Курортный роман

Предпоследний день. Глядя в окно, Саша жалел, что отпуск подошел в концу. Прислушиваясь к себе, он хотел как можно скорее оказаться в Москве, подальше отсюда. В привычной обстановке будет легче. В привычной обстановке он забудет и свою тревожность, и курортный роман, обретя эмоциональное спокойствие. Только горы какое-то время ему будут сниться. И, может, смеющиеся голубые глаза. Еще один спокойный день — а завтра мерное гудение самолета, и скоро его взору предстанет родной город, суета которого вмиг поглотит его. Он хорошо отдохнул — можно теперь хорошо поработать. Коллеги встретят расспросами. Рассказы его будут предсказуемы и скупы. В последний вечер, когда пошел мелкий снег, он вышел на балкон, накинув куртку, и долго смотрел на огни города, уходящие в небо силуэты гор, дома на склонах, черные деревья, пахнущие снежной хвоей. Очень красиво. Бесконечно далеко от обычного представления о городе. А завтра будет бесконечно далеко и от него. Он вернулся в дом, лишь основательно замерзнув, наполнил ванну и погрузился в блаженство, греясь изнутри и снаружи, закрыв глаза и говоря себе, что попал в точку с этим отпуском. Отпуск зимой — превосходное решение. Когда еще так приятно лежать в горячей ванне, как не после снежного дня среди гор. Словно это все, что требуется организму в последний вечер отдыха. Потом он высушил волосы и растянулся на диване, открыв ноутбук. Тихо и спокойно. А там, в Энкампе, у них, наверное, весело. Такие молодые, жизнерадостные, наивные… И ладно. Он все равно к такому не привык — и поздно уже привыкать. Звонок в дверь заставил его подпрыгнуть на диване. Саша почти дрожал, когда шел открывать. Зачем? Все почти улеглось. Он вновь возвращался на привычные рельсы. Вперед, по накатанной, и завтра самолет… Чего же он еще хочет? Но ноги все равно несли его к двери. Только потому, что резкий звук звонка совсем не сочетался с настроением, ломая такую гармоничную атмосферу. Светлые волосы торчали из-под шапки, щеки раскраснелись, глаза блестели, дыхание сбилось. Быстро шел, а то и бежал. И прежде, чем Саша успел что-то спросить, Макс вошел в дом и закрыл за собой дверь. — Хотел прийти позже, но потом вспомнил, что не знаю, когда твой рейс. Может, с утра. Может, ты собирался лечь пораньше. — В обед, — зачем-то пробормотал Саша, сбитый с толку его появлением и голосом. А Макс удовлетворенно кивнул, сделал широкий шаг — и привлек его к себе. Холодный, и снегом от него пахнет, а дыхание обжигает. — Тебе же все равно… Ты завтра уезжаешь. Когда уедешь, я буду знать, что ты далеко и что ничего с этим не поделаешь. А сегодня мне и не спалось толком. Я думал о тебе. Я не мог упустить этот последний шанс. Тебе ведь нравилось. Так что эту ночь терять? Последняя же… Он говорил очень быстро, приблизив губы к его уху, и по телу бежали мурашки. — Хочешь переспать со мной? — Уточнил Саша. — Еще как, — опять эта улыбка. Такая особенная… такая классная. Хотя и совсем не веселая. — С ума сойти как хочу. Он не отпускал Сашу, крепко держа его в объятиях, и Саше не хотелось вырываться. Во-первых, настроение не то, чтобы сопротивляться, во-вторых, это же так просто. Он пришел сюда перепихнуться. Если бы с самого начала все было именно так, никаких сложностей не возникло бы. Даже не хотелось злиться на него за нежданный визит. Черт с ним. Ночь эта действительно будет последней. Завтра — все. — Куртку сними, — сказал Саша. — Холодная. Куртка полетела на пол. — А ты теплый. И пахнешь так… Прижавшись губами к его шее, он глубоко вдохнул, — а потом взял его за руку, потянул в