Язык тела

      - А бить татуировку – это больно? – спросил Аякс наивно в последний момент, когда уже некуда было давать попятную. Мастер изумлённо вскинул бровь, и Чайльд усмехнулся, как ловко и карикатурно у него это получилось.       - Больно, - бесстрастно сказал Чжун Ли, поднял кальку с детальной прорисовкой контура и посмотрел на неё на просвет, - это окончательный вариант, посмотри внимательно? Всё как договорились?       Аякс протянул многозначительное «ммм» и замешкался.       - Самые противные места, как думаешь?       - По опыту, - Чжун Ли указательным и средним пальцем коснулся его запястья, локтя и груди, - но мы пройдём их контуром в первую очередь, чтобы под конец сеанса кожа остыла. Мог бы надеть футболку, например.       - Я мёрзну, - сказал Аякс и передёрнул плечами, как будто действительно почувствовав в этот момент холодок.       Он давно хотел татуировку, но не знал, какой формы и размера, что должно быть изображено и как забито, поэтому пришёл в частный салон и взял уже готовый проект мастера, понравившегося ему в тик-токе. Мистер Чжун Ли, если судить по одним его видео, был настоящим профессионалом и вытворял на коже какие-то чудеса. Сам носил на теле и самурая, и на лотосовой шапке расколотую демоническую маску из какой-то мифической китайской легенды, и геометрический орнамент, выглядывающий из-под горла безрукавки.       - Я вот что хотел сказать, в общем, - Чайльд привстал с маленького круглого пуфика на колёсиках и достал из заднего кармана три стодолларовые купюры, - за запястье, - он положил перед мастером на стол одну, - за локоть, - положил вторую, и это заставило Чжун Ли оторваться от разлива пигмента, - и за подмышку, - положил третью и сел обратно на пуф.       - Я перчатки уже надел, они стерильные. Возьму потом.       - Только сделай не больно, ладно? Ну, по возможности, конечно.       Чжун Ли вздохнул и хохотнул, обматывая рабочую поверхность плёнкой.       - Я не собирался тебя мучить, мне же нужно, чтобы ты не сбежал после первого сеанса. Первый час потерпишь, потом привыкнешь.       - За день не управимся? – мастер посмотрел на него осаживающим взглядом, Аякс тактично кашлянул и отвернулся.       - Сегодня я планировал наметать контур и сделать обводочку. Без деталей, их я по памяти подрисую. Сейчас нам важно хорошо расположить, перевести и зафиксировать. Не дрожи, это не так больно, как кажется. У всех индивидуально. У меня была клиентка, которая била хризантему под грудью, - Чжун Ли провёл большим пальцем визуальную линию от подмышки до подмышки,- и даже не пискнула.       Мастер обработал поверхности, разложил инструмент в строго-удобные для себя места и жестом руки показал, чтобы Аякс стянул пёструю толстовку через голову. У него было стройное, но подтянутое тело с очертившимся рельефом мышц, светлые малюсенькие веснушки рассыпались по его шее и плечам, если внимательно приглядываться к коже. На шее у юноши висела какая-то железная руна на верёвочке и нательный крестик без распятия. Чжун Ли провёл указательным пальцем по своей шее, как бы оттягивая высокий ворот рубашки, Чайльд кивнул и снял украшения. Не то чтобы они как-то мешали, он просто не стал спорить с мастером.       - В туалет сходил? – бесцеремонно спросил Чжун Ли.       - Я не хочу, - сказал Аякс и, пока заговорили про воду, потянулся к бутылочке минералки, с которой пришёл в салон.       