***
За всю свою жизнь Тигнари видел много разных эмоций, как в глазах других людей, так и в тех самых алых глазах. Интерес, раздражение, радость, смущение — всё это, хоть и не явно, но время от времени можно было заметить. И, конечно же, шутки. Когда махаматра принимался шутить, в его глазах появлялся некий неуловимый огонёк, который, лесной страж мог поклясться, замечал только он. Но сегодня он понял, что это не был предел эмоций. Сегодня, он наблюдал холодную невозмутимость и спокойствие в угольных глазах, с которым Сайно просто подошёл и схватил его за горло, неподдельный ужас и отчаяние спустя несколько секунд в алых глазах, осознание совершëнного и раскаяние, когда он резко отдернул руку… И опять спокойствие с каплей презрения. Он опять вернулся. Глаза черные, как самая темная Тейватская ночь. Теория Тигнари подтвердилась — Анубису легче контролировать, пока сосуд испытывает сильные эмоции. Как было каждый раз, когда Сайно терял хватку. Но в этот раз ему было ещё легче. Медленно развернувшись, он — Тигнари предпочитал не называть его имени — двинулся в сторону главной площади, но, спустя несколько шагов, остановился, и не оглядываясь, безэмоционально заявил: — Я присоединяюсь к фатуи. После чего, быстрым, уверенным шагом скрылся на другом конце улицы. От его слов Тигнари бы закашлялся, если бы ещё не делал этого — сказывалась недавняя нехватка воздуха. Перед глазами немного плыло, может из-за царапин на шее, оставленных ногтями, хоть и не глубоких, а может просто из-за произошедшего. В любом случае, он не рискнул бежать за Сайно, а доковылял до ближайшей лавочки. Нужно было переварить случившееся.***
Люмин сидела в местной кафешке, откровенно скучая и тыкая вилкой в еду. Настроение было ужасное — она не привыкла терять своих друзей. Благодаря широкой улице, столики стояли не в помещении, что позволяло посетителям рассматривать пейзаж без стёкол. Паймон уплетала очередную порцию, жадно поглядывая в тарелку своей подруги. Мимо проходят люди, Люмин замечает знакомую тень. Не придавая этому значения, она просит Паймон принести стакан воды. И весьма удачно, ведь эта серая тень будто материализуется перед путешественницей, и вот с ней здоровается Тарталья. — Какая приятная встреча! — Извини, сейчас не до тебя… — А если я скажу, что тебе это понравится? Прогуляемся? — Мне правда сейчас… — Я настаиваю. Вздохнув, Люмин пришлось согласиться. Начеркав на бумажной салфетке пару строк для Паймон, Люмин встала, расправив складки на платье и только тогда поспешила вслед за одиннадцатым. — Так что же ты хотел мне такого показать, что не может подождать несколько часов? Несколько секунд они прошли в молчании. — Слышала ли ты то, что среди предвестников появились свободные места? — А это тут при чем? — Я первый спросил. Путешественница нервно поджала губы. Поведение Тартальи ей не нравилось, учитывая то, что еще недавно они были врагами, однако сейчас, неспешно прогуливаются по городу, ведя странные беседы. — Слышала, — осторожно ответила она. — Отлично. А теперь самое главное — знаешь ли ты, где твои друзья сейчас? Помедлив, Путешественница все же решила ответить. — Где-то в этом городе… — Когда ты последний раз их видела? Люмин резко остановилась. — Зачем все эти вопросы? — Вспылила она. — Зачем тебе знать, где они? Тоже остановившись, Чайльд посмотрел на небо, будто раздумывая над ответом, затем просто сказал: — Пойдем. Меньше всего сейчас Люмин хотелось следовать чьим-то приказам, но, вздохнув и немного успокоившись, она все же повиновалась. Они свернули в узкий переулок, на другом конце которого, стоило сделать несколько шагов, они увидели разворачивающуюся картину. На глазах Люмин ее друзья чуть ли не убивали друг-друга. Точнее сказать, один чуть ли не убивал того, который просто стоял и смотрел в глаза напротив. Это выходило за все рамки происходящего, поэтому путешественница, забыв о безопастности, бросилась к ним, желая предотвратить еще одно убийство, с криком, полным такого отчаяния, которое в полной мере ощутила только сейчас. — Сайно, нет!!! Однако, Чайльд схватил ее и закрыл рот рукой, почти успокаивающе шепча: — Ш-ш-ш… Ты же не хочешь, чтобы он и тебя придушил верно? — Нет! Он не такой! Это не он! — И тут же сказаные ею слова стали ответом. Люмин резко прекратила попытки вырваться, так что предвестник почти не упал. — Он действительно может… Надо помочь Тигнари! — Вот видишь… Что?! Не смей… Путешественница с двойной силой начала вырываться, и, когда ей это удалось, она, бросившись вперед, через несколько шагов все так же резко остановилась. Через несколько секунд, когда Сайно отпустил свою «жертву», она спряталась за угол ближайшего здания, наблюдая. И вот наконец, когда лесной страж сел на лавку, она рискнула подойти. — Это был… — Не Сайно. Нам нужно срочно выдвигаться в путь! — К чему такая… — Сайно… Не наш Сайно, — запнулся лесной дозорный на секунду, — вступил в фатуи. — Но… — Эй, а это один из твоих друзей, Люмин?! Та сразу чуть не стукнула себя по лбу, вовремя сдержавшись. Как она могла забыть о Предвестнике?! — Хэй, — рассмеялся сразу тот, — не делай такое выражение лица, будто хочешь меня придушить. Я вам еще понадоблюсь, — хитро прищурился он, будто рыжий лис. — Это еще для чего? — Бросил на него хмурый взгляд лесной дозорный. — Занять свободное место клоуна решил? — Вообще… Погоди, почему занять свободное место? Разве… Ой… Люмин все-таки успела стукнуть его прежде, чем он продолжил, ведь по лицу Тигнари она поняла, что теперь для них это была больная тема. Пока… Они не вернут клоуна. Или же, пока они не вернутся в Сумеру ни с чем, и это перестанет быть больной темой. — Люми-и-и-ин, — протянул одиннадцатый, выводя ту из размышлений. — Не хочешь нас познакомить? — Времени нет, — буркнула она, идя в ту сторону, куда ушел махаматра. Уж чего ей точно сейчас не хотелось, так это тратить время на знакомство двух людей из разных регионов, которые все равно не будут путешествовать друг с другом. Захотят — сами познакомятся.