Следом за огнями

Таня попыталась провернуть ключ в двери, а после вдруг осознала, что оная на самом деле оказалась открыта, но от этого лишь недовольно фыркнула, а после едва сдержалась, чтобы не присвистнуть – всё это ей совершенно не нравилось. - Я не верю, что мама и папа вернулись домой, - отметила достаточно неуверенно она. - Значит, кто-то другой, - в голосе Бейбарсова чувствовалась жуткая уверенность, и Таня, чёрт возьми, была готова с ним согласиться, потому что толком не понимала, что именно происходило вокруг. Глеб оказался единственным, кто мог более-менее логично пояснить ситуацию, и рыжеволосая предпочитала доверять ему, а не какому-то ворью, что гонялось за нею и какими-то документами. - Слушай, только ты поясни мне, что это за бумаги, - вздохнув и проскользнув в квартиру первой, несмотря на предостерегающий взгляд, начала Таня, а после вдруг громко вскрикнула и отпрянула. На полу лежал Валялкин. Нос его был разбит – наверное, кто-то ударил, - и, кажется, по голове кто-то его бил достаточно сильно, но сам Иван так и не шевелился, пусть раны и не были слишком сильными. Бейбарсов поспешно осмотрелся и вдруг, отыскав носовой платок, бросился что-то поднимать. Когда Таня оглянулась, то увидела, что Глеб сжимает в руке какую-то ампулу, недовольно хмурясь. - Сильное снотворное, граничащее с ядом, если у него аллергия хотя бы на один компонент, - отметил парень. – Звони в скорую немедленно, мы его просто так не откачаем… Развяжи его руки, я потом перетащу как-то эту тушу на диван, в квартире следует убрать, скажем, что сам уколол себе, потому что неграмотный. - Надо вызвать полицию! – возразила моментально Таня, которая никак не могла понять подобного равнодушия. – Они же его убить пытались! Рыжеволосая схватилась за телефон, пытаясь набрать номер, но Глеб грубо вырвал мобильный из её рук и поспешно стёр уже набранное, после вызывая скорую. - Алло, скорая! – Бейбарсов поспешно назвал адрес. – Уколол себе, дурак, препарат, - парень поспешно прочитал название с ампулы. – Да, отыскали. Есть. Полную. Подрался ещё где-то, нос расквасил, может, черепно-мозговая, если падал неудачно. Да, ждём. - Ты опять мною руководишь! – воскликнула Таня. - Что поделать, если сама собой ты руководить не можешь? – язвительно спросил Бейбарсов, явно чем-то сильно недовольный и пытающийся согнать хотя бы на ком-то злость. – Сказали, что будут минут через пятнадцать, вызов не особо срочный. Там параллельно какая-то серьёзная авария, все силы временно брошены туда – то ли автобус, то ли троллейбус… - Какая разница! – воскликнула испуганно Гроттер, недоумевая и не понимая, что делает Бейбарсов. – Куда ты волочишь Ивана? - На диван! – возмутился Глеб, с некоторым презрением укладывая Валялкина. – И никакой огласки. Упал, разбился, потерял сознание, очнулся – гипс, вот план действия для нашего рассказа, поняла? - Нет, не поняла, - с вызовом ответила Гроттер. – И ты немедленно пояснишь мне всё, что скрываешь, иначе помогать я тебе не буду, слышишь? Бейбарсов сначала попытался что-то сказать, а после, вероятно, банально сорвавшись, грубо привлёк Таню к себе, встряхнув её и сжав запястья. - Если ты не будешь меня слушать, - прошипел он, - то рано или поздно отправишься на тот свет, причём не своей смертью. - Это угроза? - Это предупреждение, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Я уверен в том, что ты кому-то очень сильно понадобилась, но, естественно, пока что не могу сказать, кому именно. Надеюсь, что скоро смогу. - После моей смерти? – язвительно спросила Таня. – Да пусти ты меня немедленно, мне больно! Вся относительная романтика отношений моментально растворилась, и Гроттер смотрела на Бейбарсова с предельной ненавистью, явно планируя его придушить, но парень не особо-то и стремился слушать её. Хозяйка квартиры – это просто замечательно, но ему надо было найти документы. - Как ты думаешь, документы в квартире? – спросил он, усаживаясь в кресло. – Впрочем, да, я в этом уверен, - Глеб хмыкнул. – Если бы были где-то в университете или ещё в некоторых местах, где мог бывать Леопольд, то их бы там нашли и не перерывали с завидной регулярностью квартиру! - Почему ты не желаешь сказать мне, что именно это за бумаги? – вспыхнула Таня. – Неужели ты считаешь, что я пойду против своих родителей? - Я против лишней огласки и сам толком не осведомлён, - холодно ответил Бейбарсов. – Но где, как ты думаешь, они могут лежать? Таня задумалась, внимательным взглядом осмотрев квартиру. И вправду, где? Она точно не знала. Она вообще не могла пока что совершенно ничего предположить, поэтому упорно путалась в собственных мыслях, отыскивая местонахождение таинственных бумаг. - И всё же, меня не устраивает то, что я ничего не знаю, - бесцельно поднимая подушки и заглядывая под картины, бормотала Таня. - Я потом всё поясню, - пообещал Бейбарсов, хотя Гроттер мало ему верила. – Потом! А пока ищи. - Да я