***
Во тьме Мондштадт выглядит волшебно, именно так, как хотела бы видеть одна местная чудачка, говорящая с вороном да и в общем-то «говорящая». Странный стиль речи у неё был, но все, вроде как, привыкли, в особенности местный астролог. Все рыцари были настороже, даже можно сказать… слишком. Необычно это, даже Гай, постоянно зевающий от скукоты стражи задних ворот, был будто бы отчитан самой мисс Джинн, если не магистром Варкой. Слышались бои сверчков, а также искусная игра на лире. Это исполнение впитывало в уши ту самую сладкую воду с Спрингвейла. И даже не обязательно делать с неё сидр, который бард, исполняющий эту мелодию, с удовольствием бы выпил, а вот другие люди… Рады просто слышать эту, очищающую душу, мелодию. По этой причине все и собрались вокруг парнишки — спокойствия не хватало Городу свободы и песен. Невозможно расслабиться, когда видишь настороженные лица Орда Фавониус, а так же частые выходы действующего магистра за пределы города. Даже искателей приключений охватывала дрожь, а некоторые из них побывали в приключениях и похуже этой ситуации. Но «очищение» длилось недолго, и за момент бард это почувствовал, словно бы внезапным потоком ветра не только подкинуло его косички, а и принесло звонкий топот. — Прекратить выступление! — серьезно приказала Герта, примчав на звук прямо к фонтану. В её взгляде не читалась какая либо злоба, даже складывалось впечатление, что она сама не прочь была бы послушать талантливого барда. Вся толпа слушателей опешила, стала шушукаться, но и слова боялись замолвить против капитана. Паренёк, с лирой в руке, на это только усмехнулся, испарив лиру в воздухе одним взмахом пальцев. Под пролетающие мимо него бирюзовые искры, он встал с фонтана, виновато помахав капитану. — Не стоит волноваться, мисс! Это была всего лишь проверка… — Проверка приказов действующего магистра Джинн? — строже произнесла Герта, изумившись таким заявлениям барда. — Уважаемый бард, вы то со способностями, но используйте их в написании своих песен, а не на проверку моих нервов. — Хе-хе… — парень почесал затылок, — Как прикажете! Перед уходом капитан показала жест «я слежу за тобой», из-за чего её глаза, в которые она тыкала двумя пальцами, стали не менее пугающими. Бард пожал плечами и осмотрел своих, теперь бывших, слушателей. — Извиняйте, но на сегодня всё, — после таких финальных слов всегда грустно, а ведь это было только начало, на лире не сыграли ни единой песни… Тем не менее, возле фонтана быстро опустело. Даже в сердце было слегка одиноко… — Ого реакция! А Герта молодчина, жаль, что только со мной пить отказывается, хах, — после опустошения улицы вышел ещё один капитан — Кэйа Альберих. Да и это ещё не всё… Непонятно, посчастливилось ли уличному барду поговорить за вечер с тремя капитанами или нет, но вот главный алхимик Орда Фавониус выглядел непривычно тревожно, и куда-то спешил. — Кэйа, не время всё комментировать! Нужно быстрее отыскать Кли с Сахарозой! — Альбедо быстро рынулся к ступенькам вниз, даже не глянув на алхимический уголок Тимея, хотя делал этот постоянно. Всё же выбежать с города парню не удалось, ведь, в отличие от алхимика, смирный Кэйа схватил его за капюшон. Альбедо сразу же начал вырываться. — Эй! Отпусти! — Да погодь, успокойся, тц, — слегка закатил глаза Кэйа. Капитан кавалерии подошёл ближе к барду, что всё время за ними наблюдал и не шевелился. — Венти… Верно? — Не ошибаетесь, сэр! — улыбался парень. — Ты ведь здесь давно, не так ли? Не припоминаешь Рыцая Искорку и нашего второго алхимика здесь? Венти и не размышлял над ответом, быстро кивнув. — Конечно же видел. Буквально перед вами метнули в сторону церкви. Милая улыбка Кэйи только-только выступила на лицо, а вместе с ней должны птицей вылететь красивые слова