***
В палаццо Сирен Марсель влюбился с первого взгляда — там было прохладно. Он собирался как следует привести себя в порядок и отдохнуть, пока не позовёт долг, но долг всё не звал, а двигаться было так лениво… В общем, Рокэ обнаружил его беспардонно разлёгшимся на диване с прижатой ко лбу охлаждённой бутылкой. — Эта композиция что-то означает или вы просто прилегли? — осведомился маршал, появляясь в поле зрения Марселя. — Второе, — закатные твари, он немного выпил и заснул, даже не разделся. Кошмар и позор, особенно если принюхаться. Что бы сказал отец! Ещё в дороге все мысли виконта были о том, чтобы смыть с себя дорожную пыль в самом что ни на есть прямом смысле, и вот, пожалуйста. — Прошу прощения, я не знал, что не могу прилечь в своей комнате. — Не люблю быть чёрным вестником, — сказал Ворон, — но это общая комната — до своей вы немного не дошли. Я не возражаю, но не перепутайте в другой раз с обиталищем Герарда, молодой человек может вас неправильно понять. — Не перепутаю, — пробормотал Марсель. — А нам уже пора куда-то идти, да? — У вас есть полчаса. Справитесь? Полчаса! А можно, скажем, неделю? — Так точно, — заверил Валме и не пошевелился. Как же хорошо было тут лежать… Над ухом что-то шуршало — морской бриз раздувал светло-голубые шторы. В следующий раз он открыл глаза, почувствовав нависшую над собой тень. — Когда-то давно я слышал, что вампиры дурно переносят жару, но потом благополучно забыл об этом. — Рокэ стоял над ним, внимательно разглядывая и поигрывая перчаткой. — В памяти осталось только про прямое солнце. Надо полагать, сказки не врут? — Врут, — соврал Марсель, не желавший позориться ещё больше. — То есть, некоторые действительно не переносят, но я, если вы ещё не заметили, железный и очень целеустремлённый. — Воистину, — засмеялся маршал и протянул ему руку. — Вставайте и устремляйтесь — я, если вы ещё не заметили, не очень люблю ждать. Валме покосился на руку, тихонечко вздохнул. Под пытливым взглядом пришлось объясняться: — Премного благодарен, но у меня ладонь потная… — Какой ужас, — сардонически заметил Рокэ и, не дожидаясь у моря погоды, рывком заставил виконта сесть. — Даже не знаю, как я это переживу… Дальше — сами, и, ради Леворукого, шевелитесь уже быстрее.***
Страдания того стоили. От жары мало-помалу изнывали все, и пришлось отринуть мысль о своей особенности, а прятаться от солнца он привык… Правда, признаться честно, переться на юг в разгар лета было не очень умно, ну так война же! Когда Марсель соглашался воевать вместе с Алвой, он не уточнял, где это будет происходить с точки зрения землеописания. Наверное, надо было сообразить, но он всё ещё жалел о своём диком решении только в первые часы после полудня. Остальные части дня распределялись между военными делами, которые для виконта состояли из милых подлунных прогулок по верфям, познания «павлиньей» и «дельфиньей» подлости (познавалось обычно вечером в прибрежной таверне, в компании Джильди, Скварцы и кого-нибудь ещё) и разбора всяческих докладных. Последнее наводило на мысль о секретарской работе, но Марсель не жаловался, наоборот — так он мог проводить в палаццо самые жаркие часы и с чистой совестью возвращаться в люди, зато у Рокэ на столе порядок был. Как бы помягче сказать, Валме порядок не очень жаловал, и его несказанно порадовало, что на маршальском письменном столе царило форменное безобразие, а сверху вдобавок лежала шляпа. Нет, Алва отлично разбирался и знал, где у него что лежит, но только тогда, когда это «что-то» срочно требовалось. К сожалению, оставить всё как есть не получалось — надо же чем-то руки занять, — поэтому Марсель забирался в кресло, надевал чужую шляпу и творчески сортировал всякие бумажки так, как ему вздумается. Однажды он обнаружил томик Дидериха. Поражённый до глубины души, спросил: — Это ещё откуда? Я полагал, вы его терпеть не можете, а тут, можно сказать, у сердца носите. — Правильно, — согласился Рокэ. — Не помню, кто это сказал, но врагов надо держать ближе, чем друзей. Это было не последним открытием, сделанным за письменным столом. В другой день Марсель увлечённо рассматривал карты местности, когда в и без того открытую дверь постучали — так он познакомился с генералом Вейзелем. Если собрать всю церемонность, правильность и строгость в самой большой тряпке мира, а потом выжать, из осадка получится Вейзель. По привычке Марсель сначала