*** Покои Нармин Султан Хазретлери. ***
Нармин Султан была настоящей красавицей: зеленоватые глаза, готовые взять под свою власть любого, кто в них посмотрит, волнистые каштановые волосы, аккуратно спадающие на плечи и милое, невинное личико, вводящее окружающих в заблуждение. Молодая госпожа сидела в своих покоях с пяльцем и нитками в руках, вышивая платок, а рядом с ней, сидела верная ей с детства Айнур-хатун. Женщина, которая следила за девочкой, укладывала ее спать и старалась во всем ее поддержать. Айнур будто стала второй матерью для Нармин Султан. Звук открывающейся двери отвлек госпожу от ее занятия, и она, подняв взгляд, улыбнулась: это пришел Мустафа. Наследник давно стал красивым и статным мужчиной, а от ребенка не осталось и следа. Шехзаде улыбнулся сестре и обнял ее, когда та поднялась с места и поклонилась, как и требовал того этикет. — Нармин, свет очей моих. — Поцелуй в лоб. — Как ты? Я пришел с тобой поговорить. — Брат, наконец-то Вы пришли ко мне. Отец, верно, загрузил Вас работой? — Улыбнулась девушка и тут же вспомнила о том, что брат пришел поговорить с ней. — Так, о чем Вы хотели со мной поговорить? — О тебе, твоем будущем и о браке с Рустемом-пашой. — Нармин закатила глаза, скрестив руки на груди. — Знаю-знаю, ты не желаешь обговаривать свои решение и решения нашей Валиде, но мне нужно знать, что ты будешь в порядке, выйдя замуж за Рустема. — Брат, я хочу того же, что хочет наша Валиде — твоего благополучия. Рустем-паша верный тебе человек, и ты, и я знаем, что паша проникся ко мне симпатией, а влюбленным мужчиной, как бы не нравилось тебе это слышать, легче управлять и направлять в нужное русло. — Ответила девушка. — Спасибо, что беспокоишься за меня. — Иначе и быть не может. Ты моя сестра, Нармин. — Кивнул мужчина. — Помни, что мы с братьями всегда рядом и если тебе понадобиться какая-то помощь — обращайся. Мы постараемся сделать все возможное и невозможное, чтобы тебе помочь. — Я буду иметь в виду. — Улыбнулась дочь султана, после чего, Мустафа ушел, ведь у него тоже было не мало дел, которые поручил разобрать ему отец. Нармин Султан посмотрела на Айнур, покорно стоящую неподалеку. — Айнур, пойдем. Я должна сообщить Повелителю о своем окончательном решении. — И девушка, встав с красного дивана, в сопровождении верной няни, отправилась к отцу-Повелителю.*** Покои Валиде Айше Хафсы Султан. ***
Мать султана заметно осунулась, на лице и руках появились новые морщины, а в когда-то чистых каштановых волосах появилась заметная седина. Поскольку возраст давал о себе знать, здоровье тоже не отставало: возникли серьезные проблемы с сердцем. Но, даже не смотря на это, мать султана не теряла своего величия, уверенности и хватки, продолжая следить за гаремом, как и раньше. Бихруз стояла возле свекрови, а перед ними стоял шехзаде Мехмед, заложив руки за спину. Женщины говорили о важности и плюсах, о его возможном браке с Айбиге. Они молчали, давая время парню подумать. — Мехмед, сынок, — Бихруз первая нарушила тишину. — Прими верное решение, если не ради меня, то ради своего будущего. — Мехмед молчал, смотря в пол. Шехзаде колебался: он любил братьев и был в хороших с ними отношениях, не желая проливать их кровь, если удостоиться чести стать султаном всего мира, даже не желая этого почетного и высокого звания; у него была любимая фаворитка и любящие родители, и он не хотел огорчать ни мать, ни других. Не хотел, не оправдать ничьих ожиданий, поэтому, он ответил…: — Валиде Султан, матушка, я согласен. Согласен провести никах с