Томное дыхание прямиком возле уха покрасневшего застревает. Собственное — и подавно сбивается в неуверенные попытки ровно дышать. А ладони чуждые всё гуляют по спине, так нагло и бесстыдно, что хотелось даже возразить на действа этих рук. Но что-то останавливало. Может глубина синих радужек, которые так и заставляли перестать сопротивление любое оказывать. В целом, Дилюку просто было слишком неловко. Настолько, что тело отзывалось на любые касания и аккуратные до изнеможения движения. К чёрту гордость, да даже собственный нрав.
Он позволит.
— Я не жду... А прошу разрешения, — с придыханием шепчет Тарталья, опуская кисти ниже, на бёдра аловласого и осторожно сжимает, будто в страхе обжечься ненароком. А в мыслях Рагнвиндра он уже сотню раз ответил заветное: да. И сказать не мог вслух, стыдился наверняка. Пока эти глаза прожигали в нём дыру, не оставляя и живого места. А только ли они? Каждое трепетное касание вызывало дрожь и лёгкое дыхание. Это всё слишком остро и интимно,
так запретно, приятно. До тягости в животе, будто там бушевало что-то активное.
— Иди к чёрту и просто сделай уже что-нибудь..., — с лёгким недовольством проговаривает юноша, на что рыжеволосый усмехнулся с ещё большим удовольствием во взоре. Приняв слова за своеобразную "красную тряпку", Чайлд рывком вцепился уже жёстче в мягкую часть тела своего
партнёра, примкнув к губам с поцелуем рванным, будто торопился сильно. А спешить вовсе некуда, особенно в таком пикантном вопросе. С таким терпким соитием уст двоих, на которое Дилюк реагировал тихим мычанием и ещё более пущим румянцем на щеках. Горячее, мокрое и приятное до дрожи в ногах действие. Он ведь даже никогда не целовался
таким образом.
Язык разгуливал так нагло, передавая характер своего владельца. Но на это уже было подавно плевать. А эти руки слишком ловко подцепили пуговицы рубашки чёрной, оголяя бледную грудь, живот и торс. Такие холодные, вызывали мурашки трепетные и лёгкие движения на месте. Это ещё больше заводило рыжеволосого, так что он вскоре отстранился от губ и перешёл мелкими поцелуями к шее. Заставляя Рагнвиндра просто млеять в его руках, рваными вздохами отвечая и поднимать голову, открывая невольно больше пространства для чуждой страсти.
— Выглядишь просто великолепно..., — дыхание обжигает чувствительную кожу, пока Дилюк дрожит на такие действия. Лишь ближе и ближе жмётся к телу, на месте от приятных ощущений двигаясь. И Аякс проводит языком по этой фарфоровой шее, наслаждаясь мычанием алой бестии. Даже как-то нагло лапая бока, переходя на грудную клетку и бережно поглаживая. Так пошло и неправильно, что скучивает низ живота в крепкий узел. Возбуждение? Именно оно прокатывалось по нервам, проходя от эрогенный зон прямиком в мозг. Разум просил больше тепла чужого, больше такого приятного наркотика в виде дофамина.
— Хватит трепать... Ммм, языком, — покрасневшее лицо Рагнвиндра было видно даже в этом полумраке. И в нём же, тот так ловко нашёл между телами опору, дабы просто от дрожи не упасть на твёрдый пол. Хоть и был уверен, Тарталья не даст этому случится из-за крепких рук, что уже оказались на бёдрах вновь. А этот чертовски горячий язык и губы двигались к ключицам, а затем — круглым соскам, касаясь совсем аккуратно. Но даже такого хватило, дабы аловласый юноша прогнулся и сжал рыжие локоны на затылке до боли от остроты чувств. Уста пропустили первый полустон, а за ним последовал и рваный вдох. Перед глазами —расплывчатая пелена багровых радужек. И Чайлд безумно рад такому исходу, продолжая действа, начиная уже покусывать кончик и слыша громкое мычание. От того — больший рост возбуждения в области паха.
Он безумно хочет этого бармена.
— Как же тогда я скажу, что хочу трахнуть Вас, Дилюк Рагнвиндр? — не успел юноша и отреагировать на чужие
грязные слова, как его подхватили на руки в тот же момент и с лёгкой грубостью бросили на постель спиной. Перед алыми глазами пристала картина в виде самодовольного лица Аякса, такой хитрой улыбки и немного хищного взора. Сердце, кажется, стало пропускать ещё больше ударов чем до этого. А температура тела поднялась до предела. Воздух накалился, обжигая поверхность вокруг, но не эти разгорячённые тела.