Чжун Ли заметил, как юноша нервничал и часто пил, отвлекаясь на глотки. Мужчина не любил таких клиентов, капризных и неуёмных. Они несколько недель разрабатывали эскиз, переделывали его полностью два раза: начали они от цветного журавля и цветов с пинтереста, а закончили дизайнерским ч/б драконом, наподобие того, что лежало в портфолио мастера. Но Чайльд заплатил хорошие деньги за то, чтобы он взялся за работу, и его юношеский азарт и любопытство подстёгивали Чжун Ли браться. Всё-таки он сам полюбил этот эскиз и уже захотел его выполнить. У Аякса была мягкая светлая кожа, плотная мускулатура и выраженный рельеф, по чертам которого хорошо ложились изгибы рисунка, так что Чжун Ли самому хотелось увидеть результат. Это будет красивая работа.       - Смотри в зеркало, - сказал мастер и зафиксировал рисунок как на последней примерке, на которой Чайльду вроде как всё понравилось. Аякс кивнул, не разглядывая отражение, позволил разметить на своей руке жирным карандашом поля и сел в кресло.       Рисунок был большим, графичным и трудным, и Тарталья переживал, что там выйдет по итогу, но старался не подавать виду. Ему всё-таки нравились другие работы мастера, он был впечатлён рисунками из альбома и макетами на стенах, так что, как бы там не вышло по итогу, всё должно было понравиться. Во всяком случае он шёл в тату-салон не за конкретным изображением, а за фактом татуировки.       Чжун Ли обезжирил и подбрил руку, снимая одноразовой бритвой русый пух, и по намёткам приложил кальку к коже, фиксируя её так, чтобы все линии отпечатались и легли без заломов и складок.       - Знаешь, я наверное всё-таки хочу в туалет, - сказал Чайльд, когда трафаретную бумажку сняли и мастер стал заправлять машинку. Чжун Ли посмотрел на него с невероятно выразительным лицом, Аякс отвернулся и добавил, - кажется перехотелось.       - Ладно, не нервничай. Сядь удобно, откинься на спинку. Тебе нормально так? – спросил Чжун Ли, думая о трёх сотнях баксов, которые сверху оплаты работы щедро отвалил Аякс, и решил, что за эти бабки стоит быть снисходительнее.       - Да, - ответил юноша, цепляясь за изогнутый широкий подлокотник, замотанный плёнкой.       - Рука деревянная, - сказал мастер и стал обминать плечо и локоть ладонью, как бы утешая Чайльда и размягчая руку.       Аякс что-то побубнил, сделал над собой усилие и правда расслабился.       Чжун Ли вздохнул, подошёл к столу для эскизов, на котором стояла небольшая пиала с конфетами, заводя руки за спину наклонился к ней и губами зацепил леденец в фантике. Он вернулся к Аяксу и уронил апельсиновую сосульку ему на живот, и Чайльд засмеялся. Он улыбался, обнажая зубы, и в такие моменты у него появлялась небольшая ямка на правой щеке.       - Спасибо, чел, - сказал он и свободной от процедуры рукой развернул леденец и сунул его в рот, - теперь я готов.       - Хорошо. Сиди смирно, устанешь – скажи, поменяем положение. Первый прокол сделаю на предплечье, тут ровная площадка и толстый бортик, если дёрнешься – будет не страшно, но когда я поведу тонкие доли или чешую, чтоб и пальцем не двинул – а то будет не стебель, а макаронина.       - Давай. Я кремень, - с усмешкой сказал Аякс и кивнул.       Машинка тихонько завизжала, мастер склонился над его рукой, отрегулировал настольную лампу, щедро обмотанную той же плёнкой, и сделал первое движение. Быстро, прерывисто, аккуратно, проверяя реакцию.       - Ой, - только и сказал Чайльд, поморщился, а потом затих. Он смотрел в потолок немигающим взглядом и рассматривал хаотично разбросанные точечки на подвесном потолке. Юноша аккуратно подглядывал за тем, как машинка медленно проходится по его коже, как с непроницаемым спокойствием Чжун Ли наносит контур, прохладной влажной салфеткой стирая следы чернил и разглядывая только-только вышедшую из-под руки идеальную линию. Аякс думал, что когда он смотрит на иголку, ему становится не так больно.       