Мечта любой девы

Утро выдалось поздним и недобрым. Проснулась я с тяжёлой головой — как и всегда случалось в прошлой жизни, если накануне сильно расстроилась. Тут же, глядя на пустую половину кровати, я вспомнила, из-за кого именно, и поняла, что двигаться не хочется вовсе. Только лежать, смотреть в потолок или уткнуться носом в подушку. Но предаваться унынию мне не дала Эйна, устроив горячую ванну и завтрак. Затем сообщила, что прибывшие с ней из Рунного камня мастерицы сшили ещё несколько платьев, нужно будет зайти на примерку, причём какое-то из них получается необыкновенным. Последним, о чём мне хотелось думать, были платья, но зайти я, конечно же, пообещала. Ещё узнала, что из моих слуг никто ни на что не жаловался, все хорошо устроились. — Нам задают много вопросов о вас, леди Рея. О вас и о принце Деймоне. Спрашивают, как получилось, что после стольких лет жизни порознь вы сошлись. — И что вы отвечаете? — Что на то была воля богов, — улыбнулась мне Эйна. — Они решили, что вам нужно непременно быть вместе. — Всё правильно. И у меня будет для тебя задание: прислушивайся ко всем сплетням, касающимся меня, и сообщай о них мне. Договорились? — Как скажете, миледи. Я буду слушать. — Хорошо. Одернув своё чёрно-серебристое платье с красным орнаментом по краю рукавов и подолу юбки и поправив браслет на запястье, я вышла из покоев и направилась к трибунам. Второй день турнира планировали начать раньше вчерашнего, однако к моему приходу людей собралось ещё немного. Лишь четверть мест оказалось занято, не больше, причём на главной трибуне что-то тихо обсуждали только Рейнис с Корлисом и Лейнором. Я села на вчерашнее место и с любопытством посмотрела на ристалище, где разминались рыцари. Кто-то махал оружием, кто-то проверял, хорошо ли закреплено седло на коне. Понятная рабочая атмосфера. Деймон тоже находился среди участников, о чём-то разговаривал с близнецами Каргиллами, но, заметив меня, кивнул им и направился на трибуну ко мне. От этого я почему-то почувствовала себя неуютно, однако постаралась взять себя в руки и приветливо улыбнуться ему. — Доброе утро, Деймон. — Доброе, — согласился он. Остановился рядом, наклонился, чтобы поцеловать в губы, и сел на соседнее место, поправив свой меч. Потом всмотрелся мне в лицо и поцеловал снова, подольше на этот раз, чем добился-таки, что у меня начали гореть щёки. Сильно же на меня он всё-таки действовал. И любила я его очень. — Я до утра был с братом, — вполголоса сообщил мне он, взяв за руку. — Пришлось решать вопросы с его мейстером. Это что? Оправдание, почему вместе со мной не ночевал? Спасибо, дорогой, очень любезно, что ты такой ответственный супруг. — Решил? Он кивнул и сообщил: — Королевский совет сегодня на рассвете постигла неожиданная утрата. Великий мейстер Меллос оступился, поднимаясь по винтовой лестнице, и сломал себе шею. У меня даже холодок пробежал по спине. — Какая… трагическая потеря. Но ведь достойная замена ему найдётся? — Да. Лорд Корлис рекомендовал мейстера Келвина из Дрифтмарка, и титул великого мейстера может тоже достаться ему. Если улучшится самочувствие короля. — Надеюсь, что улучшится, — искренне сказала я. Мы помолчали оба, глядя друг на друга. Потом я осмотрелась, не появилось ли поблизости лишних ненужных и недобрых ушей, но вроде таких не наблюдалось, так что я тихо спросила: — Вы разобрались, что было на том лезвии? — Мейстер Келвин запросил подробности у других мейстеров, но до него доходили слухи, что с помощью похожего состава сводили счёты в Дорне в одной знатной семье. Тот яд использовался, чтобы постепенно лишить противника рук, а после отравить и целиком. Он действует недолго и должен регулярно попадать в кровь. — Звучит похоже на правду, — признала я. Левую руку-то Визерис к седьмой серии потерял целиком. — И многим мейстерам известны эти слухи? Деймон посмотрел на меня с одобрением и ответил: — Мейстер Келвин уверяет, что практически всем. М-м, как любопытно! А великий мейстер, значит, не распознал симптомы, причём у своего главного пациента — короля. Понятное дело, что, когда это всплыло, лестницы в замке резко стали для него опасными. Потом я задумалась о другом: знатная семья в Дорне, яд из Дорна… Так, а… — А Старомест вообще от Дорна далеко? — вслух спросила я. Одобрения в глазах Деймона прибавилось. — Довольно близок к окраинам. — И Цитадель, где учат мейстеров, тоже в Староместе? — Именно. — Как всё удачно расположено-то, а… На трибуну прошли король с десницей, затем ещё несколько почётных гостей и белых рыцарей для охраны. На ристалище для приветствия стали выезжать участники второго дня турнира. Мы с Деймоном принялись наблюдать за рыцарями, причём мою руку он долго не отпускал, что было мне приятно. И снова, когда пришёл момент объявить начало