Вейл

Нечеловеческий крик боли разорвал тишину, царившую в древнем поместье, пробуждая немногочисленных жильцов. По всему зданию вспыхивали яркие пятна света, раздавались хлопки распахнутых дверей. Уже немолодые лорд и его жена устремились к источнику жутких звуков – комнате единственного сына, на ходу пытаясь привести себя в надлежащий вид и попутно отдавая приказы растерянным домовикам. Движимые страхом за дитя, они не подумали о том, что можно аппарировать к комнате, до которой добрались лишь спустя долгие пару минут, бесцеремонно распахивая двери. В комнате обнаружился наследник, выгибающийся на зеленом шелке простыней от боли, цепляясь тонкими пальцами за ткань, разрывая ее с жутким треском. Тихий стон сорвался с губ женщины, когда она увидела, как больно ее ребенку. - Нарцисса, возьми себя в руки, – одернул ее супруг. – Сейчас не время. Помоги мне! Быстрее же! Люциус приблизился к постели, попутно накладывая чары, сдерживающие стихийные выбросы магии, неконтролируемо бурлившей в спальне. Женщина, так и не вытащив палочку, бросилась к молодому парню на кровати, который вновь выгнулся от боли. Было удивительно, как в таком положении он еще не сломал позвоночник. - Что с ним? – голос сорвался в отвратительный визг. - Наследие пробудилось… Но… Слишком рано для вампира. Это не мое наследие. - Не может быть! – женщина попутно пыталась прижать сына к кровати, но тот постоянно отбрасывал мать. – Мое наследие слабее. Оно просто не может пробудиться в мальчике! Люциус не ответил, полностью поглощенный попытками облегчить муки сына. Его пугало состояние Драко. Единственная мысль мелькала в сознании – этого не должно было случиться! Это просто не могло произойти! А впереди была ужасная ночь, которая, казалось, не закончится никогда. Наполненная криками и часами борьбы, минутами отдыха, когда мокрое тело изломанной куклой опускалось на кровать, чтобы совсем скоро вновь захлебнуться в крике. И лишь с рассветом обессиленные супруги позволили ногам подогнуться, стону облегчения сорваться с губ, маске холодности прикрыть обнаженные лица. Подросток безвольно лежал на кровати, не приходя в сознание. Солнечные лучи очертили острые скулы, задели припухшие губы, мягко пробежались по платиновым волосам, так контрастировавшим со светом. Тело подростка вытянулось, по-прежнему сухощавое, оно словно обрело рельеф, не оставив ни намека на детские черты. Лицо неуловимо изменилось. Все такое же аристократичное, так и не ставшее тем, что называют красивым, оно приобрело несвойственные роду Малфоев черты. Теперь его можно было назвать запоминающимся. С легким ветром, чуть колыхнувшим тонкий тюль, прикрывавший балкон, до четы древнего рода донесся запах силы, мощи. Древняя магия, сотни лет дремавшая глубоко в крови, проявилась в потомке, вылившись в то, чего никто не мог ожидать. - Вот удружили предки, - устало проговорил лорд, борясь с совсем не аристократичным желанием хорошенько выругаться. Словно в ответ на его слова ресницы на бледном лице сына затрепетали, спустя пару секунд явив родственникам пронзительный взор светлых глаз, в которых жидким серебром плавилась сила древнего рода. - Мама? Что случилось? Нарцисса потрясенно молчала, вглядываясь в черты блондина перед собой. И лишь одно слово сорвалось с обескровленных губ. Слово, которое подвело черту под лунной ночью. - Вейл…