Первые часа два процедуры он лежал солдатиком, боясь шелохнуть даже ногой, и был очень смирен, жмурился и скулил, когда Чжун Ли нещадно долго водил иглой по одному месту и, ему казалось, там проступила кровь. Мастер сначала слышал тихое сдержанное сопение, не отвлекаясь, но иногда предупреждая, к какому месту собирается перейти и какая линия «более ответственная», а после заметил время от времени шумное втягивание соплей и похрюкивания.       Чжун Ли тихонько вздохнул, захватил пинцетом ватку и промакнул дорожку слёзок, бежавшую от уголка глаза по виску. Аякс зажмурился, когда понял, что его слабость потревожила мастера, и отвернул от него лицо.       - Невтерпёж? – спросил мужчина тихо. Парень засопел.       - Продолжай. Это так, - отмахнулся Чайльд и вернулся в прежнюю позу. Губы плотно сжаты, лоб нахмурен, кулаки трясутся от напряжения.       - Мы набросали запястье и локоть, ты почти пережил самые противные места, - неловко подбодрил его Чжун Ли, непривыкший к осторожничествам с заказчиками, - я добью вот тут, где мягкое, потерпи. А потом сходим покурим. Я возьму иголочку потоньше.       - Угу, - отозвался Аякс, как будто пристыженный этим предложением, и протяжно выдохнул. Он краем глаза посмотрел на то, как выглядел его рука, и взмолился богам, в которых не верил, чтобы Чжун Ли в этом чернильном фиолетово-чёрном месиве из стёртых, поплывших и прозрачных линий бывшего калькированного эскиза разбирал, где у дракона голова, а где жопа, потому что сам Чайльд ничего не понимал уже.       Мастер действительно был аккуратистом. Он прошёлся внутреннюю сторону локтя, говоря юноше, где вдохнуть поглубже, а где расслабиться, поднялся по линии трицепса и с гордостью заявил, что на этом можно перекурить.       - Какое счастье, - сказал Чайльд с усмешкой, внимательно глядя за тем, как мастер складывает инструмент, снимает перчатки и разминает шею. Глухой хруст наслаждения – затёкшее плечо с удовольствием расслабилось.       - Стой-стой, - сказал Чжун Ли, махнув ему рукой, и обработал руку.       В курилке Чайльд заговорил первым.       - Сигареты? – как будто удивился он, выпуская изо рта тонкую клубящуюся струйку дыма, ягодными нотками растекающуюся по воздуху. Он затягивал сладкую электронку.       - В этих воздушных палочках мне не хватает никотина, - сказал Чжун Ли, плохо скрывая пренебрежение в голосе.       - А мне нравится каждый раз разное. Это малина-хвоя. Я сначала подумал, что на вкус как стеклоочиститель, хах, - сказал Аякс и сам посмеялся, с похрюкиванием затягиваясь. Чжун Ли кусал сигарету, зажимая фильтр в зубах, и это выглядело непривычно.       - Их можно и в комнате, и без повода. Я быстро подсяду и буду как с соской ходить, вообще не брошу тогда… - зачем-то объяснился мужчина, докуривая и туша окурок о подошву. По следам на ботинках было видно, что это его странная, но постоянная привычка.       - Ты грудак забивал? – спросил Чайльд, этим вопросом как бы разрешая себе пялиться на мастера. У него из-под одежды торчал фрагмент геометрии на ключице, и Тарталье стало интересно, частью какой композиции он был.       - Нет, это с рукава, свежая катка.       - А что ты себе первым набил? Первое место, ну…       Чжун Ли ткнул пальцем в рог расколотой демонической маски, которая была частью композиции на его левом предплечье, и погладил рисунок ладонью.       - Ученик мой делал…       - Ты серьёзно первую татушку в жизни доверил человеку, который впервые держит в руке машинку? – с недоверием спросил Аякс, прищуриваясь и снова затягиваясь, долго держа в груди пар.       - Он классный малый, дизайнер одежды, в своё время я познакомился с ним в художественном колледже на колористике, мне ещё тогда понравился его стиль. Он подсадил меня на восток, а я его на рисунки по коже. Правда он не потянул мастерскую и ушёл в дизайн, но эта его работа мне до сих пор нравится. Он нарисовал только маску, а потом уже я через год-два накрутил фона вокруг. Это видно, если приглядеться, тут разная краска и по-другому выцветает, но со стороны и не скажешь.       - Вот как… круто. Ты себя везде истыкал, это больно, - предположил Чайльд, почёсывая макушку.       - Хочешь посмотреть на боль? – с какой-то гордостью вдруг предложил Чжун Ли, оживая голосом, и, не дождавшись ответа, звякнул пряжкой ремня и молнией ширинки.       - Чел, чел, полегче, - водя ладонью по воздуху, сказал Аякс, но отворачиваться не стал и насторожился.       Чжун Ли приспустил джинсы вместе с трусами и показал основание члена, вокруг которого, тонкой полоской не шире мизинца была забита ровная линия, имитирующая браслет.       - Ахуеть, - только и нашёлся сказать Аякс, удивившись, и вдруг представил, какого это было забивать, - ау…       - Поверь, себе проще, чем с кем-то, - отмахнулся мастер, довольный тем, что его оценили, заправил один конец рубашки в джинсы и застегнулся.       - Я б сдох, - признался Чайльд, пряча курилку в карман и «незаметно» поправляя член, который как будто укололо при виде этой чернильной полоски.       - Когда сам себе, чувствуешь нажатие, скорость, касание. Это не так страшно. Вот на ключице я ныл, но недолго.       Аякс хохотнул, ему даже немного полегчало.       - А чего решил сделать? Девятнадцать лет, ты уже большой мальчик, давно хотел? – спросил Чжун Ли зачем-то, с задержкой думая, что это глупый вопрос, который он обычно не задаёт на сеансе.       - Красиво просто… - ответил Аякс неоднозначно и стал разглядывать свежий чернильный рисунок, - но вообще взрослый, да, захотел и сделал.       Мужчина кивнул и пошёл в коридор, чтобы скорее вернуться к сеансу, а про себя подумал, что Аякс или любимый сынок богатых родителей, которые могут подарить ему такое развлечение, или он долго копил и очень долго ждал. Но на то, что Чайльд осознанно откладывал, было не похоже. Спрашивать не стал, всё же это не важно.       - А вот татуировка как бы влажная, это ей норм? Или что-то не так? – уже в кабинете с волнением спросил Аякс, когда вернулся из уборной и наедине разглядел кожу.       - Кровь, сукровица и чернила будут выделяться ещё дней пять, пока полностью не заживёт. Я дам тебе уходовые и покажу как следить между процедурами и после окончания. Несложно, но надо отнестись серьёзно к этому.       - Будет сделано, - Чайльд сел в кресло и положил на место руку, но мастер настоял на том, чтобы по-новой обработать место. Ушло ещё несколько минут, и всё это время Тарталья вспоминал чернильную полоску у основания члена Чжун Ли, тригерно всплывающую у него перед глазами, даже когда он пытался сознательно откинуть от себя эти мысли.       Машинка завизжала, мужчина нагнулся и принялся за работу, вытаскивая из Чайльда тихое мычание и скулёж. У него действительно оказался очень низкий болевой порог и близко расположенные к коже капилляры, поэтому за первый день успели не всё, что планировали. Обрисовали контур, оформили крупные части рисунка и тени. Чжун Ли смыл остатки синюшной подводки и запечатал рисунок, чтобы продолжить на следующий день.

