Он точно помнит, что в комнате было холодно.

- Синцю! - Чунюнь заходит в комнату, чтобы увидеть чуть ли не в трое сложившегося за книгой парня, который увлеченно дочитывал страницу, даже не поднимая глаза на Чунюня. Экзорцист знал, что Синцю его заметил, поэтому примостился рядом, рассматривая максимально странную позу парня рядом с собой, который сидел на диване, подтянув ноги к груди, между ними лежала подушка, которую он сжимал обеими руками, книга при этом лежала на подлокотнике, подбородок мечника устроился там же, а глаза быстро бегали по строчкам и Чунюнь инскренне не понимал, как Синцю может различить хоть что-то под таким углом. Прошло минут пять, прежде чем Синцю наконец оторвался от своего чтива и сел ровно, с мягкой улыбкой смотря на Чунюня - Что ты хотел, дорогой? - спокойно спросил он, закрывая книгу, перед этим не забыв обозначить место закладкой. - помнишь, ты говорил, что хотел бы меня связать... - Чунюнь слишком сильно задумался над этим вопросом. После прошлого раза, когда Чунюнь связывал Синцю, возлюбленный как-то упомянул, что этот незабываемый опыт должен повторить и Чунюнь. С того момента прошло два месяца, в течение которых Чунюнь старательно взвешивал все за и против, чтобы наконец решиться. - помню. Ты хотел бы попробовать? - Глаза Синцю заблестели от предвкушения, он откинул подушку прочь, тут же пододвигаясь ближе к Чунюню и заглядывая в его глаза. - да, хотел бы. Я слишком долго над этим думаю. - надо сказать, что Чунюнь порядком устал от своих размышлений и был бы не против сбросить их с себя, заменив опытом, который может оказаться и негативным. При любых слишком сильных эмоциях энергия Ян начинала вести себя крайне непредсказуемо. Во время половых актов, Чунюню требовалась максимальная концентрация, он не мог быть расслаблен на все 100%, также, они с Синцю использовали смазку с охлаждающим эффектом, а Синцю специально охлаждал свое тело и ладони с помощью своего глаза бога и холодной воды. Если бы Чунюнь попробовал быть в роли пассива, это подразумевало бы то, что ему нужно будет полностью расслабиться. Они с Синцю уже пробовали, и каждый раз все кончалось паникой Чунюня, который думал, что теряет контроль и отталкивал от себя Синцю, убегая от касаний в дальний угол кровати. Последняя попытка была не так давно, с помощью нее Чунюню удалось понять, что ему больше всего нравится момент растяжки, а если контролировать дыхание, то можно расслабиться достаточно сильно, но он всё ещё был слишком напряжён и следил за своими руками, чтобы случайно не ранить возлюбленного, потому, завязать руки, возможно, было хорошей идеей. - конечно! Я все подготовлю! Завтра вечером подойдёт? - Воодушевленный Синцю тут же вскочил на ноги, роясь в шкафчиках в поисках кликера и веревки, которые они использовали два месяца назад. Чунюнь даже несколько растерялся, смотря на то, в какое воодушевление привела Синцю его просьба. - да, подойдёт, у меня как раз выходной... - отлично! У меня тоже. Не беспокойся, все будет по красоте! Ты хочешь, чтобы твои глаза были завязаны? - Синцю стоял, проверяя то, как работает кликер, щёлкая им в разных позициях руки. - да, думаю, что можно их завязать... - пробормотал Чунюнь, он уже начинал жалеть о том, что вообще согласился, но сдавать позиции слишком поздно, да и не то чтобы хотелось. Весь вечер и первую половину следующего дня Синцю носился как угорелый, он с воодушевлением готовил абсолютно все и ничего не показывал Чунюню, говоря, что это сюрприз, тот вздыхал и старался не подглядывать, даже ушел из дома, чтобы позачищать округу от монстров. Вернулся он ближе к вечеру, Синцю тут же отправил его в душ, наставляя, чтобы он использовал прохладную воду, что Чунюнь с удовольствием исполнил, надо сказать, он довольно сильно волновался, ну, это было больше чем обычно, с тотальным контролем эмоций, который всё ещё использовал Чунюнь. Выходя из ванны он наткнулся на Синцю, который тут же завязал ему глаза мягкой повязкой, через которую был виден только свет и повел его в комнату, что-то щебеча о том, что не хочет, чтобы Чунюнь увидел все раньше времени. В самой комнате было холодно. Холодно даже для Чунюня. Видимо, Синцю весь сегодняшний день