комнату и поцеловал. Нетерпеливо, жадно, прижимая к себе изо всех сил, так что Саша к концу этого долгого поцелуя начал задыхаться. А рука Макса к тому времени уже была под халатом, на его ягодице. Прикосновение возбуждало — его ладонь, широкая и все еще прохладная, его пальцы, скользящие по коже — такой настойчивый… настойчивее обычного. — Ты сегодня не уснешь, — пообещал Макс, словно читая его мысли. Он распахивал его халат, целовал шею и скользил рукой вниз по животу. Поцелуи превращались в укусы. Саша дернулся — Макс усмехнулся: — Не переживай, следов не оставлю. Я все понимаю, ты же взрослый серьезный мужчина… Никаких засосов. Я просто оттрахаю тебя так, чтобы ты еще долго помнил. Саша вздрогнул, когда зубы вновь сомкнулись на его теле — на этот раз на соске. Сильно. Он другой. Отчаянный. Но это проблемы Макса — потому что Саша в данный момент был совсем не против, чтобы его оттрахали. Какое там не против… Он хотел этого не меньше, чем Макс. Может, больше. — Здесь можно? — Насмешливо поинтересовался Макс. — Ты ведь не показываешь свои соски на работе. — Не показываю, — выдохнул Саша. — Валяй. — Черт, — парень на секунду зажмурился. — В каких позах мы еще не пробовали? Он был возбужден уже тогда, когда Макс повалил его на кровать, прижал к постели всем весом своего потрясающего тела и поцеловал — так, что Саша застонал и сам полез к нему в штаны. Давай, попробуй все позы, которые вспомнишь. До такси завтра доползу — и ладно. Таким Макса он не знал; парень никогда не вел себя с ним вот так. Но это ничего, это даже заводит. Саша не был против грубого секса. У него иногда так и получалось со своими случайными партнерами. А грубый секс с нежным и заботливым Максом, который уже прекрасно знал, как доставить ему удовольствие… Несравненно. Когда он такой нетерпеливый, нет времени сообразить, что происходит. Пусть он трахает его всю ночь, и Саша отрубится, а наутро еле встанет и — полусонный — уедет, улетит отсюда. С концами. Покончив с этим, как с затяжным сном, после которого просыпаешься в поту. Сильные пальцы Макса у него в волосах, еще влажных, упругое тело, напор и своенравие, голос, которым он произносил его имя... И это идиотское «детка». Придурок, я тебя на десять лет старше… А Макс заставлял его стонать и вскрикивать — то ли от боли, то ли от удовольствия, почти теряя сознание. Он сдержал обещание, выматывая его до полной потери сил. Саша сходил с ума, он не понимал, сколько уже было и сколько еще будет, этот красавчик не знал устали и заставлял его — лаской или силой — вновь и вновь на него реагировать, доводя организм до предела. Неутомимый и неумолимый. Словно в ту ночь он решил взять все. Попробовать то, что еще с ним не пробовал. Что ему хотелось. Что Саша позволял. А Саша позволял все. Он даже не помнил, как отрубился. Помнил только, что было очень горячо и Макс очень крепко его обнимал. Проснулся от будильника, да и то еле-еле, заставляя себя разлепить глаза. Как и следовало ожидать, болело все тело. Он с трудом поднялся с кровати, охнул, чувствуя каждую мышцу и каждую косточку. Макса не было — он был этому рад. Все, что можно сказать, они уже сказали. А через полтора часа приедет с вечера заказанное такси. Душ, прохладный и желанный. Растереться полотенцем. Сварить кофе. Аромат бодрил, и уже не так сильно хотелось лечь обратно и отрубиться. Поспит в самолете, не привыкать. Теперь только собрать вещи, быстро-быстро, кружа по дому и не находя времени предаваться глупой ностальгии. Такси приехало вовремя. Вышел, не оглянувшись ни разу. Из иллюминатора увидит. Устал… руки