***
Саё приходила к Кинзо — поговорить, может, поиграть в шахматы. Странно, но их встречи начинались даже спокойно. Кинзо гордо улыбался, глядя на то, как она раздумывает над очередным ходом. Но всё менялось, когда он начинал плакать. Ах, как ему тяжело видеть, что она всё изображает из себя прислугу, как он страдает! — Я же ведьма Беатриче. Нам уготовано судьбой сидеть в своей клетке… — Пожалуйста… Что мне сделать? Видя его слёзы, Саё сметает фигурки с доски и уходит от него. Садится на диван и отворачивается. Он встаёт перед ней на колени, цепляется за платье, обращается с мольбами… Саё нетерпеливо дёргает ногой. — Я не знаю, что ещё придумать… Неужели ты так боишься отнимать титул у Краусса, хотя… Хо-хо, я знаю. Хочешь тогда, я женю тебя на его дочери? Так ты тоже сможешь быть главой семьи… Саё вздрагивает и смотрит в его безумные глаза. Знает ли Кинзо что-то о её отношениях с его внуками? Нет, вряд ли. Он понятия не имеет о том, что у неё в сердце. Она поднимается, и наконец в её голосе можно услышать что-то кроме холода — возмущение и насмешку: — На моей племяннице? О-о-о, так твои извращённые наклонности всё ещё дают о себе знать, ты и нас хочешь в это втянуть… Ха-ха, хорошо хоть, что мы бы с ней не произвели на свет ещё одного ребёнка, который будет страдать! — Прости, прости меня! — воет Кинзо таким голосом, что пробирает от чувства отчаяния. — Я даже не думаю о ней как о внучке… Они для меня — просто мусор, а ты — моё всё… Тем временем Саё забирается на диван. — Я последний ребенок Беатриче! И на мне всё наконец-то закончится! Поскорее бы, поскорее! Пока Кинзо рыдает, она смеётся. Но прыжки на диване — это, кажется, уже не очень достойное поведение для благородной ведьмы. Кумасава и Гендзи останавливают её, пытаются успокоить, а Саё устало садится, сбрасывает их руки, отталкивает и сквозь слёзы произносит: — Отойдите, отойдите… Ох, Гендзи-сама был куда лучшим отцом для меня, но даже он меня обманывал… И что мне теперь делать? Они оба плачут — и Кинзо, и Саё. Но, по крайней мере, Беатриче знает, что хоть над кем-то на этом острове у неё всё же есть власть.Часть 1
29 ноября 2022 г. в 06:00
— Я всё понимаю, ты хочешь быть осторожным, мой друг. И опасения, что эти стервятники не дадут тебе спокойно жить, полностью оправданы. Но даже если никто больше не признает тебя наследником… Скажи, что я могу сделать для тебя? Чем тебя порадовать?
Саё только отворачивается, не выдерживая умоляющего взгляда Кинзо.
— Хочешь снова упражняться со мной в стрельбе?
Насколько же сильно он жаждет получить ответ.
— Как мебель главы семьи Уширомия, разве я имею право отказаться?
Кинзо трясётся от этого выдержанного, холодного тона.
— Лион, — восклицает он, хватая Саё за плечи, — ты не мебель! Ты же мой… Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?
Может, его глаза полны печали, но он всё ещё позволяет себе слишком много…
— Будьте добры, уберите руки.
— Ох, я, да… Ох-хо-хо. — Кинзо нервно смеётся, глядя на свои ладони, и без слов понятно, какие свои деяния он вспоминает.
Хорошо всё-таки, что он зовёт её этим чужим именем, позволяя Саё мысленно отстраниться от этого разговора. Всё равно он обращается не к ней, а к кому-то другому, кого хочет видеть на её месте…
Пока Кинзо страдает, ведьма Беатриче наслаждается каждой капелькой его боли. И это тот случай, когда Канон её понимает. Но он слишком презирает старика и на самом деле вовсе не хочет в этом участвовать.
— По крайней мере, это платье красивое, — задумчиво произносит Саё, элегантно взмахивая рукой и наблюдая, как взмывает вверх рукав. — Можно я его оставлю?
— Конечно, конечно. Носи что хочешь, — смиренно отвечает Кинзо.
— Это же принадлежало ей?
Саё всё ещё отстраняется от него. Кинзо не выдерживает.
— Лион. Ты ведь понимаешь, что я могу умереть в любой момент…
И раз уж он позволил себе это…
— Жаль, что я не на вашем месте.
Для начала, это правда. А ещё… ещё она хочет, чтобы он мучался, зная, что драгоценный потомок Беатриче желает умереть.