Соллаль

— Так как обе твои сестры дома вам придется поспать в одной комнате, — сказала мама Гонхи, когда они после предшествующего новогоднему утру ужина готовились ко сну. Это было первый новый год, который Сохо проводил с Гонхи в кругу его семьи. Это было очень важно для всех них… И для Сохо с Гонхи, и для родителей Гонхи. Родители Гонхи все еще относились к их чувствам друг к другу с осторожностью и некоторым недоверием, смириться с тем, что их сын встречается с мужчиной оказалось для них немного сложнее, чем они предполагали, но они вели себя достаточно мудро, чтобы принимать Сохо в их доме и в их семье, относиться к нему без предвзятости, тем самым позволив им сохранить теплые, доверительные отношения с сыном. Благополучие Гонхи было для них важнее собственных взглядов и принципов. Поэтому за неделю до нового года мама Гонхи позвонила им домой по видеосвязи. Гонхи был раскрасневшимся и счастливым, когда ответил на звонок. Сохо сидел позади него и поклонился ей, когда она поприветствовала возлюбленного сына. Они оба выглядели смущенными, потому что за несколько секунд до этого они целовались сидя на диване, хотя это были просто игривые поцелуи, а не прелюдия, но это все равно смутило их обоих, когда они поняли кто им звонит. — Может быть вы захотите встретить новый год вместе с нами? — спросила Гонхи его мама. — Последний раз вы приезжали в декабре, всего на один день. Гонхи потер шею рукой. На шее у него постепенно бледнело красное пятно, потому что Сохо ущипнул его. — Было бы очень здорово, — улыбнулся он и вопросительно взглянул на Сохо. Из-за того, что родители Сохо не принимали их отношений, а Гонхи не хотел оставлять Сохо одного, почти все праздники они проводили в Сеуле, вдвоем или в компании друзей, но по-правде говоря Гонхи иногда тянуло домой в такие дни… — Мы с папой будем очень рады, если вы приедете, — мягко улыбнулась она сыну в ответ, — но я не настаиваю на этом. Обсудите это с Сохо, когда у вас будет время, хорошо? И передай ему, чтобы он не отказывался только из-за того, что он, может быть, чувствует себя неловко. Ты ведь знаешь, что мы всегда примем его. — Я передам, — порозовев ответил Гонхи и они поболтали еще несколько минут, прежде чем попрощаться. — Мои родители приглашают нас домой на новый год, — сказал Гонхи после того, как их с мамой разговор завершился. Сохо нетерпеливо ущипнул его за шею еще раз. — Это ведь семейный праздник, — ответил он Гонхи. — И что с того, — подернул плечами тот, — мои родители не против, ты ведь сам слышал… Они будут рады, если мы приедем. Всего на пару дней, хён. Сохо вздохнул, кивнул и по-прошествии рабочей недели они собрали вещи, и утром выехали из Сеула в родной город Гонхи. На улице непрестанно шел снег, а еще Гонхи захотел японских сладостей с заправки — еда с заправки обладала какими-то магическими свойствами, потому что для нее всегда находилось место в желудке, и она казалась вкуснее чем та, которая продавалась в супермаркетах, так что они задержались в дороге на целый час и приехали домой незадолго до ужина. Мама Гонхи пожурила их немного за то, что они поехали по такому снегопаду. — Это не безопасно, — поворчала она на них обоих, — вы могли бы приехать завтра, ничего страшного бы не случилось. Но, тем не менее, после всего она обняла их обоих, поцеловала сына в щеку и пригласив их пройти в дом приготовила для них горячий чай. Остаток вечера до ужина они играли в настольные игры с сестрами Гонхи, которые тоже приехали домой на новый год и успели посмотреть одну серию новой дорамы, прежде чем их всех позвали к столу. После ужина, когда Сохо и Гонхи, сонные и разомлевшие после вкусной еды и активного времяпровождения отправились на второй этаж, чтобы разобрать некоторые