дрожат. Закрыть глаза и попытаться отключиться на заднем сидении. До аэропорта еще ехать и ехать, в ту самую Барселону, по той самой дороге… В привычной обстановке гораздо легче входить в колею. Как только сквозь туман за иллюминатором он увидел очертания своего бесконечного города, огнями соперничающего со звездами, на душе стало спокойнее: вот они, родные края, спокойная квартира, беспокойная работа, люди и цифры… Дома. Отдохнувший, посвежевший, готовый к новым подвигам, к кипучей деятельности. Приключения, нервы, радость, беспокойство, перепады — теперь только здесь, на работе. Кроме того, после отпуска работы всегда невпроворот — еще одна причина, почему он редко отдыхал. И пока он ее разгребал, пока встречался с людьми, пока справлялся со срочностью, он не замечал, как летит время. Он с удовольствием погружался в дела, чувствуя, сколько адреналина в крови — а для него это и был обычный источник адреналина; как усиленно работает мозг, какими быстрыми становятся мысли. Перерыв пошел ему на пользу. Приток кислорода в кровь стимулировал умственную деятельность. Усталость совсем не ощущалась; ему казалось, он может трудиться сутки напролет и получать от этого кайф. Даже нового клиента взял на ведение. Правда, квартира поначалу казалась слишком унылой. Тогда он выходил на балкон, и вместо убегающих в небо гор его встречали многоэтажки, подмигивая миллионами глаз, потоки фар, светофоров и фонарей. А снега почти не было — только ветер, мерно воющий на высоте верхних этажей. Зато никто не мешал ему работать, читать, слушать музыку, пить вечерний чай. Он привычно оставался наедине с собою и своими мыслями, и образ веселого красавчика-сноубордиста с сияющими глазами и заразительной улыбкой казался чем-то невероятно далеким, дальше, чем сама Андорра. Сон. Кино. Не реальность. Да… это вполне могло бы ему присниться. Он вполне мог бы увидеть подобный сюжет в кино. Лучше относиться к этому именно так. Остальное шло по плану. Ему нравилось планировать, нравилось достигать цели в установленные сроки: это дисциплинировало. Упорядочивало жизнь. Еще бы возобновить походы в спортзал и бассейн. Хотя бы пару раз в неделю. Собственно, в тот вечер — прошло около десяти дней после окончания отпуска — он и планировал заглянуть в фитнес-клуб и купить новую карту. Выходя из бизнес-центра, Саша беседовал с коллегами; вот сейчас дойдут до стоянки, и он поедет в клуб. — Саша. Голос заставил вздрогнуть. Галлюцинации, сказал он себе. Что-то тут с акустикой. Ведь не может же… Еще как может. Навстречу ему и его коллегам шел высокий парень в джинсах и свободной куртке, сияя белозубой улыбкой. Саша торопливо попрощался со всеми и поспешил к своей машине. Макс, широко шагая, в мгновение ока оказался рядом с ним. Саша стоял на месте столбом и смотрел на него снизу вверх. Сон, черт бы его побрал. Все такой же. Словно вчера расстались. Выражение лица — как будто все в этой жизни замечательно. Чертов оптимист. Как он его нашел? Что он собирается делать? — Что ты здесь делаешь? — Поинтересовался Саша. Идиотский вопрос. — Тебя жду. — И откуда у тебя информация, где именно меня ждать? — Визитка, — Макс вынул из кармана карточку и продемонстрировал ему. — Извини, Саш. Ты так резко все обрубил… вот… пришлось искать. Пока ты спал тем утром, я посмотрел в ящиках стола. А когда вернулся в Москву, нашел твою компанию: мимо этого бизнес-центра я несколько раз проезжал, запомнил. — В детектива решил поиграть? — Саша опять закипал. — Как твои друзья? Начинается… — Нет. Хотел поговорить с тобой. Встретиться и поговорить. — Все