поединков, на трибуну неторопливо поднялись принцесса и королева. На этот раз — в одинаковых платьях с тёмно-зелёным верхом и чёрно-красным низом. Очень символично. Очень выразительно. Снова чрезвычайно довольный демонстрацией единства король, шепотки одобрения на трибунах, прикованные к двум героиням турнира взгляды… Но я смотрела на них и видела лишь золотые украшения на шее у Алисенты и… то самое подаренное Деймоном ожерелье из валирийской стали на шее у Рейниры. Вот же ж… Провокация. Чуть больший, чем у Алисенты, вырез платья — хотя они наверняка сначала были сшиты одинаковыми. Частично собранные белые волосы в мудрёную косу на затылке, чтобы сильнее открыть шею (вчера такого не было). И смена мест — теперь Рейнира к нам с Деймоном сидела ближе, а Алисента — дальше. М-да… Как там говорят? В эту игру можно играть и вдвоём? Рейнира, заметив интерес дядюшки накануне, определённо решила сыграть. И подготовилась же! Отдаю ей должное. Расчёт её оправдался: Деймон снова залип на ней, на рыцарей поглядывал периодически, и сомневаюсь, что вообще хоть что-нибудь из поединков он запомнил. На ристалище в итоге уставилась я, обхватив себя руками, но тоже мало что там замечала. Я думала. О том, что вчерашнее было случайностью, сегодня же со стороны Рейниры это осознанный расчёт — нельзя случайно надеть такое ожерелье. И смена мест — явно её задумка, поскольку после того, как они с Алисентой сели, пересаживаться к ней пришлось оказавшемуся теперь рядом с Алисентой Лейнору. Причёска эта её тоже не просто так… Девушка стремится понравиться своему дяде и привлекает внимание всеми способами. Вон, встала и пошла с венком к попросившему о знаке внимания рыцарю, но не просто пожелала удачи, а завела с ним разговор, несколько вопросов задала, давая рассмотреть себя в полный рост — и Деймон как раз этим занялся. Потом так же вышла с венком к другому рыцарю… Через непродолжительное время — ещё и к третьему и волосы так выразительно поправила, общаясь с ним. Рейнис и Алисента с венками выходили лишь по разу. Когда часа три спустя Рейнира, встав у бортика трибуны, затеяла очередную короткую беседу с претендентом и начала теребить на шее валирийский кулон, моральные силы закончились уже у меня. Я посмотрела на своего не отводящего от неё взгляд мужа, увидела на его лице какую-то немного жутковатую смесь удовольствия, откровенного вожделения и почему-то злости, и поняла, что вставать третьей между ними не хочу и наблюдать такое хоть минуту дольше — тоже, решив: нет уж, у меня тоже есть гордость. Хотят потрахаться — да в добрый путь, но без меня! Хоть даже прямо тут, на трибуне или на ристалище пусть этим занимаются, но с меня довольно. Я сделала три очень глубоких вдоха и выдоха, успокаиваясь, расправила плечи и сжала руку Деймона, привлекая внимание к себе. — О чем ты думаешь, Деймон? — вполголоса спросила я. Он глянул на меня, не сразу сфокусировав взгляд, потом проследил за моим, на кого посмотрела я. Помедлил немного, пока я гадала: скажет правду или нет… И в итоге тихо ответил: — Об упущенной возможности. Всё-таки сказал, ещё и откровенно. Ну, уже неплохо. Мог же выдать ниочёмное «о домашнем уюте», например. — Возможности на ней жениться или… — Или, — не дал мне закончить он. — Моя жена меня устраивает. Ну, ещё лучше. У мужчины в голове секс, а не долговременные планы, свадьбы, семьи и всё прочее. Всё-таки незакрытый гештальт! И открытая провокация. Рейнира вернулась на своё место. Мы с Деймоном посмотрели на двух быстро сближающихся рыцарей с одинаковым, по-моему, равнодушием, и я попробовала осторожно предложить: — Если дело только в «или», возможность можно и использовать сейчас. Чтобы о ней не думать. Я пойму. — Ты уверена? — недоверчиво уточнил он, и я, повернув голову к нему, наткнулась на очень пристальный взгляд. Не верю, что мы это обсуждаем на самом деле! Но начатое я стараюсь доводить до конца, тем более пока ещё хватает смелости. Так что кивнула: — Да. Да, если это принесёт мир твоей душе, и ты закроешь ту историю. Я сжала его руку на своём бедре и улыбнулась. Всё же сколько бы я ни переживала по этому поводу последние двое суток, было облегчением передать выбор супругу. Выбор и шанс тоже обрести покой, потому что одержимость — жутковатая штука, она съедает и время, и мысли. И если Деймону нужно трахнуть эту провокаторшу-племянницу, чтобы стать прежним не замороченным Деймоном, — то вперёд! Мне ещё с ним целую жизнь жить. На арене сир Аррик одержал победу, и я вежливо похлопала ему, как и многие зрители на трибунах. Возникла пауза перед появлением следующих участников, и я посмотрела на Деймона, который теперь задумчиво разглядывал меня. Чувствовалось, что он колеблется, что в его блондинистой голове сейчас очень много мыслей… Затем он осторожно