[прим. автора: Давайте все поаплодируем Изабелле, которая росла на наших глазах! Я так горжусь этой девушкой! Что вы думаете о вмешательстве Эдварда? Как считаете, Суоны нарушат сделку или все же покинут королевство? Расскажите мне свои мысли, пожалуйста!]
Глава 29
3 марта 2024 г. в 17:54
Лицо герцога, и без того красное от опьянения, медленно побагровело.
— Твоей правды не существует! Ты всего лишь лживая мразь, как и твоя мать!
С восторгом Изабелла поняла, что его слова больше не действуют на нее. Она оставила жизнь, которую вела в тени Суонов, и разрушающуюся тюрьму, которую в прошлом называла домом. Теперь леди Синклер готова ступить в будущее с Эдвардом, создать с ним новую семью.
Теперь за ее спиной стояла королевская семья, народ принял ее. Она владела поместьями своих отца и матери, титулами. Даже слухи о ее предполагаемой испорченности и незаконнорождённости больше не имели никакого веса.
Еще до бала каждый богатый дом королевства знал, что невеста великого герцога — девственница.
Изабелла бросила взгляд в сторону бабушки и наконец смогла разглядеть в ее глазах страх. У Суонов ничего не осталось, и они это понимали. Им лишь хотелось использовать последнюю попытку вернуть все под контроль. И эта попытка априори была обречена на провал.
Леди Синклер неодобрительно прищелкнула языком, будто ее разочаровала детская истерика герцога.
— Откуда вам известны такие нецензурные выражения, Ваша Светлость? Вы подхватили их в борделях, которые регулярно посещаете?
По правде говоря, Изабелла не знала, посещал ли Чарльз подобные заведения, но ее бы это не удивило. Герцогу, несомненно, нравилось доминировать над женщинами, а герцогиня его в свою постель не приглашала.
Невнятный ответ герцога Суона был единственным подтверждением ее подозрений.
— Слушай сюда, девка…
— Моя дорогая бабушка, мне не нравится ваш тон, — прервала Изабелла, переведя взгляд на Мариэллу. — Представьте, в какой ужас пришел бы Его Королевское Величество, если бы услышал, как неуважительно вы относитесь к невесте его сына. Сомневаюсь, что он был бы доволен.
Мариэлла усмехнулась, словно имела какое-то преимущество.
— Когда твоему принцу надоест новизна, он повернется к тебе спиной и найдет настоящую невесту. Может, сейчас тебе удалось их всех одурачить, но скоро они узнают, какая ты на самом деле.
— И какая я на самом деле? — приторным голосом спросила Изабелла, но не стала дожидаться ответа или очередного оскорбления. — Всю жизнь вы заставляли меня думать, что я бастард — нежеланный ребенок, рожденный от высокородной женщины с дурной репутацией. Но вы забыли очень важную деталь, когда угрожали Джеймсу в день моего рождения. — Изабелла решительно шагнула вперед, с удовольствием поймав обеспокоенный проблеск понимания в глазах Суонов. — Да, пока я Синклер, но во мне также достаточно от Суонов, чтобы бороться за то, чего я хочу. Большую часть года моим самым большим желанием было узнать правду.
Чарльз выглядел ошеломленным, но Мариэлла оставалась спокойной. Лишь зловещая улыбка слегка омрачала ее черты.
— Одна правда может быть раскрыта, но это не меняет того, что ты нарушила соглашение между тобой и мистером Эшбруком. Уверена, ты не рассказывала о своем женихе принцу. Иначе зачем бы ему понадобилась обещанная девушка?
Изабелла не удержалась от улыбки. Ей нравилось топтать каждый росток надежды, к которому тянулась Мариэлла.
— Во-первых, это соглашение было обманом, и вы это знаете. Даже если бы Джеймс не был женат на моей матери и не обеспечил мою законнорожденность, единственным, кто мог дать согласие на мою помолвку, был человек, который в данный момент, кажется, потерял способность говорить, — ответила она, бросив на Чарльза веселый взгляд. Он молчал, и Изабелла продолжила. — Однако, поскольку мои родители были мертвы на момент соглашения, я, как единственный наследник Санфилда и Лэмбкокса, могу решать за себя сама. И я не соглашалась на помолвку, что делает ее недействительной. Во-вторых, как вы думаете, кто помог мне сбежать из запертой комнаты? Призрак?
Леди Синклер очень хотела рассказать Суонам всю историю с самого начала, когда Эдвард выдавал себя за доброго и благонамеренного, но, к сожалению, изуродованного лорда Мейсена. Но она понимала, что до свадьбы с Эдвардом еще три недели, и не стоит давать Суонам лишний корм для размышлений и планов.
Внезапно Изабелла почувствовала усталость. Вся ярость, которая поддерживала в ней стойкость, исчезла. Покачав головой, она решила, что с нее хватит. Ее уже не интересовали мотивы Суонов, ей лишь хотелось навсегда избавиться от своих мучителей.
— Я с вами покончила. Исчезните из моей жизни и больше никогда не появляйтесь. Держитесь подальше от моей семьи и даже не думайте просить моего будущего мужа о каких-либо одолжениях. И не смейте угрожать ему, как вы сделали на балу в честь помолвки Элеоноры. Да, я знаю об этом, и Его Королевское Величество тоже. Иначе. Вам. Конец.
Мариэлла резко шагнула вперед, оказавшись лицом к лицу с Изабеллой.
— Конец? Это угроза? Ты всегда лишь глупая маленькая девчонка, играющая в игру, в которой ничего не понимает.
— Поверьте, эта угроза реальна. Вы в моей власти. И во власти моего отца.
