Бюджет не резиновый

      Лето, солнце, жара.       Чайки кричат. Слева по курсу Ророноа Зоро клянётся Михоуку, что станет сильнейшим фехтовальщиком и бла-бла-бла.       Я с сюрпаньем через трубочку цедила молочный коктейль и наслаждалась жизнью. Нико Робин предпочитала в зной иные прохладительные напитки и элегантно пила лимонад. Морской ветер трепал её короткие бордово-рыжие волосы с бритым виском и татуировкой на белой коже. — Прекрасные мелорин, — со всей свойственной ему куртуазностью обратился к нам Санджи и опустил на наш столик фруктовницы. — Этот десерт для вас за счёт нашего заведения. — М-м!       Отставив опустевший бокал, я — немало восхищённая тем, что нам в море подали фрукты, которые и на суше-то влетали в копейку, — прочирикала: — Санджи-сан, вы столь галантны! День ужасно жаркий, и ваш коктейль помог мне не умереть от жажды! — и пока раздувшийся от важности кок не пришёл в себя, а Робин по старой-доброй и не раз спасавшей привычке незаметно проверяла фрукты на содержание яда, я умилительно попросила: — Ваша доброта и щедрость безграничны! Не могли бы вы принести моему другу стакан воды? — Стакан воды?       Смерив едва не разрубленного пополам фехтовальщика уничижительным взглядом, Санджи явно решил, воды можно ему и дать: трупы такому приличному заведению, как «Барати», были ни к чему. — Ладно, сейчас принесу, — и не мог не добавить: — А вы наслаждайтесь десертом, мелорин. — Без вас рядом любые фрукты кислы, — продолжила я безбожно кокетничать.       Стоило лишь Санджи скрыться из виду, раздался легковесный и слегка встревоженный голос: — Соколиный глаз уплыл, Навигатор-тян, — негромко информировала меня единственная следящая за обстановкой Робин и отставила звякнувший не растаявшими кубиками льда бокал.       Дождавшись ухода кока и наблюдая за тем, как орущие дурниной Джонни и Йосаку все в слезах и соплях криво-косо, но вроде как надёжно зашивали Охотнику на пиратов рану прямо наживую, я положила в рот клубничку и уточнила у второго коллеги по бизнесу: — Ну? Уплыл наш билет в безбедное будущее, придётся кого другого искать. — Хватит с тебя и дона Крейга, — устало отмахнулся Зоро, намекая на лежащего на сломанной мачте своего мерно тонущего корабля и мимикрирующего под труп пирата.       И это местный Биг Босс.       Тоска.       После недавней поимки нами троими Арлонга в тихом-мирном Ист Блю ловить было некого, и потому мы с Зоро и Робин плыли в сторону Мариджоа, а вернее Рэд Лайн, через который можно было на подъёмнике перебираться в другое море. В моих планах стояло Вест Блю — не такое психанутое, как Норд Блю, где обитала семья Донкихот и доктор-Смерть, но и не сонливое, точно во время вечной фиесты, Саут Блю.       Команда Юстаса Кида только-только раскачивалась, и сейчас за этого Железного человека давали всего пять лимонов, потому как отбитый на голову подросток сегодня успешно терроризировал гражданских. Крокодайл, уже бывший известным джентльменом удачи, недавно начал взаимодействовать с Морским Дозором и метил в шичибукаи, а больше там никого интересного для охотников за головами не было.       Проблема в Вест Блю могла возникнуть разве что с Робин, но в свои пятнадцать, на пару со мной перебравшаяся зайцем в Ист Блю, избавившаяся от западного акцента, не показывающая кожи солнцу и берегущая благородную бледность, перекрасившаяся в рыжую и постригшаяся, двадцатипятилетняя молодая, успешная и якобы замужняя охотница за головами Ророноа Николь ни у кого не ассоциировалась с «Дитём дьявола». Адмирал Кудзан разве что мог её узнать, но я знала, что не тронет он Робин, да и мы к нему не полезем.       Соваться на Гранд Лайн не очень хотелось, но определённый смысл в этом был. Если бы у меня спросили, я бы ответила: Гранд Лайн — это местный Москва-сити, куда стекаются все людские и финансовые ресурсы, в то время как четыре моря — провинция, где до сих пор не было ни электрификации, ни канализации, дома освещали газовыми рожками, а все удобства располагались на огороде в скворечнике с сердечком на дверце.        Да. На Гранд Лайн были киборги, лазерная хирургия, дьявольские фрукты и соцобеспечение, пока в морях — острова с численностью населения в пределах пяти тысяч, рыболовство и собирательство.       Именно поэтому попасть на опоясывающее мир течение было бы неплохо, но и соваться в пекло добровольно — такая себе идея. Личности в тех водах кишели такие, что и в страшном сне не приснятся, способности их, красочно освещаемые в СМИ, пугали до седины, и, несмотря на это каждый божий раз просматривая принесённые Зоро наградные листовки, я только диву давалась.        Курс белли к рублю — один к одному. И посему меня, как бывшего налоговика, а ныне кошку-воровку и охотницу за головами, интересовал нескромный вопрос: у Морского Дозора бюджет что, резиновый?       Он вообще способен потянуть многомиллионные и многомиллиардные награды и их выплату?       Пока что всё сводилось к тому, что да — может.       Ремесло охотника за головами оказалось прибыльным в любом море, даже самом нищем, деньги у нас всегда были, мы их не считали и в любой момент могли уйти на «пенсию». Или хотя бы не лезть в самое пекло.       