***
У Сонхва дела обстояли не лучше. После нескольких неудачных попыток поговорить с Хонджуном, он сдался. Он ненавидел себя за то, что не смог остановить ситуацию до того, как она началась. Чем больше он сидел один в своей комнате, тем больше мрачнели его мысли. Это была его вина, во всем была его вина. Хонджуну будет лучше без него, он найдет себе кого-нибудь, кто не будет таким дураком, как Сонхва. Уён пытался подбодрить его, постоянно приходил к нему в квартиру с играми и едой. Но, похоже, ничего не помогало. Сонхва чувствовал себя паршиво. Он расстроил человека, который быстро стал одним из самых важных людей в его жизни. Он искренне верил, что нашел свою половинку, но все испортил, все испортил. Ёсану удалось убедить его встретиться с ним в «Черной кошке», чтобы выпить и поболтать. Он торопился, чтобы успеть вовремя, и совсем забыл о проповедниках на площади. — Простите, молодой человек! — Сонхва обернулся, он был не в настроении. — Мне это сегодня не нужно, — пробормотал он. — Вы не согласны, что количество гомосексуалистов в этом кампусе отвратительно? — Мужчина не знал, что его ждет. Сонхва подошел ближе к мужчине и схватил его за воротник. — Нет, я не согласен. Понимаете, я только что потерял единственного человека, который был мне дорог больше всего на свете, и это был он. Мне не нужно, чтобы ты говорил мне, что это неправильно, потому что это не так! Я люблю его! Ясно? И ваши глупые знаки и речи не изменят этого. — Мужчина стоял там, потрясенный. — Черт! — Сонхва отошел от мужчины и повернулся, чтобы продолжить свой путь. Но когда он повернулся, то заметил, что на него смотрит голубоволосый мальчик. Хонджун был с каменным лицом, не выказывая никаких эмоций. Он все слышал. — Черт! — Сонхва выругался, когда Хонджун повернулся на пятках и убежал. Наконец, добравшись до кафе в еще худшем настроении, чем раньше, он нашел Ёсана и сел напротив него. — Эй… — Ёсан почувствовал его плохое настроение. — Эти проповедники опять меня достали. На этот раз я накричал на них в ответ и, чтобы исправить ситуацию, сказал, что люблю Хонджуна, а когда обернулся, он стоял прямо там. — рассказал Сонхва. — Когда я его увидел, он просто убежал. — Да уж, звучит не очень. — Ёсан всегда был прямолинеен. С ним не надо ходить вокруг да около. — Да. Кажется, я совсем сдал. — признался он. — Ты не можешь просто сдаться. Ты не сделал ничего плохого, Хонджун ненавидит тебя только потому, что не знает правды. — Вау, спасибо. Мне стало легче. — Ну да, ты понял, в чем дело. — Неважно. Я больше так не могу. — победно сказал Сонхва. Ёсан вздохнул и поднял голову, услышав, как кто-то приближается к столу. Это был Юнхо, и он не выглядел счастливым, что было совсем не характерно для человеческого воплощения золотистого ретривера. Он прошел мимо Ёсана и встал напротив Сонхва. Когда Сонхва поднял голову, Юнхо ударил его прямо по лицу. Сонхва поднял руку, чтобы успокоить покалывание на щеке. — Что за хрень, Юнхо? — Сонхва был шокирован, в Юнхо не было ни капли жестокости. — Я устал от твоей маленькой вечеринки жалости, когда ты даже не пытаешься вернуть Хонджуна— — Я пытался. — Ты отправил ему несколько сообщений и ни разу не подошел к нему лично, когда у тебя была возможность. Это едва ли попытка. Боже правый. И это очень расстраивает Минги, потому что Хонджун — его лучший друг, что, в свою очередь, расстраивает меня. Ты знаешь, что Хонджун довёл его до слез на днях? Минги сказал, что никогда раньше не видел Хонджуна таким. Поэтому я был бы очень признателен, если бы ты всё исправил. — С этими словами Юнхо развернулся и вернулся к своей работе за прилавком. Сонхва смотрит на Ёсана, на лице которого застыла самодовольная улыбка. — Я должен был это сделать.***