Позади Изабеллы, из тени алькова, вышел Эдвард и зловеще улыбнулся герцогу и вдовствующей герцогине, которые застыли в шоке от его внезапного появления, поскольку перекрывали единственную дверь, ведущую в бальный зал.
— Не смотрите так удивленно, Ваши Светлости, — сказал он, подойдя к Изабелле и заставив вдовствующую герцогиню отступить. — Я вырос в этом дворце и знаю каждый уголок здесь. Включая секретные туннели. Я оставался в тени, чтобы дать Изабелле возможность самостоятельно противостоять своим демонам, но я не стану бездействовать при угрозе физического вреда моей возлюбленной.
Чарльз прищурился и покачнулся, разрушив иллюзию силы, которую еще мог изобразить.
— Ваше Королевское Высочество, мы…
Эдвард немедленно выбросил руку воздух, заставив старую каргу замолчать.
— Пощади, Мариэлла, — усмехнулся он, намеренно не выражая уважения к ее титулу. Это явно встревожило старую женщину. — Вся ваша семья ходит по тонкому льду. Мой отец на волосок от того, чтобы объявить всех вас предателями короны.
Чарльз мгновенно вышел из оцепенения.
— На каком основании?
— На основании многочисленных угроз в адрес двух членов королевской семьи, а также заговора с целью расширения своей личной власти и влияния.
— Ничего подобного! — прошипел Чарльз. Его глаза были так широко раскрыты, что Эдвард мог видеть свое отражение в их белках. Обманчивая невинность.
— Не держи меня за дурака, Чарльз. Я точно знаю, что ты очень умный человек, несмотря на твое неумение играть в шахматы. — Эдвард даже не моргнул, глядя на мужчину сверху вниз. В глазах герцога Суона замешательство перешло в осознание, а затем в поражение.
Изабелла краем глаза взглянула на Эдварда, задаваясь вопросом, почему тот осмелился открыться, но затем ответ пришел к ней без его объяснения. Принц был достаточно умен, чтобы не говорить об этом вслух, намека хватило, чтобы Чарльз сам установил связь.
Теперь Чарльз будет знать, что это благодаря ему дочь, с которой он всю жизнь плохо обращался, теперь стояла перед ним без трех недель принцессой, и он ничего не мог с этим поделать. У него не было доказательств того, что под маской в тот день скрывался Эдвард. Если бы герцог Суон вдруг начал бредить о великом герцоге Спенсли, переодетом в изуродованного мужчину более низкого статуса, его сочли бы сумасшедшим.
Эдвард продолжил свою речь, словно бы ничего не изменилось.
— Я знаю, почему вы заставили лорда Джеймса скрыть правду от Изабеллы. Знаю, как вы утаивали от нее информацию о Санфилде и условиях его наследования. Знаю, как вы пытались выдать ее замуж за простолюдина, чтобы самим получить контроль над ее землями. Я также знаю, чем бы все закончилось, если бы вам это удалось.
Принц сделал паузу, чтобы узнать, не хочет ли Изабелла взять разговор в свои руки.
Ей бы хотелось показать свою независимость и силу и поставить Суонов на колени, но она понимала, что не обладает еще достаточной властью, необходимой для того, чтобы дать им прочувствовать последствия их поступков. Поэтому Изабелла кивнула.
Повернувшись к двум змеям, Эдвард продолжил конфронтацию.
— Одного слова Его Королевскому Величеству будет достаточно, чтобы вас арестовали за измену и на всю жизнь посадили в тюрьму. Но в этом одна проблема, твои дочери станут свободны.
В глазах Чарльза внезапно вспыхнул огонь, и это удивило Изабеллу. Она всегда считала, что герцог Суон не питает особой привязанности к своим дочерям, тем более после того, как выдал младшую из них за старого болвана, овдовевшего больше раз, чем полагается мужчине. Любовь, может, и была под вопросом, но защищать он не отказался.
— Держите моих дочерей подальше от этого, — выплюнул Чарльз.
Эдвард что-то промычал и кивнул, будто обдумывая его просьбу.
— И почему я должен это делать? Они так же, если не более, злобно относились к Изабелле, как и вы. Они этого заслужили.
— Они никогда не нарушали закон. Вам не за что их арестовывать.
— Может, это и правда, но для избалованных девиц есть судьба похуже тюрьмы. — Эдвард мало заботился о надлежащем этикете поведения и ничего не скрывал. Он был очень зол, и теперь наконец мог выплеснуть свои эмоции. — Вы этого не заслужили, но я предоставлю вам выбор. Первый вариант вы уже знаете, второй же заключается в лишении вашей семьи всех титулов, земель и собственности. Вы немедленно покинете королевство и никогда не вернетесь. Вы получите свободу, но на этом все.
Эдвард протянул Изабелле руку, чтобы проводить ее обратно в бальный зал. Когда они проходили мимо обезумевших матери и сына, принц дал им последнее наставление.
— Я предпочитаю больше не иметь с вами никаких дел, поскольку приближается мою свадьба. У вас неделя, чтобы принять решение. Если я услышу хоть об одной попытке пойти против моих слов, сделка будет расторгнута. Я позволю отцу решать, что с вами делать, и он не будет так милосерден.
Открыв гигантскую дверь в бальный зал, Эдвард придержал ее для Изабеллы, а затем позволил ей закрыться за ними. Остаток ночи он решил не вспоминать о семье Суон. Ему лишь хотелось наконец отпраздновать то, что он наконец мог публично признаваться Изабелле в любви, не боясь, что кто-нибудь подслушает.
Остановившись в шаге от танцпола, великий герцог Спенсли с улыбкой повернулся к леди Синклер.
— Любовь моя, не присоединитесь ли вы ко мне еще на один танец?