благодарности… но картину, по иронии, рушит художник: — О-огромное спасибо! — невнятно поблагодарил Альбедо и, воспользовавшись ослаблением хватки Альбериха, стрелой полетел обратно, откуда они и пришли. У Кэйи дёргался глаз, на пару с такой же дерганой улыбкой. Он так и застыл в удерживающей позе, а пальцы до сих пор чувствовали кусок ткани. — М-м-м… Потеряли? И в такое напряжённое время ещё, — сложил руки на груди Венти, абсолютно не находя смысла покидать место незаконченного выступления. Рука капитана наконец-то опустилась, а за ней послышался вздох. — Не спешите писать петиции по причине умолчания, дорогой бард. Тем более я бы мог вас угостить бокальчиком… — невзначай кинул последнее предложение, взглянув на парня в зелёном, что искренне заинтересовался данной информацией. — Да ну? И это покроет утайку мотива для запрета на публичные выступления в вечерний час? Да и сам комендантский час, — на секунду показалось, что бард хочет наехать, выпросить ответы. Но в следующий момент его дружилюбие вновь показалось в улыбке, — ну да и ладно, — повел плечами и уже собрался уходить, перед этим радостно кинув: — Вот только я запомню ваше предложение! Альбедо мчал со скоростью звука. С Кли ему всегда приходилось переживать огромную бурю эмоций, но в этот раз сестре угрожали не её собственные бомбы… Страшно, по настоящему страшно. И как он только мог засидеться в лаборатории до самого потемнения?! Нет, конечно, бывали и ночи… Но эти ночи он проводил со спокойной душой, зная, что его ученик спит с книгой на голове, возле кровати, что его непутёвый друг опять шатается с неверующей монашкой по тавернам, что его ассистент рядом вновь говорит: «Ещё один эксперимент и спать…», что его сестра вновь в одиночной камере или сладко спит в обнимку с Додоко… «Как же хорошо, что Сахароза с Кли вернулись…» — уже добегая к Штабу Орда Фавониус, благодарил Барбатроса Альбедо. Не плохой был удар в виде Тимея, что когда ты только вышел на улицу — врезается в тебя, долго извиняется, а потом выдаёт: «Они ещё не вернулись…» — и эта прекрасная новость при таких же прекрасных, уже не известно сколько раз, проклятых звёздах. Капитан, в буквальном смысле, врезал в огромную входную дверь ногой, исчезая внутри. Охрана переглянулась, обомлевая увидеть у их капитана отсутствие манер, что были с ним, как кажется, с самого рождения. Только когда парень попал в хол — сумел облегчённо выдохнуть и даже схватится за сердце. Но стоило ему немного приглядеться к своей сестре… — Кли?! — сердце в груди снова забилось в трижды быстрее. Брат подлетел к инвалидной коляске, присев перед девочкой в ней. — Что с тобой, Кли? Это он напал, да? Где ты ходила? Сахароза? — он повернул голову на девушку. Ассистент тут же вздрогнула — взгляд Альбедо пугал. От произнесения её имени складывалось впечатление, что он вот-вот на неё накричит, а всё из-за того что она не уследила за его сестрой. Девушка только хотела всё объяснить, но алхимик разбил её догадки: — Сахароза, ты ведь не ранена? Он тебя не тронул? — Братик, ты чего? — внезапно заговорила Кли, склонив голову набок, когда капитан бережно положил руки ей на ноги, словно боялся её ранить. — Им-м-менно… Г-господин Альбедо, в-вы всё не т-так… — всё ещё переживала Сахароза, от чего не удивительно, что Альбедо сумел её так просто перебить: — Сахароза, не волнуйся, я тебя ни в чем не виню. Вся ответственность за Кли на мне и именно я виноват, в особенности из-за… него. И мне сейчас важно знать что ни тебе, ни Кли не угрожает опасность. — Бра-а-атик, не пугай! — Кли закрыла глаза ладошками. В этот момент послышался громкий смех возле входа, на который все, включая охрану, повернулись. Это был привычный неугомонный смех Капитана кавалерии: — Ха-ха-ха-ха-ха! Я просто не-е-е