уже было сказано, Макс. Не думал, что ты такой непонятливый. — Я очень непонятливый, когда действия кажутся мне нелогичными. Особенно когда я не хочу понимать того, как ты поступил, — упрямо сказал он. — А, ладно, что мы встали здесь. Ты ведь не ужинал? — Я только что закончил работать, — ответил Саша, стараясь говорить спокойно. Это бизнес-центр. Тут его коллеги. — Ну да, точно. Давай поужинаем? Я приглашаю. — Поехали. Только бы свалить отсюда поскорее, пока никто не обратил на них внимание. — Ты за рулем? — Да, я отвезу тебя. Поколебавшись секунду, Саша кивнул и пошел вслед за ним к его машине. Только бы не устраивать разборки рядом с работой. — Куда хочешь? — Поинтересовался Макс, когда они уселись в белую Ладу Гранту. — Ты же приглашаешь. — Понял, — кивнул Макс и надавил на газ. Через пять минут они парковались у итальянского ресторана, в котором Саша иногда бывал с коллегами. С минуту они сидели в машине, не глядя друг на друга и не произнося ни слова. Яркая подсветка ресторана гипнотизировала, оранжевый свет в окнах — словно из другого мира. — Пойдем уже, — он открыл дверцу и вышел. Вечерняя обстановка в ресторане казалась более романтичной, чем Саша помнил. Да еще эти свечи на столах. — Ну? — Саша уставился на него исподлобья, когда они сделали заказ. — Такой суровый… Сердишься на меня, хотя это я должен сердиться. Зачем ты так со мной, Саша? Мог бы быть добрее. — А что бы изменилось, будь я добрее? Ничего. Что сделано, то сделано. — Ты уезжал, я знаю. Но это же не повод резко меня отшивать. В конце концов, мы живем в одном городе… — Завязывай, Макс. Я не люблю затягивать с тем, что уже решено. — Я тебя чем-то отталкиваю? — Поинтересовался Макс. Наоборот, дурень. Ты слишком привлекаешь. Подошел официант с тарелками, и они умолкли. Макс рассеянно, почти дежурно улыбнулся. Не так, как в их первую встречу, когда он улыбался продавщице в кафе. Не так, как в их последнюю поездку, когда он улыбался девушке на ресепшн. И, конечно, совсем не так, как улыбался ему почти две недели подряд. — Саш, — он взял приборы, потом снова положил их. — Я скучал по тебе. Вдох-выдох. Успокоиться. — А ты думал обо мне? Хоть немного. «Ты мне снился иногда». — Послушай, Макс. Мы сидим в хорошем ресторане. Здесь вкусно кормят. Приятная обстановка, хороший сервис. Но мне дискомфортно от одной мысли, что я сижу за столиком на двоих с парнем, да еще в Москве, да еще в двух шагах от работы, где я в любой момент могу встретить знакомых. Понимаешь? Тревога поднимается из груди и отравляет создание. С коллегами он не думал об этом. Но с Максом всё было иначе, и Саше казалось, будто это всем должно бросаться в глаза. Он качнул головой: угораздило же тебя со мной связаться. Но Макс кивнул. — Теперь, кажется, понимаю. Я тебя не скомпрометирую, Саш. Ты же можешь пойти с друзьями в ресторан? Вот так же и со мной. — С тобой по-другому, — вырвалось у него. Макс сверкнул глазами, приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать. В этом момент к соседнему столику подошли мужчина и женщина. Саша вздохнул и покачал головой, быстро коснувшись пальцем губ: тихо. Только бы не началось выяснение отношений на публике. В ресторане играла спокойная фоновая музыка, но слова соседей все равно можно было различить при желании. Макс отправил в рот лист салата и медленно прожевал. — Я такой голодный был. А теперь есть совсем не хочется. Саша понимал. У него тоже совершенно пропал аппетит, и ком, вставший поперек горла сразу, как он увидел Макса, никуда не делся. — Может, поговорим в машине? — Предложил Макс. — Раз