***
— Эй, — кто-то щёлкнул пальцами, заставив Сивиллу сморгнуть пелену с глаз и сосредоточиться на её окружении. Ничего не изменилось с утра: Дарэн, всё такой же не выспавшийся, делал записи в блокноте, а Хейзел разливала чай по фарфоровым чашкам. — Ты отлично справилась, мы смогли получить ответы. Аластар Грюм возвышался над ней, непривычно довольный, он широко улыбался, раскачиваясь на пятках. Трелони не удавалось вспомнить, когда он пришёл, и, что самое удивительно, почему остался. — Я была полезной, аврор Грюм? — вопрос сорвался неожиданно для неё самой и почему-то вызвал приступ хохота у всех присутствовавших. Всё ещё посмеиваясь, Хейзел протянула ей напиток и поправила зачарованный плед. Ей часто становилось холодно во время сессий, из-за чего поддерживать состояния транса оказывалось сложнее. — Спрашиваешь! Да с этой информацией мы сможем переломить ситуацию в нашу пользу, — Аластор звучно хлопнул себя по бедру и рывком поднялся, явно собираясь покинуть их, когда Дарэн протянул ему листок, испещрённый записями. — На всякий случай, — кивнул он и, дождавшись, когда дверь за Грюмом закроется, облегчённо выдохнул. — Никогда не знаешь, чего от него ожидать. Ты была на высоте сегодня. Целый час и пятнадцать вопросов. — Спасибо? Наверное, ей стоило радоваться похвале и тому, какую пользу приносил её дар, но вот уже пять месяцев подряд, с тех пор как её приняли в Отдел Тайн, дни были похожи один на другой. Ранний подъём в маленькой квартирке на окраине Лондона. Новый магический район предполагался уютным местом, но на деле выглядел пустыней. Отсутствие у волшебников необходимости выходить из дома сказалось на внешнем виде улицы. Никто не покидал домов по утрам из-за возможности передвижения по каминной сети, а с наступлением темноты начинался негласный комендантский час для всех, кто не мог подтвердить чистоту своей крови. Она просыпалась вместе с рассветом и появлялась в фойе Министерства вместе с секретарями, готовившими офисы к началу рабочего дня. Стоило ей достигнуть Отдела Тайн, Дарэн появлялся, словно из-под земли, и усаживал её в кресло. Следующее, что Сивилла помнила, это травяной чай с явной примесью Бодроперцового зелья и то, как её выставляли за дверь, чтобы она могла пообедать. Каждый раз она брала что-то новое, пытаясь выделить день в череде подобных. Изредка к ней присоединялась Гвэн, иногда она обедала одна, но чаще всего в компании Барти. Они учились вместе ещё в Хогвартсе и, несмотря на её шаткое положение в школьной иерархии крови, смогли создать крепкие отношения. Они встречались уже три года. Ещё на шестом курсе он пригласил её на святочный балл, ознаменовавший начало всего. После этого скептично настроенная Сивилла смягчилась, сражённая его очарованием. — Как твоё утро? — он возник позади и, оставив быстрый поцелуй на её щеке, сел за стол. — У нас сумасшедший день. Я всё утро общался с кентаврами. Видите ли, больше никто не может обсудить с ними пожары на территории табуна. — Всё так же: отчёты, отчёты и ещё раз отчёты, — для всех Сивилла работала в закрытом архиве, проверяла и распределяла бумаги из каждого отдела по хранилищу. — Лучше расскажи, что там с кентаврами. Первое время Барти проявлял интерес, но, после нескольких обрывочных рассказов, о пыли на стеллажах и орфографических ошибках авроров, перестал, видимо, не слишком впечатлённый её амбициями. — Сказали, что, если верить звёздам, меня настигнет небытие, и исчезли, осыпав меня грязью, — он стряхнул невидимые пылинки с пиджака и беспечно вонзил ложку в десерт, будто ему только что не сообщили нечто пугающее. — Небытие? — Да, кара за мои проступки или что-то такое… — Барти продолжал рассказывать о встрече с табуном, когда движение за его спиной привлекло внимание Сивиллы. Женщина, чьего лица ей не удавалось вспомнить, выпрямилась и указала на них пальцем. Свет вокруг неё исчез, а лицо исказила гримаса отвращения. Одними губами она прошептала «беги». — Эй, ты меня слушаешь? Всё