***
Когда солнце коснулось горизонта, Лос-Сантос тут же начал преображаться. Днём он был вычурной каретой для туристов и приезжих зевак, красивым городом на берегу океана, рай с открытки, зато ночь срывала с его морды дешёвую маску и обличало клыки. Глядя на закат, Майкл вяло подумал, будут ли слышны выстрелы каких-нибудь мелких бандитов. Словно подтверждая его опасения, раздался грубый стук. Кого ещё принесло? Пыхнув, как паровоз, потопал к двери. Как прогонит сейчас! Распахнул дверь — и обалдел. — …Ти? — еле выдавил, ощущая, как теряет весь боевой настрой и ошарашенно глядя на Тревора. И на того, кого он приволок с собой. — Что это?.. — Новое кино! — сияя, как украденный четвертак, заявил внезапный гость и ввалился в дом, таща за собой пожилого, запыхавшегося мужчину с кляпом во рту и связанными руками. Самого Соломона Ричардса. — Та-а-ак, так-так-так! А ну-ка! Говори, Майки, какой фильм хочешь? Бах! Колени величайшего режиссёра громко ударились о пол, когда Тревор заставил пленника склониться. Донельзя довольная улыбка, тяжёлое дыхание Соломона, смесь запахов дорого одеколона и неповторимого аромата грязной майки — это всё слишком нереально, чтобы быть правдой. «ЧТО ЭТО?!» — орал голос в голове, распугивая все внятные мысли и мешая соображать. Ме-е-едленно, крайне медленно понимание ситуации стало подкрадываться, подобно кошке, объявившей охоту на здравый смысл. — Ты похитил мистера Ричардса, чтобы он снял для меня фильм? — упавшим, словно камень Сизифа с горы, голосом спросил Майкл. — Ну ещё бы! А то ж! Кто, как не я? А то твоя хлеборезка всё время настолько кислая, что у меня пиво сворачивается в бутылках. Ох… Ох. Майкл вздохнул, потёр рукой лоб, усиленно соображая. Что делать-то? Если наорать на Тревора, тот смертельно обидится, что его искренние старания не оценили. Или, что ещё хуже, целое бензиновое море раздражения, что наполняет его до краёв, вспыхнет и взорвётся, и тогда будет совсем плохо. Эх, не таким образом мечтал встретиться с кумиром. — Слушай, Ти. Давай я поговорю с мистером Ричардсом наедине? Поболтаем о голландском угле и лихтвагене, а ты пока бургеры поешь. — О-о-о, у тебя есть жратва! Уважаю, — довольно проревел Тревор и направился к холодильнику подальше от непонятных терминов. Едва ли он сможет прочувствовать все оттенки мраморного мяса в котлете — но это наименьшее, что волновало Майкла. Когда он остался вдвоём с мистером Ричардсом, тут же помог встать, рассеянно бормоча «Ох, постите, давайте я поддержу вас…». Что-то делать, нужно что-то делать.***
— А чё, классно! — Тебе нравится? — скромно спросил Майкл, пряча улыбку смущения. — А то ж! Баба классная, а машину как разнесло взрывом! Твой старикан могёт. «Могёт», не то слово. Кто бы мог подумать, что после чудовищного стресса из-за похищения, после неловких просьб вернуться к творчеству Соломон снимет такое кино! Жемчужину своей фантазии. Что они с Тревором вдвоём будут сидеть в кинотеатре, есть попкорн, наслаждаться фильмом и друг другом. После такого волшебства и осень стала приятней.