Не удалось?

Она не хотела участвовать в забеге на 10 км. На самом деле это было последнее, что она хотела сделать. Майя не участвовала ни в каких соревнованиях после Олимпиады и всегда говорила себе, что больше не будет этого делать. Однако, когда Карина пришла домой в таком восторге от забега и от того, как она думала, что это поможет клинике, и спросила жену, будет ли она участвовать, Майя никак не могла сказать «нет». Все, чего она хотела, это сделать Карину счастливой, и она знала, что эта клиника так много значит для нее. Это много значило и для Майи, потому что это был способ почтить память Дина, поэтому она согласилась участвовать в нем. Она не говорила Карине, что никогда не участвовала в соревнованиях. Конечно, она бегала почти каждый день, чтобы поддерживать себя в форме и держать свою, казалось бы, постоянную тревогу, но как только она закончила Олимпийские игры, она изо всех сил старалась избавиться от Майи, которая стремилась занять только первое место, ей не нравилось, кем может быть этот человек. Конкурирующая Майя была холодной, расчетливой, всегда думала только о себе и не проявляла абсолютно никакой пощады к тем, кто пытался ее остановить. Она чувствовала, что превращается в этого человека, когда начала продвигаться по служебной карьере, и ей не нравилось это чувство. Однако, как только Карина появилась в ее жизни, она помогла Майе успокоить ее чрезмерную склонность к соперничеству и научила ее тому, что даже если она не побеждает во всем, она все равно останется важным человеком, ценным и любимым. Майя чувствовала, что заслуживает свою жену. Утром перед гонкой Карина должна была прийти на станцию ​​пораньше, чтобы помочь Бену и Джеку все настроить, и Майя вызвалась пойти с ней. Она только что закончила ставить столы с водой и нырнула в раздевалку, чтобы проверить свое снаряжение, услышав, как люди входят в сарай. — Я все еще не думаю, что это справедливо, потому, что она участвует в соревнованиях, — сказал голос, который, как знала Майя, принадлежал кому-то в возрасте 23 лет — Она выиграла чертову Олимпиаду. — Да, но ее понизили в должности здесь, — сказал другой пожарный 23-й станции, — может быть, она тоже стала хуже бегать. Бьюсь об заклад, один из нас может взять ее. Майя изо всех сил пыталась игнорировать то, что только что услышала. Она знала, что они говорили о ней, очевидно, и эти слова пронзили так, что она не могла этого понять. Майя продолжала проверять свое снаряжение, снова и снова повторяя себе, что эта гонка была просто для развлечения, что ей не нужно было побеждать, что цель состояла в том, чтобы собрать деньги, чтобы помочь своей жене и друзьям открыть клинику в честь Дина. Она не была уверена, как долго находилась в приемной, но в какой-то момент прибыли другие люди из 19-ти, вырвавшие ее из раздумий. — Готова к этому, Бишоп? — спросил Тревис, проходя мимо нее, чтобы добраться до своего снаряжения. — А, да, — кивнула Майя, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит. — О, да ладно, — сказал Тео, неся свое снаряжение в приемной 19-го, потому что он подменял там Вика, — Майя олимпийский чемпион. Я уверен, что она бегает 10 километров все время. Разве не на этой дистанции ты выиграла медаль? — Ага, — кивнула Майя, — 10 000 метров. Все они закончили одеваться, прежде чем выйти на улицу. Майя хотела найти свою жену, внезапно почувствовав, что очень нуждается в объятиях, но когда она огляделась, то увидела, что Карина разговаривает с Беном и шефом, решив, что не хочет показаться в обнимку с женой перед своим новым боссом. Все, чего она хотела, это чтобы ее новый босс рассказал, что происходит с ее карьерой. Майя не желала выглядеть отчаянной. Прошло 14 месяцев с тех пор, как ее понизили в должности, и жизнь в неопределенности действительно утомляла ее. Она была так взволнована, чтобы двигаться вперед, они с Кариной должны были завести ребенка, но Майя чувствовала себя все более и более застрявшей и как будто она подвела их будущего ребенка. Прежде всего она думала о том, чтобы быть в безопасности для своей жены и их будущего ребенка, и она знала, что быть капитаном — это шаг в этом направлении. Майя знала, что ее работа чертовски пугала Карину, хотя итальянка никогда этого не говорила. Мысли Майи прервал свисток, означавший, что пора готовиться к гонке. Она подбежала к стартовой линии, увидев двух пожарных из 23, которых подслушала в сарае, смотрящих на