в порядке? Крауч перегнулся через стол, прикладывая ладонь ко лбу девушки. — Всё хорошо, просто показалось, — она отклонилась от его руки и потянулась за давно остывшим кофе. — Ты уверена? Ты вся побледнела и... — Мелочи, Барти. Так что с твоим переводом в отдел международного сотрудничества, ты поговорил с отцом? Стоило упомянуть Крауча старшего, как Барти нахмурился и сам перевёл тему на очередной поджог, занявший сегодня всю первую полосу Ежедневного Пророка. До конца обеда Сивилла присматривалась к женщине за соседним столиком, но та была поглощена беседой со своей коллегой. __________________________________________________________________ — Как твой обед? Набралась сил? — Хейзел крутится на стуле в центре комнаты, несмотря на то, чем они занимаются, она всегда кажется беззаботной. Будто если прямо в эту секунду земля под ними разойдётся, она просто пожмёт плечами и останется на своей половине планеты. Ряды предсказаний, заточённых в колбы, занимают всё свободное пространство их кабинета. Дарэну нравится называть это лабораторией будущего, но Сивилле обстановка напоминает склеп. Такой же тёмный и тихий, с воздухом настолько тяжёлым, что каждый вдох давался с трудом. — Лучше встань, стул сейчас развалится. — О чём ты говоришь, всё с ним… — она не успевает договорить, когда падает на пол вместе с сиденьем. — Ох, ладно, ты права, Сив. Чаще всего предсказания настигали Трелони неожиданно, она уже не могла вспомнить, когда в последний раз видела собственное будущее. Часы, проведённые в трансе, пока её бомбардировали вопросами, выматывали сильнее любых аврорских тренировок. Иногда она возвращалась домой настолько истощённой, что засыпала на диване в гостиной, расположенном стратегически близко к камину. Изначальное воодушевление от предложения министерства работать в самом тайном и уважаемом отделе со временем улетучилось, а предложение Альбуса Дамблдора занять место преподавателя Прорицаний манило всё сильнее. Возможно, ей не стоило так поспешно отказываться от защиты предлагаемой директором. В конце концов, времена наступили более чем тёмные, а её дар в сочетании с кровью рисовали яркую мишень прямо на спине. — Раз уж ты набралась сил, у нас есть ещё пара вопросов, — улыбнулся Дарэн и указал ей на кресло. Стоило Сивилле устроиться, как её руки опутали ленты, а на голову привычно опустился шар. — Приступим. Когда из кончика направленной на девушку палочки вырвалось заклинание, а по телу прошла лёгкая дрожь, глаза Трелони закатились, и дальше была лишь тьма.***
Очередное собрание Ордена прошло в почтительной тишине к погибшим. Они теряли всё больше людей с каждой новой неделей. Министерство, хоть и не игнорировавшее происходящее, всё ещё выделяло недостаточно ресурсов на борьбу с Пожирателями. Тёмные метки вспыхивали в небе каждую ночь, окрашивая утренние газеты скорбью, сочившейся из некрологов. Несколько дней назад им вернули шпиона. Аделаида Аббот, вступившая в ряды Волдеморта, долгое время снабжала их информацией о будущих налётах, тем самым спасая магглорождённых по всей стране. Сегодня прошли похороны. Семья обнаружила её, когда сработали охранные чары. Пожиратели бросили тело девушки на границе семейных владений Абботов. Самым странным было то, что они не напали на дом. — Что-то не сходится, — пробормотал Фрэнк со своего места за столом. — О чём ты говоришь? — Аластор, явно ломавший над этим голову, вдруг оживился. — Они разрушают дома, сжигают их до тла и выпускают метку, так? Это их обычное поведение. Что изменилось? Почему они просто бросили её? — Что если это был акт уважения? Это мог сделать кто-то, кого она знала, — предложила Алиса. — Уважения?! Как будто им известно, такое слово? – скривился Сириус. Питер и Римус сидели по обе стороны от него с одинаковыми выражениями сожаления, написанными на лице. Они учились с Аделаидой на одном факультете и знали её с самого детства. Кажется, кто-то из них даже встречался с девушкой на младших