Видео звонок

в ожидание долгожданного звонка, однако время переваливало за двенадцать — никто ни звонил, ни писал. Уже мысленно обидевшись, он цокает и уходит к постели, чтобы переодеться и ничто не мешает ему это сделать. Чон стаскивает футболку и надевает родную, большую для него, белую футболку, вдыхая знакомый одеколон; сменив брюки на спортивные штаны, которые служили в качестве пижамных — идёт к ноутбуку, думая отключать. «daddy-hyung. принять звонок.»       И у Чонгука перехватывает дыхание; он смазано нажимает на принятие вызова и видит уставшее лицо хёна. Он выглядел по-домашнему, словно папочка тут, рядом со своим малышом. Его растрепанные, выкрашенные в персиковый цвет, волосы, спадающие очки и растянутая черная футболка, а в руках множество бумаг и ручка.       Тэхён отрывается от каких-то документов и смотрит на младшего, замечая то, как зевает Чонгук. — Я не хочу, — улыбается ярко и ближе к вебке садится.       Обладатель чёрных волос вглядывается в лицо хёна: всё та же родинка, все те же аккуратные губы, которые старший покусывает, когда переводит свои карие глаза в текст перед собой. Чонгук непроизвольно представляет, как Тэ целует его шею, не спеша переходя на ключицы, где сейчас бы уже светились отметины. От этих мыслей он проводит ладонью по шее, переходя на на ключицы, потому что всё начало пылать огнё, будто и правда Ким уже оставил там свои следы.       Чонгук вздрагивает, когда его окликают по ту сторону экрана. — Малыш, ты снова в моей футболке? - Я... — Снимай, — приказывает Ким, не желая слушать оправдания: он их знает — младший любит надевать одежду принадлежащему Тэхёну, особенно таскать из его шкафа в свой, пару раз был свидетелем воровства.       Черноволосый сглатывает и, чувствуя внимательный взгляд любимого, всё-таки избавляется от ткани, улавливая сдержанный вздох. Тэхён по-блядски губы кусает, поглаживая указательным пальцем уголок губ, скрещивая ноги. Он смотрит на выразительные ключицы и медленно ведёт глазами по груди, заостряя на сосках. Уже представив, как он их покусывает и посасывает, и просто зажимает пальцами, слушая чонгуковы вдохи и выдохи. — Малыш, — тянет томно Ким. — Приступай.       И Чонгук улавливает. Он касается своих сосков и трепещет, потому что знает: папочка любит это. Крутит тягуче, гладит и сжимает, прикусывая язык, чтобы не застонать раньше времени. Подросток смотрит на хёна, который кусал наконечник заушника, при этом, опустив вторую руку вниз, и мальчишка уверен: папочка сжимает член через ткань джинс. От этого он возбуждается похлеще старшего и стонет в голос, уже не сдерживаясь; ноги подгибает и сжимает губы в полоску.       У Тэхёна в ушах звенит, как и в сердце, что стучит сильно, — ещё жарче обычного, хотя кондиционер работает. Он выдыхает и сжимает ладонью ширинку, продолжая водить рукой «взад — вперёд», ощущая, как твердеет плоть и уже виден заметный бугорок. Сглатывает вязкую слюну и просит младшего спустить штаны с трусами, и опустить камеру. — Помнишь о моём подарке? Слышит в ответ лишь тихое: «угу». Чонгук склоняется к полу, поднимая пакет, который был оставлен после отъезда хёна. И, кстати говоря, младший ещё не смотрел, что же там может быть; шарит рукой и вытаскивает. -Это.... — Вибратор, малыш. В твоей сексуальной практике не было игрушек, я знаю, зато мы заодно разнообразим нашу жизнь, да, и ты жаловался, мол, пальцев мало, поэтому сегодня ты попробуешь нечто новое. Расстояние ведь неприятно давит на член, так?       