Королевы и Ласточки

По ночам драккары, покачивающиеся, словно дышащие, - похожи на громадных великанов. Братьев того, с Ундвика, о котором, захлебываясь подробностями, рассказывал Хьялмар, изрядно опьяневший от скеллигского меда. Наверное, это должно колыхать что-то внутри - соленый воздух, китовий гул моря, холодный камень Каэр Трольде и смущающийся, словно пятилетний мальчишка, Хьялмар, - ведь она была здесь, еще когда никто не знал о Дикой Охоте, а Старшая кровь была не более чем мифом, глупыми страшилками дядюшки Мышовура. Тот теперь ругается пуще прежнего: говорит, мол, "не отвлекайте Королеву от её обязанностей, юная леди, в вашем присутствии она совершенно потеряна" - и гладит свою длиннющую старческую серебряную бороду. А потом хрипло смеется - Цири думает: скрипящий старый дуб - и обнимает её, как могут обнять внучку, но совсем рядом - обнять старого друга, с которым вы многое пережили. Цири умела совмещать: дочь императора - дочь ведьмака; наследница - ведьмачка; туссентское вино - горькое пойло Ламберта, совместит и это. Туссентское вино, к слову - глупая кислятина, ей все больше ведьмачий самогон - желательно, с добавлением скеллигского меда. И некоторых других элементов островного пейзажа. С коронами на рыжих главах и смешными шрамами поперек пухлых щек. Керис встречает ее взглядом теплых медовых глаз, забирающихся под доспех будто ветра на Ард Скеллиг, - незамысловатая (как и всё Скеллиге) корона ей удивительно идет - даже больше, чем самой Цири: она выбрала свой Путь, ей здесь хорошо, она возвращается на острова даже когда все ульфхединны повержены, а бесы мерно сопят в пещерах угомонившимися детьми. Цири оставляет оба меча у стены, наконец сбрасывая плащ с медвежьим мехом на воротнике - опускаются напряженные плечи, размыкаются цепкие пальцы. Крайты все красные, будто морская вода от крови после тяжелой битвы, красного слишком много: в отблесках камина королевские волосы - кровь в кубках на тризне. Иногда Цири целовала ее красную макушку, говоря: "предатели есть везде, и будут потом. Ты не могла их спасти, не вини себя" - и тогда Керис засыпала обратно. Если будут предатели - Цири изрубит всех мечом, всех до единого, спасибо... отцу? - она всё ещё не знала как теперь называть старого ведьмака, ведь "Геральт" не отражало всего того, что хотелось выразить - за новый меч. Серебряный. Ведьмачий. Тяжёлый в руке, будто обязанности и жизни подданных на твоих плечах, но ей этого конечно не понять - она отказалась, взяв на себя ответственность за жизнь одну, не собственную. Дядюшка Мышовур говорит: "ты отвлекаешь королеву, Цирилла" - и пусть говорит дальше, ведь слова - всё, что остается у людей в его возрасте. На Скеллиге учат не бояться смерти, принимать как милость Фрейи, ведь там всё будет лучше, но Цири больше не верит никому - ни служителям Вечного Огня, ни Чёрного Солнца, ни престарелым фанаткам островной богини. Но Керис верит - и целует её грубые тонкие пальцы, лежа у неё на груди. - Жрицы говорят, что павшие в бою воины не умирают, а отправляются пировать в лучший мир, - её голос тих, как и её власть, но в тишине скрываются множество опасностей: Цири знает, она - ведьмачка. Волосы королевы красные, не то что Ласточкины - пустые и бесцветные, снег на вершинах скеллигских гор. - А воительницы? - Насчет воительниц не знаю, - смеется ан Крайт, обнажая перепелиные зубки, - Но я была бы не против пировать там с тобой до Раг нар Роога. Конечно она не скажет, что никакого Раг нар Роога не существует: есть Белый Хлад, Tedd Deireadh, Час Конца - она видела его из башни неподалёку, могла остаться там, но не осталась - ведь кто будет защищать Королеву? И вместо этого Ласточка говорит: - Я бы тоже. Но для этого надо умереть. А нам пока рано - иначе Хьялмар опять напьется и задохнется лицом в мёде. Хьялмар, конечно, прекрасен в своем безумстве, свойственном мальчикам его возраста, но на все его ухаживания она с самого детства отвечала фырканьем и щелчком по носу. Хьялмар - очередной красный ан Крайт, яростный и безудержный, но всего этого Цири хватает и в ведьмачьей жизни - так что она находит успокоение в сдержанном красном: в волосах Королевы. Королева смеётся, хитро прихватывая мочку уха зубами. Королева отвлекается на Ласточку: эти огромные рогатые мужики, напоминавшие выброшенных на берегов китов, смогут пережить одну ночь без неё. Может быть, даже не развяжут новую войну - если постараются. Королева говорит: - Что правда, то не ложь. И забывается в объятиях Ласточки.