уж все равно встретились. Саша кивнул: — И попроси, чтобы тебе еду с собой упаковали. Потом дома поешь. Ресторанный свет золотил лицо Макса, смотревшего вперед через лобовое стекло. Саша ждал. — Знаешь, мне было так обидно, когда ты послал меня сразу после Барселоны. После лучших выходных в моей жизни. «Ну да, конечно, лучших», — чуть было не вырвалось. Но Саша промолчал. Как будто у него самого они не были лучшими. — Я злился на тебя. И тосковал по тебе, — продолжал Макс. — Долго размышлял. И все-таки тебя понял. Не до конца, наверное. Но понял. — Ни черта ты не понял. — Подожди. Я расскажу тебе, о чем думал, а ты поправишь меня там, где я ошибаюсь. За время нашего знакомства ты сердился на меня всего несколько раз, и причина всегда была одна и та же. Самое главное — тебе нужна конфиденциальность. Ты не любишь вмешательство посторонних людей, не любишь публичное проявление близости, не любишь привлекать к себе внимание. Резко отрицательно относишься ко всему, что может доставить тебе неудобства в этом плане. Ну, а я этого не учитывал… Не всегда учитывал. Просто ты мне понравился, мы хорошо проводили дни вместе, мне было с тобой так здорово, и потому я иногда забывался. Хотелось уделять тебе больше времени и внимания. Но те знаки внимания, что я выбирал, не всегда были уместны. Ком распирал горло. Было трудно говорить. И что тут скажешь этому прекрасному человеку, которого он так несправедливо обидел из-за своих загонов? — В этом ты прав, Макс. Но есть кое-что еще. Ты игнорировал нашу разницу в возрасте — а ведь она играет свою роль. Тебе двадцать пять, ты открытый, искренний, не паришься по мелочам. Я на десять лет старше, у меня ригидное мышление, я неповоротлив и консервативен. От привычек в моем возрасте избавляться чертовски тяжело. А я привык к спокойному комфорту одиночества, когда ничто не выбивает из колеи. Поэтому и не завожу отношения. У меня все равно не получилось бы, а ты явно достоин большего. Такой классный парень, как ты, один не останется. — Так, значит, я все-таки нравлюсь тебе? — Теперь улыбка его стала привычной, яркой и солнечной. Саша вздохнул: да, он однозначно человек привычки. Даже полегчало. — Услышал только то, что хотел услышать? — Я услышал всё. Просто расставляю приоритеты. И — какое совпадение! — я тоже считаю тебя классным. — С моими-то тараканами? — Со всем, что есть. — Ты так говоришь, а потом обижаешься на мои закидоны. — Только когда ты послал меня. В остальное время не обижался, а удивлялся. Теперь и удивляться не буду. Теперь я знаю, что тебя раздражает и с чем тебе не хочется сталкиваться. — Мне, кстати, не хотелось бы сталкиваться с преследованием, — Саша многозначительно посмотрел на него. — И меня очень раздражает, когда кто-то роется в моих вещах, да еще и без моего ведома. — Признаю вину, — Макс смущенно улыбнулся. — И то, и другое, я сделал осознанно. Но и над этим я думал. И знаешь почему решился? Потому что не каждый день, не каждый год, и вообще не каждую жизнь встречаешь человека, который бы настолько пришелся по душе. И ради встречи с этим человеком я готов был сделать что-то… не совсем правильное. В ином случае мы могли бы больше не увидеть друг друга! Совсем никогда! Саша покачал головой. Какой же он… — И стою ли я таких трудов? — Ты? Еще как! — Даже если после всех этих усилий я все равно не соглашусь на отношения? — Ну, мы можем быть друзьями с привилегиями, — Макс подмигнул ему. — Если тебя такой расклад устраивает. Почему бы и нет? Мы здорово общались, а в постели было феерично. Продолжим — узнаем друг друга получше и