курсах. Обсуждение начало превращаться в спор со всё более и более сумасшедшими теориями, поэтому Сивилла направилась на кухню, чтобы спрятаться от нараставшего шума. — Ты в порядке, дорогая? – участливый голос Молли Уизли донёсся из тёмного угла, видимо, она тоже решила спрятаться от происходящего. — Да, просто решила выйти подышать, там слишком много людей, —кивнула Сивилла, направляясь к плите, чтобы приготовить себе чашку успокаивающего чая. — Как малыш Рон? — Он уже далеко не малыш, — Молли рассмеялась, а её голос смягчился до гордого материнского шёпота. — Артур говорит, его может ждать яркая карьера в квиддиче, если он останется таким же проворным. Девушка наполняла чашки водой и травами, слушая болтовню Молли, когда мир вокруг пошатнулся, а перед её глазами вспыхнуло пламя. Крик рвался из лёгких, задушенный где-то в гортани, когда на неё со всех сторон побежали пауки. Слишком много, они появлялись из темноты, окутывая её своей паутиной и перенося из одного места в другое. Повсюду мелькали вспышки заклинаний, люди кричали и падали, поражённые проклятиями. Пожар охватывал одну часть здания за другой, башни Хогвартса падали, не выдерживая напора стихии. Картинка менялась и кружилась, пока Сивилла перемещалась по лестничным пролётам неизведанного ей будущего. Сквозь дым и пепел к ней шла девушка, рыжая, испачканная в крови, она отдалённо напоминала молодую Молли Пруэтт, на фотографиях выпускников. — С тобой произойдёт что-то плохое. Не верь ему, не открывай ему путь, - яростно шептала девушка, пока не растворилась вместе со всем, что её окружало, вернув Сивиллу в маленькую кухню. — Молли, можно я коснусь тебя? – спросила Трелони, прерывая рассказ женщины, которая лишь удивленно кивнула, вытянув вперёд руку. — У тебя будет дочь. В следующем году, она родится в конце лета. Глаза Уизли наполнились слезами, и она уже была готова атаковать Сивиллу вопросами, когда та направилась к камину, исчезая в пламени.***
— Акцио карты. Акцио руны. Акцио травы, — Трелони металась по квартире, двигая мебель, чтобы освободить себе пространство. Она рассыпала повсюду соль и, прибегнув к крайним мерам, достала вредноскоп. Проверив исчезательный шкаф, она приступила к ритуалам. Погружать себя в транс было сложно, оставаться при этом в сознании —практически невозможно. Сивилла раскладывала одну колоду Таро за другой. Все говорили об опасности, но никогда не выдавали подробностей. Будто зачарованные быть бесполезными, они твердили о мужчине, скрытом под маской. Руны же, напротив, твердили о встрече и силе любви. Дым сожженных трав не приобретал чётких очертаний, а свечи отказывались гореть, скрывая информацию в незародившемся пламени. Сивилла потеряла счёт времени. День уступал место ночи, заменяя её вновь и вновь. Стук в окно оставался проигнорированным, камин не пропускал ни одного посетителя. Она заперла себя, чтобы найти ответы, но в итоге лишь блуждала по кругу, потерянная в неизвестности. Ни один из её маятников не дал ей подсказку, а часы наблюдения за тенями во вредноскопе запутали ещё больше. Иногда она думала, что видит знакомый силуэт, или что-то в улыбке и нервном движении губ указывало на известного ей человека, но раз за разом информация ускользала от неё, пока в одну из ночей артефакт не разбудил её яростным писком. Кто-то появился в её квартире, обойдя все защитные чары, и шагал по квартире с такой уверенностью, будто знал каждый дюйм пространства. — Ах, вот ты где! — воскликнул знакомый голос, две крупные руки прикоснулись к её спине, помогая Сивилле подняться с пола. Она снова заснула на полу, на этот раз окруженная символами для древнего ритуала. – Ты знаешь, что в Министерстве тебя потеряли? Чем больше он говорил, тем более явно Сивилла осознавала, кто находится в её доме. — Барти? — прохрипела она, потирая глаза тыльной стороной ладони. — Конечно, я. Кто же ещё? — он протянул руку, смахивая прядь с её лба, и Трелони закричала. Через всё её тело прошёл