Хана канзаши

- Девочка уже поела? - глядя на поднимающийся над рисом почти прозрачный пар, безразличным голосом спросил Хибари. - И-пин-сан переоделась и ушла, - едва слышно прошелестела хлопочущая у стола горничная. - «Семейные дела». Так сказала. Хибари промолчал, и женщина, закончив расставлять тарелки, бесшумно выскользнула за дверь. С сожалением оглядев безупречно накрытый стол, Хибари поднялся и прошёл в кабинет. «Семейные дела». Вся её семья, о которой он что-либо слышал за последние десять лет, уже вторую неделю благополучно пребывала в Италии. И Савада Тсунаёши, человек крайне занятой, вряд ли просто так потратил бы три часа своего драгоценного времени, уговаривая Хибари приютить девочку на время вступительных экзаменов в очень престижную старшую школу. Открыв ноутбук, Хибари нажал несколько клавиш. Потом мягко провёл пальцем по тачскрину, приближая изображение. Китайский квартал. Заведение неясного профиля с таким же многозначительно-невнятным названием. «Драконий жемчуг». То ли ювелирный салон, то ли игровой, то ли массажный. Впрочем, какая разница? Приличной девушке, пусть даже и китайского происхождения, делать там было решительно нечего. - Не волнуйтесь, Кё-сан, - видимо, когда пропал сигнал, Хибари на пару секунд «потерял лицо» - раз уж Кусакабе, впервые на его памяти, позволил себе столь вопиющую вольность. - Мы её найдём. - Следи за дорогой, - экран ноутбука жалобно мигнул, и Кёя заставил себя ослабить хватку. Нельзя сказать, чтобы он не предполагал возможности подобного. Ну, Савада, и кто теперь параноик? Хибари едва заметно нахмурился. Куда её перевезли? И почему? И какого чёрта проклятый «маячок»... Искорка на карте — робкая, как первая вечерняя звёздочка. - На следующем перекрёстке налево, - точка то появлялась, то снова исчезала, но теперь Хибари точно знал, куда ехать. - Мама Нана говорит, что семья должна хотя бы раз в день собираться вместе за столом, - девочка пододвигает тарелку поближе к Кёе, разрушая давным-давно усвоенную всеми горничными идеальную сервировку. - Мы с тобой не родственники, - он возвращает блюдо на место, отмечая про себя, что её вариант и правда почему-то удобнее. - Но мы — Семья, - она бездумно поправляет выбившуюся из тощей косички прядку, снова придвигает к нему тарелку и улыбается — легко и упрямо. - Приятного аппетита, Кёя-сан. - Девушки сейчас придут, - служитель, помогавший ему переодеться, ещё раз глубоко поклонился. - Просим прощения за ожидание, господин. Всё-таки «массажный» салон. Один из. Как банально. Хотя сотрудники у них тут вполне квалифицированные. Этот, во всяком случае. Расторопный и молчаливый. Жестом отпустив его, Хибари закрыл глаза и вздохнул. Нужно будет поговорить с Ирие Шоичи. Пусть сделает что-то со своей программой слежения. Ноутбук — это слишком громоздко, как выяснилось. Телефон был бы гораздо удобнее. Постояв ещё несколько секунд, он покрепче перехватил послушно выскользнувшие из рукавов строгого чёрного кимоно тонфа и плечом открыл дверь в коридор. - Я сестра покойной матери бедняжки И-пин, - сильный акцент вальяжной, кукольно красивой китаянки почему-то сразу показался Хибари фальшивым. - Знали бы Вы, каких трудов мне стоило отыскать её! И, думаю, Вы понимаете, что не имеете никакого права... Не слушая, он смотрел на чинно сидящую в углу небольшой комнаты девочку. Приглушённых тонов, слишком взрослое для неё кимоно: роскошь не бросалась в глаза, но Кёя точно мог бы сказать — очень дорогое. Изящно уложенные волосы. Немного косметики. Особый заказ для важного клиента, надо полагать. Девственница-скромница. Настоящая жемчужина. А уж охраны-то понаставили. «Плюнуть некуда», как сказал бы невоздержанный на язык Гокудера. - У меня есть бумаги, подтверждающие... - Ты её оставила, - негромко проговорил он, глядя поверх головы девочки. - Канзаши. - Я сказала, что воткну шпильку себе в горло, если её отберут, - подняв на него взгляд, она улыбнулась — легко и упрямо. И вскочила одновременно с его первым ударом. - Выглядит слишком дорогой, - И-пин, слегка склонив голову к плечу, рассматривает лежащую в открытой картонной коробочке заколку. - Можешь поцарапать её, - Хибари аккуратно разламывает палочки. - Или оторвать пару подвесок. - Я сейчас! - схватив заколку, она вскакивает и убегает в примыкающий к комнате кабинет Хибари, нарушая сразу целый свод правил: не разворачивать подарок при дарителе, не вставать из-за стола во время еды, не заходить без разрешения в апартаменты хозяина дома... Слегка усмехнувшись, Хибари придвигает к себе тарелку с рисом. - Мне очень нравится, - обратно девочка входит уже чинно: видимо, накрутилась перед зеркалом и всё как следует рассмотрела. - Спасибо, Кёя-сан. - Надеюсь, теперь твоя причёска всегда будет опрятной, - большой красный цветок в её блестящих чёрных волосах так похож на настоящий. - Я постараюсь, - она поворачивает голову, и маленькие ниточки бусинок искрятся в свете ламп. - Но у меня имеются все бумаги! - акцент испарился, словно по волшебству. Кажется, женщина была всерьёз поражена, что её «волшебные слова» про бумаги почему-то не сработали. Мимолётно удивившись отваге и глупости чудачки — надо же было не понять, почему лишь её Хибари не тронул — он вытер тонфа о шуршащий чёрный шёлк и приблизился к спокойно поправлявшей сбившуюся одежду девочке. - У Хаято-ши есть хорошее выражение по поводу официальных бумаг, - насмешливо заметила И-пин, бросив косой взгляд в сторону «тётушки». - Но, боюсь, Кёя-сан будет недоволен, если я начну вслух повторять такие слова. Наряд определённо делал её старше: уже не девочкой-подростком, а той, кого европейские классики витиевато именовали «молодой особой». Но он не делал её красивее. Ни одному кимоно это не под силу. - Ты пропустила ужин, - кажется, он подошёл слишком близко. Или это просто из-за того, что на заваленном корчащимися телами полу так мало места? - В Семье это не приветствуется. - Прошу прощения, Кёя-сан, - отступив на полшага, она споткнулась о какого-то парня, и Хибари, в очередной раз забыв о правилах, быстро подхватил девочку, не давая ей упасть. - Больше не повторится. Я постараюсь. И маленькие ниточки бусинок блеснули в свете ламп.