Чонгук всхлипывает, потому что так возбудился: готовый уже засунуть эту штуковину по глубже, ради того, чтобы снять это чертово возбуждение; и плевать бы на свою нерешимость к секс-игрушкам и прочим примочкам. Старший призывно кивает на предмет и Чон выполняет. Пижамные штаны летят к полу, как и трусы; Гук поглядывает на хёна, который продолжал также кусать губы и, кажется, его рука уже под штанами, возможно, даже под трусами, — всё остаётся за кадром.       Облизывая губы, достаёт смазку и немного капает на руку, размазывает по вибратору. Черноволосый меняет положение так, чтобы было удобнее: приподнимается со стула, и уже не смотрит на Тэхёна, а он, в свою очередь, сам извёлся мыслью о том, что его малыш сейчас будет стонать под действием вибрации и теперь.       Вибратор касается ануса, — со временем проникает в младшего, заставляя вдохнуть резко и выдохнуть глубоко. Ещё немного и Чонгук стонет в голос, потому что вибратор вошёл до основания. Чон не слышит голос старшего, он слушает лишь своё тело, которое обдало огнём, словно на него положили раскаленные угли. Юноша дышал тяжело и дрожал всем телом, понимая, что в нём сейчас этот подарок от своего папочки, который умотал в другой город и сейчас с ухмылкой наблюдает за ним через экран. — Малыш, — вырывает голос Кима из-под толщи воды. — Там пульт есть, на первую мощность. Давай же.       Чонгук хныча берёт пульт и вскрикивает: вибрация отдаётся по всему телу. Это непривычное дрожание отдаётся от стенок ануса, до кончиков пальцев. Мальчик постанывает и хватается за член, начиная надрачивать, однако, услышав рык, перестаёт, испуганно поглядывая на старшего, видя, что папочка возмущён. — Только попробуй кончить — секса месяца не будет, — рявкает Ким, наблюдая за расстроенными и, чёрт, такими будоражащими глазами.       Чонгук кивает еле и охает, потому что вибратор зажигает все те потухшие огонёчки, после уезда любимого. Время, для Чонгука, задерживается, потому что перед глазами мутнеет и плывёт, а уши закладывает. Пока младший получал колоссальное удовольствие от вибрации, — Тэхён сам придаётся утехам. Надрачивает себе, слушая стоны малыша Чонгук-и, и представляет, как же этот подросток извивается на белоснежных пушистых простынях, и умоляет засадить по глубже. От этих мыслей старший рычит и слышит голос Чонгука: просит разрешения на то, чтобы кончить. — Вторая скорость, — и Чон выполняет, громче застонав.       Подросток вздрагивает от скорости, откидываясь на спинку стула. Тэхён слушает малыша и продолжает водить своей широкой ладонью по члену, иногда нажимая на покрасневшую головку, которая давно сочилась смазкой. И старший тоже чувствует подступающий оргазм, однако не позволяет на все мольбы черноволосого заканчивать, хотя тот уже подрагивает и не стонет, кусает упрямо ладонь. Проходит ещё несколько минут, но старший непреклонен, хотя сам уже до апогея наслаждения доходит. — Прошу, папочка… Мгх-а.       И в ответ кивок. И Чонгук кончает, пачкая живот и стул спермой, прикрывая глаза. Во тьме лишь искры и блики, а в ушах стон старшего. Приходит в себя младший не сразу, но, как только это происходит, достаёт салфетки и, вытирая себя, слышит хриплый голос Тэхён. — Чонгук-и, как мне отчитываться перед начальством? — Ким ловит непонимающий взгляд. — Мои отчёт не доделаны, а уже завтра отдавать их. — Прости, Тэхён-хён, — шепчет и придвигается ближе к монитору, всё также голый. — Извинишься завтра. — Ты… возвращаешься?! Почему ты не сказал об этом раньше! — Ты бы не за чтобы не согласился попробовать игрушки. — хихикает Тэхён. — Всё, Чонгук-и, спать. Завтра у тебя тяжелый день будет: я прикупил кое-что для своего малыша. А в ответ лишь густые щеки.