Парижские зениты

Маринетт обожала выходные. Впрочем, как и любой другой школьник на её месте. Можно расслабиться, забить на домашнее задание, завалиться с чем-то вкусным в постель и смотреть сериал. В такую дождливую и холодную французскую осень эти моменты были особенно желанны и ценились в сто раз выше, чем в другое время года. А если не приходилось под проливным дождём прыгать по крышам в попытках догнать акуму — вообще сказка. На самом деле странный выдался месяц: Бражника не было видно уже которую неделю, они с Котом Нуаром сначала чуть не переспали в душе, потом поговорили, потом снова чуть не переспали уже на кровати, а теперь эта наглая морда врывается к ней уже вторую неделю подряд и съедает все её круассаны, испытывая ещё меньше стыда, чем обычно. Но это ладно, она никогда не питала иллюзий относительно показушного джентльменства Нуара. Что необычнее: Адриан внезапно начал вести себя чересчур уж застенчиво рядом с ней. Они как будто поменялись местами, потому что Маринетт наоборот сейчас ощущала внезапный прилив уверенности. Она вдруг перестала заикаться рядом с Агрестом, не путала направления и названия, не спотыкалась и не норовила распластаться на земле под его ногами через каждый шаг. А вот сам Адриан внезапно начал отводить глаза в разговоре с ней, переходить то на едва слышный шёпот, то чуть ли не на крик, постоянно пытался прокашляться и неистово краснел. Неужели, как по закону подлости, когда она обратила своё внимание на ушастого напарника, Адриан воспылал к ней сильными чувствами?! Нет, она этого не перенесёт! — Да прям уж «воспылал», — фыркнула на том конце провода Алья, которой Маринетт изливала свои тяжелые мысли, лёжа в кровати. — Ты что, не в курсе? Его отец подхватил гнойную ангину. Понятия не имею, как он умудрился, конечно, но факт в том, что Адриан мог от него заразиться. — Ага, и побочки от его ангины распространяются только на меня? — раздражённо шикнула на неё Маринетт. — С вами-то он нормально общается! — Ну, на самом деле я бы так не сказала. Он, в принципе, какой-то странный в последние несколько дней. Нино говорит, что в прострации какой-то летает. Хорошо, что за отменную репутацию ему прощают невнимательность на уроках. Кстати говоря… — хитро протянула Сезар, и Маринетт поняла, что ей уже не нравится ответ Альи, что бы та ни собиралась сказать, — я тут вспомнила, что Нино неделю бродил точно такой же после того, как мы в первый раз переспали. — Алья, нет. — Алья, да! Если у Адриана появилась девушка, то это многое объясняет. Маринетт тяжело вздохнула. Да, это могло бы объяснить прострацию и невнимательность, но уж точно не попытки слиться со стеной, когда Дюпен-Чен появлялась в поле зрения блондина. Она-то уж прекрасно знала это состояние: оно ведь было почти зеркальным отражением её собственного. И связано оно могло быть только с одним единственным фактором… Не подумайте дурного, Маринетт никогда не страдала завышенным самомнением и не считала, что любое смущение в общении с ней – знак исключительного интереса. Просто сейчас всё было настолько очевидно для умудрённой подобными страданиями девушки, что альтернативных идей просто не появлялось. И это очень сильно осложняло ситуацию. — Алья, а если я права? — страдальчески проскулила Маринетт в трубку подруге. — Вдруг Адриан действительно в меня влюбился? На том конце провода воцарилось долгое молчание. В какой-то момент Дюпен-Чен даже показалось, что прервалась связь, но потом Сезар всё же заговорила с абсолютной растерянностью в голосе: — Знаешь, подруга, я думала, ты просто пошутила… — Я абсолютно серьёзно! — Тогда откуда столько несчастья в голосе, объясни мне на милость! Не ты ли сохнешь по Агресту уже сколько времени?! Да ты сейчас прыгать должна до потолка, а сама мне в ухо чуть ли не рыдаешь. Что с тобой? И тут Маринетт прикусила язык. Поздновато, правда, конечно. Она привыкла делиться с Альей всем, что было так или иначе связано с