действительно подружимся. — И спалимся рано или поздно с такой дружбой. — Нет, Саша. Спалишься ты, если будешь знакомиться непонятно с кем и встречаться с ними непонятно где. Если следовать твоей собственной логике, чем меньше народу знает о тебе, тем лучше. Мало ли на кого можешь наткнуться среди этих незнакомцев… Да это, в первую очередь, небезопасно физически. А я — один, единственный и неповторимый, и это будет нашим секретом. Саша почувствовал, что его губы невольно растягиваются в улыбке. — Единственный и неповторимый, — фыркнул он. Макс прыснул в ответ, и вскоре они оба смеялись, и у Саши выступили слезы на глазах. Это что, истерика? Или ему на самом деле смешно от слов этого парня, такого забавного, честного и очаровательного? — Вот прямо сейчас, — сказал Макс, отсмеявшись, — мне очень хочется поцеловать тебя. Но я не буду. Потому что мы на стоянке, а тебе не нравится целоваться в публичных местах, даже если это машина и на улице темно. Конечно, Саше тоже этого хотелось. Как можно не желать его поцелуев, когда его близость всколыхнула столько воспоминаний? Такой отпуск случился у него впервые в жизни. Самый запоминающийся отпуск. — Обещай, что не будешь приезжать ко мне на работу. — Обещаю. — И сначала договариваться по телефону, прежде чем устраивать второе пришествие. — Тогда ты обещай, что не заблокируешь меня. — Не заблокирую. Я в ваши зумерские игры не играю. — Вообще-то, я всегда считал себя миллениалом. В любом случае, ловлю тебя на слове. — А ты, в свою очередь, не будешь засыпать меня звонками и писать сообщения каждую минуту. — Хорошо. А как часто можно писать тебе? — В пределах разумного. Сам решай, сколько это. — А нюдсы… — Только попробуй. — Да шучу, что ты сразу. А к тебе или ко мне? Саша умолк, переваривая. — У меня маленькая квартирка, — продолжал Макс, пристально глядя ему в глаза, — но кровать большая и удобная. И кухня уютная. Можно еду разогреть, не зря же взяли. Но если тебе комфортнее дома… — Далеко? — Перебил его Саша. — Дмитровское шоссе, Дмитровский район. Саша вздохнул и закрыл глаза — и через секунду почувствовал легкое, мимолетное прикосновение теплых пальцев к кисти руки. — Саш, если ты ничего не захочешь, ничего и не будет. Просто поедим — и домой тебя отвезу. Я все же обещал тебя угостить. — Знаю. Знал он и то, что обязательно захочет. Уже хочет. Потому и согласился ехать. Никогда бы не подумал, что плоть может быть настолько слаба. Все из-за него. И из-за того времени, что они провели вместе. — Вези. Макс припарковался у кирпичной пятиэтажки. — Вон, на третьем этаже, видишь. Хоть маленькая квартирка, а с балконом. Старый, но удивительно чистый для таких домов подъезд, лестничные пролеты, тамбур с железной дверью, и вот — его квартира. Макс щелкнул выключателем и жестом пригласил его пройти, помог снять ему пальто, побежал в комнату за плечиками, повесил в небольшой прихожей. Разувшись, Саша огляделся вокруг. — У тебя все так аккуратно. Прибрался, что ли? На щеках блондина загорелся румянец, хорошо видный даже сквозь загар. Значит, в точку. Конечно, он же оптимист. А Макс, хоть и смутился, не сводил с него глаз. — Тебе так идет деловой костюм, — прошептал он. — Ты в нем такой сексуальный. Он протянул было руку, но тут же отдернул. — Проходи, я сейчас чай поставлю и еду разогрею. Тогда Саша сам взял его за руку. Шаг навстречу — и горячие губы, которых, оказывается, так ему не хватало все это время. Они долго целовались прямо в прихожей, жадно и самозабвенно, пока дыхание не сбилось. Макс прижал его к двери и судорожно выдохнул, уткнувшись ему в