коснулся моего плеча и потёр его большим пальцем. — Я бы не хотел тебя обидеть, Рея. О, у нас вступили в дело моральные соображения! Что ж, приятно, что мной уже хотя бы немного дорожат, обидеть не хотят вот, разводиться не собираются. Но… его желание же не от рассудка, а от одержимости! Драконья кровь, драконья давняя история, и злость его… возможно, даже злость сугубо на себя из-за того, что реагирует так на племянницу. Да эти взгляды между ними можно руками трогать! Горячие и плотные, слишком у них искрит сегодня. И когда полыхнёт, мне бы хотелось быть подальше. Так что… Нет, всё: закройте уже эту тему, дорогие, чтобы прояснилось у вас в мозгах, ну а с последствиями разберёмся. Тем более серьёзных быть не должно, я же сама тут на днях готовила Рейнире лунный чай. Приняв решение, я помотала головой: — Ты не обидишь, Деймон. Я же о вас знаю. Вот если бы тайком, тогда да. Но у нас с тобой всё честно. Оставив моё плечо, он взял меня за руку и поцеловал костяшки пальцев, глядя только в глаза. У меня горло перехватило от накативших эмоций, надо было как-то этот непростой разговор заканчивать. — Тайком я бы не стал, — заметил он. — Уверен? — переспросила я скептически, не отводя взгляд. Нет, добрые порывы — это всё прекрасно, но у нас реальная жизнь. И Деймон… Помолчав немного, в итоге раздосадовано покачал головой и опустил её: — Нет. Всё-таки со мной он честен. Моя ж ты лапушка с зацикленностью на племяннице! Ну, хорошо, что ты её наличие признаёшь. Признание проблемы — первый шаг к её решению. — Вот и я о том. В общем, навязчивые мысли об упущенных возможностях — это плохая штука, Деймон. Буду рада, если они тебя отпустят, тем более что девушка сейчас на лунном чае. Он на миг нахмурился, припоминая, и покивал: чайничек-то тоже видел. — И правда. — А раз так, этим можно и воспользоваться, — я встала со своего места и подмигнула: — Потом расскажешь. Я очень быстро прошла к Алисенте, выглядевшей не слишком заинтересованной турниром, в отличие от той же Рейниры, азартно болевшей за отдельных рыцарей. — Рея? — Ты так и не познакомила меня с вашими детьми, а мне очень любопытно их увидеть. Почему бы не сейчас? — О, я… — Алисента неуверенно взглянула на своего мужа, и Визерис благосклонно кивнул. Затем посмотрела на Рейниру, но той вообще было не до нас, так что со мной в итоге согласились: — Отличная идея, Рея. Идём. Мы, не оглядываясь, покинули трибуну, пока я размышляла о том, что предоставила своему мужу хороший шанс. Надеюсь, если он решит-таки им воспользоваться, то сегодня: нечего резать хвост по кусочку. И мы оставим это в прошлом, потому что наблюдать за его зацикленностью невыносимо. Пора бы нам с ним расслабиться обоим. Вот прямо пора! В сопровождении пары рыцарей мы с Алисентой добрались до замка и её покоев с тем знаменитым порнографическим гобеленом на стене, изрядно удивившим зрителей в Твиттере. Не, ну чья фантазия додумалась повесить в покоях королевы изображение полноценной оргии? Причём он же ещё при Эймме там висел. Дополнительное вдохновение для супружеских пар? На диване сидели две няни с детьми: белокурым мальчишкой чуть постарше и светловолосой девочкой помоложе. Алисента первая подошла к ним, няни тут же встали и поклонились: — Королева. — Оставьте мне детей. И принесите чай с пирожными нам с леди Реей. — Да, королева, — поклонились они ей, а потом, уходя, и мне: — Леди Рея. Мы с Алисентой сели на диван, так что дети оказались между нами. Девочка тут же полезла на руки к матери, а ко мне, оглянувшись на меня, прислонился спиной мальчишка, занятый своей шитой мягкой игрушкой. Я погладила его по голове. — Так вот ты какой, Эйгон Таргариен. — Да, это он, — подтвердила Алисента. — А это Хелейна. У нас с королём их уже двое. Двое! Значит, Эймонд ещё не родился, хотя по времени уже пора, наверное… Или нет? Вероятно, временной сдвиг у этой реальности всё-таки есть, хотя и небольшой. — Отличные у вас дети. Она улыбнулась. — Да… — потом нахмурилась и глянула на меня с тревогой и лёгкой неуверенностью. Где-то я такой взгляд уже видела, причём совсем недавно и… А! Рейнис. Очень похоже. Что, тоже захотелось узнать будущее? Я вздохнула. — Алисента, если ты хочешь меня о чём-то спросить, просто попробуй. — Я не уверена, что тебе можно ответить. — Если нельзя — я так и скажу. И всё, проблема решена. Она ещё немного помолчала и решилась: — Король… бывает очень настойчив в исполнении супружеского долга, Рея. Я бы хотела знать, не ждёт ли меня судьба его первой жены — леди Эйммы Аррен? М-м, понятны мне твои опасения, дорогая. И видела я, насколько он настойчив, и мне тебя по-женски жаль… Так, а ну пальцы не трогаем! Проследив за моим взглядом, она, смутившись, оставила в покое ногти. — Вот так правильно, — вслух одобрила я. — Что до твоего