Адрианом, и, набирая её номер сегодня утром, совершенно не задумалась, какой ошарашивающей будет её печаль по этому поводу. Сезар ведь не знает, что её лучшая подруга закрутила с Котом Нуаром. А если бы вдруг узнала, то, вероятно, прибила нерадивую Маринетт как самый главный шиппер «ЛедиНуар». Иронично бы получилось. — А-а-а… Ну… Я… Любимым занятием Маринетт в неловком разговоре было тянуть рандомные гласные, пока она соображала, что вообще можно сказать. Для всех остальных это выглядело как обычное замешательство или смущение, но Алья Сезар прекрасно знала, что Маринетт просто пытается выбить отсрочку, чтобы придумать убедительную (или вообще хоть какую-нибудь) ложь. Поэтому решила действовать на опережение: — У тебя что, кто-то появился? — железным тоном спросила она. Маринетт внезапно осеклась. Гласные резко закончились. Выглядела она сейчас, конечно, на десять баллов: лежит на кровати, скрючившись, обнимает со страху подушку, а на лице отражаются все оттенки мнимого ужаса. Видела бы её сейчас Алья – точно бы поняла, что попала в десятку. — Я слышу, как ты дышишь, Маринетт Дюпен-Чен! Не смей делать вид, что связь прервана! — Д-да ничего я не делаю! — пискнула девушка, чувствуя себя полной дурой из-за того, что её так глупо раскрыли. — Ну, может быть, ты и права. Может быть! Я просто кое-кого встретила… — «Кое-кого»? О, этот тон не сулил ничего хорошего. Маринетт бы предпочла, чтобы Алья орала на неё, как пару секунд назад, чем спрашивала даже о погоде с этой своей хитрющей интонацией. Теперь она её во веки веков в покое не оставит, пока не узнает всё об этом «кое-ком», начиная от имени и заканчивая размером члена. Самое забавное во всём этом, что сама Маринетт не знала именно первого. — Мы можем поговорить об этом в другой раз? — жалобно проскулила Дюпен-Чен, надеясь, что Алья всё же сжалится над ней хоть немного. И была права. Видимо, у Сезар сегодня хорошее настроение. — Ох, ладно, подруга, храни свои секреты, — усмехнувшись, разрешила ей та. — Но имей в виду, что скелеты в шкафах до добра не доводят! Особенно, когда прячешь их даже от лучшей подруги! «Там просто не только этот скелет лежит, — подумалось Маринетт. — А о всех остальных вообще никому знать не нужно». — Спасибо за понимание. Они говорили ещё полчаса о чём-то отстранённом. Обсуждали новый альбом Джаггеда Стоуна, трещали о новом сериале, о школе и о том, что мадам Менделеева с приходом осени как всегда звереет ещё сильнее. Когда зенитное солнце добралось даже до её высокого окна, а цифры на часах показывали ровно 12:00, Маринетт вдруг услышала стук. В люк на потолке. Ой, да ладно?! — Алья, мне пора, — сказала она подруге и после её короткого прощания повесила трубку. Вообще Маринетт не имела ничего против того, чтобы Кот приходил к ней, особенно теперь, когда их отношения вышли на совершенно новый уровень. Но не среди бела дня, в конце концов! Эта ушастая задница совсем страх потеряла! А если его кто-нибудь увидит?! — Ну заходи, — вздохнула Маринетт, прекрасно зная, что Нуар её услышит. В ту же секунду люк открылся, и герой тенью скользнул вниз, задерживаясь на ступеньках лестницы. Сейчас он выглядел, почти как настоящий кот: упираясь руками и ногами в ступеньки лестницы, он фактически застыл на ней вниз головой и смотрел на неё хитрыми и довольными глазами. — Мур~мяу, моя Леди! Позвольте составить вам компанию. Маринетт могла поклясться, что он просто красовался: переступал с руки на руку, прекрасно зная, что от этого выделяющиеся мышцы его плеч перекатываются под костюмом и приковывают всё её внимание; демонстративно отставил свой накаченный зад и прогнул спину. Маринетт, к своему стыду, не могла отвести взгляд и почти поддалась на эту опасную манипуляцию. Почти. Весь настрой тут же улетучился, когда Кот неожиданно запутался в своих же руках и совсем не сексуально грохнулся на пол, издав жалобный и громкий «мяв». Маринетт бы даже испугалась за него, если бы не