Из жизни школьников или Просвещаться никогда не поздно!

Совершенно позабыв о том, что две недели назад мы подарили своей классной руководительнице два билета на оперу, мы посетили театр. Она была очень рада. Мы же гадали, с кем она пойдёт. Длилась опера три часа, так что компания должна быть подходящая. У неё дружеские отношения с одной учительницей, она ведёт в соседней аудитории, они работают в одну смену и тепло общаются. Наша классуха вообще неконфликтный человек, почти со всеми коллегами она общается если не тепло то уважительно. Поэтому мы могли представить её почти с любым работником нашей школы. Однако, у неё был муж…но он не любил посещать подобные мероприятия, считая их скучными. Но все эти размышления мы оставили, поняв, что мы будем сидеть в одном зале, с разницей лишь в четыре ряда: она на 1ом, а мы на 5ом. Однако, покупая билеты, мы обратили внимание на слабую заполненность зала и предположили, что сможем аккуратненько пересесть. Вот мы собрались втроём где-то за час до начала, сели у входа в театр и стали болтать. Никого не трогали, ничего противозаконного не делали. Подошло время заходить в место просвещения. Мы пошли занимать места, но перед этим найти, собственно, зал. Заходя внутрь, мы сразу кинули взгляды на первый ряд, но нашей классной не увидели. Садясь на места, мы расположились так, чтобы нас нельзя было сразу узнать. К тому же оркестр уже звучал из ямы, видимо репетировал, и свет потускнел, стало почти полностью темно. Прозвучал первый звонок. В толпе заходящих людей мы заметили нашу, назовём её, Мышку, но не её компанию. Третий звонок и занавес открылся. Справа от классной сидит какая-то девочка, явно не с ней, у неё взрослый сын. А вот место слева было свободно. Скорее всего, она сдала второй билет, подумали мы, как никак, деньги. Первое действие оказалось таким нудным и непонятным, что в перерыве перед вторым действием нам пришлось купить два буклета. Теперь мы хотя бы понимали сюжет, ведь в опере не было и слова на русском. Возвращались мы буквально на цыпочках во время третьего звонка. Второе действие было захватывающим, и мы не отвлекаясь смотрели на сцену. Но в один момент я опустил взгляд и увидел, что место рядом с нашей Мышкой отнюдь не пустует. Рядом сидел очень высокий седой мужчина в светлой рубашке. Я не стал будоражить друзей, пусть досмотрят сцену. Но на перерыве они были в шоке. Мы узнали в этом спутнике ещё одного нашего препода. Это наш лучший в мире химик! Честно говоря, этого мы ожидали в последнюю очередь… Они с нашей Мышкой общались довольно редко, так как мы хорошо знали химию, потому что он хорошо её преподавал. Никаких жалоб с обеих сторон не поступало, а поскольку она математичка, их пути соприкасались крайне редко. Поэтому мы были в некоторой степени удивлены. Мы решили раньше времени не высовываться и вели себя как мыши под веником, то бишь не подавали признаков жизни. Третье действие было бомбическим! В основном из-за наплыва событий, а также потому что на сцену вышли балерины и танцоры. Необъяснимо красиво. В конце этого действия мы специально остались в конце толпы, чтобы они ушли, не заметив нас. И нам это почти удалось. Из-за угла, как какие-нибудь агенты-новички, мы наблюдали, как они стоят в очереди в гардероб. Когда подошла их очередь, Мышка взяла пальто до щиколоток нежного бежевого цвета, и розово-серый шарф в клетку. Её спутник взял темно-болотную куртку и чёрную кепку. Обычная куртка ничуть не скрывала длинные и стройные ноги в тёмно-синих брюках. Как будто нереалистичные. За эти, да простит он меня, ходули, его за глаза называют ласково — Фламинго. Он когда идёт, и вправду словно плывёт по воздуху. Рядом с нашей Мышкой он смотрелся как как Бедросович с с Басковым. Но к счастью или к сожалению, в отличие от парочки голубков, наша парочка выглядела довольно органично и даже мило. Мы подождали, пока они выйдут из театра, и только потом вылезли из засады. Забрав верхнюю одежду мы тоже двинулись к выходу. Уже выходя на улицу мы почувствовали неладное, но не обратили на предчувствия должного внимания. А зря, ой как зря… Придя на следующее утро в школу, к нам своим тихим, но до зубного скрежета пронизывающим голосом, обратился химик: — Ну что, как опера, девчонки? Мы не стали спрашивать, в какой момент он нас заметил, а ответили на поставленный вопрос: да, очень. Хотим придти ещё раз в следующем месяце. Он задумчиво посмотрел на нас своими, слишком много повидавшими, очами, а мы в это время прощались максимум с жизнью, минимум с нормальными оценками по химии. Однако произошло нами не ожидаемое: — Я сделаю вид, что никогда вас не видел нигде, кроме класса, если никто не узнает, кого вы видели в том театре. Устраивает? Мы активно закивали (ещё бы нас такой подарок не устроил). — Отлично. А теперь выметайтесь, чтоб глаза мои не мозолили. Через 6 секунд нас уже не было на этаже. Выбежав на улицу, мы решали от чего лучше умереть: от остановки сердца или огромной радости спасению? Мы, впринципе, и так собирались помалкивать (кто ж о таком треплется), но раз всё так хорошо получилось… Мы одна могила.