вопроса, в моём видении у вас было трое сыновей и дочь, и ты была жива. И короля пережила тоже. — Понятно, — она тихо выдохнула, но веселее выглядеть не стала. Ну да, на горизонте ведь ещё двое родов, чтобы появились Эймонд и Дейрон. И ещё… — Алисента? — позвала я, и она подняла глаза. — Ты бы хотела услышать, что судьба леди Эйммы тебя не ждёт? Или наоборот, что ждёт, и чтобы я сказала об этом королю? Она застыла. И даже дышать, кажется, перестала тоже. Когда заговорила, я с трудом её расслышала: — Что ты о нас знаешь, Рея? — То, что супружеский долг для тебя является именно долгом и ничем более. Радости он тебе не приносит. Мне было больно это видеть, на самом деле, и я бы хотела тебе помочь, так что подумай над моим вопросом. В комнату удачно вовремя вошли слуги с подносами, расставили на столе тарелки с пирожными и разлили по чашкам чай. Спросили у Алисенты, забрать ли детей, и она на это согласилась. Как-то быстро, конечно, но ей сейчас было не до них, а я решила, что ещё с ними время проведу, особенно когда немного подрастут и станут лучше понимать, что происходит. И мои собственные дети, если их пожелает иметь Деймон, дружить с детьми Визериса и Алисенты будут непременно. А может, дружбой и не ограничатся, кто знает. Няни тихо унесли детей, мы же с Алисентой пересели на два стоящих рядом мягких стула у стола. Затем я посмотрела на свою удручённую подругу, размышляющую над моими словами, и приглашающе развела руки. — Иди ко мне. Мы обнялись, мне уткнулись подбородком в плечо, а я погладила её по спине. На самом деле, мне бы хотелось, чтобы Эймонд всё-таки родился — самый достойный парень из «зелёных», смелый, сильный и одновременно тянущийся к знаниям. Я бы постаралась, чтобы его жизнь сложилась лучше. Но одновременно была готова и поговорить с королём, чтобы он мучить свою жену перестал. Думаю, услышав о риске её смерти при родах, Визерис бы оставил её в покое, а мне даже не было бы стыдно за такой обман. Алисента заслуживает лучшего. — Я благодарна тебе за то, что ты мне предложила, Рея, — вечность спустя тихо сказала Алисента. — Но откажусь. Я буду рожать королю столько детей, сколько потребуется. И спать с ним, когда он захочет. Это и правда мой долг. — Что ж, если это решение тебе не подходит, я подумаю над каким-нибудь другим. Но мучиться в этом браке ты перестанешь, обещаю. — Мне очень хочется тебе поверить, Рея, — прошептала мне она. — Я Видящая, верить мне разумно. — Хорошо. Мы ещё немного посидели в обнимашках и отстранились друг от друга. Алисента даже чуточку приободрилась, улыбаться начала. Пододвинула фруктовые пирожные ко мне поближе, и я охотно съела парочку, запив их ароматным чаем. Вкуснее, чем лунным, и притом гораздо. Моя подруга поела тоже, а после как-то лукаво на меня посмотрела, что я, оставив чашку, даже потёрла ручки. — Ну-ка, что ты там придумала? — Всего лишь захотелось справедливости. Ты знаешь обо мне с Визерисом, а я о тебе с Деймоном не знаю ничего. — И что конкретно тебе любопытно? — ободрила её я. В конце концов, она имела право на взаимную откровенность. — Какой он? Я имею в виду, он производит впечатление человека довольно резкого и опасного. Не представляю, как с ним можно… — она замялась. — Трахаться? — Да. — О, в постели очень разный. Такой же переменчивый, как и драконье пламя. Ты никогда не угадаешь, когда ему придёт в голову тебя взять, и как, и на чём… — Это «не угадаешь, когда» мне знакомо, — призналась Алисента. — А то! Они же родные братья. Просто тот, что со мной, моложе и… Могу тебе сказать, драконья страсть — это и резкая, и опасная вещь, ты описала Деймона верно. — Тебе с ним не страшно? — М-м, нет. Сердечко замирает временами, но… Больше от предвкушения: чем он ещё удивит. И мы с ним совпадаем в том, что он может трахать меня сильно, мне это только в удовольствие. Не у каждой так. — Да… сильно я бы не хотела, — призналась Алисента, её даже передёрнуло. Понятная реакция. Всё же эта штука очень на любителя и со мной работает сугубо потому, что при моей нечувствительности к боли его темперамент не доставляет мне дискомфорта. Я могу вынести больше, не чувствуя чего-то неприятного и одновременно ощущая всё, что нравится моему телу. В результате Деймон волен себя не сдерживать и быть драконом по полной программе (благо она у него не чрезмерная, не оставляет повреждений и синяков у меня, тут всё нормально), а я наблюдаю ещё и то удовольствие, что получает он, и ещё больше загораюсь от него сама. Он вроде бы уже привык вот так со мной не сдерживаться и окажись сейчас с кем-то другим... О-о-о! Какая мысль пришла мне в голову! Если он поведёт себя с Рейнирой так, как со мной… бедная будет Рейнира! Это же жёстко. А моей нечувствительности к боли у неё нет… Но стоп. О Рейнире я думать не буду. Я