знала, что геройский костюм может защитить даже от ракетного удара, что уж говорить о падении с лестницы. Напротив, она еле подавила в себе порыв расхохотаться в голос. Кот поднялся на ноги так же быстро и резко, как и упал, неловко потёр затылок и изрёк с абсолютным спокойствием: — Забудем об этом. — О нет, об этом я ещё долго не забуду! — Маринетт не выдержала и всё-таки рассмеялась, увидев его растрепавшуюся моську. — Жаль, я это не сняла! — Ты злая, — буркнул Кот, недовольно смотря на то, как любовь всей его жизни ухахатывается с его позора. Впрочем, он, конечно, не злился по-настоящему. Весёлые искорки на дне зелёных глаз сдавали его с головой. Кое-как отсмеявшись, Маринетт приняла сидячие положение и за руку утянула Кота на постель, чтобы уселся рядом с ней. — Что, прям так сразу? Миледи, я же джентм… — Заткнись и дай мне поцеловать тебя! Маринетт не собиралась дослушивать очередную «искромётную» шуточку, поэтому просто притянула Кота к себе за шею и прильнула губами к его губам. Вообще Дюпен-Чен удивилась, насколько ей, оказывается, нравится целоваться. Что-то было в этом для неё особенно интимное, даже интимнее «того, что было в пятницу». Они с Котом с того утра так и не легли в постель не для просмотра сериала, но без долгих, чувственных поцелуев не обходился ни один его визит. И, судя по всему, Нуара такое положение дел тоже полностью устраивало. Он и сам явно любил поцелуи. Игрался с ними: облизывал её зубы, прикусывал верхнюю губу, пробирался настойчивым языком ей в рот и чуть ли не мурчал прямо под нос. Маринетт от этого дурела. Даже если у Кота и не было отношений, как она считала, то он явно очень быстро учился. Она уже готова была всхлипывать ему в губы от того, насколько близость этой ушастой задницы срывала ей крышу. Каким-то образом Нуар каждый раз умудрялся поймать её волну в процессе, даже если за секунду до этого они вели светский разговор о булочках. — Не ожидал от тебя такой прыти, Миледи… — томно прошептал ей на ухо Кот, еле найдя в себе силы разорвать поцелуй. — С порога и в постель? Это на тебя не похоже… Маринетт лишь что-то нечленораздельно буркнула ему в плечо. Изначально она просто хотела ознаменовать его приход невинным поцелуем, но они слишком увлеклись. И теперь влага между ног уже не даст «съехать» с ситуации просто так. Иногда Маринетт ненавидела физиологию. — Это всё овуляция, — прошипела она, чувствуя, как жар от низа живота расползается по всему телу, вместо того, чтобы сжалиться над ней и начать спадать. Всё этот чёртов чёрный латекс, через который Маринетт могла почувствовать каждый рельеф его мышц, пощупать каждую выпирающую жилку и вдохнуть охренительный запах его возбуждения. Этот костюм вообще для чего создавали: для спасения мира или для порно?! Маринетт уже не была уверена. Кот чмокнул её в шею даже почти целомудренно, с заботой и любовью. Маринетт была удивлена, узнав, насколько хорошо напарник осведомлён о женской физиологии. Во всяком случае, для молодого парня – точно. Он знал довольно много терминов и понятий, которые, впрочем, всегда имели место на уроках полового воспитания. Видимо, ушастик их не прогуливает. — В таком случае, я считаю, что, как истинный джентльмен и твой верный Кот, я просто обязан помочь тебе справиться с этой проблемой, — промурчал Нуар куда-то ей в район ключицы и поднял на неё взгляд хитрых зелёных глаз. Даже если бы Маринетт имела хоть что-то против этого предложения, она бы не смогла отказать этим изумрудам. И всё повторилось снова. Маринетт ощущала острое чувство дежа вю. Когда она лежала на постели с завязанными глазами и зажимала между ног голову Нуара, это очень сильно смахивало на её недавний сон. С одним отличием: в реальности было всё намного, намного лучше. Она понятия не имела, где этот кошак научился так вылизываться, но, наверное, сейчас это её волновало в последнюю очередь. Темнота перед глазам только усиливала ощущения в стократ, и Маринетт