unusual tastes

— Чуя, это абсолютно ужасно на вкус, – несколько звуков чавканья. – Это хуже дешёвой каши, которой кормят бродячих псов. Он бросает взгляд на скумбрию, которая практически всем лицом уткнулась в миску с оякондом, над приготовлением которого он экспериментирует: — Тогда не стесняясь перестань есть это, - он жестом приказывает убрать миску, но Дазай реагирует на это так, словно он пылесос, который может втянуть всю оставшуюся еду. С серьёзным лицом, которое серьёзно разрушено тем фактом, что на его щеке рисовое зёрнышко, а в уголке губ немного яйца, он сказал: «Это действительно ужасно. Просто я проявляю добросовестность и слежу за тем, чтобы ты не тратил еду впустую, точно не тогда, когда голод всё ещё является актуальной проблемой во всём мире». — Ты хочешь, чтобы я поверил в твою заботу о такой вещи?, - он усмехнулся. - Я скорее поверю в способность свиней летать. — Если слизни могут летать, то свиньи не должны быть слишком невероятны в таком. Он замечает, что Дазай пытается дотянуться до своей порции, поэтому бьёт его по перебинтованному предплечью и срывает его попытку продолжить набивать своё лицо. — Для того, кто утверждает, что еда ужасна, ты поглощаешь её со слишком большим энтузиазмом. — Я хороший хозяин, который жалеет свою собаку. — Лучше будь благодарен тому, что Босс приказал мне не пинать тебя всю дорогу до континента. — Эй, кто хочет, чтобы его пнул коротышка, с ещё более вспыльчивым характером? — Единственная причина, из-за которой я так зол – твоя надоедливость!. Они продолжают перепираться, с остановками на потребление кусочков пищи, в то время, когда Дазай пытается украсть у него ещё еды. Как только тарелки почти опустели, Дазай падает вперёд и трёт столешницу щекой. Одна рука защитно прижата к его животу, когда он издаёт удовлетворённый стон. По сравнению с тем, как его напарник флиртует с различными дамами, и с тем, как он ходит в строгих костюмах на официальных мероприятиях, которые они посещают ради мафии, Чуя думает, что скумбрия выглядит ещё более привлекательно в таком виде. Конечно, он всё ещё очень раздражает его, но его рот, по крайней мере, не выпускает шквал чепухи, которую он бы хотел отфильтровать из своей памяти. На его щеках немного больше румянца, и он немного больше похож на того пятнадцатилетнего мальчишку, который обманул его в том игровом центре. Этого зрелища вполне достаточно, чтобы поднять ему настроение. Он только один раз бьёт другого во голове пустой миской, прежде чем принести пустую тарелку в раковину. Невероятно, но Дазай остаётся на месте и не пытается пощекотать или напугать его, чтобы он упал на тарелки, пока моет их. Вытерев руки от остатков мыльной воды, он достаёт из холодильника две порции пудинга с заварным кремом. Дазай всё ещё лежит на столе, а дыхание его такое спокойное, что его можно принять за спящую рыбу. Чуя смотрит на него сверху вниз, замечая серые круги под видимым глазом. У них редко получается проводить время вместе, если оно напрямую не связано с миссией. Как сверстники, которые вечно соревнуются и ненавидят, они автоматически отталкивают друг друга. Или, по крайней мере, это то, что он говорит себе. Это не особенно помогает, когда они работают в паре, и даже его негативные взгляды на Дазая не могут заметить тот факт, что они действительно слишком хорошо работают вместе. Не все его миссии связаны со скумбрией, но всякий раз, когда ему приходится иметь дело с другими, у него возникает чувство потери, как будто есть часть, где он ожидает, что другие могут предсказать его действия. Он хмурится и стучит по лбу пластиковым стаканчиком пудинга. Дазай продолжает ровно дышать. Он говорит себе, что он всё ещё выглядит как ублюдок. Он не выглядит умиротворённым, молодым или красивым. Он выглядит так, будто он полон дерьма, просто сейчас он спит, поэтому он такой безобидный, вот и всё. Их гонка за пост исполнительного директора всё ещё продолжается. Такая важная вещь, вероятно, не должна определяться в большой ставке, но они всегда работали именно так. Он бы с радостью победил скумбрию, но в достигнутой победе нет никакого смысла, потому что противник опрокинулся по дороге. Зная склонности этого ленивого говнюка, он старался взять на себя больше задач в ущерб своему здоровью, просто чтобы быстрее закончить и расслабиться. Возможно, очарованный тем, что его напарник более приятен глазу – без сознания, и, следовательно, излучает меньше подозрительности, - он наклоняется и протягивает руку, чтобы потереть живот другого. Он немного более округлый, чем раньше, отклонение от его обычного худощавого вида. Дазай – это лоскутное одеяло из острых, зазубренных углов, которые он усугубляет, прикрывая себя суровым выражением лица. Это выделяет мягкие части тела, и Чуя не может удержаться, чтобы не подержать его за талию немного дольше, внезапно заинтересовавшись этим вопросом. …Хм. Довольно неприятно слышать, как скумбрия кишит оскорблениями о его еде, но также довольно забавно видеть, как он поглощает пищу, не смотря на свои слова. В следующий раз, когда он будет готовить, возможно, ему не стоит пытаться убрать скумбрию со своей кухни. Может быть, он бы даже мог делать это более регулярно. Он стал лучше готовить, одновременно откармливая эту идиотскую рыбу. Если он всегда становится таким послушным и покладистым, когда наедается, то в конечном счёте это для него во благо. Может быть, он бы даже мог убить Дазая, отправив его в пищевую кому. Возможно, заставит его навсегда замолчать, как только он поймёт, что его любимые блюда были испорчены стряпнёй его ненавистного врага. Он не может удержаться от ухмылки, в предвкушении подобных вещей. Он в последний раз сжимает талию идиота, прежде чем оставить ему чашку с пудингом. Может быть, он даже сможет наблюдать отвращение Дазая к тому, что ему дали такую халяву. Он заключает пари с самим собой о том, какие неприятные выражения сделал бы Дазай, поняв, что его пожалел его враг. Ускоряя шаг, он идёт в свою гостиную, чтобы поиграть во что-то, ожидая пробуждения скумбрии, чтобы он мог лично выгнать его из своей квартиры. В этот самый момент грань между вещами, которые ему нравятся, и вещами, которые ему не нравятся, перестала существовать. (Он так поглощён своим ликованием, что не замечает, что Дазай лишь притворяется спящим и теперь планирует расплату за странные способы, которыми он мучил его. Они оба не замечают, что их лица сильно покраснели). - конец