— Лучше бы ты вовсе молчал..., — голос потерял всякую серьёзность и твёрдость, обременяясь такими смущёнными нотками и прерывистым дыханием. Ладони цепляются за одеяло уже скомканное, а радужки за каждый элемент юноши сверху, стараясь сфокусироваться лишь на одном. И в голову лезут мысли о том, как Тарталья всё таки красив. Чего греха таить, если это было чистой правдой. Спортивное телосложение и синие глубокие глаза, которые затягивали на этом контрасте с рыжим цветом волос. Невольно начинаешь заглядываться, даже если отнюдь не желаешь. Или же просто лжёшь себе, что Дилюк и делает на протяжении всего времени. Но эта ложь сдаётся, стоит рукам рыжеволосого стянуть ремень с собственных штанов. А затем — и расправиться таким же образом с препятствием партнёра, прижимаясь бёдрами к чужим. И Рагнвиндр чётко чувствовал возбуждение Чайлда, пропуская очередной тяжёлый вздох.
— У меня это в первый раз, — будто осведомить пытался Дилюк, пока сознание думало о том, как бы всё таки улизнуть из этой ловушки. Гордость била ключом на смущении, а пальцы сильнее вжимались в ткань постели. Взор упал на реакцию парня, на лице его красовалась самодовольная ухмылка. Пока он приблизился к уху, предварительно успев укусить самую мочку и прошептал с придыханием лёгким:
— Я с девственниками, конечно, не сплю. Но ты для меня особенный..., — ладони медленно оглаживают напряжённые мышцы живота, будто пытаясь успокоить. А поцелуи проходятся прямиком по лику аловласого, пока тот с удивлением наблюдает и жмурится от ласок. Даже как-то и правда спокойствие лёгкое почувствовал, ощутив горячие губы рыжего на собственных пылающих щеках. Нос, лоб и уста, так кратко, но даже это заставило невольно вдохнуть свежий воздух и новую волну возбуждения вызвать.
Дилюк вздрагивает крупно, лишь от слов парня сверху, сглатывая комок в горле. Это выглядело как банальная ловушка, но если его сознание потребует очередного отказа, может быть очень поздно. Ладони чужие гладят, так сладко тянут эту нить нервов, будто наматывая до предела, но не желая оборвать. Горячо настолько, что скручивает грудную клетку в ещё большем беспорядке. Пушистые рыжеватые ресницы подрагивают, стоит этому синему томному взгляду скользнуть по молодому телу. Оно так красиво, так привлекательно и наверняка невинно. Желание пометить его всего, сделать своими полностью, эти прекрасные участки молочной кожи.
— Дилюк, можно мне..., — тянет низкий охрипший от возбуждения голос рыжего. И Рагнвиндр проклинает своё чёртово смущение в подсознании, ведь из-за этого он отводит взгляд и пытается не думать о чём-то лишнем. Не получается, а Тарталья давит своим телом и касается губами ключиц. Необычное и заводящее нервную систему ощущение проходится по конечностям и Дилюк лишь больше открывается этим руками, этим влажным устам и колену чужому. Оно сейчас давило на пах, неприятно потирая орган сквозь ткань плотных штанов.
Он хочет, очень хочет. И не признает даже кусочком сознания. А зачем же это, когда от реакции всё сразу понятно?
И от этого взора тонкого, прожигающего дыру в Аяксе, который ложит дорожку поцелуев мокрых по всему торсу и животу аловласого, пока бармен задыхается в этих прикосновениях. Ладонь невольно ложиться на макушку рыжую, поглаживая мягко и это вызывает удивление в глазах парня. Хищная улыбка, зубы хватаются за приглядевшиеся участки и оставляют там прекрасные, по мнению Тартальи, следы. Мысли путаются в один сумбурный клубок, а уста издают шипения недовольные от наглости чужой, а затем приглушённый стон от очередного движения колена. Член ноет и сочится природной смазкой, он же давно не подросток, так откуда такая острая реакция. Хоть Дилюк и отчётливо ощущал бугор между ног партнёра своего. Постыдно ли это? Несомненно, для ранее девственной жизни очень. А для Чайлда — не в новинку столь пошлые действа.