нее, прежде чем шептаться друг с другом. Она покачала головой, плотно прижимая шлем к голове, чтобы он не упал во время бега. Вскоре началась гонка, и Майя старалась не слишком соперничать со всеми, державшись себя в передней половине бегущих, но не прямо впереди. Однако, пока она бежала, она почувствовала, что начинает теряться в своих мыслях, сначала думая о своей жене и их будущем ребенке, пытаясь понять, как вернуть свою старую работу, чтобы она могла быть рядом с ними. Это было то, о чем она думала большую часть гонки, пока снова не заметила пожарных из 23, услышав их слова, эхом отдающиеся в ее мозгу, как будто кто-то придал скорости. Внезапно она услышала другой голос, говорящий, что Майя неудачница, тот, который она слишком часто слышала в детстве, Лейн. Она боролась с этим с тех пор, как потеряла работу, но теперь это было слышно намного громче. Она внезапно поймала себя на том, что ускорила темп, все время слыша голос Лейна в своей голове, говорящий, что он гордится ею, что это делает Майю достойной его времени и внимания. В конце концов, она никогда не участвовала в гонке без того, чтобы он не кричал на нее, так что теперь, когда она участвовала в этом, казалось, что он снова был рядом с ней. Она бежала все быстрее и быстрее, обгоняя одного человека за другим, пока не почувствовала ленту на груди, улыбаясь, когда поняла, что выиграла. Она наслаждалась чувством победы, слушая, как другие люди поговаривают на то, что она олимпиец, и, конечно же, она выиграла. Однако примерно через пять минут, когда Майя начала остывать, она поняла, что натворила. Она слишком серьезно отнеслась к гонке, позволила голосу Лейна снова проникнуть в ее мысли и завладеть ее действиями. Это было единственное, что пугало больше всего в становлении родителем, что она позволит его голосу овладеть ею, что она станет им. Она ускользнула от всех, вошла в раздевалку, сняла одежду и направилась в душ. На станции было тихо, все по-прежнему внизу, помогали с мероприятиями после гонки. Майя быстро пошла в душ, поняв, что ей следовало остаться внизу, чтобы показать шефу, как хорошо она ладит с публикой. Это была еще одна вещь, в которой она терпела неудачу. Блондинка приняла душ, решив не мыть голову, так как не была такой грязной. Она решила, что это был последний раз, когда она собиралась упустить возможность произвести впечатление на шефа, зная, что ей нужно быть готовой ко всему, что может произойти. Она оделась в форму, пытаясь решить, что делать. Майя слышала, как внизу суетятся люди, и знала, что ей, вероятно, следует вернуться туда. Она переделала волосы, прежде чем вернуться вниз. Блондинка поняла, что большинство людей уезжают, помогла с уборкой, и не видя жену, задавалась вопросом, куда ушла Карина. Майя помогла передвинуть столы обратно на станцию, убрала кое-какой мусор, прежде чем отнести кое-что обратно на стойку регистрации. Пока была там, она обнаружила, что там хранятся несколько руководств, взяла одно и начала изучать его, зная, что нужно освежить память, если у нее есть хоть какая-то надежда когда-либо снова стать капитаном. Должно быть, она забылась в этом, просматривая и проверяя материал. — Привет, Бамбина, — улыбнулась Карина, — Поздравляю с победой. Это было удивительно. — Спасибо, — пробормотала Майя, чувствуя тошноту при мысли о гонке, — Все прошло так, как ты надеялась? — Си, — кивнула Карина, — Может быть, даже лучше. Нам с Джеком нужно просмотреть все пожертвования, у нас была большая явка. Куда ты пошла после гонки? — О, эм, мне нужен был душ, — сказала Майя, закусив губу. — О, — сказала Карина, думая, что это было немного странно, но также зная, что у Майи после пробежки были свои ритуалы, которым она любила следовать, — Ну, мне нужно подняться наверх. Ты не занята, чтобы присоединится ко мне? — Нет, — сказала Майя, хватая свою папку, — зачем тебе идти наверх? Карина снова заговорила, но Майя все еще мысленно проверяла материал в папке, пытаясь на всякий случай все вспомнить. Она услышала, как Карина сказала «банк спермы», и это еще больше мотивировало ее продолжать изучение книги, желая вернуться на свою должность, чтобы у них было чувство безопасности и стабильности, прежде чем они заведут ребенка. Итальянка начала приставать к ней из-за того, что она не слушала, и, честно говоря, Майя никогда не была так счастлива, когда сработала сирена, чувствуя себя на грани и разочарованной собой и миром, и, не