Бронированный

— …Ты уверен, что мы идём правильным путём? — Да, почти уверен. — Только почти?! — Очень почти уверен. Имир шла по широко открытой местности, а за ней тащились три человека. — По-моему, «очень почти уверен» звучит недостаточно убедительно, — позади неё послышался голос девочки. — Доверьтесь мне. Я обязательно доставлю вас туда. Или умру, попытавшись, — сказала Имир, засмеявшись. — Мы все в итоге умрём… — А? И именно это ты решил сказать спустя три часа молчания? — спросила Имир. — И все эти три часа я думал о том, как мы все умрём, — на этот раз послышался голос мальчика. — Воу-воу, ты сегодня какой-то подавленный, — сказала Имир. — Он напуган! Оставь его в покое! — возразил голос другого мальчика. — Ты прав. Извини, — сказала Имир. — Нет ничего постыдного в том, чтобы бояться. — Я думал, что воины не могут бояться, — сказал первый мальчик. — Или, по крайней мере, не должны. — Мы вольны решать, кем быть, — сказала Имир. — Сейчас мы свободны. — Серьёзно?! — засмеялась девочка. — Свободны? Ты что, не знаешь, что сделают с нашими семьями, если мы потерпим неудачу? Или что случится с нами, когда вернёмся ни с чем? — Ну… Да, по сути, мы всё ещё должны придерживаться правилам. Но в остальном мы можем делать всё, что захотим. — Конечно, если мы не умрём, — сказал первый мальчик. — Никто из нас не умрёт! — застонала Имир. — Обещаю, я верну всех вас домой целыми и невредимыми. Мы будем героями. А мой брат перестанет с вами пререкаться. — Он никогда со мной не пререкался, — сказала девочка. — Это потому, что ты пнула его по яйцам, когда он попытался, — хихикнула Имир. — Он меня боится по какой-то причине, — сказал первый мальчик. — Я правда не знаю, почему… — Всё потому, что ты спас мою задницу и дал отпор этому самодовольному придурку, — сказал второй мальчик. — Хотя, на самом деле он просто хотел поиздеваться надо мной, а ты его остановил. — Я же ничего такого не сделал. — Ты серьёзно? Он тебя до сих пор боится! Имир почувствовала теплоту и привязанность к трём людям позади неё. Её лучшие друзья, её товарищи-воины. Да, было страшно, но она обязательно вернёт их домой целыми и невредимыми. — Я голоден, — сказал второй мальчик. — Ты всегда голоден, — ответила девочка. — Ну, я просто хотел сказать, что нам надо бы поесть. — Потерпи до стен. Там есть чем перекусить. — …Твоё чувство юмора меня пугает, — сказал первый мальчик. — Ладно, все за то, чтобы сейчас поесть? — Я пас, — ответила первая девочка. — Я не настолько голодна. — Но ты всё же голодна, — возразил второй мальчик. — Нам нечего есть, так что будь я очень голодна, мне бы всё равно пришлось смириться, — огрызнулась девочка. — Эй, помоги мне. Как ты думаешь, нам стоит сейчас поесть? — …Не знаю. Не проси меня выбирать. — Пока что мы продолжим идти вперёд, но глядите в оба, вдруг по пути попадётся что-нибудь съестное, — сказала Имир. — Райнер, раз ты голоден, то съешь травы или ещё чего-нибудь. Она оглянулась через плечо на трёх людей позади себя. Райнер, Энни и Бертольд. Имир внезапно вернулась в себя, в своё собственное тело, с бешено колотящимся сердцем. Время всё же осталось прежним, она также падала вниз к толпе титанов. И что только произошло?! Она знала, что видела Энни, Райнера и Бертольда, но те были юнее, да и звучали юнее. Но это точно они. Имир не поняла, как так получилось, но эти воспоминания точно не принадлежали ей. У неё больше нет времени раздумывать об этом. Надо действовать. Она с криком вонзила нож в руку, вызвав превращение. Превращение всегда ощущалось странно, но сейчас оно ощущалось ещё страннее. В