Когда Чонхо вошёл в кофейню, раздался звонок, и он почти сразу заметил того, кого искал. Ёсан сидел один за столиком с пустой чашкой кофе перед собой. Его лицо засветилось, когда он увидел подошедшего к нему Чонхо. С тех пор как Чонхо впервые заговорил с ним, Ёсан очень сильно раскрылся. Раньше он прятал свою улыбку и не говорил никому лишнего, но теперь Чонхо чувствовал себя так, будто знал старшего мальчика целую вечность. — Где Сонхва? — спросил Чонхо, когда добрался до стола. Ёсан нахохлился и ответил. — Ушёл после того, как Юнхо дал ему пощёчину. — У Чонхо отвисла челюсть. — Что после Юнхо?! — Чонхо посмотрел на высокого бариста, который болтал с клиентами, готовя им напитки, и мило им улыбался. — Очевидно, Минги расстроился из-за всей этой ситуации, а поскольку он парень Юнхо, то разозлился. Поэтому он дал пощечину Сонхва и, по сути, сказал ему, чтобы тот взял себя в руки. — Ёсан надулся. — Ну, если это сработает, то я не против. — Ёсан надулся и сел обратно на свое место. — Ладно, почему ты злишься? — Если бы я знал, что мы играем в эту игру, я бы мог его ударить. — Чонхо рассмеялся. — Эй, не смейся надо мной. — Прости, прости. — Младший сказал, смеясь. — Мне просто смешно, что ты злишься, что не смог ударить Сонхва. Ты уверен, что он твой друг? — Да, поэтому я и хочу дать ему пощёчину. — Верно. Знаешь, что тебе нужно? Уличная еда. — Чонхо встал и, схватив Ёсана за руку, потащил его к себе. — Я угощаю. — Это заставило Ёсана оживиться, и он просунул свою руку через руку Чонхо, когда они вышли из кафе. Ближайшая уличная едальня находилась далеко от кампуса, но никто из них не возражал. Им было достаточно просто быть рядом друг с другом. Они шли рука об руку, пока не показалось их последнее место, и Ёсан практически вибрировал от волнения. — Неужели ты так давно не ел уличной еды? — Да, давно, но бесплатная еда всегда вкуснее. — Он подмигнул, рассмеялся и вошёл в магазин. Они заказали по порции ттеокбокки на двоих и по корндогу на каждого. Выйдя из магазина, они нашли скамейку в ближайшем парке, чтобы поесть. Они сели, и Чонхо обнял Ёсана, притянув его к себе. Некоторое время они ели в тишине, прежде чем Ёсан заговорил. — Знаешь, мне хочется отшлепать Сонхва, но я очень надеюсь, что теперь он возьмет себя в руки. В последнее время он совсем опустился. — Значит, у тебя есть сочувствие. — Ёсан надулся. — Прости, прости, Хонджун был таким же. Он просто хандрит и почти не заботится о себе. — Чонхо вспомнил, как он в последний раз навещал Хонджуна. В его комнате был беспорядок, и он определенно не был похож на себя прежнего. — Это отстой. Они созданы друг для друга. Хотя Сонхва выглядел довольно решительным после того, как Юнхо чуть не выбил его из этого света. — Да, но мы сделали всё, что могли, так что остальное зависит от них. Давай просто наслаждаться сегодняшним днем и надеяться, что завтра у нас будут хорошие новости, да? — Да, хорошо. — Ёсан мило улыбнулся ему. — Я рад, что у меня есть ты. — Чонхо наклонился и прижался легким поцелуем к губам старшего. Ёсан улыбнулся в ответ. — Пойдём, посмотрим фильм или что-нибудь ещё. — Ёсан кивнул и позволил поднять себя со скамейки, держа руку Чонхо, пока они шли по улицам.***
После неожиданного общения с Юнхо Сонхва решил, что нужно действовать более решительно, если он действительно хочет вернуть его. После ободряющей беседы с Уёном, Сонхва почувствовал, что время пришло. Уён и Сан договорились, что Хонджун останется один в общежитии, чтобы они могли поговорить без помех. Поэтому в пять часов вечера Сонхва вышел из своей квартиры и направился к общежитию Хонджуна. Через двадцать минут он уже стоял перед дверью младшего. Он поднял руку, чтобы постучать… и снова опустил. Ему пришлось напомнить себе ободряющую речь Уёна. Тряхнув головой, он постучал в дверь, прежде чем смог остановить себя снова. Затаив дыхание, он стал ждать. Через несколько минут дверь открылась, и в ней показался Хонджун, выглядевший крайне измученным. Сонхва почувствовал ужас от того, что, скорее всего, это он так с ним поступил. Когда Хонджун понял, кто стоит за дверью, его глаза расширились, и он попытался закрыть дверь. Сонхва был слишком быстр и остановил дверь ногой. — Пожалуйста, Хонджун. Я должен сказать тебе кое-что серьёзное. — Сонхва не собирался уходить, не объяснив хотя бы свою позицию. — Я не хочу с тобой разговаривать. — Он говорил серьезно, но Сонхва расслышал в его голосе обиду. — Просто позволь мне все объяснить, пожалуйста. Если после этого ты всё ещё хочешь меня ненавидеть, я оставлю тебя в покое. — Сонхва не очень хотел, чтобы Хонджун навсегда исчез из его жизни, но надеялся, что его версия убедит его остаться. — Хорошо. — Хонджун открыл дверь и вернулся в прихожую, скрестив