опускал температуру здесь. - итак, сейчас я уложу тебя на спину и закреплю руки над твоей головой. Я использую специальный узел, который можно развязать одним движением. - спокойно говорил Синцю, помогая Чунюню лечь на прохладные простыни. Он закрепил его руки мягкой веревкой, которая не доставляла совершенно никаких неудобств, если Чунюнь держал руки расслабленными. Синцю несколько раз проверил натяжение веревок дёргая за них, и после вложил в ладонь Чунюня кликер, надёжно привязывая его к пальцам, чтобы тот не выпал. Щелчок означал бы остановку всего процесса. - стоп-слово то же, что и в прошлый раз - морковка. - пояснил Синцю, на что Чунь ответил кивком, он слишком хорошо помнил как привязывал к кровати Синцю, нужно будет как-нибудь повторить это. Чунюнь почувствовал, как его груди коснулись прохладные ладони Синцю, а шеи горячий язык. Видимо, Синцю тоже решил использовать контраст температур. Чунюнь чуть откинул голову, открывая больший доступ к своей шее, он не мог похвастаться чувствительностью этой части тела, но это явно был не главный козырь Синцю. За три года совместной жизни мечник сумел слишком внимательно изучить тело своего возлюбленного и точно знал о том, что внутренняя часть бёдер была самой чувствительной. Синцю методично покрывал засосами шею. Он слишком сильно любил эти розовые пятнышки, которые Чунюнь чаще всего даже не пытался скрыть. Пока что следить за дыханием получалось слишком просто, Чунюнь даже позволил себе расслабиться, млея от мягкого языка и губ Синцю, который совсем не торопился. Вскоре, Чунюнь понял, что на его шее почти не осталось места, свободного от поцелуев, а волнение из тела ушло почти полностью, сменяясь негой. Дыхание было ровным и спокойным, он настолько забылся, что дёрнул руки, собираясь обнять Синцю, но узел держался крепко и попытка не увенчалась успехом. Поцелуи спустились ниже, между грудей Чуня, а прохладные пальцы сжали соски, которые тоже были не особо чувствительными. Видимо, Синцю продолжал свою миссию, которая заключалась в том, чтобы максимально сильно расслабить и успокоить Чунюня, до поры, до времени не переходя к активным действиям. Пожалуй, Синцю был даже слишком терпелив. Прохладные пальцы прошлись по животу, ладони чуть сжали бока и через секунду Синцю аккуратно освободил бедра Чунюня из полотенца, которое тот накинул на себя после душа. В этот момент Чунюнь понял, что уже возбуждён и тут же почувствовал, как чужие пальцы мягко ведут по стволу, собирая кожу в складки, больше дразня, чем оказывая какое-либо давление. Бедра Чуня рефлекторно поднялись вверх за рукой, и он понял, что мог позволить им такую вольность, только когда был полностью расслаблен. Наконец, Синцю коснулся бёдер, аккуратно разводя их в стороны, сжимая с внешней стороны. - а ты не будешь завязывать ноги? - Чунюнь сам подивился своему вопросу, он вылетел как то сам, а свой голос казался каким-то чужим, и звучал чересчур расслабленно и хрипло. - нет, не буду. Развязывать и руки и ноги будет слишком долго, если что-то пойдет не так. - спокойно пояснил Синцю, нежно ведя пальцами по небольшому количеству горизонтальных шрамов на внешней стороне бёдер Чуня, которые были сделаны на эмоциях и в безрезультатной попытке остановить энергию Ян когда-то в подростковом возрасте. Два пальца Синцю коснулись сжавшегося колечка мышц, пока что не оказывая давления, просто обводя по кругу. Он нежно поцеловал коленку Чуня и ненадолго отстранился, видимо за тем, чтобы взять смазку. - ты в порядке? - в голосе Синцю не было ни капли волнения. Чунюнь тут же кивнул и дополнительно ответил уверенное "да" вслух. - хорошо, я приступаю к растяжке. - колечка мышц тут же коснулись пальцы, смазанные прохладной тягучей жидкостью. Это была смазка из слизи крио слайма и для этих целей она подходила как нельзя лучше. Чунюнь наконец почувствовал давление и то, как в него проникает пока что только один палец, неприятных ощущений, как и волнения не было. Синцю никогда не причинит ему вреда намеренно, как бы парень не любил розыгрыши с горячими блюдами и заоблачным перчиком, в постели он становился максимально серьёзен и аккуратен, особенно в роли актива. Вторая рука Синцю мягко сжала