Айбиге-хатун. Но только если будет не против и она. — Айбиге, моя дорогая племянница уже дала свое согласие, и также как и ты сказала, что выйдет замуж только в том случае, если согласен будешь ты. — Валиде Султан слабо улыбнулась. — Пусть Аллах дарует вам с Айбиге в браке счастье и процветание. — Аминь. — Кивнул шехзаде, а за ним и Бихруз с гордой улыбкой на лице. Михримах Султан и Сафие Султан были близки с самого детства, и проводили достаточно времени, приезжая из дворца во дворец друг к другу. Девочки были двумя противоположностями: Михримах более эмоциональная султанша, а Сафие холодная и бесчувственная для незнакомцев. Но, не смотря различия в характерах, девушки были близки, прямо как родные сестры. А вот с младшим братом султанзаде Хасаном, Сафие не очень ладила, хоть и любила его и старалась заботиться, как и о младших близнецах — Хуриджихан Султан и султанзаде Османом. Братья и сестры были в не очень небольшой разнице в возрасте, поэтому почти не ссорились между собой и поскольку их родители были тесно связаны с султанской семьей, а также являлись родственниками, то часто виделись и с детьми султана, не только с Михримах. Раифе тоже входила в их небольшую компанию, и довольно часто ездила вместе с сестрой к Сафие, но чаще всего, только слушала их разговоры и молчала. Девушка была похожа внешне на мать, прямо на одно лицо, а вот характер был спокойный и тихий. И, к тому же, Эсмахан Султан, дочь Шах-и-Хубан Султан и Лютфи-паши больше понравилась султанской дочери и даже успела с ней подружиться, но поскольку дочь паши приезжала во дворец очень и очень редко, Раифе находилась в компании сестры и Сафие. Хатидже и Ибрагим жили счастливо и не ссорились друг с другом. Несомненно, иногда мнения расходились и возникали споры, но они быстро мирились и забывали о своих разногласиях, продолжая и дальше жить, как раньше. Сестра султана сделала все возможное, чтобы не было раскола в их отношениях, не было и не могло быть, и у нее это вполне себе вышло. Паша без лишних вопросов делился с супругой всеми делами, которыми занимался в совете, и они вместе иногда принимали решения. Но, султан Сулейман часто проводил военные походы и тогда наступали времена разлуки не только Хатидже с мужем, но и со старшим сыном — Хасаном. Племянника султана тоже брали в походы, а он не был против, и крепко держал в руках саблю, без страха держась в седле, хоть его и не пускали на поле сражения.*** Дворец у Ипподрома. Сад. ***
Хатидже вместе с Ибрагимом сидела в беседке во дворе. Сафие сидела возле них с книгой в руках на тахте, ожидая, пока приедет к ней Михримах и Раифе, как обещали. Хасан был на уроке, а Осман и Хуриджихан бегали друг за другом по саду, играя. — Махидевран Султан собирается Нармин Султан выдать замуж за Рустема-пашу. — Сказал Ибрагим, обнимая супругу. — Скоро будет объявлено о помолвке. — Иншалла паша будет хорошим супругом и Нармин будет счастлива. — Ответила султанша. — Ибрагим, дорогой, Рустем-паша, хороший человек? Ты ведь его знаешь. — Рустем-паша умен, выполняет все свои обязанности бейлербея Анатолии, м-м-м, — мужчина задумался. — Хитер к тому же, но между нами что-то похожее на сотрудничество. Думаю, Нармин Султан будет в хороших руках. — Иншалла, так и будет. — Кивнула султанша. — Отец, матушка, — Сафие встала с места. — Разрешите мне вас оставить, Михримах и Раифе должны скоро приехать, хочу их встретить. — Конечно, иди, мой цветочек. — Улыбнулся паша, провожая взглядом дочь. — Как быстро и неумолимо бежит река времени. Она уже такая