Палимпсест

Это повторялось вновь и вновь. - Встань на колени. Поляна, колющая боль в боку, холодные ладони, а после — выстрел - Теодора нет. Капля крови, дрожащая на травинке. Жёсткая рука хватает его за волосы и отбрасывает на траву. - Думал обдурить меня? - шепчут сухие губы, и киборг чувствует, как предательски начинают дрожать кончики пальцев. - Давай-ка повторим вечер накануне крушения, отродье? А после Дэн ныряет в омут ледяной воды. Он отчаянно пытается пустить этот холод в себя и перестать мёрзнуть - заледенеть самому. Его крутит, бросает, а сердце бешено колотится. Он знает, что это сон. Такого не бывает дважды. Мягкий мерцающий полумрак настенных ламп капитанской каюты заставляет импланты то и дело активизироваться, а потом вновь выключаться. Голова здорово кружится, рыжий с трудом сдерживается, чтобы не схватиться за дверной косяк. Никаких мыслей. Только жгучий коктейль из равнодушия и горечи. - Шестёрка, иди сюда, - тихий недовольный голос. Киборг, стараясь ничем не выдать страха, делает несколько шагов к креслу хозяина. Тот тяжело глядит на него, а потом тихо роняет: - Давай. Сейчас он понимает, чего от него хотят. А вот по первому прибытию на корабль получил хорошую затрещину за непонимание. Дэн становится на колени и хочет расстегнуть молнию на брюках мужчины. - Без рук. Рыжий плохо контролирует себя. Он отключил импланты, чтобы нечаянно не применить лишней силы, и теперь его почти трясёт без механического контроля. По спине мелко бегут мурашки. Дэн выдыхает и передаёт контроль над телом процессору. Не думать. Зубами потянуть вниз. Ровнее, аккуратнее, выверено-неживыми движениями послушной машины. - Капитан, вас вызывают в капитанскую рубку. - Сейчас буду. Дэн закрывает глаза. - Встань. Отключи все системы, кроме жизнеобеспечения. Мерцающая сетка перед глазами гаснет, рыжий встаёт, покачиваясь. - Жди меня в комнате для допросов. Двери каюты напротив разъезжаются. Боль от обиды, горькой, как сок алоэ, стоит в горле непроходимым комом. Рыжий догадывается, что будет дальше. Что думают люди, которые получают удовольствие от унижения и причинения боли? Киборги не умеют чувствовать. Но Дэн - "выбраковка". Мусор. Машина, которую отправляют на аукцион, так как она больше ни на что не годится. У киборгов не шумит в голове и они не вглядываются испуганно в темноту, не смея активировать импланты. Киборги не боятся. Они не чувствуют боли и их не тошнит от откровенно-мерзких прикосновений. Сзади рыжего обнимают ледяные руки. Губы возле уха шепчут... Дэн резко сел на диванчике, невидяще раскрыв глаза с расширившимися зрачками. Говорят, что киборгам не снятся сны. Но Денису, DEXу шестой модели и навигатору “Космического мозгоеда”, было плевать на то, что говорят. Он видел реальность, а она была беспощадна и в который раз доказывала ему, что он - никто. Ужасы прошлого звериными скачками настигали его каждую ночь, валили на землю и вгрызались в горло. Дэн активировал импланты и скатился с дивана, некоторое время лежал с закрытыми глазами, понижая уровень адреналина в крови. Этот сон снился ему с тех самых пор, как корабль взлетел с Медузы. Первый раз навигатор проснулся с диким отчаянным криком, перебудив весь экипаж. Вениамин долго осматривал его и пропускал через медицинский сканер, взволнованно расспрашивал, но Дэн на вопросы отвечал размеренным металлическим: "Всё в порядке. Сбой в программе". С каждым днём рыжий становился всё мрачнее, бледность кожи - заметнее и заметнее на фоне меди волос, а экипаж недоуменно переглядывался, пытаясь понять, что случилось. Сдерживаемое, о котором Дэн даже не подозревал, потоком