талию возлюбленного, он наклонился вперёд, отвлекая Чунюня поцелуем. Тот с радостью ответил, а ноги парня устроились на талии мечника, Чунь в который раз подивился тому, насколько она тонкая и понял, что Синцю всё ещё был в футболке, ему захотелось протянуть руки и снять мешающуюся ткань, но такой возможности не было. Синцю отстраняется и спускается поцелуями вниз, несколько задерживаясь на животе и наконец касается губами внутренней части бедра. Чунь тут же дёргается, дыхание сбивается, а ноги ближе притягивают к себе мечника за плечи. - следи за дыханием. - напоминает Синцю и вновь целует, оставляя засос, Чунь дёргается, из его рта первый раз за весь вечер вырывается стон. Точно, дыхание. Оно полностью сбилось. Чунь сжимает губы, глубоко вздыхает и вдруг понимает, что Синцю растягивает его уже тремя пальцами. За всеми этими отвлекающими действиями, он даже этого не заметил. Но, зачем три? Для небольшого члена Синцю было достаточно и двух. Он сосредотачивается на движении пальцев внутри себя, глубоко дыша. Он пропускает момент, когда Синцю наклоняется, чтобы охватить горячими губами его член. Вся работа с дыханием тут же летит насмарку, из рта вылетает какой-то невнятный крик и в этот момент пальцы Синцю надавливают на его простату, тело дёргается, выгибаясь дугой, веревки натягиваются, впиваясь в запястья, эта боль отрезвляет, не давая уйти в небытие. - Чунь, дыхание. - снова напоминает Синцю, но слишком сложно следить за этим, когда в тебя входят уже четыре тонких, длинных пальца, специально надавливая на простату. Чунь безрезультатно пытается успокоиться, хныча что-то невнятное. Остатки сознания ускользают словно песок сквозь пальцы, становится жарко, очень жарко, хоть он и помнит, что в комнате было холодно. Из небытия его выводит что-то холодное на лбу и прохладные ладони, сжимающие его щеки. - Попей. - слышится родной голос, а к губам тут же подносят трубочку, Чунь тянет через нее жидкость, в его горло попадает что-то сладкое и холодное, видимо, какой-то коктейль со льдом. От рта холод расходится сначала по горлу и дальше, в живот. Чунь расслаблено вздыхает. - продолжим? - спокойно спрашивает Синцю и Чунь отвечает уверенным кивком. - спасибо... - мямлит он и получает мягкий быстрый поцелуй в губы. Синцю возвращается, устраиваясь между его ног и вновь поглаживает пальцами колечко мышц и проталкивает внутрь сразу три, а следующим движением и четыре пальца. Чунь теряется, не понимая для какого размера предназначена эта растяжка, видимо, Синцю не собирается сегодня входить в него. Ладно, возможно, это и к лучшему. Синцю пока что обходит чувствительную точку стороной. Он наклоняется, чтобы оставить новый засос на внутренней стороне бедра Чуня, дыхание которого тут же снова сбивается. Он пытается отстраниться от того, чем занят Синцю, глубоко вдыхая прохладный воздух комнаты, но в этот момент зубы Синцю сжимаются на его бедре, а из рта вылетает какой-то сдавленный вскрик. - Синцю! - жалостливо бурчит он. Вообще тут пытается успокоиться, а возлюбленный ведёт себя не пойми как. На его возглас мечник лишь тихо смеётся и проводит языком по стволу члена парня, захватывая в рот головку, в этот же момент изящные пальцы надавливают на простату и весь самоконтроль летит к чертям. Тело вновь неконтролируемо дёргается в одном ему известном направлении, запястья сдавливают веревки. Чунюнь протяжно стонет, пытаясь поймать ускользающую реальность, он прикрывает глаза и это становится тотальной ошибкой, он чувствует, что полностью дезориентирован. К горлу подступает паника, что если узел на руках сейчас развяжется? Архонты, да почему в этой комнате так жарко? На лоб опускается новая прохладная тряпка. - Дыши, Юнь-юнь, дыши. Давай вместе со мной на раз... - Синцю медленно считает вдохи и выдохи, Чунюнь сосредотачивается на его голосе и повторяет. Как же мало ему надо для того, чтобы энергия Ян взяла над ним верх... Синцю ведь даже ничего особо и не сделал. Возлюбленный снова даёт ему попить, спрашивает, хочет ли Чунь продолжать и получив активное согласие, вновь устраивается между его ног. То, как умело Синцю мог его успокаивать и доводить до грани, действительно поражало. Синцю добавляет ещё