безответны холодные камни,
ненасытны коварные грифы.
будут жадно клевать моё сердце
до самой зари.
найди меня, освободи меня
от лап и от крыльев обезумевших птиц.
укрой меня, успокой меня
и больше не давай смотреть мне вниз.
flёur — исполинские чёрные грифы.
***
— хватит, хватит, хватит! заткнитесь! — прорезает ночную тишину в студии громкий крик. мужчина вцепился в свои волосы пальцами, будто пытался вырвать к чёрту несколько прядей. слышать собственный голос было непривычно. но ему плевать. он кричит, бьётся головой о стену и кричит громче. зажимает уши руками, — замолчите!.. я не притронусь к этой гадости!.. — лоуренс падает на колени и сжимается в комок, снова срывается на крик и не чувствует, как по щекам стекают слёзы. но чувствует проклятые чернила. они пытаются проникнуть в его тело, отравить, подчинить своей воле, они кричат, они тянут в бездну! он чувствовал, что чернила ползут выше, пытаются впитаться в его кожу, попасть в кровь, разнестись по всему телу, попасть в мозг и остаться там, подчинить композитора себе. они, будто разъярённые чёрные птицы, создания тьмы, клевали душу и мозг. и ему это не нравилось. да и было бы странно, если бы ему это нравилось! — джоуи, ебучий мудак! убью нахер, если увижу ещё хоть раз! — он уже не кричит, просто не может. он сорвал голос. теперь он просто хрипит тихо, сжимается ещё сильнее. тело пробивает дрожь, он наконец-то понимает, что плачет, но как-то плевать.. сэмми жадно глотает воздух, резко спиной прижимается к стене и смотрит во тьму. казалось, он что-то слышал. но присмотреться не выходило — слёзы не давали видеть. — не подходи!.. он не знает, кто там. лишь думает, что это явно не кто-то хороший. ему кажется, что его смерть близка. и затравленным взглядом он смотрит во тьму, в неизвестность. прислушивается. кто бы там впереди ни был, он замирает. а после щёлкает выключатель, и лоуренс, зло шипя, жмурится, закрывает глаза руками. он ослеп на несколько секунд. но человеку, как он уже понял, хватило этих нескольких секунд, чтобы подойти, присесть рядом и, на удивление осторожно убрав его руки, посмотреть ему в лицо. сэмми открывает глаза и смотрит на полка.. как-то странно. недоверчиво. он хмурится, хочет что-то сказать, но он не способен сейчас на это, он лишь тихо хрипит что-то, но норман не слушает — только осторожно, неуверенно и робко обнимает музыканта, заставляя его уткнуться лицом в плечо. лоуренс не возражает. сил не остаётся. боль отходит. птицы разлетаются, шум замолкает, его разум снова чист, будто и не было никаких чернил. какого чёрта?.. — не трогай.. не дай им.. — лоуренс задыхается, пытается донести свою мысль, но.. не может. — я знаю, на что эти чернила способны. и я не желаю оставлять тебя в этом состоянии. я способен бороться. а если к этому не подтолкнуть тебя, ты поддашься. поэтому, чёрт тебя дери, борись, сэмми лоуренс. не дай им поглотить тебя и твою душу. не дай им забрать тебя, идиот. норман никогда такого не говорил. никогда особо не проявлял заботы. никогда не обнимал, да и сам сэмми такое не позволил бы в иной момент. но сейчас.. он позволяет себе расплакаться. истерично цепляется за чужую рубашку, будто не желая отпускать полка. тот, впрочем, и не пытается вырваться или сделать что-то ещё. — спаси меня.. — он шепчет едва слышно, сил продолжать нет, поэтому он лишь додумывает — "от лап и крыльев обезумевших птиц". наверное, киномеханик не понял бы такую ассоциацию. да и.. музыкант тоже не понимал. — нам не выбраться отсюда. ты это знаешь. я тоже это знаю. но мы можем остаться собой, лоуренс. мне никогда не была свойственна поэтичность, ты знаешь, но позволь выразиться словами фэйна: мы живы, пока в нас есть тот огонёк, поддерживающий нашу любовь к жизни. пока есть в нас индивидуальность. в тебе её предостаточно, сэмми лоуренс. так не растеряй её. и если мы тут останемся.. я тебя терпеть не могу, ты это знаешь, но я буду с тобой. и ты со мной. ты не способен выносить одиночество. ровно как и я не готов в нём проводить весь остаток своей жизни. полк пытается неловко гладить мужчину в чернилах по спине, робко перебирает его волосы, пока тот наконец не перестаёт дрожать и в истерике цепляться за нормана. лоуренс молчит долго. норман, в свою очередь, просто ждёт. не особо знает, чего. просто знает: надо ждать. — . . .спасибо.. — хрипло шепчет музыкант и чуть улыбается, — они замолчали.. — завтра нас с тобой рабочий день явно не ждёт, но уходить слишком поздно. — он не выпустит. — именно, — полк тихо вздыхает и, будто ему неловко, отводит взгляд. — можно.. побыть с тобой? — да. норман помогает сэмми встать. наконец-то в этой тьме музыкант нашёл свет. он не чувствует больше себя одиноким. и вовсе не из-за сводящих с ума чернил. его спасли от обезумевших птиц, унесли, не позволили и дальше смотреть в бездну.