взрослая. — Да, Сафие уже совсем не ребенок. И Повелитель тоже говорил об этом и сказал, что хочет подобрать ей мужа, и как только Сафие исполниться пятнадцать, она выйдет замуж. Ибрагим, — Хатидже посмотрела визирю в глаза. — Я прошу тебя, поговори ты с моим братом, меня он не слушает. Наша девочка еще слишком молода, рано ей еще выходить замуж, а если не выйдет уговорить — выбери того, кто будет достоин нашей дочери. — Когда Повелитель говорил о таком? — Удивился визирь. — Около месяца назад, я все не знала, как завести разговор об этом, да и не могла найти подходящего времени — то одно, то другое. — Призналась Хатидже. — Сафие я тоже еще ничего не говорила, не нужно ей знать, пока все точно не решиться. — Не беспокойся, луна моя, я что-нибудь придумаю и попытаюсь решить это дело, но считаю, что Сафие нужно предупредить заранее. — Кивнул Ибрагим. — Я поговорю, хорошо. — Согласилась госпожа. — Позже. Как только Михримах с сестрой вернутся в Топкапы.*** Дворец Топкапы. Покои Хасеки Гюльбахар-Махидевран Султан. ***
Махидевран сидела на диване, а рядом с ней на тахте сидели шехзаде Ахмед и Джансет Султан перед обеденным столом. Младшие дети султанши только вернулись с уроков и остались вместе с матерью на обед, после чего, планировали идти гулять в сад. — Матушка, я уже закончил, разрешите мне идти гулять. — Сказал Ахмед, посмотрев на мать. — Подожди, сынок. Джансет сейчас закончит обед, и вместе пойдете. — Улыбнулась черкешенка. — Немного подожди. — Но я устал ждать! — Возмутился младший шехзаде. — Меня брат Джихангир обещал ждать. — Ахмед, я, что тебе сказала? Как только Джансет закончит, вместе пойдете. И больше не хочу слушать твои капризы. Ты ведь шехзаде и уже почти взрослый, не позорь ни себя, никого. — Настояла Махидевран, посмотрев на дочь. — Девочка моя, не торопись. Ахмед тебя подождет. Шехзаде недовольно посмотрел на мать, а потом перевел взгляд на сестру: взгляд смягчился и мальчик все же вздохнув, продолжил смирно сидеть на тахте. А Махидевран Султан вернулась к своему занятию: рассматривать документы, связанные с перечислением акче в сиротские дома, как в покои вошла Нармин Султан с милой улыбкой на лице. — Матушка, Ахмед, Джансет, добрый день. — Девушка поклонилась матери, присев возле нее. — Нармин, рада тебя видеть. — Весенняя роза обняла дочь, поцеловав ее в лоб. — Матушка, я ходила к Повелителю, только что от отца. — Начала разговор любимая дочь султана. — Я согласилась на помолвку с Рустемом-пашой, и свадьба назначена на второй месяц осени. И еще, — Нармин опустила взгляд и тут же подняла его. — Приходила Валиде Султан и сказала, что мой брат, шехзаде Мехмед, согласился на свадьбу с Айбиге-хатун и Повелитель одобрил ее решение, и наши свадьбы будут проходить в один и тот же день, мама. — Что ж, пусть Аллах подарит им счастье в браке. — Кивнула черкешенка, тут же подумав. — «Бихруз и Валиде все не успокоятся. Что ж, свадьбу Мехмеда и Айбиге мне никак не отменить, к сожалению, и времени нет, на мне теперь устройство свадьбы Нармин и еще море других дел». — Иншалла, Рустем-паша станет хорошим для тебя мужем. Нармин, с завтрашнего дня начнем приготовления. Я лично этим займусь. — Благодарю, матушка. — Кивнула Нармин в ответ, и, придвинувшись ближе, спросила. — Матушка, как дела с Хеленой-хатун? Мустафа согласился вернуть ее домой к родным? — Еще не согласился. — Недовольно выдохнула женщина. — Но ты не заговаривай с братом на эту тему. Я сама разберусь. Нужно подыскать красивую наложницу и к нему отправить. — Может, устроить