***

      Вечером Аякс неугомонно писал мастеру тревожные сообщения в вотсапе и постоянно спрашивал глупости. Чайльда умиляло, что Чжун Ли в конце всех предложений ставит точку и отправляет длинные содержательные простыни текста, как будто скопированные из википедии.       На следующем сеансе делали много деталей, и Тарталья всё никак не решался завести разговор, отвлекающий мастера от работы. Кусая губы и хмурясь, юноша подобрал момент, когда Чжун Ли менял иглу, и спросил:       - Ты, наверное, очень круто рисуешь. На бумаге то есть.       Чжун Ли долго молчал, сосредоточенно шурша одноразками в коробке и строго оглядывая рабочее место.       - В свободное время люблю рисовать. Художку бросил – академическая живопись не для меня.       - Я заметил, ты любишь восточные мотивы. Это что-то про Корею, да? У тебя под стеклом маски, доспехи, сим… - от неожиданности Аякс прикусил язык и тихонько загудел, не ожидая иголки. За эти четыре с половиной часа он уже успел сойти с ума дважды и снова вернуться в ум.       - Это древний Китай, - поднимая глаза на секунду, сказал Чжун Ли, - а теперь вдохни поглубже, мне нужно сделать подмышку. Руку выверни, ладонь вдоль.       Чайльд сказал тихое «угу» и покрутил рукой, чтобы мастер сам положил её, как ему будет удобно.       - Ты был в Китае? Или просто фильмов про Джеки Чана насмотрелся?       Чжун Ли взял долгую паузу, сосредоточенно работая с мордой дракона и филигранно выводя ему усы, то и дело советуя напрячь, сжать, повернуть, привстать, отодвинуть. Он молчал минут двадцать, и Тарталье показалось, что мастер таким образом просто ушёл от неудобного вопроса, но когда Чжун Ли оторвал руку и положил машинку на верстак, приспуская маску, он вдруг сказал:       - Я люблю атмосферу. Красивые цветы, парадная одёжка, посуда, манерность, церемониальность, ухоженность. Хочется в это погрузиться. Ты и сам закатываешь рукав мифическим божеством. Я взял этот эскиз из одной гравюры о Властелине Камня, она довольно известная, но мне понравилось положение лап и изогнутость коготков. А ещё я подрезал из другой гравюры дизайн рёбер монет.       - Круто… - сказал Аякс и выдохнул. Он мельком глянул на настенные часы, они стояли на 20:30 полвечера, если ему не показалось.       - Завтра начнём цвет, пойдём от запястья, там самые крупные элементы. Зальём фон и будем ковыряться в чешуе и цветах.       - Спасибо… - поблагодарил юноша и с удовольствием разогнулся, медленно поведя плечами и сладко хрустнув.       - Ухаживаешь дома? Смотри, а то покроется корочкой и будет вместе с цветом отлетать, на коррекции замудохаемся, - сказал Чжун Ли, выбрасывая всё одноразовое в мусорку вместе со стрейчевым покрытием и малярным скотчем.       Аякс осторожно натянул футболку через голову, зажмурился, сказал «ух» и проводил долгим взглядом мастера, который небрежно прибирался на верстаке для эскизов. Мужчина стал комкающими движениями хватать исчирканные листики с неудавшимися и забракованными макетами и дёрнулся от неожиданности, когда Тарталья охнул и вскрикнул: «Ээ-а, стой!».       - Ты дурной? – тревожно возмутился Чжун Ли и сделал шаг назад, когда Аякс вытащил у него из кулака помятую бумажку и стал ладонями расправлять её на столе.       - Смотри какая птичка, - сказал Аякс, всматриваясь в рисунок с удовольствием и аккуратно поглаживая рваные края бумаги пальцами.       - А… это… черновик. Думал доделать, а потом что-то не вышло. Крыло косое, смотри, анатомический ляп. И бросил.       - Можно заберу себе? – Чайльд поднял восхищённо-блестящие синие глаза и уже прижал листочек к груди, присваивая его себе.       - Да ради бога, - отмахнулся Чжун Ли, уже замахиваясь выкинуть остальные листы в мусорку, но Тарталья жестом попросил показать ему все остальные и с таким удовольствием и удивлением смотрел во все эти каляканные чернильные бумажки, что у мастера потеплело на сердце. Давно его ещё так не нахваливали.       - Это очень круто… - отрезал Аякс, собирая небольшие наброски, показавшиеся ему самыми интересными и аккуратно сложил в поясную брсетку, - я дома положу на видное место. Жука прилеплю к монитору, он клёвый. Похож на картофельного жука, только пафосного.       Чжун Ли хохотнул, оценив метафору, и с шорохом достал из шкафа куртку. На сегодня это был последний поздний сеанс.       - Твою мать, дорого… - выругался Чжун Ли уже у порога, когда потянулся за ключами и посмотрел в приложении вызова такси, во сколько ему обойдётся машина. Хоть у него и были хорошие деньги с последних заказчиков, цена показалась ему неоправданно завышенной.       - Далеко живёшь? – спросил Чайльд, распаковывая ягодный чупа-чупс, который нашёл в пальто и которому безумно образовался. Он забыл, что когда-то купил его.       - Синие мосты, - ответил мастер, Аякс присвистнул.       - Я на колёсах, давай подброшу. Всё равно хотел заскочить в ваш райончик и купить в одном месте яблочного салата на развес.       - Водишь машину? – удивился Чжун Ли, не глядя спускаясь по лестнице и замечая боковым зрением, что по окну между пролётов резво стекают тяжёлые мокрые капельки. Похоже тариф на такси подскочил из-за плохой погоды, которую он за работой даже не заметил.       - Ну да. Простенькая, но удобно. Сдал на права прошлой зимой. Но не думай, я нормально вожу, свою задницу я ведь как-то до тебя довёз сегодня… - в оправдательной манере заговорил Чайльд, в качестве подтверждения своих слов вытаскивая из кармана ключ и сигналку, болтая их на колечке вокруг указательного пальца.       Про себя Чжун Ли подумал, что Аякс не похож на того, кто за маленькую услугу будет требовать большую скидку, да и за эти несколько часов, которые они просидели за одной татуировкой, они приболтались друг к другу.       Всю дорогу они молчали. Только тихо поскрипывали дворники, смахивая тёмную воду, мелькали огоньки и едва-различимо пищало радио, которое Аякс то и дело включал и выключал. В салоне было даже как-то уютно, по мелочам мастеру стало казаться, что машина была не Тартальи. В ней ощущался подозрительно-стойкий запах сладких духов, маленькие милые финтифлюшки на торпеде. А на повороте юноша попросил достать тряпочку из кармана, и из бардачка выпал женский бюстгальтер и большая упаковка влажных салфеток.       - Ебать… - от неожиданности выругался мужчина, неловко хватая бельё в воздухе и стараясь его как бы лишний раз не касаться.       - Так вот зачем тебе машина, девочек катаешь… - шутливо сказал Чжун Ли, заталкивая лифчик обратно и делая вид, как будто ничего не было. Про тряпочку для стекла он, конечно, забыл.       - Ой не-не, - поспешил объяснится Аякс, ненадолго отпуская руль и неловко почесав затылок, - это моей сестры, её машина. Она просто сейчас в другом городе, да и у неё права просто на полочке лежат, так что сейчас я на ней. Ну а вообще это как бы её, да… - Тарталье стало вдруг ужасно неловко, как будто мужчина застукал его за интимом с собственной сестрой, и он всё не унимался объяснить, почему вообще сидит за рулём и почему она не водит.       Чайльду стало не по себе. Когда лифчик выпал из бардачка, нужно было загадочно усмехнуться и сделать вид, что там ему и место. Пусть лучше Чжун Ли думает, что у Аякса в машине что-то было, но теперь он знает прозаичную неинтересную правду. Может ещё не поздно симулировать героя-любовника?       - Ладно-ладно, я же пошутил. Лучше скажи, что за салат с яблоком ты хочешь взять. Я был во всех магазинах в районе, но не брал такой… - деликатно соскочил с темы Чжун Ли и буквально кожей почувствовал, как Аяксу полегчало. Он благодарно переключил передачу, улыбнулся и стал что-то говорить про новый открывшийся эко-магазин, доставкой которого он постоянно заказывает какие-то салаты и закуски наразвес, потому что сам плохо готовит. По этому монологу Чжун Ли понял, что работает Аякс на дому и трудится в малознакомой и непонятной для него сфере АйТи.       Дождь прекратился, когда Чайльд разворачивался у Чжун Ли во дворе и уже собирался ехать к себе.       - Если хочешь… - скромно предложил мужчина, звонко отстёгивая ремень безопасности и кладя ладонь на ручку двери, - у меня дома полно дурацких набросков, которых я всё равно хотел запустить в шредер. Поэтому… можешь посмотреть себе что-то… - не успел Чжун Ли договорить, как Аякс с замиранием ахнул и затараторил: «хочу-хочу-хочу».       Чайльд бежал вперёд мастера, ощупью тыкаясь в тёмном дворе и пытаясь угадать, в каком подъезде квартира Чжун Ли, но оказалось, что его вход с пристройки. Двушка на окраине. Маленькая, зато своя. Спёртый тёплый воздух, пропитанный запахом чернил, борзых специй и табака. В коридоре грязно, будто дома всегда ходили в обуви. Кухня маленькая и закрытая, на трёхногом столе стоял разобранный кальян, два пузатых заварочных чайника пустили под себя тёмно-коричневую и рыжую лужу, кофе из турки сбежал на плиту и присох, а сама турка лежала в кастрюле, так что от неё торчала только ручка. Пепельница, с горой забитая окурками, рассыпалась на подоконнике. Ещё Аякс заметил, что мастер Чжун Ли был заядлым барахольщиком: на стенах висели какие-то вышитые бисером картины на восточную тематику, висели веера с иероглифами и безымянные фотографии, все полочки и шкафчики были набиты сухой листвой, обрезками ткани, фигурками, шнурочками, книжками, коробочками и бутылками. Как потом сам неловко объяснился Чжун Ли: это не хлам, это натурный материал.       Одна комната в квартире была как будто чужой и необжитой, наверное когда-то была спальней. Тут было подозрительно убрано и очень чисто, но пыльно. Дверь туда была закрыта и Аякс случайно нашёл её, когда перепутал с дверцей туалета. В гостиной была и кровать и мастерская. Зал был доверху завален рулонами, папками, завешан афишами и фотографиями, чернильными набросками, на принтере распечатанными нелепыми картинками, рассыпающимися на пиксели, карандаши валялись на полу и на диване, опрокинутая вверх дном чернильница склеила упаковку чистой бумаги и покрылась липкой пылью. Тарталья и не подумал бы, что у такого педантичного, организованного и пунктуального человека, как Чжун Ли, может быть такое лежбище.       Его квартиру хотелось изучать часами: полистать фотоальбомы его старых работ, по одному разглядеть наброски, эскизы, рисунки. У мужчины был явно оформившийся узнаваемый стиль: графичный, строгий, чёткий, где каждая линия на своём месте, но если что-то получалось не идеально, оно безжалостно летело в брак.       - Это очень круто, - восторженно повторял Чайльд, прилипнув к шкафу со старыми работами Чжун Ли.       - Да ты надолго, я смотрю… - с лёгким намёком сказал мужчина, не понимая, правильно ли он поступил, когда позвал заказчика в свою «личную» мастерскую.       - Пока не досмотрю эту коробку, не уйду. Тут красиво, - обещал Чайльд и положил руку на несколько стянутых верёвочкой папок, в которых лежал, по мнению Чжун Ли, хлам.       - Я заварю тебе чай. Любишь добавки?       - Какой сделаешь, такой и будет. Ты какой завариваешь себе обычно?       - Я делаю смесь на каждый раз по-разному. За основу беру зелёный чай и добавляю разные примочки. Османтус, корица, бадьян, шафран, кориандр… по настроению. Если не хочется изобретать вкус, пью чистым. А ты?       Чайльд оторвал взгляд от рисунков, прижимая их к груди рукой, которая не болела от сгиба, и неловко сказал:       - А я пакетики в кипяток макаю, какие по скидке купил, те и пью. Мне просто чтобы у водички цвет был и запах, и побольше сахара.       Чжун Ли осуждающе вздохнул и ушёл на кухню, придерживая ругательные возмущения при себе. Как понял Аякс потом, мужчина был любителем всяких чайных изысков и тащился от смешивания вкусов, заварки, выбора посуды. Чжун Ли сделал ему чай на свой вкус, и Аякс выпил его почти залпом, потому что в горле что-то пересохло. Рядом с неторопливым Чжун Ли, пьющим редко и маленькими глотками, это выглядело нелепо.       Попрощались они скромно. Чжун Ли проводил Чайльда, обнимающего охапку черновиков обеими руками и восторженно хвалящего его вкус, талант и мастерство, а после выкурил на кухне две сигареты подряд, ещё долго оставаясь в своих мыслях.