мог… Ха-ха, -у, ахах! — Да чё ты ржешь, чего тут смешного? — угрюмо зыркнул на него Альбедо, всё больше опасаясь дотрагиваться к Кли, но также всё время не спускал с неё руки. После гневной реакции брата, все начали переглядываться… Молчание. А потом… Смех. Истерика была абсолютно у всех, возможно, даже у кошки, что валяется возле входа в штаб, на спине, не в силах сдержаться на лапах. Охрана даже избавилась от своей бдительности на пару минут, вытирая подступившие к глазам слёзы. Нет, все же были те, кому было не до смеха: Сахароза — была все ещё взволнована, Кли — попросту не понимала что происходит. Ну и… Альбедо, чью злобу смело недопонимание. Голубые глаза бегали по всему холлу, а с губ вылетело только еле слышное: — Что?.. — Бед, ты конечно даёшь! — более именние успокоился тот, кто засмеялся самый первый, принявшись снимать с заботливого брата и напарника беспокойство: — Я, наверное, раз 300 называл тебя… Ой, кхм, хех, 200 назвал тебя «гением». Так вот, гений, я ж говорил тебе: «Спокуха, а то поедет кукуха». Ты чем меня слушал? — Кэйа подошёл к коляске и выхватил Кли с под носа Альбедо, держа её на руках, в целях поставить на пол, на что запаниковала как и сестра, так и брат. Но вот Кли волновалась немного о другом: — Нет! Кэйя, не опускай, не опускай! Братик запретил мне ходить, а я как только стану на ноги, так по привычке начну бегать, устану — ходить, Кэйа, пусти! — от этих слов Альбедо подскочил обратно на ноги. Наблюдая за, хоть и не добровольным, передвижением двух меленьких ножек. В душе отлягло, девочка живо бегала с руками в разные боки, как это делает обычно. — Слава Архонтам, — вновь схватился за сердце парень, что начало наконец успокаиваться после такого огромного усилия достучаться к грудной клетке, чтобы она, в конце концов, выпустила его на прогулку. «Единственный вопрос так это… Я запрещал ей ходить?..»***
— Ты слишком паришься насчёт этого, — одноглазый сидел на диване, сложив ноги на столе. Он уже какое время не мог в полной мере насладиться возвращением спокойствия и безразличности его друга, как тот уже бегал с одного угла гостиной в другой. — Кэйа, здесь сложно не париться, — остановился возле пылающего камина Альбедо, что должен вот-вот погаснуть. — Спроси у Эмбер, Эолы, у Бенетта, у Путеше… — что-то вспомнив, он быстро замахал головой в разные стороны, так и не договорив о последнем человеке. — В общем. У этих троих можешь смело спросить об этом инциденте. — Ты становишься всё рассеянее и рассеянее… — не унимал своего настроя Кэйа. — Чёрт, — выдохнул Альбедо. Он быстро присел рядом с другом и наклонился, упёршись локтями в колена. — Слушай, Кэйа… Пойми, после того случая я боюсь своих клонов, точнее не их, а то, что моё второе «я» может навредить близким людям, да и просто людям… Если бы Беннет тогда упал и разбился, то винить во всем он бы стал удачу, но с небес. А я то понимаю, что это, по сути, из-за меня… Я отвечаю за это. — Пф, б-р-е-д! — проговорил каждую букву по отдельности, в желании вдолбить их прямо в гениальную головушку. Кэйя убрал ноги с кофейного столика, сев так, как друг. — Альбедо, это твой наставник оставила неудавшийся эксперт в живых, не ты, а она. — Он заглянул в склоненую голову, — да даже если не искать виноватых, то этот лжец не пробьется сквозь нашу защиту, у нас полный состав рыцарей! Ну, Варку не в счёт конечно, хех… Кхм. В общем, если вы впятером его приглушили, так ещё и Попрыгунью — мы тем более сможем! — Он не убиваем, — отрезал Альбедо, полностью игнорируя поддержку. Это было так уверенно, так холодно… по холодному четко. Альберих отвёл взгляд, стараясь придумать как заговорить друга. Странно, но даже в голову такого весельчака, как Кэйа Альберих, что мог одним словом поднять на уши всю «Долю Ангелов», — ничего