испытал смертную тоску, а потом занервничал: знаменитый минер, казалось, видел людей насквозь. А ещё он придирался, и это было самым страшным. Оказалось, что офицеру для особых поручений при маршале следует находиться при оном маршале, даже если тот велел находиться где-нибудь подальше и не мозолить ему глаза. Оказалось, что офицер для особых поручений при маршале должен не бумажки перекладывать, а торчать на верфях или куда-нибудь стрелять. Оказалось, что офицер для особых поручений при маршале не может сидеть за столом маршала в шляпе маршала! В общем, ничего хорошего. — Сударь, я как раз выполняю поручение Первого маршала Талига, — церемонно потянул время виконт. Проклятье, надо было титуловать Рокэ полностью, это заняло бы не менее получаса. — И какое же? — сухо осведомился Вейзель, разглядывая его, как провинившегося унара. Марсель немного растерялся, выбирая из многочисленных поручений, полученных от Ворона. Прикинуть лучшие цветовые решения для киркорелл? Найти монолог Генриха Седьмого из «Утёса Чести» и заложить страницу? Охладить вино к вечеру? Не кусать Герарда? — Изучить местность перед готовящейся операцией. По картам, чтобы не заметил враг, — выкрутился он. — Смотрите, Веньянейра… Когда Рокэ вернулся в палаццо, фельпские окрестности обсудили уже три раза. Вейзель зря беспокоился о шляпе — маршал был в косынке, и ему, видимо, доложили о прибытии бергерского гостя. Марсель выдохнул с облегчением, Вейзель невозмутимо встал, обернулся с укоризненным лицом… Ах да, ему тоже полагается встать. Было так приятно служить без особого соблюдения субординации, а тут вот — приехало! — Вижу, вы уже познакомились, — маршал был весел, как будто они только что заложили четыре десятка новых кораблей. — Смею надеяться, вас уже ввели в курс дела, генерал. — Ввели, — хмуро подтвердил Курт, уже знающий о намерении Ворона взорвать стену. — Это меня и беспокоит. Ваша затея может не сработать… — А может сработать, — железно аргументировал Рокэ и ослепительно улыбнулся, что подействовало на бергера только частично — тот вздохнул и покачал головой, но возражать не стал. — Что ж, раз все согласны, предлагаю отдохнуть до вечера и приниматься за дело. Ещё вопросы, Курт? — Только два. Куда я могу убрать некоторые картины из своих комнат? Фельпские непристойности явно не могли впечатлить такого человека. Марселю стало обидно за хвостатых дев, пусть они и девы (или именно поэтому). Как так — убрать? Насовсем? С Вейзеля станется! Не желая лишний раз открывать рот в присутствии ходячего церемониала, Валме постарался бросить самый красноречивый взгляд в сторону своего маршала. Маршал всё понял и одобрительно махнул рукой, тоже безмолвно, потому что как раз в этот момент прикладывался к бокалу. Марсель так же молча щёлкнул каблуками и изобразил рукой что-то максимально солдатское по его личному мироощущению. Наблюдающий за пантомимой Вейзель не решился это комментировать. — И второй? — Что, простите? — Второй вопрос, — терпеливо повторил Алва, повторно наполняя свой бокал. В хрустальном шаре завораживающе блеснуло закатное солнце. — Объясните мне, почему ваш офицер сидит здесь в вашей шляпе, — потребовал отошедший от немой мистерии Вейзель. Марсель был уверен — генерал уже устал бодаться и делает это просто по привычке. — Она ему идёт, не вижу проблемы, — пожал плечами Рокэ. Бергер сдержанно вздохнул и отвёл его в сторону, не зная, что вампирское ухо слышит лучше. — У тебя тут все бездельники? — вполголоса спросил он. Удивительно, но занудно-придирчивые нотки сменились придирчиво-отеческими. — Не все, — возразил Рокэ и рассмеялся: — Большую часть бездельников я оставил в столице. Так что, вы готовы, Курт? Разумеется, Курт был готов, но ещё готовее был Марсель. Наконец-то что-то стратегически важное происходит ночью! Вместо новенькой рубахи и дорогого камзола он надел мундир, а вместо таверны отправился на бастион вместе с Вороном. По личным причинам виконта абсолютно не трогали ни трупы кругом, ни тревожная луна — здесь было по-настоящему уютно. — Могилы у них, надо полагать, не будет? — уточнил Марсель в порядке светской беседы. До этого они молча лезли вверх по каменюкам, и, если честно, никакой мифической вампирской ловкости виконт не выказал. В отличие от Алвы, которому четырежды пришлось его ловить. — А это вам чем не могила? — неопределённо отозвался Рокэ, показав рукой в сторону тех