///
И Джейкоб вдруг случайно вспомнил о ней, когда наблюдал за тем, как Дэвид, теперь походивший скорее на причудливую человекоподобную массивную муху, склонился над распластавшейся на земле маленькой птичкой. Бездыханное тельце животного лежало наполовину накрытое камнем, и в её плоть впивался длинный острый хоботок «Дэвида». Раздавались неприятные хлюпающие звуки, насекомое самозабвенно всасывало в себя всю кровь беспомощного трупика, пока не оставило его наконец в покое. На хоботке повисло маленькое птичье сердце. Сжимая его в руках, Джейкоб думал о том, будет ли Дэвид переживать об этом, если придёт в себя. Всё же он надеялся как-то вернуть брату его нормальную форму, но, естественно, не представлял, что тот будет чувствовать и вспомнит ли об этом живодёрстве. С какой-то стороны, это тоже можно приписать к случайному убийству. Дэвид даже не полностью к нему причастен, Джейкоб и сам приложил руку. Так что, пожалуй, ему удастся в случае чего донести до брата, что тот ни в чём не виноват.///
Глаза закрыло какой-то странной пеленой, и он вообще перестал что-либо видеть. Мог только слышать прерывистые всхлипывания ребёнка и чувствовать заполнивший всё запах крови. Маска на лице словно обжигала, как и ружьё в руке. Наощупь он поспешно отступил обратно к выломанной двери и уже вскоре ощутил под собой хрустящий снег. Голова разболелась от слишком яркого контраста температур внутри и снаружи. На неровных ногах он устремился прочь он разгромленного дома и безжизненных человеческих тел. «У меня не было выбора……Прости меня…»
Теперь поверить в свою невиновность будет намного сложнее, не правда ли?