Сердце ловеласа

      Всё закончилось неожиданно. Мадлен до сих пор с криками просыпалась иногда по ночам от кошмаров. Чувство, что всё закончилось и она в безопасности, никак не приходило. Мадемуазель Бланкар уже больше полугода жила в поместье под Парижем. Как только Генрих Наваррский сел на престол, он тут же издал указ, где мадемуазель Бланкар был пожалован графский титул за заслуги перед королевством. Но иногда ей до сих пор казалось, что сейчас вновь война. И людям приходилось сражаться не только друг с другом, но и с таинственным культом Абраксаса, куда входили только мертвецы. А их нельзя было убить, ведь они уже были мертвы.       Мадлен готовила очередное снадобье для деревенской девушки, когда ей пришло видение. Девушка смотрела со стороны на чью-то свадьбу. Определённо, это было, как минимум, графское торжество, судя по пышности (хотя Мадлен до сих пор плохо разбиралась в моде и с трудом оценивала стоимость нарядов). Затем короткая пауза. Но прийти в себя полностью ей не дали. И её посетило уже второе. Мадлен увидела колыбель, бегающих служанок и корону. Девушка уже привыкла к развившемуся дару и начала полностью ему доверять, зная, что он не ошибался. Но найти здесь хоть какой-то смысл она не смогла. К тому же голова после двойной нагрузки гудела невыносимо. Мадлен решила отложить снадобье до завтра, а сейчас уйти спать.       Следующим днём стоило ей только закончить вчерашнюю работу, как в дверь её комнаты постучали. Это была служанка, оповестившая, что прибыл младший сын герцога, который уже несколько поднадоел юной графине. Никола Моро появлялся на её пороге почти каждую неделю уже почти четыре месяца. Он не терял надежду сделать графиню своей женой. По слухам, из-за старших братьев у него почти не было наследства, а мадемуазель Бланкар была весьма одарена королём.       — Ваша Милость, — Мадлен вышла к гостю, как того требовали правила поведения. Ей они до сих пор плохо давались, поэтому она нередко совершала ошибки. И это была одна из причин, почему она не появлялась в высшем свете.       — Мадлен, ну что ты! Ни к чему соблюдать эти формальности наедине, — он взял руку девушки и поцеловал. Мадлен испытала отвращение, но постаралась это скрыть. Ему было уже сильно за тридцать, и с ним возраст сыграл злую шутку: выглядел он, мягко говоря, плохо. Сильно упитанный мужчина, почти полностью лысый и потому пользовавшийся париком. Он до сих пор играл в азартные игры, где когда-то проиграл почти всё наследство. Он всю жизнь прожил на шее у брата, а сейчас, наверное, решил, что пора обзавестись своей семьёй. С чего он взял, что должен быть интересным графине, Мадлен не понимала. Граф не мог предоставить ей даже титул, но от его настойчивости у Мадлен уже темнело в глазах.       — Ваша Милость, пойдёмте в гостиную, я только распоряжусь насчёт чая, — Мадлен кивнула лакею, который проводил графа. А у девушки было ещё несколько минут побыть в тишине. Она нарочито сохраняла с младшим сыном герцога предельную вежливость, отваживать аристократов правильно её не учили. А это был единственный приличный способ, который она придумала.       Мадлен вернулась в комнату и взяла баночку со снадобьем. Позвав дочь личной служанки, дала ей указания и отправила в деревню к девушке, просившей помощи у графини. Затем распорядилась насчёт чая и вернулась к графу. Тот осматривал комнату без какого-либо присутствия совести. «Словно он тут уже хозяин», — подумала Мадлен, разозлившись, и постаралась, сохраняя спокойствие, обратить на себя внимание.       — О, Мадлен! Вы наконец вернулись, — несколько оскорблённо воскликнул граф. Но мадемуазель Бланкар не обратила на эту сцену никакого внимания. Когда граф понял, что извинений ему не дождаться, то снова обрёл своё добродушие. — А я тут рассматривал интерьер. И понял, что лучше будет потом сменить этот вызывающий зелёный цвет с золотом. Это уже давно не модно! Откуда у тебя, Мадлен, только такие идеи взялись!       Мадлен постаралась сделать глубокий вдох и выдох, чтобы не наговорить лишнего. Дизайн этой комнаты она придумала сама, основываясь на вкусах Анри. Она у неё ассоциировалась исключительно с ним, поэтому такое едкое замечание воспринималось болезненно. С королём с тех пор, как графиня переехала в пожалованное поместье, она не виделась. Лишь иногда мадмуазель Бланкар позволяла себе помечтать, что они до сих пор живут с Анри бок о бок, как жили, пока это поместье переделывалось. Она старалась отгонять все лишние мысли, от которых щемило сердце, но иногда проскальзывало воспоминание первого с ним поцелуя. Тогда Мадлен заливалась краской и не могла ни работать, ни думать ни о чём другом. Это произошло всего один раз, когда Анри ранили, и он, будучи наполовину в бреду, потянулся к ней. Девушка не смогла устоять. Ей и самой хотелось этого уже давно, но быть очередной любовницей знаменитого ловеласа она не смогла бы. Делить мужчину с кем-то было ниже её достоинства. Граф же стоял как ни в чём не бывало. До неё долетали лишь обрывки его фраз:       — Да-да, лучше всего здесь подошёл бы синий… Или жёлтый… Нет-нет… — потом он вспомнил о её присутствии. — И да, Мадлен, не переживай, когда мы поженимся, я займусь твоим воспитанием. Вскоре ты сможешь спокойно выйти в высший свет.       — Ваша Милость, — Мадлен не смогла не ответить. Это уже перешло все границы, — я благодарна Вам за проявленный участие, но эта комната останется исключительно в таком виде, в котором Вы её сейчас видите. Как и моё воспитание. Но чтобы окончательно развеять Ваши сомнения, вынуждена сказать прямо: я не стану Вашей женой. Никогда. — графиня сначала хотела сказать, что у неё уже был человек, которого она любила. Но потом передумала.       — Мадлен, подумай хорошенько, от чего ты отказываешься, — граф больше не был с ней так мил, как прежде, — я потомственный аристократ. А ты? Простая селянка! То, что ты успешно радовала этого ловеласа на троне в его покоях, ещё ничего не говорит.       — Я… — Мадлен побледнела. Во-первых, откуда у графа было столько о ней информации? А во-вторых, любовницей Наваррского она никогда не была. Но теперь графиня чётко осознала, как выглядела со стороны: гораздо легче поверить, что титул и поместье подарили любовнице, чем верному союзнику.       — Только не нужно говорить, что всё это, — Никола Моро обвёл рукой богато украшенную комнату, — получила ты за участие в восстании на стороне нынешнего короля, как это было преподнесено, — «король» было сказано с таким презрением, что Мадлен вздрогнула. Граф, как и многие другие аристократы, не был верен новому монарху. — Чем же могла помочь женщина на поле боя?       Неожиданно для всех присутствующих двери гостиной распахнулись. Слуги, склонившись, пропустили вперёд богато одетого мужчину. И Мадлен, и граф замерли в удивлении. Но если Мадлен не могла отвести глаз от поистине красивого мужчины, которого освещали лучи заходящего солнца, и потому казалось, что король покорил огонь, то граф испытал что-то наподобие суеверного страха.       — Ох, Ваше Величество, не знал, что Вы прибудете сегодня, — первым среагировал он и поклонился. Мадлен только после него вспомнила, кто стоял перед ней.       — Ваше Величество, — она также поклонилась.       — Мон Этуаль, оставь это, — Анри первым делом обратил внимание на графиню, это не могло укрыться от графа. — Но буду благодарен, если представишь мне своего гостя.       — Конечно, это граф…       — Граф Никола Моро, Ваше Величество, младший сын герцога N, — перебил он её.       — Герцог N… Я наслышан о твоём отце, граф, великий был человек. Жаль, что чума его не пощадила.       — Это точно, Ваше Величество, — Никола Моро пытался всячески подлизаться к королю, про которого ещё недавно так неуважительно отзывался.       — Мон Этуаль, оставь нас, — Мадлен на секунду замерла и тут же вышла. Она выглянула в ближайшее окно, где увидела не более пяти гвардейцев, хотя короля, как ей казалось, в такие путешествия должны сопровождать не менее двух десятков. Потом она решила распорядиться насчёт ужина. Тем более, чай ей выпить так и не дали. Когда служанка вбежала на кухню, где Мадлен общалась с поваром, графиня обратила внимание на её почти лихорадочный румянец и чересчур бледное лицо.       — О, Ваша Милость, и вы здесь… — молодая девчонка поклонилась ей, но сделала это как-то слишком нервно и резко.       — Клод, что случилось? Что тебя так напугало?       — Мадмуазель, я относилась чай и…       — И?.. — протянула следом Мадлен.       — Там гвардейцы… Не спрашивайте, мадемуазель! Мне сказали не говорить! — служанка упала ей в ноги и только продолжала всхлипывать.       Мадлен поняла, что ответа здесь искать не приходилось. И тут же побежала в гостиную. За последние полгода новый король показал себя не только заботящимся о нуждах народа, но и отрубающим головы врагам. Первыми пали герцог де Гиз и Маргарита Валуа. Оба, как в сказках, умерли в один день. И, хотя граф ей был физически неприятен, смерти ему Мадлен не желала. На подступах к гостиной графиня гвардейцев не увидела, но двери были распахнуты настежь. Однако она была уверена, что их за собой закрывала. В комнате перемен особых не было, если не считать немного сдвинутую мебель. И отсутствие графа Моро.       — Где граф? — серьёзно спросила Мадлен, но предчувствие подсказывало ей, что на её территории его уже, скорее всего, не было.       — Мон Этуаль, ты не особо торопилась. А я думал, ты скучала по мне, — Анри привычно начал флиртовать, игнорируя её вопрос. Мадлен, находясь в ином месте и в иное время, определённо, испытала бы трепет от этого бархатного голоса. Но сейчас мысли девушки были заняты другим, что отнюдь не располагало к романтике. Она молчала, дожидаясь ответа. Король приобрёл серьёзность. — Если я скажу, что он ушёл и больше никогда тебя не побеспокоит, тебя ведь это не успокоит?       — Конечно, нет! — Мадлен опустилась в соседнее кресло и схватилась за голову. Смерть продолжала её преследовать несмотря на то, что всё неприятности, казалось бы, должны были закончиться. — И так много людей погибло во время бунта. Зачем убивать ещё?       — Понимаете ли, Мадлен, Генрих III объявил меня своим преемником, но многие аристократы-католики не считают мою коронацию законной. Те, кто поддерживал де Гиза, могут вновь захотеть переворота. Поэтому всех, кто опасен и кого можно убрать, следует убирать, — объяснить что-либо девушке, плохо разбирающейся в политике, было трудно. Анри пытался быть как можно проще.       