Боль

Игорь стоял в кабинете Разумовского. Он был уверен, что Сергей сразу расколется после того, как полицейский предоставит доказательства его вины. Ведь парень был, по его мнению, очень мягким и нерешительным. Но тот, на удивление, даже бровью не повёл. Казалось, что сказанное к нему не имело никакого отношения. – То есть ты решил, что я Чумной Доктор только из-за каких-то детских рисунков и контракта, о котором ничего не знаешь? – Игорь заметил, что глаза Разумовского были  жёлтого цвета. Промелькнула мысль, что носить цветные линзы, находясь одному в офисе немного странно, но он от неё отмахнулся – не до этого. – Ты ведь понимаешь, что для задержания этого недостаточно? Грома тон рыжеволосого выводил из себя. Для него было неожиданностью, что тот, кто обычно выглядел всегда слегка растерянным, проявил такую твёрдость. Даже не верилось, что перед ним стоит Разумовский. Все движения Сергея говорили об уверенности в себе и в своей правоте. Взгляд он, как это было обыкновенно, не отводил, спину держал идеально прямой при том, что остальная поза говорила о расслабленности: в правой руке бокал, левая лежит на спинке дивана, голова же слегка откинута назад. Несмотря на явное поражение, Игорь не собирался отступать, ведь это был его последний шанс вернуться на работу. Он сомневался, что сможет накопать на Разумовского другие доказательства. – Значит, поговорим по-другому, — Игорь ближе подошёл к Разумовскому, сидящему на диване. В глазах Сергея промелькнуло непонимание происходящего. Он слышал, что иногда Гром добивается признания не совсем законными способами. Он приподнял уголок губ. – Ну и что же ты собрался делать? Неужели планируешь признание "выбить"? – он наклонил голову на последнем слове. – Ну почему же сразу выбить? У меня есть идея по-интереснее. Со спины ты даже на бабу смахиваешь... – детектив за ворот стащил Сергея с дивана и бросил грудью на стол. Халат остался валяться на полу. – Ты этого не сделаешь, – голос Разумовского дрожал. Если бы Игорь присмотрелся, он бы заметил, что глаза парня снова приобрели голубой цвет. – С чего такая уверенность. Из-за тебя меня лишили работы. А так я смогу не только вернуться в полицию, но и спасти всех тех людей, которых ты убьёшь в будущем, – руки Игоря, до этого исследовавшие живот Сергея начали разрывать на том рубашку, отрывая пуговицы. – Я всё равно ничего не скажу, – его голос сорвался на крик. Он чувствовал, что подступает истерика, но ещё пытался себя контролировать. Страх начал затмевать разум. Перед глазами уже плыло. Казалось, что биение его сердца можно услышать из другого конца комнаты. Тем не менее бывший полицейский это игнорировал: рубашка уже была растёгнута и отброшена к халату. Он начал стягивать штаны. – Я не Чумной Доктор! Игорь послушай меня! Ты ошибаешься... Я никого не убивал... Пожалуйста, поверь мне... – его слова теряли чёткость. Слёзы полились градом. Он попытался сжаться в защитную позу, но Игорь крепко прижимал его к столу. Ему казалось, что это конец. Но, на удивление, паника начала отступать, он понимал, что выбраться из такой ситуации вряд ли удастся: он слишком уступал в силе Грому. Хотелось кричать от бессилия, но горло сдавило. Стало тяжело дышать. Неожиданно Сергей почувствовал, что его больше не придавливают к столу. Игорь куда-то отошёл. Тем не менее Разумовский продолжал лежать, не двигаясь. – Вставай уже, не собираюсь я тебя насиловать, – голос звучал со стороны дивана. – На, вот, оденься, – на стол рядом упали халат с рубашкой. Руки Сергея не слушались – пальцы совсем не держали. Гром отвернулся, чтобы не нервировать Разумовского ещё больше. Ему даже стало его жалко. Конечно, он не собирался ничего с ним делать, просто напугать, но, похоже, перестарался. Когда Игорь повернулся к столу, Сергей уже завязывал халат: всё-таки пуговиц на рубашке нет, особо не застегнёшь. Хотя вряд-ли ему это бы удалось, даже будь та целой, ведь руки продолжали дрожать. – Я всё равно найду доказательства, и тогда приду за тобой, – бросив эти слова Игорь вышел из офиса. Сергей, схватившись за голову, опустился на пол около дивана. Его трясло. Паника вновь им овладела. Только сейчас он даже не пытался её сдержать: знал, что не удастся. Мысли путались. Слёзы застилали обзор, а из горла вырывался только хрип. Ему не хватало Волкова, который мог бы успокоить, сейчас он был бы рад, даже если бы Олега заменил Птица. Казалось, что это конец. Его единственный друг погиб год назад – он остался совсем один. Он застыл. Какое-то время его взгляд был направлен в никуда. Он поднялся. "Марго, открой окно". Дальше шаг в пустоту. Завтра во всех газетах будет новость о том, что основатель сети "Вместе" выбросился из окна собственного кабинета.