — «В ночь Самайна шагни за порог, что бы обрести свою судьбу». Омега вздрогнул, едва не подпрыгнув на месте. Он резко обернулся в поисках постороннего, но никого не увидел. Улица была по-прежнему пуста. Стоп.       Стайлз ещё раз внимательно огляделся. Как он ухитрился забрести сюда? Он не помнил в пригороде ни единой улицы со старыми ветхими домами, постройки прошлого столетия, если не древнее. Может это временный антураж на Хэллоуин? Но фасады не были похожи на баннерные картинки, да и в окнах свет не горел. Куда-то исчезли все фонари, а под ногами вдруг оказалась грязь. Омега поежился, обхватывая плечи руками и медленно двинулся по улице, крутя головой. Бред какой-то. Если он так разозлился, что нёсся не разбирая пути, то в любом случае не мог зайти настолько далеко. Он достал смартфон, пытаясь включить гео-локацию, но экран жалобно мигнул нулевым зарядом батареи и погас. Потрясающе. Стайлз выругался и ускорил шаг. Надо выйти на освещённую улицу и поймать такси.       Но дорога, по которой он шёл, все не кончалась, не имея ни единого поворота или переулка. Дома по бокам выглядели заброшенными, некоторые и вовсе торчали голыми стропилами, словно вопрошая у неба за что им такая судьба. Омега тряхнул мокрой головой, отгоняя навязчивый шепоток, что что-то тут нечисто. Да это ерунда, в самом деле! Грязь под ногами скользила, дождь усиливался, промозглый ветер продувал до костей. По низу живота пробегали болезненные спазмы, скручивая все внутри в тугой узел. Проклятая, невовремя начавшаяся, течка! Голова уже кружилась, а лихорадочный жар начал расползаться по телу. Мокрая холодная одежда причиняла боль, ставшей неимоверно чувствительной, коже. Ругаясь сквозь стучащие от холода зубы, Стайлз брёл по дороге, уже почти не глядя по сторонам. Что бы за улица это не была — она явно не жилая. Оставалась надежда выйти на перекрёсток впереди и определиться с направлением. Но струи дождя, заливающие лицо, не давали разглядеть что там впереди.       Парень споткнулся и, не удержав равновесия, упал на колени в глубокую лужу посреди дороги.       — Зашибись… — пробормотал он, нашаривая выпавший из кармана телефон. — Ещё и это…       После такой прогулки явно грозила пневмония, а телефону — печальный конец. Омега вздохнул, поднимаясь на ноги и пытаясь отряхнуть налипшую на джинсы грязь. Господи, ну за что ему всё это? Стайлз оглядел дорогу и понял, что она закончилась. Лужа знаменовала конец улицы, упирающийся в лес. Возвращаться обратно не было сил. Конечно, может быть с другой стороны и есть перекрёсток и люди, но омега понимал, что просто не дойдёт.       Мутной волной захлестнуло отчаяние. Парень осознал, что оказался в совершено незнакомом и безлюдном месте. Без связи, машины и укрытия. Течная горячка набирала обороты, отбирая последние силы. Зуб на зуб не попадал от холода и вокруг — никого. Очередная молния прорезала небо, высветив голые деревья впереди и узкую тропинку. Выхода все равно не было. Свалиться на обратном пути, посреди пустой улицы в грязь, или помереть в лесу под мокрым кустом. Перспективы были одинаково паршивыми.       Стайлз вздохнул и пошёл вперёд, оскальзываясь на мокрой траве. Тропинка петляла, грозила переломать ноги торчащими корнями и неожиданными ямами, но была достаточно заметной. Омега старался не думать, что идёт вникуда. Рано или поздно случится одно из двух — либо он упадёт от усталости либо куда-то выйдет. Должна же эта чертова тропинка куда-то привести!       Дождь утих, а ветер унес тучи. На небе сияла полная луна, в россыпи ярких осенних звёзд. Лес уже не казался таким беспросветным и тропинка стала видна лучше. После очередного поворота, вынырнув из-за широкого дерева, Стайлз заметил впереди огонёк. Несмелая надежда сдавила тисками сердце. Только бы не померещилось. Только бы там оказался дом и люди. Омега собрал остатки сил и поспешил к манящему свету. Тропинка вильнула в последний раз и прибежала прямо к крыльцу. Стайлз замер в нерешительности. Дом был такой же, как на оставленной позади улице, только жилой. Из трубы шёл дым, в маленьких окошках горел свет. Слева от массивной двери, покрытой неразличимой в темноте, резьбой, стояла объемистая бочка с водой. Справа — свалены доски и ещё что-то, скрытое углом дома. В косяке торчал топор с широким лезвием. Стайлз поежился и сделал шаг к двери. Уж будь что будет. Он уже занёс руку, что бы постучать, как дверь распахнулась сама. На пороге стоял высокий альфа, вглядываясь в ночного гостя, горящими алым, глазами. Стайлз отшатнулся, едва не упав. Он окончательно осознал, что творится что-то неладное — не могут светиться глаза у человека.       — Кто ты и что здесь забыл? — прорычал мужчина, напрягаясь. Лица было не разглядеть, потому что он стоял спиной к свету.       Ноздри щекотал сводящий с ума запах сильного альфы — красный перец и черный шоколад. А от глухого, с лёгкой хрипотцой, голоса, мурашки табуном пробежались по загривку. В горле моментально пересохло, а по внутренней стороне бедра потекла смазка. Стайлз судорожно выдохнул, облизывая губы. Он увидел как ещё сильнее напрягся хозяин дома, как его ноздри широко раздувались, втягивая запах течного омеги. Слышал, как в широкой мощной груди зарождалось глухое рычание.       — Я Стайлз… заблудился… — хрипло выдохнул омега, пожирая глазами обнажённый торс и напряженные мышцы, сильные покатые плечи и заросший щетиной острый подбородок.       — Входи. — Мужчина посторонился, впуская гостя в дом и плотно запер дверь, задвинув массивный засов.       Не успел Стайлз сделать и шаг, как оказался прижатым спиной к стене. Альфа оказался вплотную, обдавая жаром тела через мокрую одежду, оскалившись он принюхался, сжимая плечи омеги. Парень успел увидеть пронзительные каре-зеленые глаза, жёстко сжатые губы и внушительные клыки. Он не человек, это всё, что успел осознать омега, прежде, чем горячее дыхание обожгло шею.       — Ты пахнешь… так сладко пахнешь… — прохрипел мужчина, судорожно сдирая с парня одежду.       Стайлз застонал, изнемогая от желания, навязанного течкой, ненавидел себя за эту дикую необходимость отдаться первому встречному альфе, упивался чужой необузданной силой. Широкие, чуть шершавые ладони, огладили торс, бока, сжали ягодицы, разводя половинки, вырывая стон.       — Почему здесь мокро? Это ведь не кровь… — удивлённо поднял голову альфа, разглядывая смазку на своей ладони.       — Течка же… смазка… — сдавленно простонал омега, когда пальцы альфы вновь коснулись возбуждённого входа.       Больше мужчина ничего не спрашивал. Он развернул Стайлза к стене лицом, жадно скользя ладонями по телу, прикусил загривок, глухо зарычав. От неожиданной, но такой сладкой боли, омега громко застонал, прогибаясь в пояснице, цепляясь за бревенчатую стену и часто тяжело дыша. Невыносимо хотелось унять этот удушающий жар, ощутить такую необходимую сейчас, наполненность, хоть на одну ночь почувствовать себя желанным, чьим-то. Альфа провёл языком по укусу, зализывая следы клыков, мягко прихватил губами пульсирующую венку на шее, срывая все новые и новые стоны. Когда пальцы мужчины скользнули между ягодиц, очерчивая истекающий смазкой вход, Стайлз сам двинул бедрами, умоляя о проникновении. Ещё никогда и никого он так сильно не хотел, как этого незнакомого мужчину. Ещё ничьи прикосновения не вызывали такого острого желания. Два пальца почти без сопротивления проникли в жаркое влажное отверстие, альфа глухо возбужденно зарычал, покусывая плечи и вылизывая кожу. Стайлз хрипло застонал, насаживаясь на пальцы, двигая бедрами и теснее прижимаясь спиной к обжигающему торсу. Альфа обнимал его одной рукой, поглаживая напряженный живот и щекоча щеку отросшей щетиной, потираясь собой о бедро.       — Мой, — рыкнул мужчина, прикусывая кожу у основания шеи и оставляя свою метку. Стайлз вскрикнул, выгибаясь в руках любовника, запрокидывая голову и упираясь затылком в плечо мужчины. Все тело прошили электрические импульсы, сбивая дыхание, сжимая тисками сердце, вынуждая задыхаться.       — Твой… — сдавленно прохрипел омега, протестующе хватаясь за предплечье альфы, когда тот освободил его от пальцев. Парень тихо заскулил, просяще потираясь ягодицами.       — Сейчас… сейчас… — прошептал, мужчина, успокаивающе целуя плечи и направляя себя. Крупная округлая головка толкнулась во влажный вход, медленно проникая всё глубже. Альфа тяжело часто дышал, обнимая одной рукой за торс, второй удерживая за бедро. Он оказался слишком большим, даже не смотря на подготовку и течку, член едва продвигался в тесноте тугих мышц. Стайлз часто дышал, жадно хватая ртом воздух и пытаясь расслабиться, ощущая как до предела растянулись мышцы входа, как по бедрам потоком течёт смазка, как до каменной твердости напрягся альфа за спиной.       — Давай, — сипло выдохнул омега, когда мужчина наконец полностью вошёл. Тот теснее прижал Стайлза к себе и медленно плавно задвигался, постепенно наращивая темп.       Глубокие мощные точки задевали что-то внутри, от чего все тело прошивали разряды болезненного удовольствия. Омега отчаянно цеплялся за стену, встречая каждое движение на полпути, громко постанывая и вскрикивая от особенно сильных толчков. Альфа рычал, покусывая шею и плечи, тяжело шумно дышал и вылизывал метки, его руки казалось были везде — блуждали по торсу и животу, оглаживали бедра, ласкали напряженный член, придерживали, не давая упасть. Удовольствие накатило всепоглощающей волной, сминая сознание и принося долгожданную разрядку. Обжигающий тугой комок внизу живота взорвался, горячими импульсами расходясь по телу. Стайлз выгнулся всем телом, кончая с протяжным стоном и ощущая, как все внутри заполняется горячим семенем альфы, догнавшего его с громким рыком.       Омега повис на сильных руках, вздрагивая и загнанно дыша. Взгляд отказывался фокусироваться, а мысли уплывали, не задерживаясь в голове. Его осторожно подняли на руки и отнесли в постель. Стайлз хотел что-то сказать, объяснить, спросить, но провалился в сон.       Всё тело нещадно болело и ломило, голова пульсировала тупой болью, а во рту было сухо, как в пустыне. Стайлз застонал, с трудом разлепляя веки. Скудное осеннее солнце заглядывало в окно, облизывая раму. Пошевелившись, он немедленно об этом пожалел, сжавшись в комок под одеялом. Как же всё болело. Особенно шея. Кожа горела и покалывала, а под пальцами ощущалась припухлость. Да что за чёрт! Омега рывком поднялся с кровати, с удивлением обнаружив себя в своей старой детской, у родителей. Но он точно помнил, что ушёл от них после ужина. Стайлз поплёлся в ванную, на ходу пытаясь восстановить события. Он вышел из дома, чуть не споткнулся, хотел поехать в бар, но не было такси. Потирая шею, омега склонился над раковиной и жадно припал к крану, утоляя жажду. Потом он стоял под дождём и ругался, после чего оказался в странном месте…       Вздрогнув, парень поднял голову, глядя в зеркало. На шее красовалась свежая ярко-алая метка. Не может быть…       — Стайлз, сынок, — раздался стук в дверь. — Ты уже проснулся?       — Да, отец, — хрипло крикнул в ответ омега, судорожно озираясь в поисках одежды. Хлопнув себя по лбу, рванул к комоду, доставая и натягивая боксеры. Хорошо, что всё-таки часть вещей он оставил когда-то здесь, на всякий случай.       — Спустись, тут к тебе пришли.       — Кто? — парень натянул старые джинсы и вылинявшую футболку, накинул сверху толстовку под горло, что бы скрыть следы ночного загула.       — Альфа, говорит, что пришёл за тобой.       Омега рванул на себя ручку двери, едва не вываливаясь в коридор и сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. В голове билось одно «Не может быть! Не может быть!» Ошарашенный отец поспешил следом.       В холле стоял высокий черноволосый мужчина в кожаной куртке с заклёпками. На топот он обернулся и Стайлз увидел знакомый подбородок, заросший щетиной, жёсткие губы и пронзительные каре-зелёные глаза.       — Ты… — потрясенно выдохнул омега, делая шаг навстречу.       — Я… — знакомо усмехнулся альфа, притягивая к себе парня и зарываясь лицом в макушку, шумно вдыхая запах.       — Как?.. — прошептал парень, вжимаясь в твёрдый торс и цепляясь за куртку на спине.       — В ночь Самайна я прошёл через порог, что бы встретить свою судьбу, — тихо прорычал альфа, крепко обнимая.       — Как тебя хоть зовут, судьба?..       — Дерек.