праздник? Так, Мустафа не сильно разозлиться. — Предложила дочь султана. — Сначала, все равно нужно выбрать наложниц. Чичек, отведи шехзаде Ахмеда и Джансет Султан в сад к шехзаде Джихангиру. Нармин, ты возвращайся к себе, у меня еще много дел, а ты, Гюльшах, подбери красивых и умных девушек и приведи ко мне. — Отдала приказания Хасеки Султан. — Слушаюсь, госпожа моя, все сделаю. — Поклонилась Гюльшах-калфа, выходя из покоев. Тем временем, Бихруз Султан праздновала свою маленькую победу — ее сын получит поддержку Крымского Ханства, и оставалось лишь избавиться от шехзаде Мустафы. И у султанши был прехорошенький туз в рукаве в виде красивой и обученной рабыни, которую она воспитывала с ее десятилетия в Старом дворце и совсем недавно перевезла в Топкапы. Это была боснийка Лейсан-хатун. Заметная и броская девушка с слегка худощавой фигурой, но весьма красивым лицом, коричневыми волосами и болотно-коричневыми глазами. Лейсан стояла посередине покоев Бихруз Султан, склонивши голову и сложив руки у живота в замок. Мать шехзаде Мехмеда выпроводила всех своих слуг из покоев, оставшись с рабыней наедине. — Лейсан, запомни, — женщина посмотрела на стоящую хатун. — Ты должна быть гибкой, словно лоза, глазами завораживай шехзаде, а в разговоре с ним будь ласковой и интересной. Нужно сделать так, чтобы никого, кроме тебя он и близко не подпускал к себе, чтобы ты сумела стать для него всем, и воздухом, и водой. Главным твоим оружием станут красота, тело и невинность, пользуйся своими качествами, чтобы заворожить шехзаде, а как только ты это сделаешь, — Бихруз показала в руке маленький флакон с жидкостью. — Выполнишь то, что и должна, а пока, отправляйся в гарем. Сегодня, как мне удалось узнать, Махидевран Султан должна праздник устроить, сделай все, чтобы попасть в число тех, кто будет шехзаде развлекать. — Госпожа, сделаю все возможное. Шехзаде будет от меня без ума. — Поклонилась Лейсан, улыбнувшись. — Для начала иди в гарем и пусть Аллах будет на твоей стороне. — Но госпожа, что мне делать с Хандан-хатун, Фатьмой-хатун и Хеленой-хатун? — Поинтересовалась Лейсан. — А что с ними? Они тебе не помешают. Хандан родила дочь и больше не появлялась в покоях шехзаде, Фатьма в положении и занята задиранием своего длинного носа в гареме, а Хелена обыкновенная простушка для развлечения. Как только надоест, ее сразу же шехзаде Мустафа и забудет. — Пожала плечами госпожа, и тут же добавила. — Но будь осторожна, не влюбись. Тебе нельзя делать этого, иначе, станешь такой же, как Фатьма или Хелена. Иди. — Махнула рукой Бихруз Султан, отпуская девушку. Махидевран Султан выбрала пять девушек для шехзаде Мустафы и среди них оказалась и Лейсан. Гюльшах-калфа и учителя занялись подготовкой рабынь, и уже к вечеру, танец был поставлен, а наряды выбраны. Все хатун искупались в бане и побывали в хамаме, подчеркнули макияжем черты своих лиц, а именно глаза и губы, придав им яркости и большей видимости. Волосы каждой одалиски были заплетены в затейливую прическу, одна краше другой, а яркие и блистательные платья плавно облегали талию и подчеркивали грудь. Афифе-хатун провела красавиц-одалисок в покои и доложила шехзаде о том, что Махидевран Султан прислала девушек, дабы развлечь его. Мужчина говорил с матерью в обед и уже знал о готовящемся празднике, посему впустил одалисок и вышел на балкон, сев на диван. Перед ним поставили стол с фруктами, сладостями и шербетом, а после того, как евнухи удалились, на веранду вышли музыканты, а за ними, приготовившись к танцу, встали