смазки и снова касается растянутого колечка мышц, сжимая изящную руку в кулак, на пробу толкается внутрь. Чунь чувствует, как его тело спокойно принимает этот самый кулак полностью и удивлённо вскидывает брови. Он понял, что так сильно был увлечен всем другим, что делал с ним Синцю, что совершенно не почувствовал дискомфорта от растяжки. - хм... Всегда хотел сделать подобное. - комментирует Синцю, на пробу двигая кулаком внутри парня. - извращуга... - фыркает Чунь и поднимает голову с подушки, будто пытаясь посмотреть что происходит внизу, но на глазах всё ещё повязка. Синцю тихо смеётся. - Ты знаешь, что человеческий анус способен растянуться на семь дюймов в ширину. Мой кулак ещё маленький! - даже не пытайся засунуть в меня что-то побольше, я на такое не подписывался. - Чунь откидывает голову обратно на подушки, чувствуя как кулак парня медленно покидает его тело, Синцю медлит секунды две и засовывает его обратно. - это ещё не всё, у меня тут кое-что есть. - Синцю снова смеётся и неожиданно на грудь Чуня приземляется что-то тёплое и мягкое, заставляя парня вскрикнуть, а его тело вновь выгибается дугой. Тёплое нечто движется по его груди вниз, оставляя за собой мокрый след и Чунь запоздало понимает, что это всего лишь тряпка, смоченная теплой водой. След от воды тут же высыхает на воздухе, стягивая кожу, хочется провести рукой и вытереть его. - мхф... Что за... Прекрати... - молит Чунь. Конечно он помнит стоп-слово, но это не тот случай, когда хочется его произносить. Он стал слишком чувствительным. Синцю слишком хорошо знает его тело и реакции. Вместо прекращения этой "пытки", он получает мягкий поцелуй в губы. Кулак Синцю снова двигается внутри, задевая простату, а на грудь вновь опускается теплая тряпка. Тело реагирует мгновенно. Спина уже начинает болеть от того, как сильно выгибается Чунь. Тряпка спускается ниже, переходит на внутреннюю часть бедра и, это уже слишком. Реальность тут же улетучивается, веревки натягиваются, Чунь чувствует, как слишком чувствительное тело буквально горит от жара, а Синцю совсем не помогает вернуться, снова сжимая губами головку члена парня. Он делает несколько судорожных вздохов, пробует пошевелить губами, но из рта льется бессвязный, неконтролируемый поток звуков. Рука сжимается, слышится щелчок кликера, это заставляет Синцю замереть, он ждёт повтора, который следует совсем скоро, несколько судорожных быстрых щелчков. Руки тут же оказываются на свободе, а тело Чуня заматывают во что-то холодное, ко лбу прикладывают лёд. Синцю прижимает его к своей прохладной груди и сдергивает повязку, прикрывая от света глаза парня рукой. Чунюнь расслаблено вздыхает, посильнее закутываясь в холодное одеяло, которое довольно быстро согрелось от тепла тела и открывает глаза. В комнате они вдвоем. По углам стоят два открытых холодильника, видимо, именно от них было так холодно. Возле кровати несколько тазиков со льдом, холодной водой, мороженое, вода в бутылках. Синцю подготовился основательно. - ты как? Будешь мороженое? - Синцю отнимает от его лба лёд, который уже начал таять, прикладывая новый. - да, буду. - возлюбленный целует его в макушку и тут же даёт ему в руки лакомство, которое сразу оказывается во рту Чуня, даря прохладу. - пошли, примем душ и будем спать, или ты бы хотел продолжить? - Синцю баюкает его у себя на руках, поглаживая по спине. - первое... Я устал. И... Какого черта ты решил засунуть в меня свой кулак?! - я ведь говорил. Я давно хотел это сделать, а тут мне выдалась такая прекрасная возможность, тебе ведь нравится момент растяжки. - Синцю пожал плечами, мягко улыбаясь. - ужас, просто кошмар, даже у меня не спросил. Нужно будет повторить... - показательно бурчит Чунюнь и передаёт мороженое Синцю. Он садится, опираясь на руку, а второй тянется к своему анальному отверстию, чтобы оценить масштаб проблемы. Стенки ощущались слишком слабыми и инородными. Конечно, большая рука Чуня туда бы не влезла, но четыре пальца точно бы поместились, он не стал экспериментировать. - завтра я никуда не пойду. Будешь ухаживать за мной. И сделай мне массаж, экспериментатор... - продолжал ворчать Чунь, поднимаясь с кровати и чуть прихрамывая направился в ванну.