вещи, которые понадобились бы им уже сегодня вечером, мама Гонхи вошла к сыну в комнату и сообщила о том, что те две ночи, на которые они останутся в доме родителей Гонхи им придется поспать вместе, потому что свободных спален больше нет. — Гонхи, ты поспишь на полу, — добавила она ласковым тоном, под которым, тем не менее, скрывалась непоколебимая решимость. Гонхи посмотрел на нее, отложив рюкзак, в то время как Сохо копался в своей сумке сидя на постели младшего. — Мы не будем делать ничего такого, — ответил Гонхи, смущенный тем, что его мама так четко обозначила правила, которых им стоит придерживаться. Это было лишним. Они бы все равно не стали заниматься ничем таким в родительском доме. — Знаю, — улыбнулась она ему, морщинки лучиками рассыпались вокруг её глаз, — тем более, какая разница где ты будешь спать. К тому же Сохо наш гость, его стоит устроить с комфортом. — Не ты ли говорила, что он — часть нашей семьи, — заворчал Гонхи, хотя в голосе его не было обиды, скорее он просто дразнил её, — не значит ли это, что мы равны перед обстоятельствами, вынуждающими нас выбирать наименее удобное место для сна? К тому же я твой сын, ты должна больше заботится обо мне! — А! — укоризненно сказала мама Гонхи и щелкнула его по кончику носа. — Я уже все сказала и мы не будем это обсуждать. Я загляну к вам утром и если я увижу вас в одной постели, ты отправишься спать в гостиную, Ли Гонхи, ты меня понял? И ночью пижама обязательна для вас обоих вне зависимости от того, находитесь ли вы в комнате или за её пределами. А теперь я попрошу твоего отца принести тебе матрас и одеяло. Она вышла, оставив их одних, значительно смущенных её словами, Гонхи сел на кровать рядом с Сохо и сказал: — Извини. Она иногда такая… — У тебя классная мама, — широко улыбнулся ему Сохо. Гонхи улыбнулся ему в ответ, склонился и коротко поцеловал его в губы. Позже они спустились вниз еще ненадолго, чтобы посмотреть телевизор, поиграть в игру, которую бросили ради новой серии дорамы и чтобы просто пообщаться с родителями Гонхи, которые не видели их уже давно. Ближе к десяти вечера младшая сестра Гонхи ушла к себе так и не оторвавшись от экрана смартфона. — Она сутками переписывается со своим парнем, — сонно хихикнул Гонхи развалившись на диване и вытянув вдоль угловой его части длинные ноги. Сохо сидел рядом с ним и их плечи и бедра соприкасались. Средняя сестра Гонхи — Хисон, ушла чуть позже пожаловавшись на усталость и пожелав всем спокойной ночи. Гонхи и самого клонило в сон. С трудом перебарывая его неосознанно он уронил голову Сохо на плечо, прикрыв глаза, но почти сразу поднял, заерзал и увидел, что глаза Сохо тоже уже слипаются. — Мы, пожалуй, тоже пойдем спать, — пробормотал он сконфуженно, гадая, заметили ли их невинную близость его родители, но они не сказали им ни слова на этот счет. — Выспитесь как следует, — только и сказала им напоследок мама Гонхи, когда они пожелали друг другу спокойной ночи и направились к лестнице, Гонхи сжимал кончиками пальцев кончики пальцев Сохо, — завтра рано вставать. Ох, кажется я так и не нашла пояс для ханбока Сохо. — Последнюю фразу она пробормотала себе под нос и вслух принялась вспоминать где бы он мог быть. Перескакивая через ступеньки они поднялись вверх по лестнице и прошмыгнули по темному коридору в спальню Гонхи. Там, за закрытыми дверями Гонхи поцеловал Сохо долгим, нежным, глубоким поцелуем, обвивая его шею руками. — Мои родители ведь не давят на тебя? — спросил он взволнованно когда поцелуй завершился, очевидно имея ввиду желание мамы Гонхи надеть на Сохо традиционную праздничную одежду. — Если ты не захочешь — можешь во всем этом не участвовать. — Мне очень приятно, что твои родители принимают меня в вашу