теле титана определённо что-то изменилось, но она не поняла, что именно. Нет времени думать. Только сражаться. Имир с рёвом опустилась вниз на титанов. Кусай. Слово, принадлежавшее призрачному голосу. Зачем пытаться кусать? Это же займёт много времени, разрывать руками и то будет эффективнее. Кусай. Опять? Голос становилось всё труднее игнорировать. Нет, она будет придерживаться тому, что знала… Кусай их! Имир укусила титана за загривок и разорвала плоть, как будто та была сделана из бумаги. Как такое возможно?! Это же какой должна быть сила укуса, чтобы можно было так легко прокусить титана. Я тебе помогу. И снова эти три слова. Имир набросилась на другого титана, чтобы прокусить и убить его таким же способом, что и первого. Видимо, что-то изменилось. Тем временем на вершине башни Райнер почувствовал, что дрожит. Хоть и телосложение немного отличалось, нет никаких сомнений в том, что… — Э-этим титаном… — Была она, — сказал Бертольд, прежде чем закрыть рот рукой, как будто его вот-вот стошнит. Нет, нет, это невозможно. Оказывается, Имир была той, кто съел Марселя. Той, кто отнял у него друга. Всё это время убийца его друга был рядом. Райнер стал дрожать сильнее. Неужели то же самое чувствовали другие, когда раскрыли Энни? — Посмотри на его челюсть, — кое-как сказал Бертольд. — Выглядит как… — У его титана, — прохрипел Райнер. — Она использует его силу. — О боже. — Что такое? — спросил Райнер. — Так вот почему она знала. — Знала что? — Она сказала мне то, что когда-то говорил только Марсель. — Так ты думаешь… Он остался? — Я-я не знаю. Не знаю, — ответил Бертольд. Он полностью оцепенел от шока. Сначала Зик, а теперь этот титан… Неужели всё это происходит на самом деле? Райнер услышал вскрик Кристы, когда та начала падать с края. Ему удалось вовремя поймать её за ногу, но он едва обратил на это внимание. Этот титан. Нет, Имир. Имир убила Марселя и забрала одного из трёх людей, которых он любил больше всего на свете. Она должна была убить его в тот день. А не его друга… Сам того не понимая, Райнер сильно сжимал ногу Кристы до тех пор, пока несколько человек не начали на него кричать. Лишь тогда он её отпустил. — П-прости… — Ничего, ты спас меня, — благодарно сказала Криста. И именно сейчас Райнеру показалось, что она не очень-то удивлена. — Криста… Ты знала об этом? О том, что Имир титан? — Нет, не знала. А мы ведь всегда были вместе. Это… Неужели это?.. Райнер понял, что она солгала. — Другими словами, она знала некоторые секреты этого мира. И я вообще ничего не заметил, — продолжил Райнер, чувствуя нарастающий гнев. Имир съела Марселя, когда они убегали из его деревни после падения Шиганшины. Так вот как это произошло… Да? — Угу, — тихо произнёс Бертольд. Сейчас Райнер явно не понимал, что они вдвоём делали то же самое. Пока друзья продолжали её обсуждать, Имир сражалась дальше, прокусывая титана за титаном, уничтожая одного за другим. На это раз её титан был сильнее. И откуда у неё взялось столько си… Титан схватил её за руку и сдёрнул с опоры на башне. Существа тут же вцепились в неё, из-за чего Имир взвыла от боли, а Криста выкрикнула её имя. Ей удалось выбраться, но её схватили за ноги прежде, чем она успела залезть на безопасное место. Хватка становилась всё слабее. Она может упасть в любую секунду. Имир пришлось отпустить. Сила титанов, которые пытались стащить её, могла просто-напросто обрушить башню. И тогда остальные будут схвачены титанами. Криста будет схвачена титанами. — Она… Пытается нас спасти? — спросил Бертольд. — Трудно сказать, но похоже на то, — пробормотал Райнер. — Стоит