девушки. Лейсан оказалась в середине ромба девушек, и когда заиграла музыка, каждая из одалисок стала танцевать. Их руки извивались, а бедра двигались в такт музыке. Танцовщицы жадными взглядами смотрели на взрослого и старшего наследника империи, не сбиваясь со своих планов, продолжая блистать и манить каждая в свою сторону, шехзаде Мустафу. И вот, музыка замолчала, и хатун, в два ряда склонили головы у ног наследника. Лейсан-хатун сделала все, чтобы оказаться в начале ряда, и у нее это вышло. Даже сидя на коленях, она не склонила головы, смотря на мужчину своими болотными, с вкрапление коричневого, глазами. Старший наследник тоже смотрел на боснийку и, продолжая смотреть на нее, достал из кармана фиолетовый платок, протягивая его понравившейся танцовщице….*** Покои Хасеки Махидевран Султан. ***
Мать старшего наследника сидела на кровати, уже переодевшись в ночную одежду. Волосы были распущены и аккуратно спадали ей на плечи, а халат облегал ее все еще стройное тело. Махидевран посмотрела на себя в зеркало: она осталась такой же красивой, хоть и было видно, что годы идут и не только дети взрослеют, но и взрослые меняются. Отложив зеркало на столик, султанша посмотрела на Дидем-хатун. — Дети уже спят? Раифе и Махмуд в порядке? Не ссорятся? — Спросила Хасеки Султан. — Шехзаде Махмуд, шехзаде Ахмед, Раифе Султан и Джансет Султан в своих покоях, уже в постелях, за ними как и раньше следят няни. Нармин Султан и Михримах Султан тоже в своих комнатах, а у шехзаде Мустафы наложница с праздника осталась. — Ответила девушка. — Не беспокойтесь. — И, какую же он выбрал? — Не ведаю, моя госпожа. Гюльшах-калфа обо всем должна знать, или Афифе-хатун. — Ответила Дидем. Открылась дверь, и к Дидем подошла девушка, что-то прошептал ей на ухо. Хатун посмотрела на жену султана. — Госпожа, там Хелена-хатун пришла, просит встречи с Вами. Мне передать, что Вы никого уже не принимаете? — П-ф-ф, пусть заходит. — Выдохнула Весенняя роза. — Все равно ведь не отступит, а мне одной морокой будет, возможно, меньше. Дидем кивнула девушке и та удалилась из покоев султанской жены, передавая возлюбленной наследника, что Махидевран Султан может ее принять. Женщина набросила на себя халат, туго завязав пояс на талии, и заложила руки за спину. Вновь открылась дверь, и в покои вошла уже не служанка, а гречанка Хелена. Свободная мусульманка поклонилась матери возлюбленного и несмело посмотрела на нее. — Хелена, что тебе нужно от меня в такой поздний час? Я собиралась отдыхать. — Заметила черкешенка-султанша. — Госпожа, почему Вы не любите меня? Почему стараетесь отстранить от меня шехзаде, присылая к нему наложниц? — Хелена подошла ближе, с мольбой и непониманием смотря в глаза жены султана. — Я ведь, искренне люблю Мустафу и не желаю ему и его семье зла, госпожа. Почему Вы так холодны со мной? — Хелена, дело не в том, почему я не люблю тебя, совсем не в этом. Твоя судьба мне совершенно безразлична, но мне не безразлична судьба моего сына. — Ответила Гюльбахар-Махидевран. — Вот, скажи мне, в чем твоя ценность? — Не понимаю… — Вопросительно и растерянно, ответила хатун. — Допустим, что ты и мой сын совершите никах, ты родишь мне внуков, и что дальше? Какую пользу ты принесешь мне и будущему Мустафы? — Продолжала султанша, глядя на Хелену. — Для того чтобы у Мустафы были наследники, есть целый гарем девушек, для этого он и существует. Шехзаде Мехмед берет себе в жены Айбиге-хатун для выгоды его матери в борьбе за трон и такой же выгоды для Крымского Ханства. А какая выгода будет от