Чувствую

— Дерзкая, резкая, клевая… Лина, я не знаю как вы это делаете, но я был шокирован. Влад, я бы хотел отметить и вас, но увы не сегодня. Вместо сильнейшего медиума, на кладбище я столкнулся с капризным мальчишкой… — слова с прошлого мотора в готическом зале эхом стояли в ушах. Впрочем, как и сцена, что устроил Влад, благодаря Марату, тоже все еще была свежа в памяти. — Влад, расскажите пожалуйста, что там у вас стряслось? Почему сказали, что вы повели себя как мальчишка, убежали с кладбища… Что такое? — Мне не нужен надзиратель, который будет сзади меня стоят и говорить, что я хочу посмотреть на твою работу, — в своей манере начал говорить Влад, но его перебил Марат: — А кто этот надзиратель? — проявил то ли любопытство, то ли подлил масло в огонь Марат. — Вот у нас, — чернокнижник указал на рядом стоящую — Ведьма Лина. — Он так меня воспринял, — спокойной парировала Джебисашвили — Мне было интересно как он работает... — Влад, а вам не понравилось, что Лина приехала посмотреть на вас? — как воспитатель в детском садике, разбирался Башаров. — Конечно нет. Зачем мне… Вот, слушайте, если бы поехали… Сказали, вот, буду смотреть как ты работаешь. Я бы сказал, слушайте, это круто… — А почему? А что она подсмотрит? — ведущий сыпал вопросами. — Так зачем мне мнение экстрасенса, да, который участвует со мной наравне. Зачем мне его мнение? — не останавливался Череватый. — Влад, а в итоге, вы сделали ритуал? — Нет, — и шарманка завелась снова — Зачем мне перед ней что-то показывать? — Да, не передо мной. Я просто бы простояла в сторонке… — Лина, вы же даже… — Вы же хотели помочь человеку? — в этой битве голосов очевидно выиграл Марат, чья речь перебила двух других спикеров — Вас человек об этом попросил. — Люди от этого отказались, — произнес Влад, а затем вновь повторил — Люди отказались. Вы можете сейчас говорить что угодно. Люди отказались. — От вашей помощи? — Отказались, — вторил Влад. — Никакие ритуалы им не помогут… — Лина всеми силами пыталась остановиться бессмысленную дискуссию. — Начнем с того, что они сами просили что-то делать, — чернокнижник показал всю свою упертость — Был разговор на могилах что-то делать. — А тут пришла я, — Джебисашвили пыталась перебить оппонента, но Влад не унимался: — Они сами давали полное добро на то. Да. — А потом пришла я, и они изменили мнение, — очередная попытка поставить точку от Лины. И она бы увенчалась победой, если бы не Марат Башаров. — Лин, Влад тоже хотел помочь. Вы по своему помогаете, Влад помогает по своему. Какая разница каким образом. Если люди верят в ритуалы, им от этого станет легче. Пусть Влад их делает… — как бы ведущий не хотел рассудить, но похоже он все же выбрал определенную сторону. — А мне было просто интересно посмотреть… — Просто интересно, — перебил Марат, но Лина смогла завершить свою мысль: — Да, просто интересно. Я не думала, что это все так развернется… Истерикой. — А где там была истерика? — когда казалось, что вот оно долгожданный финал, в разговор включился Влад. — Убегал. — Куда? В сторону? Ушел в сторону, чтобы не мешать Великой ведьме Лине? — чернокнижник начинал потихоньку заводится. Все по-новой… — Влад. Влад… — Башаров попытался остановить процесс. — Опять истерика. Марат, вы понимаете? — Нет, это не истерика, — решительно заявил Череватый. — Влад, — видимо и ведущий, наконец-то, устал от этого сюра, но все же позиции не сменил — Влад, если вы за что-то беретесь, доводите дело до конца, чтобы не происходило. Ну и все, когда вся каша, вся слава, была поделена поровну, так и съемка завершилась быстро. В тот момент Лине казалось, что она осознает последствия… Но и половины всего она не ожидала. На утро после выхода выпуска Джебисашвили проснулась «знаменитой». Телефон разрывался