Глоток вдохновения

Альбедо облегченно выдыхает, когда дверь захлопывается за его спиной, отделяя его от шума разговоров и звучащей вокруг музыки. В висках неприятно пульсирует от большого нагромождения разных звуков, к которому алхимик явно не привык, просиживая одиноко дни напролет либо в лаборатории, либо на Драконьем хребте, где его никто не сможет потревожить. Шумные вечеринки с множеством людей вокруг были для него в новинку. Он вообще до последнего хотел сегодня не изменять своим принципам и провести день за анализом недавних исследований или заняться новыми эскизами, которые все никак не мог закончить. Но его планы целиком и полностью изменили жалостливые глаза Кли, которым алхимик просто не мог отказать. Все-таки девчонка точно знала как можно манипулировать своим «большим братиком». А потому, подавив тяжелый недовольный вздох, Альбедо сначала полдня шатался за малюткой по ярмарке в честь Праздника вина, а после направился к поместью Кэйи, где тот решил отметить конец вечера праздничной вечеринкой. Его хватило на два часа этой вакханалии, что сам парень уже считал большим прогрессом. В конце концов оставив Кли на Беннета и Рейзора, которым девочка решила стань новой матерью, Альбедо быстренько убежал в пустую комнату. Комната эта оказалась спальней хозяина, но парню было все равно где прятаться от назойливых товарищей. Да и Кэйа, скорее всего, не будет против, что кое-то немного нарушит его личное пространство. В конце концов, это далеко не первый раз, когда Альбедо оказывается в этой комнате — капитан часто любит обсуждать рабочие моменты на дому, к чему алхимик уже привык. Он по хозяйски зажигает одинокую свечу, стоявшую на комоде, и падает в находившееся рядом кресло, на несколько секунд прикрывая глаза и наслаждаясь наступившей тишиной. Относительной тишиной. Отрывки звучащей музыки все еще доносятся сквозь плотно закрытые двери, а за окном слышится шум возвращавшихся домой граждан, что явно хорошо отметили сегодняшний праздник. Но, это все еще было лучше того, что происходило на первом этаже. Понимая, что вечеринка закончится еще не скоро, а затащить домой Кли, которая была сейчас в разгаре веселья, Альбедо не может, ровно как и уйти без нее, парень решает провести время своего ожидания с какой-никакой пользой. Он ловко достает с внутреннего кармана плаща небольшой блокнот и маленький кусочек угля, но тут же застывает перед пустым листом. Раньше Альбедо любил рисовать, для него это было способом отвлечься от реального мира, погрузиться в свои мысли и просто отдохнуть, но в последнее время с этим были проблемы. Муза неожиданно покинула парня, забыв даже помахать платочком напоследок, отчего все попытки что-либо сотворить заканчивались недовольным шипением себе под нос и скомканными листами в мусорном ведре. Сегодня было не исключение. Просидев так несколько долгих минут, тупо таращась на пустой лист бумаги, Альбедо в конце концов разочарованно выдыхает, захлопывая блокнот и откладывая его на комод. Раньше парень не понимал значения слова «вдохновение». Ему не нужно было ждать подходящего часа, долго созерцать прекрасные пейзажи природы или проводить часы в раздумьях, чтобы настроиться на нужный лад. Он просто садился и делал то, что задумывал, а потому неспособность сделать также сейчас медленно но верно начинала его раздражать. Возможно, ему просто нужно успокоиться. Прийти в себя, настроиться на работу, детально продумать свою предстоящую картину и тогда все пойдет как по маслу. Однако Альбедо не позволяют этого сделать. Дверь резко распахивается, заставляя парня невольно дернуться, и на пороге собственной спальни появляется Кэйа во всей красе. Он несколько секунд полупьяным взглядом блуждает по комнате, а затем, натыкаясь на