тут с Алисентой, сосредоточимся на ней. — С тобой сильно и не надо, тебе заботы и деликатности не хватает, а без них испытать удовольствие с мужем не получилось, наверное, ни разу, да? Алисента отвела взгляд, но кивнула: — Да. Мне оттого и не совсем понятно, что другие в этом занятии находят. Я взяла её за руку. — Я верю, что и тебе понять удастся. Рея что-нибудь придумает, верь Рее. Она улыбнулась. — Я Рее верю. — Прекрасно. Что-нибудь ещё узнать у меня желаешь? — Да, я… хотела лучше разобраться. Я много думала о том, что ты сказала о моём отце. И о моей роли в его планах. И мне, наверное, интересно, любил ли он меня вообще? Какие сложные вопросы ты задаёшь, милая! Но хорошо, что в твоей голове они возникают, не всё потеряно у нас. — Давай попробуем разобраться. Ты вышиваешь цветок, он твоя цель, то, что ты хочешь иметь и чем желаешь любоваться. Любишь ли ты иголку с ниткой? — Нет. — Но ведь они помогают тебе создавать будущую красоту. Они тебе привычны, их приятно держать в руках, использовать их. Ты уделяешь им внимание и время, и всё равно… нет? Алисента покачала головой. — Вот и для твоего отца ты такой же инструмент. Важный, полезный, заслуживающий внимания. Но инструмент. Если тебя всерьёз интересует моё мнение, я не считаю, что Отто Хайтауэр заслуживает хоть каких-либо тёплых чувств от тебя. Причём даже не столько потому, что он заставил тебя ради его амбиций соблазнить взрослого мужчину, сколько из-за того, что он видел, насколько тебе это больно и неприятно, видел по твоим рукам, и всё равно настаивал на своём. Это мерзко. Что ж… пришлось обнять её снова. Кажется, ей начало это нравиться, а я и вовсе всегда тепло относилась к обнимашкам, так что предлагала их охотно. — То есть его не волновало то, как я себя чувствовала, — проговорила Алисента, уютно прижимаясь ко мне. — Он не желал тебе вреда, не хотел, чтобы ты чувствовала себя плохо. Такого не было. Он просто считал, что положение королевы оправдает для тебя любые перенесённые неудобства, и у тебя не будет оснований ни для чего, кроме благодарности ему за этот брак. — Для благодарности брак должен быть счастливым. А мой… — она запнулась. — Конечно, мой счастливый! Любая бы о таком мечтала и… — торопливо начала она. — Тише, тише, — перебила её я, погладив по спине. — У нас тут откровенный разговор, не надо со мной так. Я же осуждать тебя не буду, мы подруги, помнишь? Она вроде бы успокоилась и сжала меня сильнее. — Я помню, Рея. — У тебя есть основания обижаться на твоего отца, притом они серьёзные. Я рада, что ты о них задумываешься, хотя и не хотела бы, чтобы ты тратила всё время на это. Сейчас твоего отца здесь нет, так пользуйся своей свободой, Алисента. Ты вон сторону выбрала и так наглядно всем свой выбор продемонстрировала, продолжай в том же духе! Она потёрлась подбородком о моё плечо и отстранилась, чуть повеселев. — Тебе понравилось, как мы устроили всё с платьями? — А то! Мне любопытно, припасли ли вы что-нибудь на следующие дни? — Мы завтра смотреть турнир не пойдём, там будут биться проигравшие. А вот заключительные поединки посмотрим. И платья у нас будут чёрно-красные у обеих, но с зелёными поясами. — Понятное послание для публики. Мне нравится. — Я рада. Пожалуй, стоит попросить, чтобы нам принесли ещё горячий чай. *** Мы просидели с Алисентой до вечера, не поднимая больше сложных тем и обсуждая сплетни Вестероса. С детьми её немного поиграли, а после я вернулась в наши с Деймоном покои, поела уже серьёзнее и, пообещав Эйне заглянуть к мастерицам завтра, села за стол. Открыла валирийскую книгу на новой главе при свете свечи. На самом деле, после разговора с Алисентой мне стало легче на душе. Есть что-то в ней такое, от чего становится спокойнее, с ней можно говорить и долго, и не напрягаясь, не видя в каждом слове уймы всяких скрытых смыслов и подтекстов. Таргариены в этом плане — это шахматы с огромным множеством стратегий и ходов. Все Таргариены. А Алисента — кубик с шестью гранями: есть варианты, но их небольшое число. Приятно отдохнуть с кубиком, она мне симпатична. Я начала читать, вникая в древнюю историю и узнавая уже порядком слов. Не все, конечно, но их хватало, чтобы понимать контекст и примерно догадываться о значении незнакомых. Нужна была мне ещё практика устной речи, но это чуть попозже, когда я лексики немного наберусь. И книга меня всё же отвлекла достаточно, чтобы звук закрывшейся двери стал неожиданностью. Я повернулась на него. Мой муж молча дошёл до кресла по другую сторону стола, выложил меч с ножом, сел, вытянул ноги и запрокинул голову. Я вернулась к книге. — Сегодня я трахался с Рейнирой, — заявил он. Меня оглушило. Странное чувство, будто на голову уронили тяжёлый мешок, так что и все звуки куда-то делись, и строчки перед глазами