желая вымещать это на своей удивительной женой. Она сообщила Карине, что услышала ее, подтвердив встречу в банке спермы. Она направилась к месту происшествия, радуясь, что шеф Росс не последовала за ними сегодня. Звонок был долгим и безнадежным. Беккет был жалким предлогом для капитана, и если бы вызов не прошел так хорошо, как он прошел, если бы Монтгомери или Руиз пострадали, пока находились в подвале, сегодняшний день мог закончиться так плохо. Она поднялась наверх, надеясь застать жену до того, как она отправится домой на ночь. Однако, когда она подошла к двери, она услышала что-то такое, от чего чуть не упала на месте. — Ее карьера — это ее детище, — сказала Карина, и Майя остановилась на месте. — Это то, за что она будет бороться, за что она будет ломать себе руки, чтобы защищать снова и снова. Это мечта, за которой она гонится. Это не я и не семья. Я буду всегда второй. Майя почувствовала себя так, будто ее буквально ударили тяжелым мешком, горячие слезы навернулись на ее глаза быстрее, чем она смогла их остановить. Она побежала к своей койке, быстро закрыв за собой дверь и начав рыдать. Ей не удавалось сделать то, что было для нее важнее всего остального. Все, чего она хотела, это иметь возможность дать своей жене и ребенку стабильность и больше шансов вернуться к ним домой после каждой смены, и почему-то у нее это не получилось. Она заставила свою жену почувствовать, что она на втором месте и что она не заботится о ней. Майя соскользнула по стене, села на пол, уронив голову на колени, и закусила губу, стараясь не говорить слишком громко. Утренняя гонка вернула так много плохих воспоминаний, и единственное, что удерживало ее в нормальном состоянии весь день, это мысли о жене, о том, что Карина любит ее и что Майе не обязательно побеждать, чтобы заслужить эту любовь, но теперь, казалось, что эта любовь была под вопросом, как будто Карина на самом деле не любила ее так сильно, как думала. Ей казалось, что стены сомкнулись вокруг нее, и она знала, что приближается к приступу паники, но не могла остановить это, поскольку она сидела и учащала дыхание. Внезапно она услышала, как открылась дверь, услышала тихий вздох, как кто-то быстро закрыл дверь и подошел к ней. — Бамбина, тссс, — сказала ее жена, — Эй, посмотри на меня, хорошо? Я здесь. — Нет, — сказала Майя, высвобождаясь из ее рук, не желая чувствовать утешение своей жены, зная, что она так близка к тому, чтобы ее потерять. — Ш-ш-ш, — сказала Карина, не понимая, что происходит, и потянула Майю за подбородок, чтобы та смотрела на нее, — Эй, Бамбина, я прямо здесь. Глаза только на меня. Просто дыши, хорошо? Майя изо всех сил пыталась контролировать свое дыхание, изо всех сил стараясь не зарыдать, когда Карина села рядом с ней, когда паническая атака утихла, обхватив ее рукой. — Бамбина, что случилось? — спросила Карина, заметив, что ее жена напряглась и не прижалась к ней, как обычно. — Прости, — сказала Майя дрожащим голосом, — мне очень жаль. — Эй, — сказала Карина, — нет, мы это уже обсуждали. Никаких извинений за панические атаки. — Нет, — сказала Майя, качая головой. — Мне жаль, что я не заставила тебя почувствовать, что ты и наша семья — мой приоритет. Мне жаль, что я подвожу тебя. Мне очень жаль… Карина поняла, что ее жена подслушала ее разговор с Джеком, недовольная тем, как узнала Майя, но также зная, что им нужно поговорить об этом. А пока Карина просто обняла жену, пытаясь помочь успокоиться. Как только всхлипывания перешли в всхлипы, а затем и вовсе прекратились, Карина встала, схватив салфетки. — Садись на кровать, — сказала Карина, протягивая руку жене. Блондинка встала, сев достаточно далеко от Карины, чтобы они не соприкасались. — Мне жаль, что ты подслушал мой разговор с Джеком, — сказала Карина, переводя дух. — Но так ли ты себя чувствуешь? — спросила Майя, не в силах заставить себя смотреть куда-либо, кроме как прямо перед собой. — Как будто я не отдаю предпочтение тебе и нашему будущему ребенку? — Иногда да, — сказала Карина, кивая и глядя на жену, — такое ощущение, что все, что ты можешь сделать, это сосредоточиться на том, чтобы вернуть свое капитанство, вернуть свое продвижение по службе и власть, и что тебя не волнует встреча с банком спермы. Такое ощущение, что ты сказала мне, что не хочешь ребенка. Майя закусила губу, медленно кивая и двигаясь вперед. — Тебе нечего сказать по этому поводу? — спросила Карина, чувствуя себя