— Можно... Только прошу, быстрее, — шепчет вкрадчиво юноша снизу, вновь срываясь на мычание от укуса очередного. Столько меток, аловласый обязательно будет припоминать этому рыжему лису, но уже в будущем. Сейчас настолько плевать, что хочется отдать даже душу на растерзание этих губ. Аякс определённо искусно владел способами обольщения людей, ибо заставить такого парня лечь под него без всяких сопротивлений. Это казалось недостижимым, а стоило всего-то поухаживать красиво. Но было ли это только из-за спора? Отнюдь, конечно, нет. Дилюк определённо привлекал его по всем фронтам, но что такое любовные отношения для рыжеволосого? Пустое слово, означающее взаимное доверие. А с этим такие огромные проблемы. Но он
желает обжечься ещё раз, только бы почувствовать тепло привлекательного бармена. Послушать эти срывающиеся полустоны и тихий шёпот просьб.
Чайлд проходится языком по коже, спускается ниже, наконец убрав колено от чужого паха. Почти что ласково берёт руку Рагнвиндра, целуя тыльную сторону и подмигивая мельком. Уста искусанные ранее испускают ожидающий выдох, а ладонь сильнее сжимает пряди рыжего, как бы направлять пытаясь. И тянут смущённо, когда зубы его потянулись к ширинке и ловко расстегнули её, ладони ласково оглаживали бёдра. Пока пальцы не зацепились за края штанов и потянув их вниз, одним рывком сняли их с Дилюка, под его удивлённый взгляд. Новая волна неловкости прошла по телу, но эти сильные руки гладили так приятно, заставляя слегка расслабиться и смиренно прикрыть веки.
За штанами скоротечно последовало и нижнее бельё. Тарталья больше не хотел медлить, лишь оценивающий взгляд кинул на картину перед ним, облизываясь словно лис хитрый. Наклонился к уху чужому, шепча небесные нежности, пока руки внутреннюю часть бёдер ощупывают, а таз рыжего так близко. И кисть скользит выше, проходя по всей длине возбуждения чужого, лаская уретру пальцем. Аловласый прогибается в спине, чуть ли не скуля, хоть и не позволял столь постыдные звуки издавать собственный нрав. Всё что в итоге выходит — долгое мычание и желание ещё более острое, поцеловать эти горячие уста, дабы они наконец заткнулись. Дилюк так и делает, припадает к губам Аякса, томно дыша и зарываясь в шелковистые волосы на затылке, пока одной из рук избавляет парня от нижней одежды. Эти движения так неловки, так коротки и поспешны. Пальцы путаются в этих пуговицах, а грудь тяжело вздымается. Что он сейчас творит? Без единого здравого понятия. Но, кажется, это нужно сейчас как никогда. Проявлять инициативу, так это называется? Даже в абсолютно не знакомых вещах.
Это так будоражит, он просто не хочет заканчивать. Лаская член своего партнёра трепетными касаниями, под его довольное мычание прямиком в поцелуе.
И бёдра рыжеволосого опускаются ниже, прижимаясь прямиком к чуждым. Дилюк отстраняется от губ, рвано выстанывая когда чувствует эту стимуляцию и мельком поглядывает ниже. Их органы вместе взяты ладонью Тартальи. И он так медленно, дразняще водит по ним рукой, сам совсем тихо выстанывая от таких манипуляций. Аловласый прижимается так близко, дабы дрожь во всём теле унять. Но она только усиливается, затем новая волна удовольствия щекотит нервы. Это самодовольно лико Аякса, его глубокие глаза завораживают до предела. До этих бабочек внутри живота. Пока тело будто рефлекторно толкается на встречу ласке, а кисть собственная ложиться поверх чужой, делая приятно обоим тем самым. Дыхание бешено сбито, а в мыслях и не осталось месту сомнений.
Желание просто насладиться. И провести время в компании того, кто недавно бесил до чëртиков. А сейчас, так реагировать на все эти касания, что до дрожи дают о себе знать. Греховное наслаждение и удовольствие, да и безразлично на это. Слишком уж приятно, дабы свернуть назад. И поздно.