хлынуло сквозь промороженную душу, лёд запузырился и исчез. Но что было под ним? Изорванные недоверием лохмотья старых чувств: злости, ненависти, равнодушия. Тот, кого однажды предали, не сможет вновь доверять другим. Навигатор тяжело вздохнул, пытаясь справиться с собой. Рывком поднялся и отправился на "кухню". Нервно откупорил банку сгущёнки. Вязкая жидкость быстро восстанавливала утраченные силы. И сладкое поднимает настроение, снимает стресс. Личный сорт кофе для Дэна. Трасса на экране горела тусклым светом, показывая перемещения корабля. Парень болезненно поморщился. Было то, о чём не догадывалась команда «Космического мозгоеда». То, что грызло навигатора изнутри чувством вины. До сих пор. Наизнанку выворачивало. Раздирало неправильностью под внешней маской цинизма. В падении «Чёрной звезды» был виноват Дэн. Навигатор раз за разом запускал головоломку на компьютере, но перед глазами стояла всё та же картина: дрожащие руки. Ломкие окровавленные пальцы, меняющие маршрут. А потом — темнота. Темнота заливала всё. - Дэнька, ты чего не спишь? - звонкий голос Полины вытряхнул киборга из омута памяти. - Уже выспался, - мягко улыбнулся навигатор, разворачиваясь на кресле к ней. Полина стояла в том самом куцем халатике и с продрогшим видом потирала одну ногу о другую. Она выглядела беззащитно-растерянной и не на шутку взволнованной, как и всю последнюю неделю. Чуткая женская натура подсказывала девушке, что с киборгом что-то происходит, и теперь она стояла, пытаясь подобрать нужные слова. Дэн понял. Легко поднялся с кресла, тремя уверенными шагами приблизился, мягко приобнял за плечи. - Иди спать, Полина, - Дэн легко подтолкнул хрупкое тельце в сторону кают. Девушка ещё раз посмотрела на него, встретила тёплый лёд взгляда, неуверенно кивнула и зашагала к каюте, зябко кутаясь в халат. Из вышитого карманчика сбоку торчала шоколадка. Киборг проводил её задумчивым молчанием. У каждого на этом корабле было прошлое: детство, какие-никакие родители, своя комната в домике или квартире, друзья. У Дэна же не было ничего. Осознание одиночества давило больше на мозг, чем на плечи. Рыжий помотал головой, отгоняя мысли. Но где-то в подсознании всё равно билось: «Но мы-то не забываем, что ты не человек, Дэнька!». Дэн провел пальцем по шраму на брови, вспоминая тот день, когда он решил выбраться с помойки. Да, определенно были вещи, о которых команде «Космического Мозгоеда» лучше не знать. * * * - Наш Дэнька сегодня полуночничал, - как бы невзначай выдала Полина за обедом. - Вот так новость, - рассмеялся Тед, уминая бутерброды один за другим. - Он у нас же по три часа спит, хватает. Дэн обработал голос: 30% честности. Боковым зрением заметил, как Станислав и Вениамин обменялись взглядами. Прошла уже неделя, но неясный ночной крик навигатора не канул в Лету, и медик с капитаном всерьёз обсуждали, насколько серьёзен "сбой в программе". - Милый, у нас вызов, - мурлыкнула Маша, появляясь в откровенном топе и надувая губки, подкрашенные яркой помадой. - Принимаем? - Пожалуй, - ответил Станислав. - И, Маша, ещё раз я буду у тебя милым... "Проказница" кокетливо подмигнула и, картинно раскинув руки, упала назад куда-то за поле видимости. На главном экране возникло взволнованное лицо Роджера Сакаи. Аристократично-бледная, тонкая кожа оттеняла лёгкий румянец на щеках. Глаза казались необыкновенно глубокими из-за густой тени ресниц. Мужчина сходу заговорил: - Станислав, вы здесь? У меня к вам личный разговор. Капитан, крайне удивленный напряженным тоном полицейского, быстро и без вопросов встал из-за стола и отправился в свою каюту. 