Альбедо, расплывается в довольной улыбке. — Вот ты где, — радостно хлопает в ладоши мужчина, заваливаясь внутрь и закрывая за собой дверь. — Я тебя искал. — Зачем? — без энтузиазма интересуется Альбедо, явно недовольный тем, что его покой вновь был нарушен. — Как это зачем? — Кэйа заваливается на кровать, вовсе не переживая о том, что может запачкать постельное белье. — Ты мой гость и я должен убедиться, что ты всем доволен. А ты не всем доволен, судя по твоему хмурому виду. Конечно, он у тебя всегда хмурый, кажется, у тебя это врожденное, но сейчас он хмурнее обычного. Так что давай, рассказывай, что тебя не устраивает. «Все», — тут же мысленно отвечает парень. Его не устраивает эта вечеринка, надоедливые друзья и собственный творческий кризис, с которым он никак не может справиться. Но вряд ли Кэйа в состоянии повлиять хотя бы на один из этих факторов. Однако, прежде чем Альбедо успевает ответить хоть что-то, их прерывает звук вновь открывающейся двери. Стоящая на пороге Розария явно была куда пьянее Кэйи, что было заметно по ее затуманенным глазам и слегка пошатывающейся походке. Содержимое бокала в ее руке грозилось во-вот вылиться наружу, но она выпивает его быстрее, чем это происходит. — Ну и куда вы все ушли? — недовольно интересуется она, прикрывая за собой дверь. — Кажется, Альбедо не нравится вечеринка, — отвечает Кэйа, на что алхимик лишь скептически хмыкает, не спеша подтверждать его тезис. — Почему? Что случилось? — кажется, Розария и впрямь была обеспокоена этой новостью. Она пьяной походкой направляется вглубь комнаты и в какой-то момент Альбедо пугается, что она пойдет к нему. Но, к его счастью, Розария решает умоститься на кровать, перелезая через Кэйю, который лишь беззлобно шипит на ее действия, и ложась лицом к алхимику. Тот на это лишь коротко хмыкает. Ему не часто приходилось общаться с Розарией, а когда эти моменты и наступали, то девушка представала перед ним очень строгой и закрытой. А потому было слегка забавно видеть ее такой: в пьяном угаре, расслабленной и чуть более эмоциональной. — Мне нравится вечеринка, — нагло врет Альбедо, дабы не расстраивать друга, но, кажется, Кэйа мало верит его словам, скептически хмыкая в ответ. — Тогда почему ты такой не довольный? — не уловив лжи интересуется Розария. — Я просто пытался нарисовать небольшие наброски, но в последнее время ничего не получается, — признается Альбедо, кивая на лежавший рядом блокнот, понимая, что просто так от него не отстанут. — О, так ты пришел сюда порисовать. Кажется, мы ему мешаем, — обращается девушка к Кэйе, поворачивая голову и утыкаясь ему куда-то в шею. — Вовсе нет, — тут же спешит заверить их Альбедо и, к своему удивлению, понимает, что не врет. Несмотря на то недовольство, что он ощутил, когда эта компания появилась на пороге комнаты, сейчас их присутствие совершенно не раздражало парня. — Видишь, мы ему не мешаем, так что не беспокойся, — тут же спешит успокоить Розарию мужчина, обнимая ее со спины и укладывая свою голову ей на плечо. — А вообще, ты слишком зажатый, поэтому у тебя ничего и не выходит. Тебе просто нужно расслабиться. Выпей что-нибудь, потанцуй, отдохни, ну, или можешь расслабиться другим способом, — хитро жмуриться Кэйа, намекая на пикантный подтекст своих слов, параллельно поглаживая талию девушки, медленно ведя ладонью к бедру. — Это то, как ты у нас обычно любишь расслабляться, да? — интересуется Розария, поворачиваясь к лежащему рядом мужчине. — Ага, — хитро ухмыляется в ответ Кэйа, а затем наклоняется и целует девушку, вовсе не смущаясь присутствия Альбедо. Сам алхимик на это лишь закатывает глаза, тем не менее, не спеша оставить пару наедине. В кресле было мягко, а в комнате достаточно тихо и Альбедо вовсе не хотелось