Вновь поцелуй пылкий, уже с долей страсти. Дилюк принимает, забираясь в рот парня языком и иногда врезаясь в чужой, двигая ладонью быстрее и только слегка извиваясь, кусая специально уста манящие. Аякс толкается, резко отстраняясь и блеснув хитрым взором почти полностью встаëт с кровати. Оставляя Рагнвиндра в полном недоумении о происходящем и растерянностью на лице. Прервал такую сладкую минуту, но зачем? Недовольство на лике смущëнном проскользнуло и аловласый уже хотел встать следом, как его остановила рука на плече и мягкая улыбка.
— Я сейчас вернусь, только подожди и расслабься. Мы же не можем закончить на этом, — шепчет возле уха и целует в щëку аккуратно, удаляясь в ванную комнату. Там в многочисленных шкафах ищет нужную вещицу в виде лубриканта. И, конечно же, находит очень быстро. Ведь смазка нужна была часто и в доме Чайлда находилась всегда. Из-за многочисленных половых связей, стала незаменимой, дабы найти еë в очередной раз не составило особого труда.
— Я уж думал, ты меня бросил и ушëл принимать душ, — с ноткой сарказма произнëс Дилюк, вновь с этой серьëзностью во взгляде оглядывая вернувшегося парня. Смешок чужой в ответ послышался и Тарталья быстро сократил расстояние, оказавшись прямиком на постели и держа в руках бутыль. Алый взор сразу заприметил его, неровно вздохнув, прикрываясь простынями в смущении. Но это вовсе не помогло от взгляда синего, рук юноши, что быстро прижали привлекательное тело к поверхности. Затем ниже двигаясь к бëдрам, принуждая их раздвинуть мягко. И аловласый поддался этим движениям, слегка разводя ноги. Тут же промычал, получив укус в икру и напрягаясь от движений. Так медленно, беспорядочно и грязно. Голова кружится, такая сплошная открытость собственной натуры. Так вовсе не пойдëт.
— В душ я пойду только с тобой, птенчик, — целует в уголок губ манящих, прищурившись от чужого разочарованного придыхания. Поспешно открывает лубрикант, на пальцы нанося обильное количество. Вторая ладонь уместилась на груди юноши снизу, пока тот пристально следил за Чайлдом, с такой же неловкостью и неуверенностью. Аякс подмигнул, заставив Рагнвиндра ещё большее недовольство на чужую игру выразить. А вот пальцы возле колечка мышц стимулировали рвано выдохнуть и приподнять голову от холодка лёгкого. Партнёр почувствовав напряжение, начал ласково осыпать бледную шею поцелуями и вновь шептать вкрадчиво что-то. Первый палец шёл очень туго, под мычание болезненное. Дилюку вовсе не нравились эти ощущения, но он свойственно своему характеру терпел. Стараясь принимать все утешительные ласки и сосредоточиться на них.
И аловласому юноше слегка удалось расслабиться, дабы пропустить инородное тело дальше, сильнее раздвинув ноги и прижавшись к телу рыжеволосого, который внимательно обходился с этим вопросом. Настолько, что целовал все участки этой нежной кожи, дабы хоть немного помочь парню расслабиться и пройти этот, не совсем приятный этап. А заодно и найти сладкую точку внутри, стоило только угол подобрать и достать, уже двумя пальцами. Чертовски горячо внутри и чуть влажно от смазки, что помогает не приносить большей боли телу прекрасному.
— Потерпи ещё немного... Ты так мило выглядишь, когда издаёшь эти сладкие звуки, — шепчут уста Аякса, а Дилюк мысленно желает придушить того за эти слова. Он контролировал свои периодические выстанывая, но при попадании пальцев в комок нервов становилось всё равно. А голос в стоне дрожал слабо, пока нервы давали эти сладостные импульсы по телу. Боли почти не было, только странные сумбурные ощущения. Но они так остро ощущались, так медленно разливаясь внутри. Как это тягучее возбуждение в области паха и горячий воздух в лёгких. Их дыхание смешивалось каждый раз, как губы друг друга касались, сливаясь в единый грязный и влажный поцелуй. Для Рагнвиндра такой контакт казался ещё более интимным нежели то, что происходило в данный момент. И всё же, волна мурашек прокатилась по молочной коже, стоило Тарталье добавить объёма и вновь намеренно попасть в простату. Звёзды перед глазами — только так мог описать эти ощущения бармен. Пока этот узел всё сильнее скручивал низ живота, принося лишь желание.