не знаю, где это может быть! - Тогда узнай, - Глеб постепенно терял терпение. – Ну, ты ведь должна прекрасно понимать, что документов просто не может быть где-то под картинами или ещё в каком-то подобном месте, потому что они это перерыли всё давно уже! Ты же знаешь! Гроттер кивнула, а после остановилась напротив очередного произведения искусства, которое кто-то подарил. - Здесь съёмная рама. А картину никто не тронул, - сообщила наконец-то она, оглянувшись к Бейбарсову. Леопольд всегда любил подобные пейзажи – и сейчас поле с пшеничными побегами как нельзя лучше вписывалось в его вкус. Напоминало о папе. Глеб особо церемониться не стал и поспешил снять картину – благо, он дотягивался до неё и без какой-либо "подставки", - а после отправился в спальню, на ходу пытаясь отбросить в сторону тяжёлую раму. Получилось достаточно легко, и вскоре рама лежала в стороне, а холст с небольшой подставкой за ним – немного дальше. - Есть! – довольно воскликнул Глеб. Он вновь покосился на рамку – странно, что никто не заметил того, что она была немного толще, чем должна быть нормальная рама, но вряд ли кто-либо особо рассматривал картину, если пытался как можно сильнее напугать хозяйку вторжением. Хотя могли бы и забрать столь приметный пейзаж. - Интересно, почему не обращали внимание на такой тайник? – удивился Глеб, вытаскивая несколько файлов и чертежей, которые как раз удачно разместились под холстом. – Где ещё твой отец мог что-то прятать? - Под подоконниками, блин, - грубо ответила Таня. – Тебе что, этого мало? Она знала, что под подоконниками ничего совершенно не спрячешь, ведь здесь переворачивали даже вазоны, запачкав землёй всю квартиру. Глеб тут же прищёлкнул пальцами и бросился к окну, проведя сначала пальцами по батареям, а после попытавшись нащупать что-то вверху. Странно. - Просто замечательно! – воскликнул он, вытаскивая что-то маленькое, практически незаметное и неприятное на вид. - Что это? – удивилась Гроттер. - Кусок мертвечины, - весело поделился соображениями Бейбарсов. – По крайней мере, по виду. Но вообще-то – флэш-карта. - Что? Папа – под подоконниками? - Я хорошо знаю Леопольда и его тайники, - вдруг ухмыльнулся Глеб. – Он даже в университете научился маскировать что-то подобное, и почему-то ни у кого не хватало внимательности рассмотреть небольшое отделение в цельном подоконнике. Там просто немного не завершили ремонтные работы. Гроттер, вспомнив о том, что окна недавно меняли, покраснела – может, папа и вправду использовал подоконники, а она об этом и не знала! Хоть бы сказал что. - И что? Этого тебе достаточно? – неуверенно спросила Таня, но Бейбарсов не успел ответить. В дверь нагло позвонили – вероятно, скорая, - и парень направился открывать. Валялкина погрузили весьма быстро и даже не задавали лишних вопросов. Таня сначала была удивлена, но после, узрев довольную улыбку врача, осознала, что ему просто сунули немного денег. Бейбарсов явно пытался скрыть свои тайны. - Мне, наверное, надо поехать с ним, - поделилась соображениями Таня. – Так будет лучше, пожалуй… - Нет, ты останешься со мной! – вдруг воскликнул Бейбарсов, останавливая её. Гроттер удивлённо покосилась на парня – казалось бы, он не проявлял никаких странностей характера, а сейчас вот восклицает, что она никуда не пойдёт… - Но почему? - Это всё, что мне нужно, - вместо того, чтобы ответить, сообщил Бейбарсов. – И я сейчас же отправляюсь домой, надо обработать информацию. Ты едешь со мной, - он помолчал немного и добавил: - И это не обсуждается! - Ещё как обсуждается! – Таня внимательно наблюдала через окно за тем, как уезжала скорая с Валялкиным. – И я останусь дома! Глеб лишь недовольно пожал плечами, сделал шаг к выходу, а после, оглянувшись, вдруг схватил девушку за руку и поволочил её за собой. - Пусти! Пусти! – возмущалась Таня, но Глеб даже и не пытался ослабить хватку – со стороны это походило на самую обыкновенную ссору молодой пары, когда парень чуть разошёлся и позволяет себе слишком многое. Но Гроттер так не считала. Вся романтика, которая была между ними в последнее время, моментально растаяла, вновь демонстрируя жестокого, циничного человека, что не остановится ни перед чем, планируя добыть что-то своё. Таню это раздражало. Нет, даже не так – она упорно пугалась Бейбарсова и мечтала как можно скорее сбежать от него, но почему-то не получалось, и Глеб то и дело возвращал её на место, заставляя сидеть спокойно и не двигаться с места. - И потише, дорогая, - уже в машине усмехнулся он. – На нас, между прочим, внимательно смотрела из окна твоя соседка! Протянув это, он наклонился и пристегнул Гроттер ремнём безопасности, не позволяя ей сбежать, а после резко нажал на газ, и авто поспешило сорваться с места. - Идиот! – закричала Таня, но окна были закрыты, и никто услышать её не мог, а Бейбарсов просто пропустил это мимо ушей. У него была цель, и он знал, как к ней прийти. Даже ценой ссоры.