брака Мустафы и тебя, а, Хелена? — Госпожа, но мы ведь любим друг друга, и… — Любви мало, милая Хелена. Очень мало. — Вздохнула Махидевран. — Мустафа не просто мужчина, а шехзаде, и это высшее звание после султана, но и жизненно опасное. Я не могу допустить, чтобы из-за какой-то женщины, к тому же из неизвестной и не влиятельной семьи, которая может потребовать у богатого мужа высоких должностей и богатства для своей семьи, тем самым подставив шехзаде Мустафу перед Повелителем и подорвав его доверие. — Султанша подошла к Хелене, положив руку на ее плече. — Я мать и я сделаю все, чтобы мои дети были в безопасности, даже если для этого придется запачкать руки в крови и испортить отношения с детьми, Хелена. Ты же не сможешь прожить и половины того, что прожила я, живя в этом дворце, откуда текут реки крови. Не сможешь поставить свою жизнь, взамен на жизнь своих детей и семьи, как бы ты это не отрицала. — И все равно — я не сдамся! Я вытерплю даже тех наложниц, которых Вы посылаете, ведь я люблю шехзаде. — Настойчиво ответила Хелена. — Это пока что ты готова терпеть, а потом.… Потом терпение твое кончиться. — Согласилась султанша, слабо улыбнувшись. — Но помни, что Вашему браку не бывать никогда, и, можешь не беспокоиться, когда ты вернешься к родным, то уже будешь невестой с хорошим приданным. — Хелена растерянно, и все же разочарованно посмотрела на госпожу и откланялась, покидая ее покои. — Госпожа, что будет, если она расскажет о вашем разговоре шехзаде? — Поинтересовалась Дидем, когда Махидевран вновь стала укладываться в постель. Зевнув, Махидевран ответила: — Пусть рассказывает, если хочет. А если у нее мозгов не как у курицы, то умолчит. Ведь это не я, а она завела разговор в это русло. Следующим утром, Ташлыджалы Яхья доложил наследнику о том, что султан Сулейман желает его видеть непременно, поэтому Мустафа оставил Лейсан-хатун, собираясь на встречу с отцом. А шпионка Бихруз Султан вернулась в гарем, где получила подарок от шехзаде, в виде жемчужного браслета, мешочка с золотом и красивое, светло-зеленое платье.*** Покои Бихруз Султан. ***
Мать Мехмеда уже была готова встречать новый день, и, как ей доложили, Лейсан-хатун недавно вернулась из покоев шехзаде Мустафы и получила от него хорошие подарки, что означало лишь одно — наложнице удалось понравиться мужчине, и скорее всего, он рано или поздно вновь призовет новую наложницу к себе. Бихруз благословив сына, отпустила его, а сама приказала слугам начать подготовку к свадьбе саму Айбиге, послав к той ткани для новых платьев, служанок и швей. И каково было удивление госпожи, когда к ней в покои вошла мать шехзаде Джихангира — Хюррем Султан. Рыжеволосая, когда-то любимая женщина султана после Махидевран Султан почти не изменилась внешне, а вот былой любви к падишаху не осталось, и не мудрено — Сулейман почти не навещал девушку, стал реже призывать к себе, а затем и вообще позабыл о ней. Хюррем долго переживала по этому поводу, много слез выплакала в подушку и юбку Валиде Султан, но вскоре смирилась и любовь к Сулейману испарилась, иссякла до последней капли. Теперь, главная задача Хюррем была совсем иной — обеспечить безопасность своему шехзаде, пусть и с изъяном. — Бихруз Султан, доброе утро. — Хюррем в красивом оранжевом платье с вышивкой и короной с драгоценными камнями, придерживающей бежевую вуаль, поклонилась и улыбнулась Бихруз. — Хюррем Султан, и Вам доброе утро. — Вопросительно, и слегка растеряно посмотрела на гостью. — Сказать честно, я удивлена, что Вы пришли ко мне. И