Минуты шли как часы, пока пальцы внутри разводились на подобие ножниц, дабы стеночки нежные поддались и смазались сильнее, глубже. Кисти Дилюка цеплялись за простыни, что стали уже слегка влажными от жара двух тел. Мысли вновь кругом, а губы искусаны деяниями рыжего лиса, пока тот неторопясь вынимает фаланги, любуясь с искрой в зрачках собственной работой. А радужки аккуратно прошлись по телу, с хитрецой отводясь в сторону подушек. Аякс медленно устроился на кровати, слегка сгибая ноги и потянув за собой прелестное тело, усадил его на свои бёдра. Ладони аловласого тут же легли на плечи партнёра и он рефлекторно выгнулся в спине, недовольно буркнув от столь сложной позы.
— Ну же, Дилюк Рагнвиндр не желает оседлать мой член? — хихикнув спрашивает рыжеволосый, припадая губами к соскам чужим, пока оглаживает руками бока, ожидая действий. Тело вновь дрогнуло от ласок, а бармен издал тихий стон, зашипев от укуса поспешного.
— Идиот, разве так... Мм, приглашают? — с недовольной ноткой произнёс юноша, слегка разведя бёдра под довольный взор партнёра. Пути назад нет, надо действовать. Какой смысл останавливаться почти на грани? Правильно, его не было. Щёки горели огнём, а ноги от возбуждения дрожали. И этот наглый лис ещё предлагает двигаться самостоятельно? Жестоко, учитывая первый раз и такую неуверенность со стороны аловласого.
— А что тебя не устраивает в моём прямом приглашении? Я помогу, давай же..., — ладони двигаются, оглаживают, давят и приглашают начать действовать. А Дилюк, если быть честным, вновь думает как бы избежать столь странной ситуации. Отдать себя в руки просто так? Разве так вообще можно? Для юноши это казалось любовными утехами, двух людей состоящих в крепких отношениях. И сейчас он просто так вступил в половую связь. Тени сомнений прокрадывались в алую макушку, но с очередным томным вздохом улетели. Как горячий воздух из уст. К чёрту, он хочет.
Сосредоточился на ощущениях, на глубине радужек синих. Взяв всю оставшуюся силу и приподнимаясь с места, рукой обхватив ствол органа чужого, предварительно смазав его лубрикантом. Пока Аякс поддался вперёд, дабы слиться в страстном поцелуе, заодно нажимая на бёдра Дилюка, опуская его медленно. И юноша поддаётся, скользит на член партнёра ниже, жмурясь от необычных ощущений заполненности. Тарталья чуть рыкнул в уста чужие, прикусывая и выдыхая тяжко. Довольно приметив мычание Рагнвиндра и улыбнувшись слегка, сжимая пальцы на коже нежной сильнее. Так, что останутся следы слабые. И желал ещё сильнее пометить тело молодое, припадая губами и зубами к шее открытой под очередной полустон. Мысленно уже считая себя победителем.
— Хватит наглеть... А-ах, уже, — шипят и одновременно стонут эти привлекательные уста, в тот момент когда орган Тартальи оказывается глубже. А он терпит, дабы партнёр привык немного. Не начинает беспощадно насаживать того на себя, хоть так и хотелось всеми кусочками сознания. Но такой открытый Дилюк ужасно заводил, настолько, что рыжий вновь шептал всякое уткнувшись в плечо белоснежное.
— Я не наглею, а доставляю необычное удовольствие..., — стенки нутра горячего сжимали так приятно, а Аяксу хотелось найти тот самый правильный угол под которым он точно будет попадать по простате. До чужих сорванных стонов и таких горячих прикосновений. Пальцы Дилюка скользнули в пряди на затылке рыжеволосого, сжимая от ощущений и тем самым стягивая не совсем приятно. Но ради такого стоило потерпеть. И Чайлд начал двигаться, ласково целуя возле уха партнëра. Пока всë глубже входил в эту томящую тесноту, под рваное дыхание и мычание. А затем, резко и грубо насадил, попав прямиком в сладкую точку внутри. Чувствуя как пальцы Дилюка вцепились в его лопатки и тот прогнулся в пояснице, под довольно громкий стон. Тело дрогнуло от приятной волны наслаждения, а веки слегка прикрылись, дабы хитрецу глаз лиса рыжего не наблюдать.