покидать эту относительно спокойную обитель. Даже несмотря на увлекшуюся поцелуем пару, до которой, к слову, парню не было дела. Альбедо вообще мало привлекали все эти интимные вещи, хотя, он должен был отметить, что их силуэты сейчас выглядели до нельзя красивыми. Свет полной луны, что украдкой проникал в окна, красиво освещал часть их тел белым холодным цветом, смешиваясь с теплым тусклым пламенем одинокой свечи. Не будь у парня сейчас творческого кризиса, он был бы рад запечатлеть эту сцену на бумаге. — Мне кажется, Альбедо чувствует себя некомфортно, сидя там в одиночестве, пока мы здесь расслабляемся, — Розария делает упор на последнее слово, на что Кэйа коротко хмыкает. — Он может расслабиться вместе с нами, — просто отвечает мужчина, поднимаясь с кровати и направляясь к алхимику. Альбедо толком не успевает сообразить, что именно Кэйа собирается делать, как тот наклоняется к парню и прижимается своими губами к его. Его длинные пальцы зарываются в чужие золотистые волосы, прижимая ближе к себе. Но не сильно, давая возможность в любой момент отстраниться. Но Альбедо этого не делает. По правде сказать, он вообще ничего не делает, опешив от таких действий и пребывая в неком состоянии шока. Кэйю же это совсем не смущает. Он коротко улыбается в поцелуй, проводя языком по нижней губе парня и слегка ее прикусывая, словно желая этим вывести его из транса, а затем медленно отстраняется. — Иди к нам, — шепчет мужчина, а Альбедо вновь застывает, обескураженный таким предложением. — Я предпочту остаться здесь, — неуверенно отвечает тот, спустя несколько секунд полного ступора. Кэйю, кажется, этот ответ вовсе не расстроил. Он лишь пожимает плечами, как бы говоря «как хочешь, дело твое», и возвращается обратно на кровать. Розария, до этого безмолвно наблюдающая за ними, довольно улыбается, когда мужчина сажает ее себе на колени, а затем сама хватает его за шею и вовлекает в новый поцелуй. Кэйа тут же отвечает, развязно, даже немного грубо, сжимая ладонями ее бедра и прижимая ближе к себе, тем не менее, продолжая неотрывно сверлить взглядом Альбедо. Парень почувствовал, как его щеки начинают гореть румянцем. В низу живота тут же затягивается тугой узел, а по коже табуном пробегают мурашки. Было что-то невероятно возбуждающее в том, как Кэйа смотрел на него, пока целовал девушку. Куда более возбуждающее, чем когда мужчина целовал его самого. Альбедо откидывается на спинку кресла, не в силах отвести взгляд от пары. Ему хотелось с упоением наблюдать за бликами, гуляющими по их коже, за отражением лунного света в их глазах, за изящными движениями их тел. Ему не казалось это пошлым, неправильным, напротив, он находил это невероятно красивым, возвышенным, полным очарования и эстетики. Растрепанные волосы Кэйи, его грудь, что тяжело вздымается, пока Розария пытается расстегнуть пуговицы рубашки, его длинные пальцы, невесомо скользящие по спине девушки, освобождая ее от одежды. Даже их сбившееся дыхание и тихие стоны. Все это казалось для Альбедо произведением искусства. Он неотрывно наблюдал за тем, как лунные свет очерчивает выделяющиеся мышцы мужчины, как огонь свечи играет в волосах Розарии. Как их губы соединяются в новом поцелуе, как ладони Кэйи медленно поглаживают все изгибы девушки, как она выгибается, сильнее прижимаясь своей грудью к чужой. Как ее губы скользят по шее мужчины, оставляя едва заметные метки, спускаясь ниже, как глаза Кэйи довольно закатываются от наслаждениях, а на губах появляется блаженная улыбка. Альбедо на секунду замирает от эхом прокатившегося по комнате стона Розарии, когда она сначала слегка приподнимается, а затем медленно опускается вниз. Ее глаза закрыты, голова откинута назад, а на лице читается полное наслаждение. Альбедо