Робин хотела жизни без проблем на пятую точку, я хотела ориентировочно того же, больше не веря в свою богоизбранность, а единственный, кто из нас жаждал острых ощущений, только что так получил по носу, что ещё лет пять будет искать достойных соперников среди тех, кто попроще.       Вот что с людьми профилактические люли делают.       Починка нашего главного бойца заняла недели две, ну да мы никуда и не торопились: Морской Дозор прибыл на место нашего с доном Крейгом побоища через пару часов и, забрав наградного пирата, выдал нам уже знакомую гербовую бумагу, по которой в любом правительственном банке мы могли получить кругленькую сумму.       Придя в ближайший из них по моменту выздоровления Зоро и получив честно причитающиеся нам двадцать миллионов за прежде сданного слугам закона Арлонга и семнадцать — за дона Крейга, мы решили делить награду по-честному. — Деньги за Арлонга я отправлю в Кокояши, — тут же было озвучено главное. — Оставлю нам только один миллион, восемнадцать на три легче делить, чем семнадцать.       Ни Зоро, ни Робин особо не возражали: миллионы, полученные за отданных на откуп слугам закона Багги, Альвиду и Куро всё ещё приятно оттягивали карманы, да и сами ребята на моём месте поступили бы так же.       Я была слишком сильно привязана к деревеньке, где до меня жила прежняя Нами — бедная малолетняя девчонка, которую в один прекрасный день не стремящиеся сдерживать силу и не осознающие, насколько хрупки тела человеческих детей, рыболюди с такой силой бросили в стену, что та умерла от кровоизлияния в мозг.       Выздоровела «Нами» лишь благодаря чуду, но сохранить ей память и знания о морской топографии это не помогло. Став безынтересной для Арлонга, младшая приёмная дочь Бельмере, равно как прежде её старшая сестра, была взята на воспитание местным деревенским мэром Гэндзо, который оплатил её жизнь и через год отвёл к врачу, что свёл татуировку Арлонга и набил нам с Нодзико парные тату. Через пару лет ставшие родными отец и старшая сестра помогли покинуть Кокояши. Спектакль мы готовили давно и выставили всё как побег неблагодарной девки, что обворовала приёмного отца, прихватив с собой из его дома все деньги и ценности.       Тем временем, пробираясь сугубо по островам и водам, что контролировались Морским Дозором, десятилетняя я впервые в жизни добралась до Рэд Лайн, пересекла тот и затихарилась в Вест Блю, вскорости встретившись с бегущей от своих первых подпольных работодателей Нико Робин. На пару лет мы образовали взаимовыгодный дуэт юных сестёр-охотниц за головами.       Бояться Нико Робин меня не боялась. Опасалась — да, но и угрозы для себя не видела, благодаря чему через пару лет мы вполне сблизились, а переезд в Ист Блю и знакомство с бывшим спасённым нами Ророноа Зоро окончательно позволило так и не успевшей замкнуться в себе Нико Робин раскрепоститься.       К тому моменту, когда Зоро узнал о том, что одна из его напарниц сама за свою голову имеет награду, ему уже было феерически плевать. Настолько, что он согласился на фиктивный брак ради её безопасности.       Сегодня в нашей компании Робин чувствовала себя непринуждённо, а обретённая возможность относительно открыто жить под чужой личиной и, в том числе финансовая свобода, лишь подкрепляла её уверенность в завтрашнем дне.       Вот и сейчас, убрав свою долю в чемоданчик, не пересёкшая порог банка Робин — оставленная за главного по тарелочкам, пока мы и Зоро ходили за деньгами, — первая подняла главную тему: — Куда теперь будем держать курс? Всё же в Вест Блю? — А ты настолько не хочешь туда возвращаться? — тоскливо, но понимающе в очередной раз переспросила я и, поймав чужой невесёлый взгляд, со вздохом предложила: — Тогда можем на годик засесть в Саут Блю.       Дотянувшись до лежащей около Робин утренней газеты со свежей стопкой шелестящих листовок, заранее уточнила: — Ты уже посмотрела, на кого там можно устроить охоту? — Да. Не тянись, я сейчас передам листовки.       Глядящий в окно Зоро явно хотел внести своё встречное предложение, но только этим утром снова кровоточившая рана на груди заставила его подумать ещё раз и молча нахмуриться. — Смотри-ка, там и правда стало повеселей, — присвистнула я, глядя на новые лица. — Двадцать восемь миллионов, тридцать три, тридцать пять, пятьдесят семь, м-м! Восемьдесят девять! Красота!       Наткнувшись взглядом на одного красавчика, я положила перед нашим негласным лидером самые интересные из листовок и спросила: — Что думаешь? Саут Блю? Вест Блю? Или всё же рискнём на Гранд Лайн сунуться? — На Гранд Лайн мы всегда успеем сунуться, — пробурчал Зоро и, тоже обратив внимание на того самого красавчика, заинтригованно прочитал: — «Белый жеребец» Кавендиш, меч Дюрандаль… Один из мэйто. Его владелец должен быть достойным противником.       Мозолистые мужские пальцы бесконтрольно погладили Вадо Итимондзи по белоснежной оплётке рукояти. Робин незаметно заулыбалась, уже зная, чем это закончится, я листала газету.       И что-то мне подсказывало, Луффи отправится на Гранд Лайн с весьма усечённым составом команды.