— Аякс... Блять, не так резко, — прошептал сквозь сбитое дыхание аловласый, сощурившись в недовольном жесте. Да ещё сильнее сжал волосы короткие, как бы показать и своё влияние намериваясь. Приятно, но слишком уж много позволяют себе эти руки и их владелец.
На губах проскользнула усмешка краткая, а обладателя огненных вихрей всё с той же резкостью уложили на белоснежные подушки спиной. Смена позиции поспособствовала растерянности в зрачках Рагнвиндра, пока тот не издал томный стон от очередного движения. И всё же, Тарталья донельзя наглый, раз не послушался его вовсе. И из-за этого же, получил слабый пинок в грудную клетку и нахмурившееся, но смущённое лико парня снизу. Это только раззадорило юношу и он быстро наклонился к партнёру, затягивая в поцелуй долгий. Двигаясь внутри по собственному темпу. А тот был не совсем мягким и нежным, даже наоборот, слишком грубым. Но каждый такой толчок попадал по комку нервов, так что Дилюку ли жаловаться, выстанывая в уста им же покусанные.
Звуки совместных голосов и шлепков поспешных, так резко прервала мелодия поступающего звонка на телефон Чайлда. И она, конечно же, заставила его оторваться от искусанной шеи аловласого юноши и выпрямившись, потянуться за предметом беспокойства. А на экране гордо высвечивался контакт под именем: "Хута". Пару секунд потупив в одну точку, Тарталья мельком глянул на непонимающего Дилюка. Который всем своим видом показывал отрицание от любых постыдных действий рыжего. Ну, а тому было не так важно, в какой ситуации он может находиться. Вдруг это что-то срочное, верно?
— Аллоу, Хута, что такое? — с азартом в голосе спросил Аякс, приложив указательный палец к своим губам, в знак парню под ним. А последний если быть честным, просто охуел от такого, раскрыв веки шире.
— Тарталья! Привет, не занят? Я с такими новостями!
— Да так, немного, рассказывай давай, — самое последнее слово прозвучало томительно, от вновь сбившегося дыхания. Ведь рыжеволосый и не думал останавливаться, только продолжал толкаться в парня, под его мычание с ноткой злости.
— Так вот, прикинь, Итер сейчас склеил какого-то мужика, а тот за него пошёл разносить целый бар! — с другой стороны послышалось хихиканье и добавился ещё один голос.
— Да, он учудил конечно... Теперь нам придётся как-то смыться от этого психа. Приедешь к нам? — тихо произнёс в динамик Венти с привычной довольной ноткой, дабы его не услышал тот самый мужик.
— Боюсь, я сейчас не смогу составить вам компанию. Но мне интересно, что будет даль..., — Аяксу не дали договорить чужие руки, что ловко и быстро выхватили телефон и кинули куда-то в сторону. Кажется, слышался хруст и то как улетают тысячи, разбившись об этот твёрдый пол. Дилюк тем временем слегка насупился, прожигая синие радужки своим взглядом.
— Не отвлекайся, придурок..., — прошипел аловласый, смиренно выдохнув и обвивая руками шею рыжего лиса, притянув к себе. Кончить хотелось ровно так же, как и умереть от собственного стыда. И Тарталью такой нрав ещё больше подначил двигаться грубовато и резко, выбивая весь голос из партнёра. К чёрту, Рагнвиндр даже не хотел сдерживаться. Особенно в тот момент, когда ладонь чужая накрыла член, двигаясь быстро и ловко нажимая на уретру пальцем периодами.
И оба чувствовали приближение разрядки, только вот у Дилюка вышло быстрее излиться в руку партнёра с протяжным стоном, который прервали на половине поцелуем. Ещё пара глубоких проникновений со стороны Аякса и он кончает прямиком внутрь, с томным полустоном отстраняясь от губ чужих и поспешно выходя из нутра. Пока лишь усталость на лице фигурировала, более ничего. И тянущее удовольствие рассеивалось, пока рыжеволосый встал и влажными салфетками приводил свою руку и аловласого в полный порядок. Следя за его взглядом и слабо улыбаясь, склонившись к лицу парня. Тут же раскрыв веки от поцелуя со стороны партнёра, с такой нежностью отвечая на него, невольно перебираясь на кровать, обнимая Дилюка за талию.