чувствует появившийся зуд на кончиках пальцев, чувствует накатившую волну возбуждения. Но вовсе не того, что сейчас охватывало пару. Другого, творческого. Он не дает себе времени на раздумья, лишь судорожно хватает блокнот с угольком, принимаясь трясущимися руками выводить линии на бумаге. Представшая перед ним картина выглядела ему слишком красивой, и не запечатлеть ее казалось для Альбедо непозволительным кощунством. Он лихорадочно вырисовывает изящные пальцы мужчины, что сейчас с силой сжимали чужие бедра. Успевает запечатлеть одиноко стекающую по виску каплю пота, прежде чем Розария слизывает ее языком. Глаза Альбедо судорожно бегают от пары к блокноту и обратно, боясь что-то упустить, пропустить любую, даже самую маленькую деталь. Он замечает, как потемнели глаза Кэйи от возбуждения. Вырисовывает выражение его лица, когда тот с рыком сильнее прижимает девушку, оставляя багровый засос на изгибе ее шеи. Выводит на листе изящные пальцы Розарии, которые сейчас оставляют красные царапины на плечах мужчины. Скомканную простынь, разбросанные подушки, валяющуюся на полу одежду. Вдохновение бьет в голову, опьяняет сильнее любого вина, что подавали на празднике. Оно отдается пульсацией в висках, зудом в пальцах, почти физической болью во всем теле. Альбедо не замечает, что успел весь перепачкаться углем, не замечает свои безумно горящие глаза, он видит лишь их двоих, ставшими одним целым. Цельной картиной, живым произведением искусства. Парень успевает сделать последние штрихи, когда до его слуха доносится протяжный стон, а затем тихое, сбившееся дыхание. На некоторое время в комнате повисает тишина, нарушаемая царапающим звуком скольжения угля по бумаге. Альбедо уже не смотрит на пару, добавляя на рисунок мелкие детали, делая его более законченным, более живым. Он останавливается лишь спустя долгих несколько минут, окидывая получившийся результат придирчивым взглядом и удовлетворенно кивая самому себе. Парень поднимает голову и тут же дергается от неожиданности. Увлеченный процессом он и не заметил, когда Розария успела одеться и подойти к нему. — Как красиво получилось. Я себе нравлюсь, — сообщает девушка, с интересом рассматривая получившийся рисунок. — Вот видишь, я же говорил, тебе просто нужно было немного расслабиться. — Кэйа довольно хмыкает. Он нехотя поднимается с кровати, принимаясь искать валявшуюся на полу рубашку, а затем направляясь к Альбедо, также оценивая результат. — Если тебе вдруг вновь потребуется немного вдохновения, дай знать, я не против еще раз поработать моделью. Мужчина хитро улыбается лисьей улыбкой, на что Альбедо лишь отмахивается, продолжая рассматривать рисунок. Ему сейчас было не до подколов Кэйи. Он чувствовал, как его буквально распирало желание рисовать. Ему невероятно сильно хотелось схватить кисти, краски, и сделать с этого наброска настоящую картину. — Слышишь? — неожиданно обращается Кэйа к девушке, на что та непонимающе хмурится. — Венти вернулся. Он должен был принести новую бутылку вина. Пойдем. Пойдем-пойдем-пойдем, — он хватает Розарию за руку и тащит ее за собой на выход, но в дверях резко останавливается, поворачиваясь к Альбедо. — Ты тоже идешь с нами. Давай, не заставляй себя тащить. Впрочем, тащить парня Кэйа точно не собирается, так как уже в следующую секунду он буквально бежит по лестнице вниз, с распростертыми объятьями встречая вернувшуюся пропажу. Альбедо вновь не обращает на мужчину внимания. Он уже обдумывает какие цвета будет использовать для своей новой картины. Той самой, которую он намерен вставить в золотую рамку и подарить этой безумной парочке. Он уверен, они будут от этого в восторге. А еще теперь Альбедо точно знает, к кому обратится в следующий раз, когда его посетит творческий кризис.