Зверь

      Где-то наверху медленно раскачивались темные верхушки деревьев, скрывая за собой звездное ночное небо, под ногами хрустела хвоя и мелкие сухие ветки, мягка утопая во мху под подошвами охотничьих сапог. По лесу опасливо пробиралась группа людей, нервно прижимая к себе ружья, чтобы защититься от незримого врага. Время от времени они негромко переговаривались, обсуждая, куда «оно» могло пойти. Темнота давила на них как бетонная стена, вынуждая повернуть обратно, пока не стало слишком поздно, но их решимость было тяжело сломить. Наверное, во всем лесу не нашлось бы страшнее хищника, чем испуганный человек, а эти люди были напуганы до чертиков. Они искали причину своего страха, чтобы уничтожить, но лес, казалось, прятал ее, стараясь отговорить охотников от своей цели: то где-то в глубине со страшным скрежетом рухнет старое дерево, то ночные птицы внезапной волной нахлынут откуда-то сверху, сбивая пламя факелов, царапая человеческие лица острыми когтями, а то и лиса с громким лаем выскочит на тропу, капая пеной с оскаленных клыков. Но лишь один звук чаща пыталась заглушить тщательнее всего: за шорохом листвы, скрипом тяжелых ветвей и уханьем филинов скрывались шаги зверя, который шел за людьми, он таился во мраке, наблюдая, давая шанс развернуться и уйти.       Люди не вняли уговорам леса, не распознали возможности, которую давал незримый преследователь. Они зашли слишком далеко от своих границ, слишком близко к охраняемому сокровищу. Хриплый, протяжный вой неожиданно громкий и близкий затмил собой все лесные звуки, казалось, после него наступила могильная тишина, был слышен лишь звук дыхания десятка напуганных людей, да частый стук их сердец о реберные клетки. Охотники застыли, боясь шевельнуться, они надеялись, что зверь их еще не успел увидеть и, может быть, пройдет мимо, выбрав жертвой себе какое-нибудь животное. Но красные глаза, выглянувшие из мрака деревьев, стали молчаливым ответом на все их чаяния. Зверь их видел. Зверь сделал свой выбор. Второй вой был куда тише, но тяжелее и злее, как будто тугой поток воды, сметающий собой чужую храбрость, он обрушился на толпу, пригвождая к земле. Зверь ударил быстро: голова впереди стоявшего человека с противным чавканьем откатилась куда-то в сторону, а тело было придавлено к земле сильной лапой. Гигантский волк оскалил окровавленные клыки и прыгнул в центр толпы, рвя и давя своим весом людей. Люди захлебывались собственной кровью, давясь предсмертным криком, и падали под мощными ударами. Все кончилось быстро и тихо, ни один выстрел не нарушил безмятежность ночного леса, охотники, сломанными куклами лежали на тропе, перемешанные с собственной требухой и конечностями. Под утро зверье растащит их по норам и гнездам, а о кровавой бойне будет напоминать лишь красноватые пятна на мху, впитавшем в себя разлитую кровь.       В глубине леса стоял маленький обветшалый домик, печная труба которого была разрушена безжалостны временем, а хлипкие ставни единственного окна не закрывались плотно, пропуская ветер и яркие запахи леса. Но в том доме не было холодно, его заботливо согревало горячее дыхание гигантского волка, который послушным псом оберегал покой своей маленькой хозяйки. Девочка спала в куче сена на перине из лапника, ее укрывал большой пушистый хвост, а мягкий бок зверя грел лучше любой печи. Волк так быстро разобрался с нарушителями лесных границ, что ребенок не успел замерзнуть и проснуться, оставшись ненадолго без своей грелки. Зверь когда-то ее спас от жестоких людей, желавших принести девочку в жертву своим богам. Необычный яркий рыжий, почти красный, цвет волос стал причиной всеобщей людской ненависти. Удивительно, но жители деревни больше, чем самого волка, боялись эту кроху, даже собственные родители отказались от нее. Но для волка она стала драгоценным сокровищем. Он не даст ее никому в обиду, никогда.