Но даже жизнь при дворе не смогла испортить Мадлен — в интригах «простая селянка» была до сих пор не сильна. Возможно, это и притягивало искушённого женским вниманием короля. Его окружали аристократки, которых с детства учили добиваться своего любым путём. Мадлен же сама отказалась от его покровительства. Впервые кто-то отказал Генриху Наваррскому в том, чтобы стать его любовницей. Это разогрело интерес известного на всю Европу ловеласа. Захотелось добиться эту категоричную красавицу, так смело делающую всё, чтобы спасти корону. А её верность династии Валуа не знала себе равных! Отказаться от привилегий быть шпионкой при дворе? Кто из аристократов, да что там знать! Кто из простых слуг бы отказался от помощи почти всемогущего будущего короля Франции? Это и поражало Анри. Но девушка, когда всё закончилось, сама отказалась жить при дворе. Чтобы как-то вознаградить за смелость — да и, признаться честно, хотелось держать её поближе к себе — король подарил несостоявшейся любовнице земли и пожаловал титул. Правда, выбраться удалось всего раз, но зато Анри почти еженедельно доносили о жизнь в поместье. Так он и узнал про «жениха». Нарыть, правда, про графа удалось немного, но и этого хватило, чтобы арестовать и издать указ о казни. Король, правда, понимал, что говоря с Мадлен, несколько лукавил. Нет, определённо, смерть потенциального врага могла укрепить его авторитет. Но оспаривать его права на трон никто бы не решился после казни Маргариты Валуа. Конечно, Анри был уверен, это могло сыграть с ним злую шутку в будущем, но и казнь длинного на язык графа не спасла бы его. А правдой было то, что Генрих несколько ревновал. Его бесило, когда ему доносили, что граф в очередной раз посетил поместье Мадлен. Сама мысль, что она могла согласиться на замужество, приводила его в ярость. Нет, конечно, не за младшего сына герцога N, коим так любил представляться Никола Моро. Но в возможном будущем графиня могла выйти замуж за достойного человека. И этим визитом Анри хотел сделать одним камнем два удара: и навязчивого поклонника убрать, и роль Мадлен укрепить в своей жизни. Первый шаг был выполнен, а вот последний – самый сложный – предстояло сделать сейчас.       — Мон Этуаль, — обратился к девушке король, не продолжая, пока графиня не взглянула на него, — когда-то ты уже отказала мне. Но мне бы хотелось попытать удачу снова.       Сердце Мадлен забилось в приятном предчувствии. Она ещё смутно понимала происходящее, но буквально сразу после реплики короля уже забыла про свои прежние горькие думы. Жизнь при дворе и во время боя научила её не акцентировать подолгу внимание на многих вещах. Настрадаться из-за чужих смертей она успела ещё давно.       — Я Вас слушаю, Анри, — Мадлен не контролировала свою речь. Лишь усилием воли она смогла себя заставить казаться уверенной – как ей хотелось себя чувствовать, но отнюдь не получалось из-за волнения.       — Мон Этуаль, станьте моей, — сердце девушки было готово выпрыгнуть из груди. Щёки залились румянцем. Девушкам всегда приятно знать об интересе к ним мужчин, что уж говорить, когда он взаимный. Но Мадлен лишь покачала головой.       — Боюсь, Ваше Величество, Вы меня так и не поняли. Мой ответ остался тем же, я не смогу принять себя в роли любовницы. Будь это хоть король, хоть простой человек. Простите, — она покорно опустила глаза вниз. Но король неожиданно продолжил.       — Боюсь, это ты меня не поняла, Мадлен. Я предлагаю тебе не быть любовницей, но стать моей женой, — Мадлен резко подняла голову и всмотрелась в глаза приблизившегося к ней мужчины. Он не врал. Сердце застучало с удвоенной силой. Но губы словно онемели, она не могла издать ни звука. — Что же ты молчишь, Мон Этуаль, я же вижу, что я тебя волную так же сильно, как и ты меня. Не ты ли мне говорила про любовь? Что я не дарю её женщинам. Так вот, я предлагаю тебе не только трон и корону, но и свою любовь. Но и взамен прошу от тебя того же: не только руку, но и сердце.       Мадлен не могла вымолвить ни слова, Анри удивлённо смотрел на неё, не зная, как воспринимать подобную реакцию. Но чутьё ловеласа не подвело: стоило мужчине коснуться губ графини, как её руки обвились вокруг его шеи. Мадлен была согласна.