расстроенной. — Карина, я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, — тихо сказала Майя. — Я хочу, чтобы ты сказала мне, о чем ты думаешь, — сказала Карина, — как ты себя чувствуешь? Разве ты не хочешь иметь ребенка? — Да, — сказала Майя, наконец взглянув на жену, — я хочу от тебя ребенка больше, чем когда-либо хотела чего-либо в своей жизни, и я даже не понимаю, как это возможно, потому что я никогда не хотела ребенка. Но есть одна вещь, которую я хочу больше, чем ребенка. — Ваше звание капитана? Карина сказала язвительнее, чем ей хотелось. — Да, — сказала Майя, — но не потому, что мне нужна главная роль, власть или престиж. Я хочу иметь возможность вернуться домой к тебе и нашему малышу, посмотреть, как он вырастит, и увидеть, кем он станет, и если я капитан, я не столкнусь с горящими зданиями или другими опасными ситуациями. Я была бы снаружи и командовала бы всем этим, но тогда появляется гораздо больше шансов, что я смогу вернуться домой к вам обоим в конце каждой смены. Вот почему я хочу вернуть себе звание капитана, желательно до того, как у нас появится ребенок, потому что последнее, что я хочу сделать, это оставить тебя одну с ребенком. Из-за этой работы Прю потеряла отца, как и Энди, и Руиз тоже. Я не хочу, чтобы это произошло. Мне жаль, что я заставила тебя почувствовать, что наша семья стоит на втором месте. — О, Бамбина, — сказала Карина, слезы текли по ее щекам с середины короткой речи Майи, — я… мне очень жаль. Я даже не думала об этом. Я… я сожалею. И мне очень жаль, что я не говорила с тобой об этом, когда начала все это чувствовать. — Все в порядке, — пожала плечами Майя, — я знаю, что мне тоже нужно лучше общаться. Прости, что не слушала тебя, я должна была сделать это раньше. Утро было тяжелым. Карина взглянула на нее, но промолчала, давая жене возможность открыться. — Эта 10-километровая гонка была моей первой гонкой со времен Олимпиады, — сказала Майя, — и я продолжала говорить себе, что это было просто для развлечения, но каким-то образом его голос проник в мою голову, и… как будто я должна была победить. Если бы я этого не сделала, я была бы неудачником. Как будто это будет еще одна вещь, в которой я потерпела неудачу, и я выиграла, и это было здорово, но потом мне стало противно, как раньше, когда я была моложе, и это заставляло меня чувствовать, что я все равно проиграла. Поэтому я решила, что возвращение на работу, возвращение домой к тебе каждый чёртов день — это не то, в чём я потерплю неудачу, что безопасность нашей семьи — это то, в чём я не потерплю неудачу, но… — Нет, — сказала Карина, качая головой, — нет, ты не подводишь нашу семью или что-то еще в этом духе. Прости, что утро было таким напряжённым. Я даже не думала об этом... Майя только пожала плечами, потирая глаза, которые сильно опухли от слез. — Я люблю тебя, — сказала Карина, поднимая Майю за подбородок, чтобы их взгляды встретились. — Никогда не забывай об этом. — Я тоже тебя люблю, — сказала Майя, — и я обещаю тебе, что наша семья, всегда будет моим номером один. — Я тебе доверяю, — кивнула Карина, прижав лбы друг к другу, — обещаю, мне будет лучше говорить с тобой о том, что я чувствую. Майя наклонилась и нежно поцеловала Карину, просто наслаждаясь связью с женой. В конце концов они разошлись, просто обняв друг друга, и просидели так еще минуту. — Ухх, — сказала Майя, когда они отошли друг от друга, — мне кажется, что мое лицо так опухло. — Все не так уж и плохо, — сказала Карина, глядя на нее. — Немного прохладной воды, и ты будешь как новенькая. Эй, хочешь услышать что-нибудь смешное? — Конечно, — кивнула Майя. — Джек предложил стать нашим донором, — сказала Карина, закусив губу, наблюдая, как Майя услышала информацию, а затем на секунду обработала, прежде чем ее глаза расширились. — Что? — Майя сказала, вскакивая: "Отвратительно. Нет никогда. Я… Пожалуйста, скажи мне, что ты сказала «нет»?" — Конечно, я сказала нет, — сказала Карина, — это было бы…, нет. никогда. — Я убью его, — сказала Майя, дрожа от отвращения. — Это так отвратительно. — Он также сообщил мне, что тратит впустую тонну спермы», — сказала Карина, с удовольствием наблюдая, как лицо Майи начинает краснеть. — Гибсон, — закричала блондинка, выходя из своей комнаты, забыв о опухшем лице, пока Карина гналась за своей женой, надеясь помешать ей убить Джека, а если нет, то хотя бы она получит удовольствие от наблюдения за происходящим.