казалось, что всё её тело пульсирует от каждого движения длинного языка по клитору и половым губам. Она чувствовала его мягкие пшеничные волосы под пальцами руки, ощущала жар его тела бёдрами. Каждый раз, когда она стонала его геройское имя, Кота пробирала такая дрожь, что тряска передавалась Маринетт, словно перепрыгивала с тело на тело и захватывала в свою власть обоих. Когда Нуар сжал в крепких ладонях её бёдра и едва успел подавить в себе утробное рычание, Маринетт поняла, что это край. Если бы Кот не удерживал её ноги стальной хваткой во время этого сумасшедшего оргазма, она могла и задушить напарника. А он не собирался упрощать её положение: обхватил клитор губами и вытягивал из неё все остатки удовольствия и судорог, которые только мог. — Лучше, моя Леди?.. — тихо спросил Нуар, склонившись над её лицом, как только она в бессилии повалилась на подушки. Маринетт услышала, как он облизнулся. От Кота веяло жаром, желанием и чем-то таким… Наверное, именно так пахнет любимый мужчина, которого ты в этот самый момент хочешь даже больше, чем победы над Бражником. Но она знала, что нельзя. И Кот тоже это знал. Не сейчас. Овуляция развернулась в полную мощь, судя по тому, что она не может держать себя в трусах. Малейшая осечка с презервативом — и последствия могут быть очень неприятными. Да и она понятия не имела, есть ли у напарника защита с собой. У неё самой точно такого не водилось. Однако отпускать даже на метр она его не собиралась. — Лучше, — прошептала Маринетт, на ощупь найдя пальцами кожу его щеки. — А будет ещё лучше, когда ты перевернёшься и дашь мне тебе отсосать. Кот так и застыл над ней. Маринетт могла поклясться, что его зелёные глаза увеличились в размерах, даже не видя этого. «С каких пор я перестала удивляться тому, что говорю нечто подобное вслух?...» — Ты… — Его хватило только на местоимение. Потом голос оборвался на уже давно непривычной высокой ноте, и Кот снова умолк. «Боже как это мило» Кажется, Нуар засмущался. Хотя Маринетт и предположить не могла, что эти два слова вообще можно поставить вместе, учитывая его резвую прыть в позапрошлую пятницу, да и сегодня тоже. — Ляг на спину. — Маринетт устала ждать, пока он выйдет из оцепенения и решила действовать сама. Для убедительности она даже несильно толкнула блондина в грудь и тот завалился на бок с тихим писком. Секунда — и она сидит у него на бёдрах. Кот тяжело дышал. Маринетт теперь стало интересно, как она выглядит с его ракурса. Если бы только можно было увидеть себя в отражении этих ярких изумрудов… «Да о чём я только думаю?..» Первый раз в жизни у Маринетт возникла такая острая потребность посмотреть на напарника без маски. Желание, похоть, самая интимная обстановка в их жизни — момента идеальнее просто не придумаешь. Чтобы между ними не осталось ни одной тайны, ни одной преграды. И пусть угроза с крыльями бабочки всё ещё нависает над ними. Маринетт хотела, чтобы ничто больше не мешало им быть вместе даже на гражданке, чтобы ничто не мешало им любить друг друга… «Какой кошмар, я люблю Кота Нуара» Интересно, в ней сейчас говорит похоть или просто дошла с запозданием простая истина? Все эти мысли пронеслись в голове Маринетт за долю секунды, но она решила оставить их на потом, потому что бедного парня под ней уже начало ощутимо потряхивать. Кажется, ещё пара секунд — и он начнёт скулить. Девушка с непривычной для себя ловкостью снова быстро расправилась с завязками на спортивных штанах Нуара. Кажется, это были те же самые, что и в прошлый раз. — Мари, тебе вовсе необязательно… О, господи… Все эти попытки протеста в виде жалобного мявканья Маринетт пресекла решительно. Не позволив себе думать лишнюю секунду, она опустилась вниз и обхватила губами головку члена, всосав в себя чувствительную кожу. Кот, кажется, согнулся пополам и тихо замычал. Он упёрся ладонями в её плечи, но не давил. Судя по всему, блондину просто нужна была хоть какая-то опора. Неплохое