Куриный бульон в храме Водных Каштанов

Но когда он снова взглянул, все пятьдесят чаш были пусты, и даже бульон полностью исчез! Се Лянь озадаченно размышлял (...) -Сань Лан, это может быть он? -Более чем вероятно.- решительно ответил Хуа Чэн. - (...) что же нам делать? Хуа Чэн улыбнулся: -Ничего. Добавь ему под проценты. (...) В этот момент из большого зала и со двора донесся шум, как будто кто-то начал ссориться. Благословение небожителей. Том 5. ***       Хэ Сюань сам не знал зачем пришел в храм Водных каштанов. Хуа Чэн его не приглашал. Его Высочество тем более. В бесплатном обеде вместе с попрошайками он разумеется не нуждался. Среди присутствующих богов друзей у него тем более не было.       Хэ Сюань, прежде чем кто-то успел его заметить вошел в храм. Но раз уж пришел, то уходить так сразу тоже было глупо. Хэ Сюань задумчиво взял со стола чашу с куриным бульоном. Если бы он был честен с собой, то признал бы, что пришел сюда из-за Ши Цинсюаня. Этого назойливого, неугомонного, мелкого паршивца, который украл его судьбу и стал богом вместо него. Этого мелкого, инфантильного, легкомысленного гаденыша, который прохлаждался и наслаждался жизнью в то время, как он Хе Сюань страдал и терял все, что было ему дорого...       Так Хэ Сюань опустошил первую чашу и машинально потянулся за следующей. Стоило ему только подумать об этом, как перед его внутренним взором предстал весело смеющийся, словно насмехающийся над его несчастьями, образ паршивца. Наверное он неправильно поступил. Надо было не отпускать его. Просто взять и лишить его магических сил было слишком мало. Он заслуживал куда более жестокой мести. Хэ Сюань вновь опустошив чашу взял новую, подгоняемый своим гневом залпом опустошил ее и наконец принял для себя решение – он пришел сюда, чтобы увидеть Ши Цинсюаня и убедиться в том, что он страдает в полной мере! Хэ Сюань выглянул из храма, увидел смеющееся лицо растрепанного и одетого в лохмотья гада... но насладиться этим зрелищем почему-то не получилось.       Хэ Сюань вновь взял со стола чашу с супом и вновь залпом осушил ее. Ши Цинсюань получил по заслугам. И он, и его брат. И ему наконец больше не приходилось играть роль Повелителя Земли слушая те потоки не затихающей ни на секунду чепухи, которые ежесекундно исторгал из себя Ши Цинсюань. Он поступил правильно! И справедливо!       Хэ Сюань вновь отставил опустевшую чашу. Теперь, когда он в этом убедился, поводов задерживаться больше не было. Хэ Сюань решил, что еще одна чаша супа не помешает. Столько лет возле Ши Цинсюаня... Столько лет бесконечной болтовни и навязчивого внимания... Столько лет "Мин-Сюн" тут, "Мин-Сюн" там... Столько лет притворства! Столько лет Хэ Сюань даже не скрывал своих истинных чувств, а этот глупец ни разу не поверил ему и ни разу не усомнился в их "дружбе". И что бы он, Хэ Сюань, не делал, что бы он не говорил – все оборачивал в шутку!       Хэ Сюань с грохотом отставил пустую чашу. Сделал шаг в сторону двора, остановился, вернулся к столу и залпом выпил еще порцию супа, чувствуя себя полным идиотом. Ши Цинсюань – Хэ Сюань скрипнул зубами – ну погоди! И даже подумать не смей, что так легко отделался!       Снаружи послышались шаги и Хэ Сюань поспешил воспользоваться дверью с противоположной стороны кухни, ведущей во двор. Оказаться застуканным на месте столь неловкого преступления как опустошение чаш с супом было бы слишком неловко. Но прежде, чем он успел незаметно скрыться его взгляд вновь упал на Ши Цинсюаня. Лохматого, одетого в рваные одежды и нелепо остолбеневшего при виде сделавшего его таким непревзойденного князя демонов. Его взгляд был то ли виноватым, то ли испуганным... и вместе с тем теплым, словно он хотел подойти к старому другу и что-то сказать, но понимал, что это будет неуместно. Его губы дрогнули. Казалось, с них вот-вот слетит тихое: "Мин-Сюн".       Хэ Сюань мог применить магию и исчезнуть. Мог пойти в другую сторону. Но он зачем-то решил уйти со двора именно тем путем, на котором стоял Ши Цинсюань, прошел мимо, остановился и словно оправдываясь тихо проворчал:       – Я говорил тебе не ходить туда.       Глаза Ши Цинсюаня распахнулись от изумления. На мгновение между ними повисло молчание. Потом Ши Цинсюань открыл рот и из него словно потоком хлынули все это время томившиеся внутри слова обиды и горечи, перемешанные с неуклюжей попыткой извиниться и оправдать себя и своего брата.       Хэ Сюань слушал его с непроницаемым лицом и где-то там, в глубине души ликовал от того, что снова слышит этот журчащий словно горный ручей голос и мечтал, чтобы это поток слов никогда не прекращался. Потому что если теперь он только так сможет слышать его... Хэ Сюань хорошо знал как одним метко брошенным словом вызвать у Ши Цинсюаня новый поток пламенных речей. Пусть и полных бессильной обиды.