же каменюк. — Лучше, чем у многих… К слову об этом, надеюсь, вы в Валмоне не спите в гробу? — Не спим. Почему надеетесь? — Это было бы слишком по-дидериховски. Марсель от души фыркнул, подумав, что ржать в голос в подобной обстановке всё-таки не стоит. Когда у них пересекалось свободное время, он с удовольствием удовлетворял любопытство маршала по поводу вампирского бытия, и абсурдность этих диалогов могла бы войти в историю, если б их кто-то записывал. Диалоги были познавательны для обеих сторон: так Марсель узнал, что Рокэ, развлекаясь в столице, использовал образ классического кровопийцы, прописанного у упомянутого Вальтера в пьесе «Гораций-кровопийца» — собственно, оттуда все и черпали познания о вампирах, которых в Талиге было так мало, что они легко сходили за забытую сказку. Те, кто встречал настоящего вампира, чаще всего ничего уже не черпали. Это из них в каком-то смысле черпали… — Папенька мне рассказывал, что, когда ему в руки попался том «Горация», он долго смеялся, а потом сжёг его в камине. У нас дома это что-то вроде анекдота… А что, вам приходилось иметь дело с гробами? — Увы, репутация всегда была на шаг впереди меня. Однажды мне прислали гроб… весьма красивый, не поскупились на достойную резьбу, — поделился Рокэ, прикрыв глаза и поигрывая пистолетом. — Это было мило, хотя совершенно неуместно: умирать я не собирался, а спать предпочитал в постели, хоть и не всегда в собственной. — И что вы с ним сделали? — полюбопытствовал Марсель. Луна была красивой, маршал — разговорчивым, ночь — прохладной, лучшей войны он и представить себе не мог! Особенно пока никто не стрелял. — Как — что? Воспользовался по назначению, — пистолет постепенно замедлял движение. — Отправил обратно в семью того шутника, который это сделал… с его трупом внутри, разумеется. — Достойно дворянина, — нервно хмыкнул Валме. — Шутите или правда? Монсеньор? — Разве это похоже на шутку? — Рокэ улыбнулся и положил пистолет рядом с собой, впрочем, не убирая с него руки. Если бы не всё остальное, Марсель был бы уверен, что он заснул. С другой стороны, так рано вставать и весь день носиться по верфям… — Рокэ, я вас иногда не понимаю. — Неудивительно, — пробормотал маршал, не открывая глаз. Нет, точно заснул. — Вы же не Лионель Савиньяк. — А Лионель не вампир? — заинтересовался Валме. Ему было слишком скучно и одиноко, чтобы изображать из себя тактичного человека, а обстановка сложилась самая что ни на есть милая. — Нет, но мог бы… — Вы имеете в виду, что у него был такой шанс? Или что он мог бы пойти навстречу в вашем желании поглядеть на вампира? — Да, — с некоторым неодобрением отозвался Алва и открыл глаза. — Что-то из этого — точно да. Вы не дадите мне выспаться? — Приказа дать выспаться не было, — отрапортовал Марсель, на свой страх и риск пародируя Герарда. К счастью, всем понравилось. — Извините, молчу. Но был бы счастлив ответить на новые вопросы. В принципе, всё складывалось не так уж плохо. Конечно, он мечтал подружиться с вампиром, но… отрицать тех, кто на тебя не похож — это удел Людей Чести, тем более, Марсель никогда не считал себя каким-то исключительным. Иногда он вспоминал о своих великих планах, но, если честно, ему нравилось общаться с Алвой просто так, не думая о том, человек он или нет… Конечно, у особо щепетильных и обидчивых особ и с простым общением возникали проблемы, но это уж их беда! Глупо скрывать от самого себя, что всё в порядке. Конечно, периодически виконта грыз червячок сомнения — какой резон маршалу держать при себе вампира? Однако всё это быстро сходило на нет. Рокэ обращался с ним так же, как с другими своими офицерами, и это не унижало, но радовало невероятно. О том, что можно чувствовать себя своим среди людей, выросший дома Марсель даже не мечтал. Он бы ни за что не променял свою судьбу на простую уязвимую смертность, но… — Спросите что-нибудь вы, — зевнул Рокэ, выводя его из мира грёз и раздумий. — Если хотите. Хорошо бы нет… — А вам никогда не хотелось стать вампиром? — спросил Марсель, прежде чем его могли остановить. Этот вопрос вертелся на языке неоформленной фразой с самого начала — наконец-то он был уместен. — Нет, — слишком быстрый ответ, но определённо правдивый. — Почему? — А для чего? — вопросом на вопрос ответил маршал и медленно заговорил: — Иллюзорные преимущества в бою, из-за которых вы сами приняли меня за вампира, как показала