ли нам ей помочь? — И каким образом мы можем ей помочь? — спросил Райнер. — Не думаю, что нам, людям, стоит бросаться в бой с титанами. Да, Райнер и не знает другого выхода. Значит, всё легло на плечи Бертольда? Стоит ли ему превратиться? Он сможет помочь Имир и окончательно уничтожить титанов. Наверное, получится удержать башню, если до этого дойдёт. Однако превращение приведёт лишь к разрушению... Бесполезно, такой выбор не имеет места быть. В конце концов, он трус. Его мысли прервала Имир, которая начала швырять кирпичи башни в титанов. Что она делает?! Такими темпами всё это разрушится. Раз уж они не погибнут при падении, то их точно съедят титаны. И что ему сейчас делать? Башня упадёт в любом случае. Бертольд может спасти Райнера, хотя вряд ли станет героем, ведь может убить его в процессе… Наконец, башня начала падать, снова заставив четверых упасть на пол. Ну всё, уже поздно что-либо предпринимать, его трусость решила их судьбы… Райнер схватил его за руку и притянул ближе к себе, как будто он хотел заслонить Бертольда своим телом. Они всё равно погибнут, должен ли он признаться прямо сейчас? — Райнер…Я… Титан Имир вернулся, выглянув из края башни. — Хотите жить? — промычал титан. — Хватайтесь! Райнер ни за что в жизни не прикоснётся к нему. Убийца Марселя его герой. Что ж, мир действительно извращён. Райнер лучше умрёт, чем примет помощь… Но он это сделает ради Бертольда. Тот заслуживает жить. — Ну же! — сказал Райнер, дёрнув Бертольда вперёд. Они вдвоём схватились за волосы Имир как раз перед тем, как башня начала разрушаться. Имир прыгнула в последнюю секунду, оставив титанов под обломками. Она резко ударилась о землю, из-за чего её пассажиры свалились с неё, причём Райнер упал на свою руку. Сегодня явно не его день. — Райнер, ты в… — Бертольд не успел досказать, так как начал кашлять от пыли. — Ага, в полном. А ты? — спросил Райнер. Бертольд кивнул, а затем расслабился, поднявшись на ноги. Вскоре титаны выбрались из-под обломков, и один из них тут же швырнул Имир о камень. Появилось, по крайней мере, десять пятнадцатиметровых титанов, те были слишком большими, и поэтому обломки не причинили им особого вреда. Все мигом набросились на Имир, и звук разрывающейся плоти наполнил воздух. — ИМИР! — закричала Криста. Брызнула кровь, и Имир сразу же взревела. Криста снова закричала, прежде чем побежать к пиршеству титанов. — Имир! Я ещё хочу… О многом поговорить с тобой… Я ещё… — она едва могла произносить слова, из-за переполнявших её слёз. — Я ещё не сказала, как меня зовут на самом деле! А остальные в ужасе смотрели за тем, как один тянул к ней руку… Фигура в зелёном плаще опустилась вниз, мигом прикончив его. Микаса. Итак, прибыли разведчики. Теперь они точно выберутся живыми. «Хорошо, что я ничего не сказал», — с горечью подумал Бертольд. Он повернулся к Райнеру, на чьём лице читалась буря эмоций. Казалось, тот ошеломлён как происходящим, так и самим собой. Бертольд сжал его плечо. — Всё в порядке, с нами всё будет хорошо. Наконец, опустились другие разведчики, и все титаны попадали, словно деревья. — Бертольд, я… Что происходит… Я хочу домой, — сказал Райнер. Он никогда не чувствовал себя настолько дезориентированным. — Знаю, — сказал Бертольд. — Мы пока не можем пойти домой, но с тобой всё будет хорошо. Если что, можешь на меня опереться. Райнер с благодарностью согласился, прижавшись к Бертольду. — Ты… Всегда был рядом ради меня. Ты не знаешь… Как много это для меня значит… Ты для меня… — он потёр переносицу, пытаясь безуспешно отогнать головную боль. — Эй, тебе не