начало. Маринетт обвела языком вокруг ствола и попробовала протолкнуть орган слегка глубже в рот. Это было объективно не так впечатляюще, как показывают в порно, но парень над ней уже почти умирал. Маринетт почти почувствовала, с какой силой он закусил себе губу, когда она ладонью растёрла собственную слюну по его члену и пощекотала указательным пальцем мошонку. «Понятия не имела, что я так умею…» И откуда ведь взялись эти далеко не невинные навыки? Судя по всему, оттуда же, откуда пируэты языком у Кота. — Мари, пожалуйста… — тихо заскулил Кот то ли от отчаяния, то ли от нетерпения. — Я сейчас… Судя по всему, Кот не очень хотел опозориться, кончив так рано, но Маринетт тоже не собиралась облегчать ему жизнь. Тем более, какой в этом во всём смысл, если она не сможет довести его до оргазма, как он её? Маринетт несколько раз двинула головой вверх и вниз, на ощупь очерчивая языком линию выступающих на члене вен. И одновременно применила тот же самый подлый приём, только на этот раз она нарочно едва ощутимо царапнула нежную кожу яичек длинным ногтем. И Кот не выдержал. Он задушено вскрикнул, и Маринетт почувствовала горечь на языке. Она даже не успела подумать, что лучше сделать в такой ситуации, как сам собой сработал глотательный рефлекс, и вязкая горечь перекатилась в горло. — И…извини! — в испуге прошептал Кот, хватая её за плечи и притягивая к себе, будто только что совершил что-то очень ужасное. Маринетт даже сначала не поняла, чего он так напрягся. Ощущение было немного странное, но отвращения точно не вызывало. А потом до неё вдруг дошло: «Так вот он какой на самом деле… Без маски, без напускных понтов и самоуверенности» Маринетт почему-то только сейчас по-настоящему поняла, что Нуар одного возраста с ней. И уж точно ни с кем раньше не был. Тема близости для него такая же непростая, как и для неё. Просто он разыгрывает из себя мачо, чтобы соответствовать своему образу и… её ожиданиям. — Кот, тебе вовсе не нужно постоянно быть героем Парижа, чтобы я тебя любила, — сказала она как-то невпопад, продолжая свои мысли вслух. — И уж точно не надо извиняться за… ну, вот за это. — Что? — Ты всё понял! Не заставляй меня ещё и разжёвывать тебе всё за что не нужно извиняться, это выше моих сил! — Ты только что сказала, что любишь меня… — совсем тихим, видимо всё ещё неверящим голосом выговорил Нуар. Она действительно это сказала? «Когда-нибудь я научусь думать, перед тем, как открывать рот» — Да, я это сказала, потому что это так… Наверное. Как вообще понять, что кого-то любишь? — Одна наша общая подруга сказала: нужно представить, что ты будешь чувствовать, если человек уйдёт из твоей жизни. Только так можно оценить размер чувств к нему. — Тогда я больше чем уверена в том… Погоди-ка. — До Маринетт даже не сразу дошло, что именно он сказал. «Одна наша общая подруга» Маринетт услышала, как Нуар с громким хлопком захлопнул себе рот рукой. Он проговорился не нарочно, судя по всему, разнеженный оргазмом и потерявший бдительность и осторожность в словах. Впрочем, десять минут назад она мечтала сорвать с глаз эту дурацкую тряпку, так что не ей его обвинять. — Так мы знакомы? — Я-я этого не говорил! — попытался оправдаться Кот. Маринетт состроила недовольное лицо. Прям такое же, как делала Леди Баг, когда её напарник отмачивал какую-нибудь очередную глупость. И судя по тому, как эта ушастая задница икнула, это подействовало даже сквозь плотную ткань, за которой были спрятаны глаза. — Прекрати дурака валять. — Ну… — Нуар тяжело вздохнул и, видимо, сдался, уткнувшись носом ей в плечо. — Мы учимся в одной школе. Иронично, но не сказать что шокирует. Шалости судьбы. Ушастый напарник всё это время был у неё под носом. Маринетт вдруг вспомнила, что у разных классов иногда бывают сдвоенные уроки. Интересно, бывало ли хоть раз такое, что он выбегал вслед за ней из класса на бой с акумой, тоже на ходу придумывая глупые оправдания? Вот ведь потеха. Как