Зов

Последнее что он помнил - отвратительная даже на вид, костяная конечность модернизированного пустого , тянущаяся к Ренджи со спины. Абараи, сражавшийся с еще двумя огромными тварями, не успевал отразить атаку, поэтому бросившись в шунпо, он кинулся наперерез. Сенбонзакура легко, словно разрезающий масло нож, вошел в конечность, отсекая ее от туши. Из раны фонтаном брызнула какая-то дрянь, понесло непередаваемой вонью. Брезгливо сморщившись, Бьякуя перехватил меч и приготовился добить пустого, как внезапно в глазах потемнело. Ускользающим сознанием он лишь успел заметить, что на запястье наливалается кровью небольшая царапина. Видимо, его вскользь задела отлетающая лапа чудовища.

************************************ Где он? Почему так темно? Хотя если подумать, почему темно? Нет, пожалуй вовсе не темно. На самом деле все просто залито холодным, серым туманом. А еще он почему-то совсем не чувствует тела. Так странно... Невозможно пошевелить даже пальцем. Неподъемно. Тяжко. И в то же время кажется, что тело легкое, словно пух. Что оно везде, и все вокруг, и даже ты сам - этот серый туман. Может быть, это было бы и неплохо: тихо и так удивительно спокойно. Можно быть корнями прорастающих деревьев или цветов, туманом над рекой, облаком пролетающим над Серетейем... Но что-то мешает, что-то не дает погрузится в эту прохладную, безмятежную пустоту. Что-то... Нет, кто-то... Смутный, но почему-то волнующий образ: кто этот... синегами(?)... У него длинные огненные волосы и татуировки над бровями. А в глазах непривычное выражение, словно их обладатель замерз, превратившись в айсберг. Или спит. Так похоже на... меня(?)... Словно он не здесь, не под этим небом, а где-то еще. На плечи синегами небрежно наброшено белое хаори с цифрой шесть. Кто он? И почему выражение его глаз кажется таким чужим? Неправильным? Он точно знает... что оно должно быть диким и непокорным. ... А может... нежным(?)... Или обжигающим, окутывающим жаром, словно пламя. Аморфное, неоформленное, стелящееся рассеянной дымкой даже не чувство, а слабый отблеск ощущения, что Ренджи... Ренджи(?)... не должен быть таким. Он... Да он помнит его(Ренджи?)... совсем иным. И это отвлекает, тревожит... пугает? Нет, именно тревожит. ************************************** Он снова видит (?), ощущает(?) Ренджи... Тот спит, но сон его неспокоен. Из-под плотно закрытых век со слипшимеся ресницами бегут ручейки слез. Он мечется на футоне, словно от боли. Абараи... болен? Это... пугает?... Теперь он понимает что это за чувство. - Бьякуя! - стоном на выдохе. Бьякуя? Что это? Кто... это?... Это... имя(?)... Бьякуя?... Бьякуя... Да, это имя... Это его имя! Это его зовут Бьякуя! И именно к нему обращается скорчившийся на футоне человек. Пока он пребывет в ступоре от данного осознания, Ренджи шепчет: - Зачем ты мучаешь меня?! Отпусти и позволь забыть... Или забери меня с собой... И в его лице столько ... горечи(?)... Бьякуя старается осмыслить все это, понять почему и что это такое, но размытого, растекшегося сознания хватает лишь на то, чтобы воспринять: Бьякуя - его имя. И этого и так слишком много. ************************************* Глаза склонившегося над ним юного самурая трудно описать: они словно принадлежат и мальчишке, и старику одновременно. Такие... нечеловеческие глаза, хотя и... очень красивые, опушенные длинными, черными ресницами. И Бьякуя почему-то уверен, что глаза его меча(?)... Его(?)... меча(?)... Сенбонзакуры(?)... очень похожи на его собственные. - Очнись, Бьякуя! - шепчет он горячо и настойчиво почти в самые губы, - Ты нужен мне... А мы нужны им. Иначе они погибнут... Неужели их зов так слаб, что ты не слышишь его? Спаси Ренджи, спаси его меч. Ты должен, иначе их просто не станет, как и нас. Я слышу Забимару, потому что его хозяин так и не смог разлюбить тебя. Вспомни, как ты тосковал о Хисане... Как мы страдали, - громче, глядя прямо глаза в глаза, даже будто зрачки в зрачки. И что-то... душу(?)... мгновенно опаляет такой невыносимой тоской, что все внутри(?)скручивает в тугой узел, а к горлу подступает отчаяние. Отчаяние?... Да... теперь он вспомнил, что и это за чувство. Шелковистые волосы Сенбонзакуры щекочут лицо, когда он наклоняется ниже, и от его дыхания сладко пахнет сакурой. - Помнишь, Бьякуя, как однажды здесь уже погибли все деревья, тогда, когда Хисана ушла. А потом... потом пришел твой настырный Абараи, и наш сад снова расцвел. Но скоро он перестанет быть собой, и тогда все вокруг снова засохнет, или и вовсе исчезнет. Останется лишь пустота. Навсегда. И я не хочу этого! Я хочу... хочу чтобы ты вспомнил... Его губы такие же сладкие, как и запах. С привкусом стали. И мягкие, и твердые, словно его взгляд. От его поцелуя невозможно хорошо и нестерпимо больно одновременно. Словно нечто, что навсегда застыло, вдруг ожило и забилось. И от этого... больно(?)... Что это?... Сердце(?)... Меч ложится Бьякуе на грудь, и глядя на бушующую вокруг метель то ли лепестков, то ли тысяч и тысяч лезвий, шепчет: - Днем и ночью я слышу их стон. Их крик. Они переполняют меня... Меня переполняет их боль. Это так... невыносимо... Ты нужен всем: отряду, сестре, клану... Но больше всех ты нужен своему лейтенанту. Вспомни!... Вернись ко мне, вернись к нему, Бьякуя... То, что занпакто лежит на его груди, как и то, что биение его сердца ощущается словно свое собственное, не кажется странным... Напротив - это кажется Бьякуе правильным. Поэтому прикрыв глаза лишь на несколько мгновений, он упускает момент, когда меч словно бы растворяется во внутреннем мире, а может... возможно ли это(?)... и в нем самом. Но теперь Бьякуя чувствует себя более сильным и... цельным(?). ************************************ В воздухе разлит тончайший аромат сакур. Огромная, словно хрустальная, луна - прекрасна. Но любоваться ею не получается: от чужой силы ревет воздух, не давая дышать, пригибая к земле. В центре световой вакханалии опоясанной кольцами огромного змееподбного меча, человек. Это Ренджи. Сжавшись в комок, утыкнувшись в землю лицом, он вздрагивает всем телом, разметав огненные волосы по влажной от ночной росы траве. Беснующаяся реацу Забимару наполненна темными волнами отчаяния, и настолько подавляет, что трудно сделать даже шаг. Но Бьякуя упорно двигается вперед. Выросшие за его спиной два огромных крыла розовых лепестков, закручивающимися спиралями обвивают кольца неистового змея, успокаивая, унимая ярость и боль потери, давая Кучики подойти к Абараи вплотную. Опустившись на колени, Бьякуя нежно касается кончиками пальцев заросшей красной щетиной, колючей щеки... - Ренджи...