— Хочешь отдохнуть и пойти в душ? — шепчет рыжеволосый и прижимается к горячему телу, с гордостью рассматривая отметины на груди, шее и плечах чужих.
— Угу. Думаю, пол часа хватит... Тебе тоже стоит не мельтешить тут передо мной, — с явной усталостью в голосе отвечает юноша, внимательно поглядывая в радужки Тартальи.
И только от этого сердце Аякса пропускает несколько быстрых ударов.
***
Уже так поздно. Лишь луна освещает комнату, сквозь стëкла окна большого. И это придаëт необычное ощущение. Оно вместе с усталостью играет, но на второе и подавно всë равно. Дилюк привыкший к работе всю ночь, не воспринимает остро это чувство. Хоть тело и ныло, мышцы были расслаблены на чужой постеле, пока руки ходили по алым волосам, в попытках убрать беспорядок на голове. Честно, не получалось вовсе и приходилось лишь томно вздыхать и прикрывать веки, закрываясь единственной тканью — одеялом. Радужки проходят по комнате, пока в другой отчëтливо слышно звук льющейся воды. Чайлд всë же решил принять душ? Так было даже лучше, ведь после него пойдëт и Дилюк.
А затем, просто уйдëт, ведь уже слишком поздно.
Шаги неумолимо быстрые в сторону комнаты звучат. А юноша напрягает всю свою оставшуюся силу, дабы подняться с кровати и встать на слегка дрожащие ноги. Всë же, в этом новом сексуальном опыте были и плохие моменты. Например, боль в пояснице при каждом движении. Даже прикосновения лëгкие, на грани поглаживания приносили дискомфорт слабый. Заставляя уста невольно раскрываться в тихом шипении и вздохах.
И вот, Рагнвиндр почти поднялся, окутанный с ног до головы одеялом как рулет. В тот же момент, в комнату входит Аякс, со слишком довольной улыбкой на своëм привлекательном лике. Замечает чужие потуги и подхватывает под руку, сам же даже не удосужился надеть хотя бы бельë, расхаживая в чëм мать родила. И аловласый слабо краснеет щеками, даже пробурчав, но принимая помощь парня. Возможно, зря, ведь в ту же секунду его разворачивают из кокона белоснежного и подхватывают на руки, крепко держа. И Дилюк даже удивиться не успевает, пока его тело обдаëт холодком вызывая мурашки.
— Эй! Куда ты меня несëшь? — с лëгким недовольством спрашивает юноша, но уже как-то поздно, ведь его наконец довели до ванной. И он осматривает обстановку и то, чем рыжий занимался эти последние пол часа. Чëртов романтик. Свечи в тусклом полумраке и такие алые лепестки розы, по виду, как глаза бармена. Пахнет приятно, да если быть честным, даже тело Тартальи пахло чем-то на подобии морской воды. Чем он только успел намазаться за это время? Без разницы уже, спрашивать смысла не было вовсе. Пока веки в удивлении раскрылись, показывая заинтересованность юноши в таком своеобразном подарке.
— Я же говорил, что не приму водные процедуры без тебя, Дилюк, — шепчут уста, что так близко, невольно вызывая чувство неловкости. И эти дрожащие волны, что заставляют мышцы сокращаться. Юноша поджимает ноги и слегка мычит, от нежного поцелуя в шею под кадыком. Кажется, совсем успев отвыкнуть от столь кокетливого партнёра и его попыток ухаживать. Трудно такое принимать, учитывая то, что у Рагнвиндра такое было впервые. Чтобы ему устраивали что-то романтическое? Бред и лишь чужие мечты.
— И поэтому ты сделал такую...
Странную вещь? — тихий тон голоса и тут же удивлëнный взгляд, когда Дилюка на руках опускают в ванну, что стимулирует крепче схватит чужую шею и прижаться от теплоты воды и этой влажности. Сам же Аякс устроился позади, обнимая бережно и разводя ноги, сгиная в коленях, дабы юноша мог спокойно устроится между. Эти сильные кисти обнимают аловласого за шею, так бережно поглаживая и подавляя столь довольное урчание. Будто Чайлд был котом, что получил лакомство спустя долгие ожидания и надежды.
— Почему же она странная? Вполне обычная, романтическая обстановка, — губы рыжеволосого коснулись шеи Дилюка, заставляя того вздрогнуть и тихо вздохнуть. Пока парень позади вдохнул. Рагнвинд пах очень приятно, привлекательно для обонятельных рецепторов. Чем-то на подобии лесной ягоды и местами ванили. Казалось, что юноша каждый день только и делает, что омывает своё прекрасное тело гелем или кремами с этими ароматами.