их вообще ещё не раскрыли с такой хреновой конспирацией? — Могу я снять повязку? Она знала, что Кот давно хотел полного раскрытия личностей, но обязана была спросить. Всё же… всё же это очень важный момент. Нуар рвано вздохнул ей в плечо и сжал её талию ещё сильнее. Кажется, этот логичный вопрос заставил его запаниковать. — Кот, если ты не хочешь… — Я хочу, — перебил он её. Голос напарника звучал немного гнусаво то ли из-за того, что он говорил ей в плечо, то ли из-за того, что готов был заплакать. — Но я боюсь, что ты разочаруешься. Я… Я ведь уже говорил, что Кот Нуар совсем не похож на парня под маской. И я даже сам не знаю, кем из них являюсь… — Ты не кто-то один, — Маринетт обняла его и успокаивающе погладила по волосам. — И Кот Нуар, и парень под маской — один и тот же человек. Просто разные грани одной личности. Я тоже не похожа на Леди Баг, это не делает её меньше мной. — Не говори глупостей, ты такая же смелая и умная, как и Леди Баг, — шмыгнул Нуар. Маринетт даже умилилась. Ну что за пусечка? Такие приятные вещи говорит ей, а себя ругает. «Дожила, блин. Умиляюсь с Нуара. Ещё месяц назад я бы посмеялась над этими словами» — И я уже сказала: тебе не нужно строить из себя мачо и быть уверенным в каждом шаге, чтобы я тебя любила. Мы за два года прошли с тобой больше, чем среднестатические пары проживают за всю жизнь. Я могу доверить тебе свою жизнь, Кот. Поэтому кто бы ни оказался под маской, он должен быть, наверное, отпетым маньяком, чтобы меня разочаровать. Нуар молчал несколько секунд, даже не двигаясь, а потом лишь тихо вздохнул и сам одной рукой развязал нетугой узелок на её затылке. В глаза ударил яркий полуденный свет из окна. Маринетт потребовалось несколько мгновений, чтобы в глазах перестало рябить и она смогла разглядеть блондинистую макушку на уровне своей шеи. Она опустила взгляд вниз. «Ах, Вселенная, бессердечная ты сука!» Глазами маленького котёнка на неё смотрел Адриан, мать его, Агрест. Маринетт застыла изваянием на несколько секунд. Было впору впасть в шок, но на самом деле она испытала огромное облегчение. Её эмоциональные качели были абсолютно бессмысленны: всё это время она любила одного и того же парня, просто разные его стороны. Ей казалось, что последний бесячий кусочек огромного паззла наконец встал на своё место. — Мари?.. — Голос Адриана донёсся до неё, словно из-под воды. Он всё ещё смотрел взволнованно, даже немного испуганно, и Маринетт решила, что все свои философские мысли додумает потом. Она обхватила ладонями щёки Адриана и притянула его к себе, вкладывая в поцелуй все те чувства, которые её сейчас обуревали. И он наконец-то расслабился. Вновь крепко обнял её, притянул к себе и отвечал на поцелуи с не меньшим напором. Они глупо улыбались, когда поцелуй закончился. Они сидели в обнимку и молчали, наслаждаясь моментом полного единения. Все карты теперь на столе, играем ва-банк. Маринетт вдруг захихикала, и Адриан улыбнулся ещё шире, слегка отстранившись от неё: — Что такое? — Не, подожди, подожди, — Маринетт слегка отодвинулась от него и театрально прокашлялась, будто собиралась сейчас зачитать важную речь. — Итак, я много раз пыталась сказать это в течение почти трёх лет, и вот этот момент настал. Адриан Агрест, я тебя люблю. Блондин рассмеялся и в один прыжок снова заключил её, весёлую и хохочущую, в свои объятия. Целомудренно чмокнул в нос и произнёс, чуть ли не плача: — Я тоже тебя люблю, Маринетт Дюпен-Чен. *** Когда на следующее утро они пришли в класс, держась за руки, Маринетт думала, что Алья и Нино задохнутся от победных криков и сорвут уроки. Когда на перемене Хлоя случайно увидела их целующимися за углом, то Маринетт была уверена, что глаза Буржуа вылезут из орбит, и уже готова была вызывать скорую. Когда над ними вновь встало зенитное парижское солнце, они впервые за долгое время вышли на бой с новой акумой, вместе сбежав с уроков. Но это уже совершенно другая история.

The Fin