расплылись. Но я смогла-таки очень медленно выдохнуть и посмотреть на Деймона. Увидела, что он наблюдал за мной очень внимательно. — И как тебе? — спросила я. Он поморщился. — С тобой лучше. Ты живая. — Приятно слышать. Я вернулась к тексту, чувствуя на себе тяжёлый взгляд, будто ожидающий чего-то. Чего? Что я начну тут возмущаться или в чём-то обвинять? Так это очень глупо: я же сама сказала, что не против. И надо быть последовательной теперь, а не то что сначала: «Ты можешь это сделать, дорогой», а когда он сделал, то: «Как ты посмел так поступить, мерзавец? Уйди, противный!» И потом… «Ты живая»? Серьёзно, Деймон? Не хватило, что тебе рассказывают, какой ты замечательный и самый лучший, во время секса? Была у меня мыслишка, что так и может произойти, всё же Рейнира в сериале в сексе была довольно молчаливой. И не особо изменилась, по-видимому. Ладно, сколько должно длиться молчание, чтобы оно не начало казаться обоим чрезмерным? Деймону, видимо, в итоге показалось, так что он вздохнул и позвал меня: — Рея? Я подняла глаза. — М-м? — Иди ко мне. Прозвучало даже как просьба, а не требование. И взгляд такой просящий. Ещё не Кот из «Шрэка», но первый шажочек к нему. Что ж, книжку я закрыла, не торопясь. И подошла к своему мужу, а он, поймав меня за руку, усадил себе на колени и вытянулся так, что я на него практически легла, причём я постаралась устроить голову на его не обожжённой стороне и обняла за пояс. Всё-таки он уютный. И в обнимашках знает толк, они приятные и очень собственнические. — Я принял решение, что больше не возьму никого, кроме своей жены, — твёрдо заявил вдруг Деймон. — Кроме тебя, Рея. О, даже так? Ничего ж себе обещания! Слабо верится в такое. И вслух я усомнилась: — Думаешь, разнообразия больше не захочется? Скажем, в будущем. Спустя время. — Оно мне всё знакомо. По эту сторону Узкого моря и по другую я перепробовал уже всё и многое не по разу. Меня уже не удивить, и удивляться нет желания, а потому в моей постели не будет никого, кроме тебя. Похоже, он всё-таки серьёзно. Надо же… заслуживает уважения, стоит оценить. — Для меня это подарок, Деймон. От того, кого другие именуют порочным принцем, он неожиданный и ценный. — Рад, что он пришёлся тебе по душе. И от тебя подобного не жду. Э-э? Что? Нет, серьёзно, что?! Мне послышалось? Я даже головой потрясла и посмотрела вверх, ему в лицо, а он серьёзно мне кивнул. — Это… твоё представление о справедливости, Деймон? Простой обмен? — Я к нему готов. Я бы не упрекнул тебя потом ни словом. Могу поклясться в этом. — С чего вообще возникла мысль, что это может быть мне интересно? — Ты до сих пор узнала только одного мужчину, Рея, — пожал плечами он, говоря спокойно и размеренно. — Возможно, захотела бы попробовать с кем-то ещё… кто тебе по нраву. Вот тут уже моргала я долго. Мамочки мои, да он не шутит! Логика порочного принца во всей красе: жена моя, я тут потрахался с племянницей, так как её хотел, давай и ты тоже с кем-нибудь, кто там тебе приглянулся, сравняем счёт и всё забудем. А-а-а! Это просто а-а-а что такое!!! Как тут себе лицо фейспалмами не отбить? Так, хватит мысленно вопить, пора приходить в чувство. Тем более на меня смотрят не только выжидающе, но ещё и подозрительно. И ещё… зайка, ты же у меня Деймон Таргариен, у тебя не может не быть второго дна. И ты… ты ведь сейчас меня ещё и проверяешь, верно? В смысле, ты действительно готов, что я могу и согласиться, ты это примешь, слово сдержишь, обвинять потом не будешь. Но ты игрок, и тебе любопытно, соглашусь я или нет. А может, в твою светлую голову даже закралась мысль, что мне уже есть и с кем? И что на то, чтобы ты потрахался с Рейнирой, я согласилась, чтобы получить моральное оправдание измены уже для себя? И ты решил опередить события, чтобы заранее оказаться в курсе, кого же я хочу? Вот это, кстати, на тебя похоже! У тебя довольно изощрённый ум… Таргариены — это шахматы, да? Возможно. Но Деймон Таргариен — это грёбаная игра Го шахматными фигурами за покерным столом! Я покачала головой. — Занятное, конечно, предложение. Я его правда оценила. Но нет. Ни с кем другим я трахаться не собираюсь по двум причинам. Во-первых, я не верю, что кто-то есть искуснее тебя. Так же красив и опытен в постели, с драконьим нравом к тому же. Ты как любовник идеален для меня. — А во-вторых? — заинтересованно уточнил он, пристально глядя в глаза. Ну, это просто. Я сделала глубокий вдох и отчеканила: — Законная жена Деймона Таргариена шлюхой быть не может. Это моё глубокое убеждение, и я не собираюсь его менять, — я подняла левую руку со шрамом на ладони и продемонстрировала его. — Считай, что это часть моей клятвы. Повисло напряжённое молчание. Потом какой-то странный ответный взгляд. А после меня поцеловали с такой страстью, что сознание