разряд, подобный тому, что описывался учителями на маггловедении как электричество. Она оглянулась вокруг и начала отползать от мужчины назад, вытянув руку, чтобы призвать к себе палочку. — Салазар, неужели ты разобралась со всем именно сейчас? — Устало протянул Крауч. Нежность испарилась из его голоса, а во взгляде явно читалось пренебрежение. — Как ты попал сюда? Что ты сделал? Что это было? Что я почувствовала? — вопросы один за другим возникали у неё в голове. Медленно картинка, раньше скрытая где-то в глубине, выходила на свет. — Я прошёл через шкаф. Ты же держишь его открытым на случай нападения, — улыбнулся Крауч, скользнув языком по губам. — Такая умница, делаешь всё, как я приказал тебе. В горле образовался ком, мешавший дышать. Несколько месяцев назад он купил два шкафа и установил в их домах. «На всякий случай, время сейчас тёмные» — сказал он тогда. Барти попросил никогда не закрывать его, ведь никто не был в безопасности. — Ну-ну не плачь. Нам ведь было так весело. Правда пришлось опоить тебя любовным зельем ещё в школе, но ведь ничего страшного, — он снова высунул язык, привычка, всегда раздражавшая её, теперь казалось наименьшей проблемой из всех.- Забавно, что ты ничего не замечала. Разве старуха прорицательница не учила нас, что большую часть предсказаний мы видим о самых близких? — Но...я думала, это от усталости, — память словно издеваясь подбрасывала каждый раз, когда он появлялся в её доме. Тот, кто был другом оказался врагом. — Так и есть. Я вводил тебя в транс практически каждую ночь, ты была мне довольно полезной, — он прижал ладонь к её щеке, практически нежно, если бы только кожа не запылала, словно к ней поднесли раскалённый металл. — Что я почувствовала Барти? — ей хотелось кричать, но страх сковывал горло, позволяя ей лишь шептать. Это явно доставляло ему удовольствие. Крауч наблюдал за ней, словно кот за загнанной в угол мышью. — Всего лишь остатки круциатуса. Я немного развлёкся с Логботтами сегодня, — он беспечно махнул рукой, словно рассказывал ей о чём-то вроде погоды или последней сплетни из кафетерия. — Мы должны были избавиться от их сынка, но они спрятали его где-то, и нам придётся поискать ещё немного. — Лонгботтомы? Что с ними? — Даже не знаю. Пара часов под круциатусом это, наверное, слишком? — Часов? — она вспомнила улыбчивых Фрэнка и Алису, веривших, что они одержат победу. Что их сын будет расти в безопасном мире. Каждый всплывавший в её памяти момент, когда они виделись на собраниях или в Министерстве, слился в бесконечную череду боли и ярости, заставив Сивиллу выставить палочку перед собой. — Петри… — Круцио, — красный луч пронзил её тело. Она билась в агонии, каждую секунду мечтая об избавлении. Крик отчаяния отражался от стен, пока она содрогалась на полу. С каждой новой волной заклинания, исходившей из палочки, раньше окутывавшей её теплом, розовая дымка, окружавшая Барти трескалась. Перед ней больше не стоял мужчина, с нежностью во взгляде, слушавший её истории и обнимавший, когда она получала известия о новых потерях среди своих знакомых. Он был тёмной фигурой с искаженным ненавистью лицом. Незнакомцем, причинявшим ей боль. — Пожалуйста, хватит, пожалуйста, — слова превращались во всхлипы, пока она умоляла прекратить пытку. Неизвестно сколько времени прошло, пока сам Барти не вскрикнул, схватившись за предплечье. — Нет-нет-нет-нет-нет, — он повторял одно и то же, мечась по комнате. Под задранным рукавом рубашки в лунном свете проглядывались блёклые очертания черепа. Явно забыв о Сивилле, он выбежал из её квартиры и с громким хлопком аппарировал. Спустя секунды в её гостиную впрыгнул сияющий тигр, заговоривший голосом Аластора Грюма. — Тот-Кого-Нельзя-Называть повержен. Гарри Поттер спас всю волшебную Британию. Лили и Джеймс мертвы, — стоило сообщению завершится, патронус растворился, оставив всё ещё слегка подёргивавшуюся девушку на полу. — С тобой произойдёт что-то плохое, — прошептала она в темноту.