обязательно что-либо говорить мне, — сказал Бертольд. — С нами всё будет хорошо. — П-просто послушай, — проговорил Райнер. — Ты мне нужен… Ты мне очень нужен… Кажется… Кажется, я… — он согнулся пополам, когда его пронзила новая волна боли. — Эй, он в порядке?! — воскликнул Эрен. — Не знаю, он ранен, — ответил Бертольд, полностью подняв Райнера. — Не думаю, что он сможет ездить на лошади. — Всё в порядке, у нас есть транспортная тележка. — Ладно. — Тебе нужна помощь, чтобы его перенести? — Нет, я сам. Имир открыла глаза и увидела Кристу, сидящую над ней. Всё болело. Видимо, чего-то не хватало, но это и неважно, главное, что с Кристой всё хорошо… Криста улыбнулась, увидев открытые глаза Имир, даже сейчас продолжали капать слёзы. — Моё настоящее имя… Хистория. Имир улыбнулась. Конечно, у самой красивой девушки, которую она когда-либо видела, самое красивое имя, которое она когда-либо слышала. Её глаза закрылись, но улыбка осталась на лице. Она снова очутилась в незнакомом месте, которое, однако, казалось узнаваемым. — Я не могу его найти, — сказал Райнер с беспокойством на лице. — Он исчез, как только нас отпустил Зик. — Он всегда исчезает, — сказала Имир. — Да, но обычно он исчезает вместе со мной… Имир ухмыльнулась. Даже если Райнер и Бертольд этого не видели, было очевидно, что они влюблены друг в друга. И в последнее время их дружба начала переходить определённые границы. Разве друзья стали бы так держаться за руки или ходить по ночам друг к другу лишь для того, чтобы быть ближе? — Уверен, что с ним всё в порядке. — Мне кажется, что нет. Он выглядел очень расстроенным, — сказал Райнер, пнув грязь. — Наверно, Зик что-то ему сказал или… — Чего? Зик не стал бы доводить его до слёз, — сказал Райнер. — Зик не такой. — Ну, ты знаешь его лучше меня. Куда он обычно исчезает? — спросила Имир. — Я только что проверил все места! Его там не было! — Он как-то раз сказал мне, что любит лошадей, — сказала Имир. — Может, он там? Глаза Райнера загорелись. — Точно! Я даже об этом не подумал! Оставайся здесь. Стоп, нет, тебе не нужно здесь оставаться. Я, пожалуй, пойду искать его, — он бросился прочь, прежде чем остановиться и прибежать обратно. — Если ты увидишь мою двоюродную сестру поблизости, скажи ей идти домой, — он убежал, прежде чем снова вернуться. — Спасибо, Марсель. Я у тебя в долгу, — он снова убежал, на этот раз не вернувшись. Имир усмехнулась. И который уже раз он у неё в долгу? Что ж, когда-нибудь она произнесёт речь на их свадьбе… *** Райнер застонал, когда открыл глаза. Его голова всё ещё болела, но уже не так сильно. Он что, потерял сознание? Видимо, да. Что вообще происходит? Он кое-как присел. — О, ты проснулся, — сказал Бертольд. Он сидел рядом с тем местом, где лежал Райнер. — Что происходит? — Мы возвращаемся, — ответил Бертольд. — Разведчики покончили с остальными титанами. Мы наконец-то выбрались. — Что насчёт Зика? — С тех пор, как он залез на стену, я его не видел. — А Имир? — В тяжёлом состоянии, но живая. — А Криста? — Вообще-то, Хистория. Не знаю, слышал ли ты этот момент. У неё было ненастоящее имя. Кажется, Энни была права. — Нам нужны обе, — сказал Райнер. — Точнее, нам нужно забрать троих, включая Эрена. И Энни. — Я знаю. Но не беспокойся об этом сейчас. Как твоя голова? — Болит, всё туманно. — Прости. — Ты так много извиняешься. И это даже не твоя вина, — сказал Райнер. — А что насчёт тебя? Ты вроде как сказал, что ударился головой. — Всё исцелено, — ответил Бертольд. — Как твоя рука? — Всё ещё сломана. Не могу исцелить, так как это будет подозрительно, — с сожалением