вылетело из головы и где-то потерялось. Ну, правда! Такого поцелуя с ним у меня ещё не было, чтобы так пробрало до кончиков пальцев, табун мурашек промчался по спине, и сильно опалило щёки. Я за Деймона схватилась тоже, запустила пальцы ему в волосы, а он придерживал меня за спину. И целовал, и начал скользить правой рукой по телу, по бёдрам и спине. Потом заставил ею же развести ноги и прямо через ткань платья погладил меня так, что я охнула ему в рот. А он не останавливался и двигал ладонью настойчиво, меняя направление, выписывая круги, пока я чувствовала, что горю сильнее, что не хватает воздуха… — Деймон… — только и удалось между поцелуями выдохнуть мне, прежде чем кончить. Осмыслить это и прийти в себя получилось не сразу. Но оказалось, что меня по-прежнему поддерживают левой рукой под лопатки, почти невесомо гладят по бедру правой и очень вдумчиво разглядывают. — И это всё теперь только для меня, — констатировала я. — Счастливая я! — Рад, что ты видишь в этом счастье. — Кто-то может не видеть? Деймон выдержал небольшую паузу, после чего с сомнением уточнил: — «Потом расскажешь», — так ты мне сказала, уходя. Это был способ закончить разговор или же тебе… — Да, любопытно. А в свете твоих последних слов — тем более. С Рейнирой что-то пошло не так? Он устроил меня поудобнее, притянул голову себе к груди и ответил: — С Рейнирой пошло не так всё. Ты видела, что она меня провоцирует? — Да, она начала вчера. Сегодня перестала сдерживаться. — При тебе она ещё держалась. Но после вашего ухода с Алисентой, а затем и Визериса к мейстеру, Рейнира решила, что ей можно всё. К концу поединков я уже не знал, чего мне хочется больше: трахнуть её или проучить, но я зашёл с ней в одну из комнат под трибуной, не занятую рыцарями. — Что было дальше? — очень заинтересовалась я. — Она повисла у меня на шее и стала целовать. Спросила: «Ты тоже это чувствуешь, дядя?» Начала расстёгивать камзол. Потребовала, чтобы я распустил шнуровку её платья, а потом сама сняла его и заявила, что я должен взять её прямо сейчас, чтобы не ждал. Ты никогда так не просила. — Само собой, — подтвердила я. — Я полагаюсь на твой опыт. Тебе виднее, когда пора. — Ты поступаешь мудро, Рея. Я видел, что она торопится. Что ей бы стоило стать более влажной, чем она уже была, и попытался ей помочь в этом, но… Она перехватила меня за руки и сказала, что приказывает немедленно трахнуть её так, как я трахаю свою жену. Приказывает как моя будущая королева. И... я этот приказ выполнил. Секунда… другая… Я вгляделась в его обескураженное лицо и схватилась рукой за голову. — Уй, бедолага! — вырвалось у меня. Ну, не удержалась, посочувствовала Рейнире, и это оказалось правильной реакцией — Деймон тут же оттаял, вздохнул и от души мне покивал: — Да… Ты всё понимаешь верно, Рея. — А то! Ещё бы я не понимала! Я вспомнила, как он меня на Караксесе взял, когда я гладила дракона и прижималась к нему. Деймон тогда встал сзади, и это было сильно. Очень сильно! И на кровати тоже утром… И даже в наш самый первый раз… При этом все эти разы я была достаточно влажной по меркам моего супруга, а тут Рейнира… — И что она? — опустив руку, спросила я. — Приказывать мне больше не пыталась, — пожал плечами Деймон. — Как и разговаривать со мной. Я, разумеется, сделал так, что своя доля удовольствия досталась и ей. Но после, когда я сообщил, что это больше не повторится, она охотно согласилась и, кажется, обрадовалась. — Я полагаю, искренне, — предположила я. Быть трахнутой раздраконенным Деймоном Таргариеном… Мадам знает толк в извращениях! Я вот не настолько отчаянная, чтобы провоцировать его на злой секс. А она сумела, бедняга. Всё-таки с границами у неё плохо, как и с чувством меры, и понимание, где следует остановиться, отсутствует напрочь, но всё равно я ей сочувствую. Немножечко. — Ты получил от неё всё, чего хотел? — Всё, — подтвердил Деймон и меня поцеловал. Но в этот раз недолго. Хотя и гладить откровеннее начал снова, пусть даже пока не в самом быстром темпе. Гладить и разглядывать. Потом сказал: — Я навестил Караксеса. Увидел, что он теперь в одном загоне с Сиракс. — Распоряжение принцессы. Хотя я подала идею. — И неплохую, он показался мне счастливым. Я улыбнулась. Счастье дракона меня радовало, этот большой красный лапочка заслуживает только лучшего. Пусть наслаждается своей влюблённостью. — Ты жаловалась ему на меня? — Это он тебе сказал? — Драконоблюстители. Они заметили, что ты была расстроена. — Это уже в прошлом, Деймон. Нет, обвинять его мне не хотелось и сейчас, как и развивать эту тему, потому что… Да, мне было вчера плохо, да и сегодня весь день тоже. Да, решение далось мне нелегко, я всё-таки живая. И дракону я пожаловалась, но только ведь ему, он никому бы не сказал. — Почему ты вообще