руки. Сонхва просто смотрел на него, впервые после всего случившегося он был так близок с другим мальчиком. — Тогда продолжай. — Ладно… Начнем с того, что я пошёл за тобой и, как я уже сказал, за водой. Я как раз возвращался, когда увидел, что ты танцуешь, похоже, тебе было весело, и я не хотел мешать. — Сонхва чувствовал себя так, будто говорит со скоростью миллион миль в час, но он хотел все рассказать, пока Хонджун не решил, что больше никогда не захочет его видеть. — Мне нужно было подышать воздухом, я не привык к таким вечеринкам, и когда я шёл к входной двери, мой бывший поймал меня за запястье. Он начал говорить ужасные вещи о тебе, и это меня так разозлило. Я собрался что-то сказать, но испугался. Я не видел его со школы, и он был таким манипулятором и эмоционально истощал меня. У меня не было сил оттолкнуть его, и он… он поцеловал меня как раз в тот момент, когда ты зашел за угол. — Сонхва чувствовал себя отвратительно, рассказывая о случившемся. Хонджун немного помолчал, казалось, что он анализирует Сонхва, ищет какие-либо доказательства лжи. Но прежде чем Сонхва успел об этом подумать, Хонджун обхватил его руками. Сонхва обхватил руками маленького мальчика и крепко прижал к себе. — Хва, я чувствую себя ужасно. Ты прошёл через все это, а я даже не стал с тобой разговаривать. Я должен был хотя бы выслушать тебя, а не делать поспешных выводов и… — он начал бредить. — Джун, пожалуйста, остановись. Ты имеешь полное право злиться, после всего, что ты пережил, я бы удивился, если бы у тебя не было защитного механизма для этого. Я просто рад, что ты наконец-то согласился поговорить со мной.- Сонхва не хотел, чтобы он думал, что во всем этом есть его вина. — Хорошо… Но я также хочу, чтобы ты знал, что это не твоя вина. Пожалуйста, знай, что я не хочу, чтобы ты корил себя за это больше, чем ты уже сделал. Это все его вина, и я клянусь, что если я увижу его снова, моя маленькая задница надерет его высокую задницу. Может, я и маленький, но я не такой, если не вспыльчивый. Сонхва тихонько засмеялся и крепко обнял Хонджуна. — Спасибо тебе. Правда, Хонджун, ты лучший. — Хонджун покраснел. — Знаешь, я слышал, как ты что-то сказал тому проповеднику. Не мог бы ты повторить. — Хонджун ухмыльнулся. — Понятно, значит, так оно и будет. Хорошо, Хонджун, — он сделал паузу для драматического эффекта, — я люблю тебя. Хонджун хихикнул. — Я тоже тебя люблю, Хва. — Они немного улыбнулись друг другу. — Ну что, как тебе ужин и кино? — Отлично. Только если это будет Гарри Поттер. — Я не думал ни о чём другом. Но это должен быть третий, он самый лучший. — Хонджун подошел к телевизору, чтобы включить его, пока Сонхва снимал обувь и пальто. — Ты просто неравнодушен к Люпину. Хонджун посмотрел на него, а Сонхва рассмеялся. — Не пытайся это отрицать. — Ладно, неважно. Просто иди сюда, чтобы мы могли наверстать все те объятия, которые пропустили. — Хонджун подмигнул ему. — Ты такой пошлый. — Тебе это нравится. — Нравится.***
Когда фильм закончился и еда была уничтожена, Хонджун предложил им прогуляться. — Но ведь холодно, — пожаловался Сонхва. — Да ладно. Не так уж и холодно, и у тебя есть куртка. Пожалуйста. — ныл Хонджун. Видит Бог, Сонхва не смог устоять перед этим человеком и согласился. — Ура!!! Пойдём. — Надев обувь и куртки, они вышли из общежития, рука об руку. Хонджун повел их по кампусу, любуясь звездами и тенями, создаваемыми уличными фонарями. В конце концов, они оказались в парке, том самом парке, где они чуть не поцеловались. Хонджун, похоже, тоже это понял и рассмеялся. — Мы были идиотами. — решил он. — Да, были. — согласился Сонхва. — Потанцуй со мной, — сказал Хонджун, глядя на Сонхва. В его глазах отражался свет уличных фонарей. — Что? — Потанцуй со мной в романтическом стиле. — Хонджун подмигнул, тихонько хихикнув. — Хорошо. — Хонджун обнял Сонхва за шею, а Сонхва положил свои руки на бедра меньшего мальчика. — Музыки нет? — Нет, только звуки природы. — Они медленно покачивались вместе, уличный фонарь служил им прожектором. Казалось, что они были единственными двумя людьми в мире. Сонхва казалось, что он видит весь мир в глазах Хонджуна. Ничто другое не имело значения во вселенной, Сонхва был счастлив, Хонджун тоже. Конец