* * * На этот раз Маша оказалась крайне упряма, и "уговорить" её организовать допуск к аудиосистеме капитанской каюты вышло тяжёлым делом. Чертова программа упиралась и раз за разом выкидывала киборга из системных папок. Вдобавок и графическое отображение оной обиженно тараторило навигатору голосовыми файлами, что всё это, мол, не честно, и вообще она пожалуется капитану. Дэн в n-ный раз терпеливо ввёл команду и наконец услышал долгожданное: "Доступ разрешён!". - ... на вашем месте я бы не относился к этому событию так легко. Вы сами понимаете, что значит потеря одного человека, а что - всей команды. Думайте прежде всего о Ваших ЛЮДЯХ, Станислав. Мне пора. Дэн запустил анализ голосового файла. Честность 73% Взволнованность 70% Враждебность 23% Киборг остановил процесс и... - Дэн?! Дэн?! Ты чего завис?! Навигатор почти с удивлением воззрился на Теда. Тёплый дружеский взгляд, горячая рука на плече. - Всё хорошо, Тед. Просто задумался. Рыжий быстро доел всё, что осталось на тарелке, вытащил из настенного шкафа банку сгущёнки и скрылся в своей каюте. Столешница покинутого киборгом стола тут же подверглась нападению вилки Полины, которая тыкала в хлебные крошки с упрямством маньяка. Предчувствие грызло зоолога не хуже самого вредного свиного цепня. - Тед... Поговори с ним... У него глаза, как у побитой собаки, - голос был настолько слёзно-жалобный, что латинос даже оставил в покое бутерброд. - Да не накручивай себя, Полин... - пилот давно убедил себя, что глаза не являются показателем душевного состояния человека. Скулёж под окном, впрочем, тоже. И тонны мокрых салфеток. Теодор с детства был человеком действия, а не слов и чувств. Решительный и настырный, он шёл к своей цели, упрямо прищурившись. Без жалоб. Только вперед. Девушкам, впрочем, слезливость прощалась. Мужчине, да ещё и киборгу, полагалась затрещина. Хорошая затрещина. Но Полина смотрела жалобно и просяще, а бутерброд вдруг перестал казаться таким привлекательным. - Ладно, - буркнул пилот. - Поговорю. Только вечером. * * * Дверь была заблокирована. Огонёк сенсорной панели неприветливо мигал Теду своим красным глазком, намекая, что ему здесь не рады. Пилот сжал зубы, чувствуя нарастающую злость. - Дэн, открой! - Тед стукнул дверь ногой и чуть не улетел вперёд, когда она резко отъехала в сторону. На пилота пахнуло сгущёнкой, мятой и ещё чем-то неуловимо-свежим, как запах чистых простыней. - Заходи, - рыжий посторонился, пропуская парня. Пилот шагнул. В каюте Дэна царил почти идеальный порядок, если не считать нескольких банок сгущёнки, стоявших в самых неожиданных местах: у изголовья кровати, на шатком настенном шкафчике, под стулом. - Дэн! - возмущённо начал Теодор, готовясь выплеснуть всё накопившееся внутри. - Не знаю, есть ли в твоём базовом словаре слово "эгоист"... Навигатор почти не слышал его слов. Ему было холодно, а внутри - пусто. В горле стоял неопреодолимый ком. Что-то подсказывало Дэну, что в разговоре Сакаи не просто так выделил слово "люди". И теперь киборг был искренне рад тому, что латинос зашёл. Пилот дохнул родным теплом, эмоциями, пусть и не самыми положительными, темпераментом и... Вытянул. Оживил. Рыжий смотрел, как шевелятся тёмно-бордовые губы с розовыми стрелочками треснувшей кожи - последствия обезвоживания в плену. Возле уголка левого глаза виднелся едва заметный шрамик. От Теда пахло свежестью одеколона и совсем немного - мускатным орехом. Дэн почувствовал, как по спине побежали предательские мурашки. Рыжему захотелось тепла. Быть понятым и принятым - основа счастья любого. "Во мне стало слишком много человека. И я не могу это остановить", - с отчаянием подумал киборг и бездумно шагнул вперёд, уткнувшись Теду в плечо. Пилот замер. Всю острую желчь язвительности, сабли обвинений и иглы укоров - сдуло, унесло. Поступок Дэна был настолько детским и беззащитным, что парень поднял руку и обнял прижавшегося напарника, легко поглаживая по острым углам лопаток. Так и стояли: нежная голубоглазая сила и горячая страсть жизни, обнявшись. - Дэн, слушай... - тихо проговорил Тед, но киборг вдруг перехватил руку пилота, отвел от спины и одним плавным движением головы превратил робкое объятие в поцелуй. Теодор широко открыл глаза и встретился взглядом с холодными пронзительно-голубыми озёрами-радужками. У затылка что-то ощутимо кольнуло. Время остановилось.