И аловласый тоже решил уловить чужой запах. Слегка поворачивая голову, встречаясь с синими радужками и меняя тут же положение своё в ванне кардинально. Аякс находился прямиком перед ним и парень, не теряя возможности, аккуратно ткнулся в шею рыжего. Чем вызвал у него удивление, но оно, кажется, было приятным до мурашек. Вдох со стороны Дилюка и у него слегка дрогнули ресницы, пока тот разместился поудобнее в воде. Тарталья пах будто сырость, та самая после дождя или грозы. Морской запах прямиком на ключицах, пока юноша двинулся выше, в рыжую макушку. Вновь понюхал и на собственное удивление учуял аромат цитруса. Что за сбор вкусов таких? Но они все были довольно приятными.
— Что ты... Творишь? — с лёгким смущением спросил Чайлд, очень остро ощущая прижимающееся к нему тело аловласого. Пока тот от слов парня, не отскочил чуть назад, сделав вид будто ничего не было.
— Ничего... Просто проверяю твою чистоту. Тебе стоит помыться, — хмыкнул Дилюк и демонстративно сложил руки на груди, неловко отводя взгляд в сторону.
— Разве? Думаю, я пахну просто чудесно. То-то ты прилип ко мне. А вот тебя, всё же стоит помыть хорошенько, — усмехнулся рыжий, рукой потянувшись к бальзаму и разным, очень вкусным средствам гигиены.
— Я не прилипал... Стоп, в смысле помыть? Я сам всё сделаю, — недовольное лицо состроил и отпрянул от юноши вовсе, пытаясь сбежать спешно от чужой навязчивости.
— Нет-нет, Дилюк, не сбежишь, — и, кажется, слова были правдивыми. Ведь Рагнвиндра слишком быстро поймали в ловушку и стали "пытать" чёртовой заботой. А он же, усиленно сопротивлялся, но попытки оказались бесполезными и пришлось смириться.
В целом, это было даже приятно...
***
В помещение через окно проникали лучи яркие и краснота рассвета. Пока поспешные шаги, но такие аккуратные, раздавались по прихожей, всё равно создавая малый шум. Дилюк выглядел так, будто не спал целую вечность, хоть прошла всего одна
интересная ночь. Он старался сделать всё тихо, дабы не вызвать никаких вопросов. Блять, всё равно не получилось.
— Так-так, а где мы были, Дилюк Рагнвиндр? — послышался знакомый юношеский голос и в темноте сверкнула голубая радужка. Юноша тут же замер, быстро моргая, смотря на своего названного брата и взор невольно отводя. Попался, но всё ещё есть шанс оправдать себя и то, что он просто провёл ночь где-то. Только вот, где? Сказать в клубе нельзя — будет очевидной ложью, ведь именно в эту ночь там была смена Кэйи в роли официанта. Мысли и их бесконечный круговорот, ладонь поправила выпавшую из общей картины огненную прядь, убрав за ухо поспешно.
Алый взор метнулся по фигуре, руки парня были сложены на груди в закрытой позе, а сам он в ожидании смотрел на "провинившегося". Рагнвиндр вздохнул тихо, дабы мыслить чуть спокойнее. Со змеиным спокойствием выпрямляя спину и в серьёзной манере произнёс:
— Меня задержали в университете на дополнительные занятия. А затем — одногруппники предложили сходить в одно заведение, где я как обычно не пил, — ровным тоном ответил Дилюк, заметив как Альберих чуть прищурился. А следом — на его лице появилась слабая улыбка и парень развёл руки в сторону.
— Засосы на твоей шее говорят об ином... С кем и как давно? — и аловласый готов был проклинать Аякса за его чёртову беспечность. Ну ничего, он ему об этом скажет
позже.
— Давай я потом тебе обо всём расскажу? Ужасно спать хочу, — фыркнул растерявшийся юноша и быстро ускользнул от чужого взора в коридор, поспешно двигаясь к собственной комнате.
Сейчас ему просто надо было отдохнуть от этого
странного дня. Пытаясь при этом переваривать информацию.
Завтра всё обязательно встанет на свои места, ведь так?