согласилась? — Уточни вопрос. — Ты не могла не понимать, что даёшь мне опасный для тебя выбор, Рея. Рисковала тем, что я захочу быть с Рейнирой и дальше. Зачем? Ты ведь могла не рисковать, тем более после наших с тобой договорённостей и обмена клятвами. А! Вот ты о чём! Ну, тут просто. И это даже не «если любишь — отпусти, вернётся — значит, твоё, если нет — никогда твоим не было». Хотя и близко к этому. Я вздохнула. — Деймон, когда мы обменялись теми самыми клятвами и соединили нашу кровь, я сказала: «Милости хочу, а не жертвы». Оно ведь работает в обе стороны: мне тоже важно, чтобы со мной были добровольно, потому что хотят, а не потому что вынуждены из-за долга, амбиций, планов, неосторожных клятв или чего-то ещё. И это был подходящий момент, чтобы напомнить тебе о свободе воли. — Ты верила, что риск оправдается? — Я надеялась, что мне не придётся жалеть. И я не пожалела. Осталось любопытство: почему именно Рейнира, Деймон? Других женщин ты, насколько я видела, так сильно не желал. — Мне долго казалось, что только с ней мы сможем понять друг друга как два Таргариена. Ей ясны мои цели и желания, она их разделяет и смотрит на мир сходным образом. — То есть ты верил, что вместе с ней не будешь одинок? Вас станет двое. — Считал, для этого все шансы. Однако оказалось, что понять меня способен кое-кто ещё… Причём намного лучше. Он наклонился к моим губам и в этот раз во время поцелуя распустил шнуровку и осторожно вытащил меня из платья. Оказаться голой на его коленях было прохладно, но тут он постарался, чтобы мне стало жарко, и начал трахать меня пальцами ритмично и уверенно. Развернул так, что я стала полностью лежать на нём спиной, и принялся свободной рукой ласкать мне ещё и грудь. Я поймала себя на странной мысли, что ощущаю себя каким-то музыкальным инструментом, чем-то вроде скрипки, на которой старательно играют. И это возбуждало очень, от этого горело не только лицо, а подаваться телом вверх, к умелым рукам, хотелось всё охотнее… — Ты всё-таки потрясающий, Деймон. Если довериться тебе. — Ты становишься ещё желаннее, когда так доверяешь. Правым боком я ощущала это его желание особенно отчётливо: стояло у него уже крепко. Но спустить штаны он попыток не предпринимал, а вскоре и вовсе подтянул меня повыше, чтобы его натянутая ширинка оказалась между моих ног. И это очень было возбуждающе! Я чувствовала твёрдый член через ткань его штанов, слегка потерлась о него, чем вызвала шипение сквозь зубы. Сомкнула бёдра, отчего шипение переросло в тихий стон, но после Деймон руками мягко развёл мои бёдра в стороны и попросил: — Не отвлекайся на меня. Что ж, ладно. Если мужчина хочет отложить удовольствие, это понятное желание и не такая уж редкая сексуальная практика. Я послушно сосредоточилась на его пальцах во мне, их ритме и на том, как он время от времени соединял их, не забывая гладить меня снаружи. И состояние от этого было трансовое, я дышала чаще, подавалась ему навстречу всё охотнее, чтобы чувствовать сильнее. Хотелось растянуть удовольствие подольше, но… Муж мой оказался слишком умелым и чутким, так что заставил меня кончить быстро. И наступила тишина. Немного непривычная, пока я переводила дух, ощущая остаточную дрожь. А после Деймон уткнулся лбом мне в затылок и тихо, но отчётливо сказал: — Прости. У меня дыхание перехватило. Я не ослышалась? Он сейчас… — Я же сама позволила. — Я помню. И я не шутил: мне больше не понадобится никто, кроме тебя. Прости меня. Вздохнув, я оглянулась. Родной, какой ты виноватый, божечки! Глаза печальные, хоть на иллюстрацию к понятию «вина» бери. Сейчас вот точно Кот из «Шрэка» в своём лучшем воплощении. И я… вот тут с моей души всё же свалился этот камень! И отпустило — в первый раз за двое суток с того момента, как я увидела, как Деймон смотрит на Рейниру. Имея честный и открытый выбор, он всё же предпочёл меня в итоге. Решил остаться со своей женой — со мной, ещё и уже дважды клятвой верности себя связал, не беря с меня такой же. — Если тебе нужно это услышать: я уже простила, Деймон, — сказала я ему предельно искренне, глядя в глаза. Ну правда, на такого больше обижаться невозможно! — Рея… — Я по-прежнему и так же сильно люблю только тебя. — А я тебя, пожалуй, даже больше. Он меня любит! А-а-а! Это же вообще первое его признание на моей памяти! Да я совсем счастливая теперь! Так, а куда это меня понесли? А, на постель, тогда ладно. Тем более, что муж мой теперь разделся и сам тоже, а после стал очень неспешно трахать меня членом, лёжа на боку лицом ко мне. И кудри мне ерошить. Впрочем, я тоже гладила его по волосам и по спине, любовалась им. И говорила, да, что так мне хорошо, и он хороший. Да, виноватый, но уже родной и всё-таки хороший. Самый лучший. А после, засыпая, я услышала ещё раз: — Я люблю тебя.