не лезло. Но тишина длилась недолго. Альбедо посчитал сколько раз он нагрубил Кэйе. Совсем чуть поднялся кончик губы — его явно заставили вскарапкаться по этому бледному лицу. — Прости, Кэйа. Я знаю, что ты хочешь помочь и стараешься… — последние силы черкнули об красный фосфор, что и без этих «приключений» целиком и полностью высасывала алхимия, обязанности старшего брата, занятия с Тимеем… Сил на подобие, даже натянутой, улыбки не было… — Прости, это совсем другое. Совсем. Я старался с помощью алхимии его уничтожать, силой, даже просьбой, а всё… — последнее слово он проговорил, как выдох, упёршись лбом об кулаки: — бестолку… В душу ещё давно просилось отчаяние, которое удерживали его близкие люди. И всё же каждый вдох выходил гадким комом в горле. «Я должен что-то придумать. Я должен защитить всех от своих… братьев. Я…» — мысли прервала холодная рука на спине, что словно вонзила помеж хребта сосульку. Было и не сложно понять чья она даже в толпе, ведь только от руки Альбериха, невзирая на перчатки, исходила настоящая зима. Альбедо глянул на Кэйю, а тот улыбался как только мог — это даже заставило закрыть единственный глаз. — Бедо… Тебе ничего не докажешь и это факт, — он открыл глаз, в желании наблюдать за реакцией алхимика. — Однако. Неужели ты не можешь положиться на нас? Верно, твой наставник накосячил, этот косяк может разрушить целый Мондшдтат, да и Ли Юэ заденет небось. Но ты сделал всё что мог, и… — рука сползала немного ниже, в конце концов аккуратно сжав талию парня, –… у Джинн есть выход, только нужно время… — Какой выход? — Альбедо свёл брови и незаметно отстранился от друга. Алхимик склонился назад, как бы в желании лечь на спинку, из-за чего чужая рука была мигом убрата с его тела — не привыкать так делать. Рука отсмыкнулась, а вместе с ней и сознание капитана кавалерии. Наверное, всё же не стоило об этом заикаться… Но уже поздно об этом думать, до всего любопытный мозг найдет способ выбить любую информацию. Перестрелка ненужными словами была совсем не к чему. Альберих принялся крутить холодный Глаз Бога пред собой. — Сейчас не ори… хах, не думал что когда-то буду тебя о таком просить… — парень оставил дар богов в покое, — у всех капитанов было собрание в кабинете Джинн, на котором она кое что сообщила. Тебе пока знать это не обязательно… точнее лучше не знать… Потом увидишь. — Собрание капитанов? — сложил руки в замок, у себя на ногах. Достаточно логичный вопрос, учитывая, что Альбедо и сам является капитаном, а на собрании не то что не бывал, он о нем даже не слышал. — Ну, да… Хех… — уже сто раз пожалел Кэйа, а всё вследствии его распущенного языка. –… — Да не смотри на меня так! Тебе просто лучше было там не находится, для твоего же блага. — И почему? Ты объяснишь мне причину? Информацию что там была? — всё эти вопросы побуждало желание собрать как можно больше информации, которая могла бы ему пригодится. Но где-то в нутри прятались обида, из-за чего незаметно для Альбедо, с языка слетело: — Ах, да, точно, вы же меня отгородили. Не расскажешь значит… Кэйя наблюдал за смотрящими в потолок ледяными глазами, от которых за километр ощущалась отчужденность. Ощущать ощущения от этого человека… это не сон, а всё доказывает холод, что врезался прямо в живот, в котором как будто сверлили дырку и все органы вываливались наружу. Желудочный сок будет смешиваться с кровью на полу, как на палитре, и даже даст собой порисовать. Альберих не привык… к такому ощущению от… друга. В эту секунду в голове стало ясно, что просто отстраниться от одноглазого — мало. Пальцы уже дотрагивались к блондинистой челке, прижимали её ко лбу, хотели завести за ухо. Альберих так и плыл под голубым оморожающим взглядом, не убирая руку с шеи, словно запутался в волосах и не мог