семью, — тихо ответил Сохо, Гонхи потянул его за собой и они мягко упали на постель, утопая в объятиях друг друга. Густой вечерний полумрак окутывал их. За окном ветер шевелил редкую листву на деревьях. — Твои родители, — сказал сонно Сохо обнимая младшего, тихое дыхание Гонхи обжигало ему шею, — рассердятся, если увидят, что мы спим вместе. — Мы не спим, — прошептал Гонхи, — мы просто лежим. Они замолкли, расслабленные, сонные, влюбленные и это чувство, что они испытывали друг к другу каждый день невидимым флером окутывало спальню, заставляя расцветать чувство нежности внутри них. Затем Сохо поцеловал его так робко, а Гонхи ответил на поцелуй так смело, выскользнул из чужих объятий и они начали, наконец, готовится ко сну. Утром, когда за окном было еще темно, мама Гонхи заглянула к ним в спальню, с удовлетворением отметила, что они спят порознь, как им и было сказано, хоть её саму и не смущало если бы они спали вместе, в конце концов они уже делали это, но она опасалась, что младшие сестры Гонхи могут заглянуть в спальню старшего брата и увидеть то, чего им видеть бы не стоило, вот почему она приняла такое решение. Она прикрыла дверь, громко постучала в нее, услышала за дверьми шебуршание и сказала: — Примите душ прежде чем девочки займут ванную. Нужно успеть приехать к морю пораньше, чтобы занять хорошие места. И поспешила вниз, чтобы закончить упаковывать в фольгу бутерброды, которые она собиралась взять для детей в дорогу и подогреть рисовую кашу на завтрак для всей семьи. Когда Гонхи и Сохо спустились вниз, умытые, но все еще сонные она поставила перед ними кашу, а отец Гонхи сказал: — Если вы двое не хотите ехать вы можете остаться дома, в этом нет ничего страшного. — Я хочу поехать на море, — пробормотал Гонхи, рот у него был полон риса. — В прошлый год мы не ездили, — пояснил Сохо, — в Сеуле были такие пробки, что мы встретили рассвет в машине по пути на Чхонгесан. — На пляже, куда мы ездим в новый год мало людей, — сказала мама Гонхи, — мы были там уже дважды. Вам понравится. Они завтракали, когда в кухню спустились сестры Гонхи. — Ты глаза, что ли, накрасила? — вздернул брови Гонхи, глядя на Кёнхи, та залилась краской, глянула на Сохо и потом сердито глянула на старшего брата. — Отстань, — буркнула она. Гонхи захихикал. — Смотри, я начну тебя ревновать, — прошептал он Сохо на ухо, когда они вышли из-за стола. — Замолчи, — смутился Сохо и они направились во двор, к машине. Они поехали на пляж на автомобиле родителей Гонхи — количество пассажирских мест это позволяло, на пляже было малолюдно, так что им удалось подойти совсем близко к морю чтобы встретить рассвет сидя на лавочках так близко к воде, что та почти задевала их обувь. Они были семьей, которая приехала на пляж чтобы встретить первое в новом году солнце… Даже несмотря на то, что Сохо не был им родным, но они приняли его, чего не сделали даже его родители, поэтому он чувствовал себя счастливым в эти минуты, и Гонхи чувствовал себя счастливым рядом с ним. Это был самый счастливый новый год за последние несколько лет для них обоих. После они вернулись домой, замерзшие, голодные, отец Гонхи принялся накрывать праздничный стол, Гонхи надел ханбок. — Я его не носил со школы, — сказал он, рассматривая себя в зеркало. Сохо тоже надел ханбок, мама Гонхи сказала: — Встаньте поближе, я сфотографирую вас двоих. Со смущенными улыбками они принялись позировать на камеру, пока мама Гонхи говорила о том как сильно Сохо идет традиционная одежда. После Гонхи совершил церемонию «чхаре» и они сели за праздничный стол, чтобы съесть традиционный праздничный суп , пульгоги и корейские пельмени, жареную курочку, сладости и выпить соджу. После еды они обменялись пожеланиями и совершили