шею: — Я так соскучился, Саш. Всего какая-то неделя прошла. И все же… — Угу, — пробормотал Саша, и ладони его скользнули вниз, сжимая упругие ягодицы в плотных джинсах. Какая же у него классная задница. Бедро Макса ткнулось ему в пах, и он тихо застонал. Чай заварит, ага. — Пойдем в душ. Потом в постель, — он отстранился, чтобы посмотреть Максу в глаза. Тот кивнул и за руку потащил его в ванную, которая оказалась хоть и старой, но отдраенной до блеска. Готовился. Всем бы его самоуверенность. — Подожди. Плечики дай, костюм повешу. Им еле хватило терпения, чтобы вымыться и не начать трахаться прямо под душем: оба завелись с полоборота. Едва промокнувшись полотенцем, они, целуясь по пути, поспешили в комнату однушки, где, как и обещал Макс, их ждала аккуратно застланная двуспальная кровать. — Ого, это еще андоррские? — Саша разглядывал упаковку презервативов. — То-то, смотрю, знакомые. — Ну да, что не успели использовать. — Как кстати. М-м-м, всего две штуки осталось? — Завтра новые куплю. — Уже завтра? — Усмехнулся Саша, и Макс снова поцеловать его, повалив на кровать. Он думал, что не забыл, как хорошо было с этим парнем. Но, оказывается, все-таки забыл. Потому что оказалось еще лучше, чем он помнил. Он с жадностью отвечал на пылкие поцелуи Макса, скользя руками по его спине и кайфуя от ощущений упругого рельефа. И когда Макс выдернул подушку у него из-под головы, чтобы подложить ему под бедра, он лишь цеплялся за него, жадно лаская: скорее, скорее, скорее… Какие у него красивые глаза. Как они прожигали его, голодные, ненасытные. А его голос… Саша хотел, чтобы он больше говорил всякие глупости вроде «детка» или стонал — и Макс говорил глупости и стонал. Блондинистая челка чуть отросла и падала ему на лоб, почти на глаза, а когда он склонялся, чтобы поцеловать Сашу, она щекотала ему лицо, влажная от пота. Саша кусал его за плечи, чтобы не вскрикивать, ведь Максу все равно, даже если останутся следы. Он не из тех, что станет скрывать или оправдываться. И кожа его солоновата на вкус. Потом Саша лежал, часто дыша и утирая пот со лба. Макс прижимал его к постели… тяжело. Приятно. — Тебе хорошо? — Он лег рядом, глядя ему в глаза. — Да, — Саша перевернулся на бок, лицом к Максу. — Очень. — Значит, попробуем? — Друзья с привилегиями, говоришь? — Я не буду напрягать тебя, — обещал Макс, — а приятно делать буду. Ну, и если пожелаешь сходить куда-нибудь, погулять или просто поговорить — я готов. Кататься ты, допустим, не хочешь, но вдруг тренер по фитнесу понадобится? Обращайся. Бесплатно потренирую, по-дружески. — Если только по-дружески, — хмыкнул Саша, — а то я как раз хотел возобновить походы в зал. — Можем и вместе походить, за компанию. — Вот еще, буду позориться на твоем фоне… Но насчет персональных тренировок подумаю. Ты где работаешь? — На постоянке — на Фестивальной. — Интересно как. А я живу на Ленинградском шоссе. — Так нас сама судьба сводит, — Макс положил голову ему на плечо. — Что толку ей противиться. Они все-таки поели поздно вечером, после повторного душа. Еда, даже разогретая, была очень вкусной, а они оба — очень голодными. Около полуночи Саша засобирался. — Возьму такси до дома. Неохота сейчас за машиной возвращаться, ложиться надо… Завтра на метро поеду. — Давай подвезу, — вскочил Макс. — Не вздумай. — О… Хорошо. Просто я подумал, что подвозить друга — совсем не подозрительно, если ты этого друга в машине не целуешь. — Вообще-то, я имел в виду, что время позднее, и нечего тебе мотаться туда-обратно. Но урок ты усвоил, молодец, — Саша чмокнул его в щеку. — Так держать.