Звезда короля

В вязком мутном сумраке ночного города тонут огни фонарей и окон домов, зябкий майский ветер задувает под плащ, так и норовя распахнуть его, оставив хозяина без защиты. Однако мужчина, привыкший к пронизывающим до костей вихрям влажного соленого воздуха, не обращает на это внимание и продолжает следовать привычному маршруту. Проходя по шумному торговому кварталу, он минует несколько переулков и выворачивает на широкую улицу, пестрящую многочисленными вывесками и праздной толпой в цветастых одеждах. Улица удовольствий – так красиво прозвали ее в народе жители Гвансана. И не спроста, ведь именно здесь, между сплетением широких торговых рядов и портом были сосредоточены все злачные места города. Толкнув массивную дубовую дверь, в одно из таких заведений и зашел мужчина. С виду таверна выглядела совсем простенькой и не отличалась помпезными резными ставнями или расписными скатами черепичной крыши. Но тянуло всегда именно сюда. Тянула атмосфера ненавязчивой слегка пьянящей табачной дымки, громких ликующих возгласов и тихого почти невесомого шёпота сочувствия, в трудные времена. Сюда тянуло из-за людей. - Кэп здесь! - Ооооо! – раздался хор мужских голосов, приветствующих капитана. В воздух взлетело несколько десятков пивных кружек и мужчина, сразу же получив свою за стойкой, прошел по залу с высоко поднятой кружкой, приветствуя всех. - Джун! – низким хрипловатым голосом подозвал мужчина за дальним столом. Хонджун улыбнулся и поспешил к своему любимому месту, наконец скинув верхнюю одежду. – Ну как оно? - Да, как обычно. Дела с торговым сбором так и стоят на месте. Зато отцу опять пришло письмо из инспекции. – проворчал капитан, закатив глаза. Он опрокинул в себя глоток прохладного пшеничного пива, и по желудку приятным холодком растеклась пузырящаяся жидкость. - Тц, вот ведь гады! - И не говори, Минги. Ю, а у тебя там что? Есть какая-то информация? Высокий широкоплечий блондин кивнул и наклонился над небольшим круглым столом, призывая собеседников последовать его примеру. - На днях получил письмо от Ёсана. Он приезжает завтра и ему есть что рассказать лично. - Лично? - Мгм. Он пишет, что в последнее время участились собрания Малого Совета, а принц вновь не показывается нигде уже долгое время. По всей видимости, заперся в своих покоях, куда доступа у Ёсана, к сожалению, нет. Однако по толкам чиновников одно можно сказать точно: во дворце что-то шевелится. - Хм, вот оно как… - ехидно тянет Хонджун, чуть приподнимая уголки губ. В мягком полумраке поблескивает посуда, слышится звон бокалов и дружный гомон захмелелых матросов. Пробиваясь из-за барной стойки сквозь неровные ряды столов к самому дальнему из них, где сидела притихшая компания, подходит невысокий, крепкого телосложения человек в длинном фартуке. Его сильные большие руки сжимают поднос и несколько кружек пива так, словно это лишь пух. - Здорово, Чонхо! -  И вам не хворать, кэп. Тут как обычно. - Спасибо. - И Хонджун. – хозяин таверны чуть сгибается в пояснице, убрав опустевший поднос в одну руку. – У нас здесь сегодня чужак. Вон там. – взгляд бегло перемещается к соседнему столу, за которым сидит человек в объемных струящихся черных одеждах, чье лицо наполовину покрывает тонкая шелковая вуаль. – Будьте осторожнее. - Понял. – Хонджун слегка кивает и хмурится, когда мужчина уходит. – Чужак значит. Приезжий? - Видимо да. Местные все знают, что в этот день сюда вход закрыт. - Одет он как-то… Может из центра? - Хм… - осторожно косясь в сторону, Хонджун делает еще один глоток. – Возможно. Самое странное – тряпка на лице. Он специально его скрывает? Словно почуяв, что говорят о нем, молодой человек поднимает голову и Хонджун замечает искорки в его глазах, прикрытых пушистыми ресницами. В мгновенье они сужаются в зловещем прищуре и срываются с места, растворяясь в темноте. - Чужак! Держи его, братцы! – Раскатистым басом кричит на всё заведение Минги и с десяток матросов, которые до этого хохотали и веселились прямо у входа, вываливает на улицу. - Он там! Опомнившись, Джун пробивается сквозь толпу и зацепляется взглядом за длинные полупрозрачные полы черной накидки. Тонкий силуэт, как летучая мышь, порхает меж пестрых рядов лавочек со всевозможными товарами, ловко скрываясь за одной из них. Мужчина с силой толкается ногами и пускается в бег, по тому же маршруту. Он несется как бешенный, попутно сшибая тележки с фруктами и бумажные фонарики, от которых в сторону мечутся тлеющие алым угольки, пытается уцепиться за воздушную ткань, но никак не может. Петляя от переулка к переулку, он отчаянно тяжело дышит и вдруг резко останавливается, натыкаясь на высокую глыбу кирпичной стены. Они в тупике. - Стоять! – запыхавшись хрипит Хонджун и выхватывает из кобуры, болтавшейся на поясе, револьвер. Он наводит дуло прямо на сердце незнакомца и предупреждающе смотрит исподлобья. Тот оценивающе рассматривает груду хлама, брошенного у стены, но заслышав крик резко оборачивается.  – Не двигайся, иначе выстрелю. Тишина. Юноша среднего роста и довольно худого телосложения, чье лицо всё также скрывает полоса воздушной черной ткани и угольная завеса из густых локонов, застыл на месте. Он медлит, блестящим взглядом изучая мужчину напротив, и спустя пару долгих звенящих пустотой секунд, поднимает руки в жесте «сдаюсь». Рывком капитан преодолевает разделяющее их расстояние и в миг скручивает бедолагу, железными тисками захватив его руки за спиной. - Ай! Вообще-то больно! – неожиданно низким приятным голосом вырывается из-под вуали. - Потерпишь. – огрызается Хонджун и буквально выпинывает свою жертву из переулка. На широкой улице они минуют один квартал и их тут же окружает галдящая толпа матросов. Она ликует и улюлюкает при виде капитана и его пленника. Вскоре поспевает и запыхавшийся Юнхо с прочной веревкой, которой незамедлительно завязывают необыкновенно тонкие и изящные запястья. Хонджун неотрывно смотрит на них, но не дает своему удивлению отразиться на спокойном волевом лице.