поклоны. — Спасибо, — сказал Сохо после того, как поклонился и мама Гонхи тепло улыбнулась ему в ответ, — за то, что вы меня приняли. Я очень вам благодарен. — Мы тебе тоже, Сохо, — сказала она вполголоса, — за то, что ты заботишься о нашем сыне. Гонхи вытер глаза, Хисон захихикала. — Не будь таким! — сказала она, дразнясь. — Давайте поиграем в юннори, — сказал отец Гонхи, — нет-нет, не снимайте пока костюмы. Нужно сделать еще несколько фотографий. Они переместились в гостиную и разложили на полу настольные игры, а когда им надоело играть они все переоделись и отправились гулять в город — таким насыщенным был их день. Поздно вечером, когда вся семья и Гонхи с Сохо готовились ко сну, они были в спальне, уже переодетые и чистые, Гонхи спросил с волнительным ожиданием заглянув старшему в глаза: — Надеюсь тебе понравился сегодняшний день? Сохо хлопнул ладонью по постели рядом с собой, Гонхи подскочил с пола и с размаху сел рядом, заставляя Сохо повалиться на спину от того, что матрас под ним выгнулся. Они громко засмеялись но сразу же затихли, продолжая хихикать закрывая рот ладонями. — Твои родители — хорошие люди, — сказал потом Сохо, когда они прекратили дурачиться, — я очень благодарен им, Гонхи-я… И тебе тоже. За то, что ты… Даешь мне все это. Гонхи посмотрел на него с такой нежностью, от которой в груди у Сохо начинали расцветать цветы. Они прошли рука об руку так через многое… Чтобы наконец оказаться здесь и сейчас так близко с непоколебимой верой друг в друга. Глаза Гонхи светились любовью к нему и Сохо знал, что и его глаза полны любви в эту секунду, когда он смотрел на Гонхи. — Гони-я, — прошептал он, спрятав лицо у него на груди. Это был сказочный день и сказочный вечер. — Я тебя тоже, — сказал Гонхи в ответ на его признание. Они обнялись, тесно прижавшись друг к другу и лежали так несколько минут, пока дрема не подкралась к ним, стремясь опутать их уставший разум, а потом встрепенулись, смущенные, торопливо забрались каждый под свое одеяло на своем спальном месте и заснули безмятежным, крепким сном до самого утра. Это был их третий новый год вместе, но это был их лучший новый год. Утром они засобирались обратно в Сеул. — Позвоните нам, как только доберетесь, — сказал отец Гонхи, когда они вышли провожать сына и его возлюбленного на крыльцо, а мама Гонхи протянула им хозяйственную сумку почти доверху набитую едой. — Тетя, зачем? — смутился Сохо, принимая сумку, Гонхи тут же заглянул в нее, оттянув край кончиками пальцев. — Чтобы вам не пришлось готовить после дороги, — сказала она, — Гонхи быстро с этим разберется, тут и на пару дней не хватит. Она хихикнула, когда её сын бросил на нее укоризненный взгляд. — Позвоните, как доберетесь, — сказала она мягко, — и спасибо, что приехали. Она потянулась к ним обоим и по-очереди поцеловала их в щеку: сначала Гонхи, а потом Сохо. Они поклонились друг другу на прощание, все четверо и Гонхи с Сохо поспешили к машине под гонимыми ветром редкими снежинками. — Подожди, я кое-что забыл, — сказал Сохо Гонхи, когда они уже почти сели в машину и побежал обратно, стукнул воротами и скрылся из виду во дворе дома. Мама Гонхи, как раз собирающаяся зайти в дом, удивленно обернулась на звук. — Ты что-то забыл? — спросила она завидев сына, быстро направляющегося к ней через припорошенную снегом лужайку. Гонхи перескочил через ступеньку, подался к ней и заключил её в крепкие объятия. Он всегда был ласковым и тактильным ребенком, и сейчас он жался к ней, желая выразить всю свою любовь и привязанность. — Спасибо, — сказал он когда, наконец, отстранился, — за Сохо-хёна… Я знаю, вы стараетесь нас принять… Спасибо, мама. Это все, что я хотел сказать. И отступив он помчался назад, к машине, туда, где его ждал Сохо.