практика, достигаются и обычными людьми. Непереносимость солнца? Увольте, я всё-таки кэналлиец… Но это всё не идёт ни в какое сравнение с вечной жизнью. Не спорю, на первый взгляд мысль о том, чтобы оставаться всегда молодым и здоровым, кажется мечтой. Можно столько всего перепробовать, столько всего успеть, построить карьеру до небес… Вы не искали, часом, вампира в нашем кардинале? — Нет, слишком много противоречий. Я пришёл к выводу, что он использует ваши способности. — Вообще-то говоря, всё было проще: «папенька сказал», но папенька не узнает. — «Использует» — слишком односторонний термин, я бы так не сказал, но в целом вы правы. Так вот, дражайший Сильвестр не отказался бы побыть бессмертным упырём — хотя бы до тех пор, пока не приведёт в исполнение свои политические планы. Как водится, за одними планами следуют другие… Да, Его Высокопреосвященство выжал бы из бессмертия всё, что мог, — придя к этому выводу, Рокэ снова замолчал. Было как-то неловко продолжать разговор, но, в конце концов, скоро всё равно просыпаться. — Но вы — нет. — Вечная жизнь, в чём её смысл? Мы только и делаем, что пытаемся не умереть, и всё прожитое имеет хоть какую-то ценность на фоне неизбежно грядущей смерти — не будь её, и спешить-то некуда. Не принимайте близко к сердцу, мне ваши интересы поперёк горла не стоят, но бессрочное безделье, пусть и в роскоши, не по мне… — Можно делать всё, что захочется, — не очень уверенно сказал Марсель. — Это и так можно, — полуулыбнулся маршал. Вышло не очень весело. — Кто ж запретит? Обычно люди останавливают себя сами, мнимые запреты здесь ни при чём… Вы похоронили много близких, капитан Валме? — К счастью, нет. — А мне хватило. Нет никакого желания множить это число на вечность, в которой ты будешь жить, пока все, по неосторожности оказавшиеся рядом, будут умирать. Впрочем, это ничем не отличается… Он замолчал, а Марселю не очень хотелось переспрашивать, от чего. Виконт был не обращённым, рождённым вампиром, но всё-таки молодым — он пока соответствовал своему возрасту и не задумывался о таких вещах, тем более, при живом прапрадедушке это было неприлично… На бастионе стало зябко. — Забудьте всё, что я сказал, — Рокэ наконец отвлёкся от собственных мыслей и созерцания луны и обратил внимание на лицо слушателя. Он легко поднялся, и Марсель зачем-то подскочил следом. — Это была шутка. Вы действительно думаете, что я в состоянии прожить так долго, не получая удовольствия от «Чёрной крови»? Марсель нервно рассмеялся и ничего не ответил. Шутка вышла неудачной, хотя про вино ему почти понравилось. Взрыв стены прошёл красиво и очень тревожно. Они с Вейзелем сидели в засаде, забыв обо всех своих разногласиях, пока Рокэ орудовал в самой горячей точке… Это был первый раз, когда Марсель задумался о смерти. Признаться честно, до сегодняшнего разговора у него и повода не было, но, глядя на побледневшего генерала и думая о прожитом, он начал беспокоиться и сам. Конечно, всем удобно думать, что Алва вампир или ещё какой особенный и легко выйдет сухим из воды, но он же не вампир! В любом случае, огонь убивает всех… В один момент Марсель даже нелепо вылез из укрытия, подумав, что лучше бы ему поджигать фитили или что там нужно, но Вейзель утащил его назад. Хорошо, что виконт ничего не ляпнул вслух, и плохо, что не подумал раньше. Может, ему стоило предложить свою кандидатуру на бастионе? Это ведь логично — посылать в самые опасные места того, кого сложнее убить? Нет, Рокэ не сторонник таких намёков, если б он этого хотел — сказал бы прямо… Положим, перекладывать свою смерть на чужие плечи не совсем в его духе, но… — Не грызите ногти, капитан! — Прошу прощения, — Марсель воровато слизнул капельку крови со своего пальца и опустил руки. Пить свою кровь считалось дурным тоном и вело к проблемам со здоровьем, но это он случайно. Проклятье, долго им ещё ждать? В один момент стена всё-таки рухнула. Наверное, даже Вейзелю стоило некоторых усилий не броситься на шею Алве, когда тот наконец соизволил появиться. Марсель сдержался, только наклонился к маршалу и в сердцах произнёс: — Такое ощущение, будто меня водят за нос. Вы точно не бессмертный? — Этого я ещё не проверял, — доверительно шепнул Рокэ и сунул что-то в дрожащие руки Вейзеля. Меньше всего на свете Алва походил на человека, который только что мог расстаться с жизнью. — Ваше завещание, Курт. Как видите, не понадобилось…