вырвать руку. Это длилось совсем не долго, а на алхимика это давило так, словно его часами не отпускают с крепкой хватки. Цепь — ею не являлась, ведь не было зла от неё, небыло и доли подвоха. Кэйю не за что бояться, но сердце в этот момент шкребло, а желание сбежать наконец-то вошло в действие: Альбедо убрал холодную руку со своего лица и поднялся с дивана. Даже не глянув на друга он быстро зашагал к выходу, неуверенно прощаясь: — Прости, но я пойду… Спокойной ночи, — хлопок двери, что дал лёгким знак, что скоро в них вновь будет поступать воздух. Хотелось пойти и проверить Кли, и только после осознания того, что он будет искать её комнату в этом же доме… «Я только что надеялся что уйду от Кэйи… в собственном доме», — ненароком вспоминались слова о его расеяности, в которых с каждым днём можно было только убеждаться. И вновь непонятно какой по счёту вдох за день, и в этот раз он не дал ту ожидаемую «перезагрузку сил». Альбедо вернулся к двери в гостиную, осторожно заглядывая в щель: Альберих вновь был сосредоточен на голубом стеклянном кружке у него на поясе. — Эм… Давай проведу, — холодно сказал хозяин дома, на что гость с улыбкой поднял на него голову. — Стаешь всё рассеяние и… — Рассеяние, — слегка грубовато перебил его алхимик, — я помню. –… эмоциональнее, — на укор словам друга, договорил он и усмехнулся. На улице было прохладно, всё же осень в Мондштадте была более холодной именно ночью, тому и звёзды ощущались, как что-то ледяное. Альбедо переступил порог дома, остановился, и кивнул Кэйи. — Вот теперь спокойной ночи. — Хех, — пустая усмешка, и явное желание что-то сказать, но не понятно к сожалению или счастью — удержаное. — Спокойной ночи… — тихо промолвил Кэйа, развернувшись в сторону своего дома. Альбедо ещё немного понаблюдал за удаляющимся силуэтом. В голове было пусто, но глаза, будто инстинктом выискивали опасность. Синие волосы завернули за угол — ресницы позволили себе хлопнуть. «Кли», — щелкнуло в пустотом сознании. Альбедо перешагнул порог обратно, перед закрытием двери заметив толпу людей, что прошлась в сторону церкви. Из-за огромного количества домов, что закрывали весь обзор, было сложно понять даже внешность хотя бы одного из них. Возможно, будь у алхимика силы: он бы вышел и посмотрел на незнакомцев вблизи, хоть и комендантский час они не нарушали, ведь распространялся он лишь вне стенах города. Возможно, он бы сообразил, что скорее всего они конкретно зашли в город, следственно, уже нарушили запрет и покинули город. Охрана? Именно, охрана… Возможно, Альбедо и понял бы, что все здесь не так просто… Идей для экспериментов –нет, сфотографированых в памяти пейзажей — нет, расписаного по пунктам завтрашнего забитого дня — нет. От самого гипофиза билась тревога: не этих извилин хозяин пред ним… не он это. Кли мило ворочается, всё больше вжимаясь носом в Додоко. Кажется, ей вновь снится одиночная камера или злая Джинн… Брат подошёл ближе к кровати сестры, с каждым шагом чувствуя, как тяжело ему это даётся. С окна рядом искрилась полная луна, исключая необходимость включить в помещении свет. Альбедо глянул на тумбочку рядом с кроватью — все так же красный картуз. Потом левее, левее… окно. Рука сама схватилась за подоконник, а тело облегченно расслабилось. Внимание опустились на ту же толпу, что алхимик видел буквально три минуты назад. Увидеть эту толпу было вполне ожидаемо, тем более в Мондштадте. Да и кто бы осмеливался нарушать комендантский час, причину которого тщательно скрывали? Неизвестность — пугает, но только не этих ребят. Альбедо приглянулся к одному человеку, что координально отличался от остальных. Чистому изумлению и негодованию помешало выступить на лице желание спать, выраженое в приглушенном зевке. «Ну и кто это? Предвестник?»