от сообщения в директе и комментариев. И если сначала настрой был решителен. — Нет и точка. Пусть пишут, что хотят, — сама себе говорила Лина, то ближе ко второй половине дня нервная система не выдержала всего шквала уведомлений. В социальных сетях в комментариях велись целые баталии. Люди устраивали настоящие, и даже ожесточенные, схватки друг с другом, защищая того или иного экстрасенса. И самой главной ошибкой стало то, что Лина начала все это читать… … Спровоцировала! Лина осознанно провалила испытания Влада… … Какая грязная работа. Ставить блоки… … Лина, вы опускаетесь все ниже и ниже в моих глазах… … Мерзкая стерва, вас необходимо дисквалифицировать. Срочно!.. … Испугалась, что наступают на пятки? Зачем так по-хамски поступать?.. И подобных сообщений сотни, если не тысячи. Листая бесконечные ленты комментариев, Лину ощутила удушающее чувство горечи. То ли от обиды и несправедливости, то ли от эмоций, что с того мотора так и не проявились. Уход Ариэля Гранта стал неким ступором. Тем, чего нельзя было ожидать. И именно он дал о себе знать… И скорее это непонимание и непринятия чужого решения отразились на щеках Лины, по которым сейчас текли слезы. Некое отчаяние и эмоциональное напряжение в раз переменило ход событий. Слезы быстро сменились истерикой, при чем той, которую Лина никак не могла объяснить. В этом состоянии руки сами набрали номер с визитки, и уже через некоторое время на кровати сидело двое. — Ну что тут за сырость? Из-за чего? — Илья активно изучал комментарии — Смотри сколько тут людей. Сколько приятностей пишут. Ларионов зачитывал комментарии вслух, пародируя злой и милый тон, представляя автора, чтобы хоть на немного прервать всхлипы слабым смехом. — А хочешь я ему напишу? — неожиданно предложил Илья — Давай создадим фейков. Устанут они с Толиком все это разгребать. — Пошел он… — собравшись кое-как, произнесла Лина. — Что же тогда? Что за следы тут были? Решила утопить соседей? — Просто несправедливо, да и все… — Лина сделала миленькое личико и махнула рукой, мол все, проехали. — Кстати, — Ларионов попытался перевести тему — А считается, что я спас человек? Или людей то наводнения? — Кстати, — согласилась Джебисашвили — Но если еще одна шутка про помощь… Лина взяла в руки подушку, как бы намекая что велика вероятность для менталиста встретиться с ней лицом. — Понял, да? — Да? — переспросил Илья, перехватывая полушку и запуская ее. — Да, — ответка прилетала слишком быстро. И вечер приобрела совершенно новый окрас. Они носились по всему номеру, сбивая все на своем ходу и перебрасываясь подушками. Такой детский сад, был Лине по душе. И если бы не было слез от бессилия, то вечер мог стать одним из счастливых. Но мысленно, Джебисашвили поблагодарила себя за звонок и Илью за всплеск эмоций, что помог обнулиться. Подушки быстро закончились и уютно разместились на полу номера. А Лина с Ильей не менее уютно устроились на кровати, пусть и без подушек. В объятиях друг друга, неожиданно для самих себя, они словили неуловимое чувство эйфории. — И как теперь, чудо, отпускать на испытания? Я же не всегда буду вести. А всякие Влады обижают… — смешным тоном заключил Ларионов, да только вот слова остались не услышанными. Засыпая в объятиях Ильи, Лина на секунду вспомнила в очередной раз прошлый мотор в готическом зале. Тогда она сказала слова, что приобретут пророческую силу в будущем. — Вам вообще важны эти белые конверты? — Они важнее Владу, мне не очень. То есть если меня там вдруг не оказалось, я бы не расстроилась… Абсолютно, — спокойной ответ Лина. — А вот Влад расстроился, — заключил Марат. — Он расстроился, потому что ему это важно. А мне нет. — Та с чего вы взяли, что это важно? — спросил Влад, забывая о своих словах. — Ну конечно, важно…