***

Успокоив и разогнав по домам расшумевшихся матросов, Юнхо поднимается на второй этаж таверны и заходит в самую дальнюю комнату. Там на полу, привязанный к ножке тяжелого дубового стола, скрючился худощавый юноша, все в тех же одеждах и вуали. Прямо над ним угрожающе нависал Минги, ловко играясь с маленьким кинжалом. Хонджун же гордо восседал на кровати, подле пленника. Юнхо тихо присел рядом и закинул ногу на ногу. - Ну, чужак, что тебя привело в столицу северной провинции? Почему скрываешь лицо? – не услышав ни звука в ответ Хонджун хмурится и наклоняется к самому носу пленника. - Молчишь? Лучше бы тебе рассказать всё по-хорошему и не тратить наше время. Темные словно ночь, глубокие омуты невозмутимо смотрят прямо, заставляя капитана немного зависнуть и утонуть в них. Чернявая густая бровь вопросительно взмывает вверх и Хонджун не выдерживает. Зарывается рукой в гладкие длинные волосы и потянув за завязки срывает ненавистную вуаль. Сердце падает куда-то вниз. Давно он не чувствовал такого. Отважный и храбрый молодой капитан, которому не страшны ни рокочущие морские бури и смертельные потоки воды, ни тщеславные чиновники, плетущие интриги как старые жирные пауки, ни даже сам король. Он цепенеет, не в силах оторвать глаз от широких бровей вразлет, высокого длинного и тонкого носа, острого подбородка, контрастирующего с нежными округлыми скулами, а главное от этих глаз. Они завораживают и не отпускают, подчиняют себе гордым горящим и таким пронизывающим взором. - Как тебе? Красивый? – усмехается юноша, хитро растягивая в улыбке пухлые губы. Хонджун отмирает и вскакивает, как ошпаренный. Он мечется по комнате и, как коршун, подлетает к пленнику с силой хватая его за грудки. - Вздумал играться?! Отвечай, кто ты, откуда, зачем следил за нами? – рычит Хонджун. Он выхватывает из-за пояса кинжал и опасно продавливает острым краем чужую нежную шею.  - Спокойно, Джун-а. Я всё тебе расскажу. Только ножичек убери.