какова же цель визита? — Я считаю, что ходить вокруг да около не стоит, — заметила Хюррем все с той же приветливой улыбкой. — Госпожа, все мы знаем, что у нас общий враг имеется, и достаточно сильный, не так ли? — Бихруз согласно кивнула. — И думаю, что нам стоит объединится. Из известных мне источников, Вы уже начали игру, и я была бы рада, если Вы позволите мне, присоединится к ней или хотя бы заключить мирное, между нами, соглашение. — Предположим, я соглашусь, но, — Бихруз усмехнулась, посмотрев на рыжеволосую госпожу. — Какая Вам от этого польза и выгода? — Я желаю лишь одного — благополучие и безопасность моему сыну. — Твердо ответила Хюррем. — Если твой сын, шехзаде Мехмед, когда-то взойдет на престол, то мой Джихангир останется жив. Он подпишет отказ от трона, я позабочусь об этом, а палачи никогда не придут, чтобы отобрать у моего сына жизнь, мы же, в свою очередь, никогда не посмотрим в сторону Османского престола. — Вы удивляете меня еще больше, Хюррем Султан. — Заметила Бихруз. — Вы, верно, единственная женщина, которая не хочет, чтобы ее сын стал султаном. Почему? — Потому что на этом троне слишком много крови. — Сглотнув, ответила султанша. — Джихангиру дорога к трону закрыта, к сожалению, и не только из-за болезни, но и старших братьев — Мустафы, Мехмеда и Баязида, а я не готова убивать стольких людей и брать грех на свою душу, госпожа. Пусть Вашему сыну будет дарован османский престол. Да и, вредить госпожам, кроме Махидевран Султан, которая забрала мое счастье, я не желаю. — Повисло молчание. Обе госпожи думали о своем и о том, сколько им предстоит работы. Кровавой и опасной работы. — Хорошо, Хюррем Султан. Я согласна на твои условия. Лишние смерти раньше, чем положено — нам не нужны. — Согласилась, наконец, мать второго наследника, нарушая тишину. — Раз так, у меня есть интересные сведения. — Хюррем коварно усмехнулась. — Совсем недавно узнала. — Какие и о ком? — О Хелене-хатун, наложнице-фаворитке шехзаде Мустафы.*** Покои султана Сулеймана Хана. ***
Мужчина в дорогом зеленом кафтане, вышитом золотыми нитями, сидел за столом, а его рука с массивными перстнями из золота и драгоценных камней, лежала на столе, а вторая, держала в руках какой-то документ. — Войди. — Произнес мужчина, когда услышал стук в дверь. На пороге, показался старший и любимый сын падишаха — Мустафа, в бежевом, расшитом золотом, кафтане и белом тюрбане с брошью на нем. Шехзаде был высоким и ростом уже сравнился с отцом, а может, был даже немного выше. На его лице уже была небольшая растительность, а в глазах была серьезность. — Повелитель, доброе утро. — Мужчина поклонился отцу. — Мне передали, что Вы желаете меня видеть. — Да, Мустафа, проходи. — Султан слегка улыбнулся сыну, кивнув. Шехзаде послушно подошел к столу Сулеймана, став ближе. Падишах вздохнул и протянул наследнику пергамент, который, был у него в руке. — Прочитай и скажи, что ты думаешь об этом. — Да, отец. — Мужчина взял документ и быстро пробежался по нему взглядом, но, после, прочитал вдумчивей. — Княжества Валахия и Молдавия всегда находились в раздоре, Повелитель. Но полагаю, причина не в этом. — Верно. Эти княжества, особенно Валашское, поставляли в нашу армию хороших воинов, которые могут разделаться с двумя или тремя воинами соперника. — Падишах встал с места, заложив руки за спину. — И вот, до меня дошли не самые приятные новости. Готовиться восстание с их стороны, поэтому, мы должны быть готовыми ко всему, и я желаю, чтобы с этим делом разобрался ты. Я помогу, если потребуется.