сказал Райнер. — Хочешь, чтобы я наложил шину заново? У нас теперь достаточно нужных вещей. — Да, спасибо, — поблагодарил Райнер. — Даже если я сниму священную юбку? — Священную юбку? А теперь ты решил вести себя подло, — сказал Райнер, закатывая глаза. — Я уверен, что будь на тебе юбка, ты бы сделал то же самое. — И когда это я надевал юбку? — Да никогда. Я сказал это просто так, — Райнер на мгновение задумался. — Ну вот, теперь я хочу увидеть тебя в юбке. — …Чего? — Забудь, — сказал Райнер, покачав головой. — Извини, видимо, я всё ещё немного не в себе. — Всё нормально, — сказал Бертольд, разматывая руку Райнера. — Ух-ты, а след от укуса глубже, чем я думал. — Угу. Да. — Тебе надо быть осторожнее! — воскликнул Бертольд. — Больше не бросайся куда попало! Или, по крайней мере, предупреждай меня, чтобы мы смогли броситься вместе! — Да, ты прикрывал мою спину всю ночь, — сказал Райнер. — Спасибо. — Не за что благодарить. Я всегда прикрываю твою спину, — отмахнулся Бертольд, закончив перевязывать руку Райнера. — Ну как? — Идеально. Спасибо, Берт. Бертольд наклонил голову. — Давненько ты меня так не назвал. — Да, сам не знаю, почему я прекратил, — сказал Райнер. — Это мило. — ...Как прозвище может быть милым? — спросил Бертольд, отвернув голову. — А почему бы и нет? — ответил Райнер. — Боже, прошлая ночь похожа на безумный сон. — Да, — согласился Бертольд. — Трудно поверить во всё это... Зик, Марсель... — он вздрогнул. — Ты очень боишься, не так ли? — спросил Райнер. — Да, прости ... — Не извиняйся, — сказал Райнер. — Между тобой и Зиком что-то… Что-то произошло? — А? — Ты выглядел слишком напуганным, когда увидел его. — Ох, это не важно. Всё в порядке, — произнёс Бертольд, покачав головой. — Всё не так уж серьезно, чтобы вдаваться в подробности прямо сейчас. — Я всё равно не стану этого забывать. Что иронично, поскольку я всё забываю. — Эй, зато ты никогда не забывал моё имя, — сказал Бертольд. Райнер улыбнулся. — Да уж, хоть что-то я не забываю. Тележка перекатилась по камню, из-за чего они подпрыгнули и приблизились друг к другу. — Извини. — Тоже не твоя вина, — сказал Райнер, хлопнув Бертольда по колену. — Ты слишком много извиняешься. — Изви… Подожди. Райнер засмеялся, прежде чем поморщиться, ведь его голова всё ещё болела. — Эй, ты в порядке? — Да. Просто не так хорошо себя чувствую, — ответил Райнер. Бертольд потер его плечо. — Понимаю. Скоро ты сможешь отдохнуть по-настоящему. — Полагаю, ты всё ещё будешь рядом со мной. — Конечно, — сказал Бертольд. — Просто боюсь разговаривать с другими. — Ну чего ты так, у тебя уже есть определённые успехи, — сказал Райнер. — Конечно, ты ещё не душа компании, но стал больше говорить. — Ага, по три слова в день каждому. — Вот видишь, уже на три слова больше. Прогресс. — Кажется, да, — сказал Бертольд. Он всё ещё поглаживал плечо Райнера. Его прикосновения такие приятные. Неестественно приятные. Райнеру просто хотелось свернуться калачиком рядом с ним и проспать целый день. И почему же он раньше не замечал этих чувств? Или же очень даже их замечал. Может, он всё это время обманывал самого себя? Бертольд внезапно чихнул, прервав его мысли. — Чёрт, извини. — Будь здоров. И тебе не нужно извиняться. Такими темпами, я уже начну подсчитывать, сколько раз ты извиняешься за день. Ах, да, надеюсь, ты не собираешься чем-нибудь заболеть? Бертольд покачал головой. — Я так не думаю. Наверно, это из-за обрушения башни. — Я всё равно не спущу тебя с глаз. В основном, ты заболеваешь, когда перенапрягаешься. — Райнер, со мной всё хорошо! Это я беспокоюсь о тебе прямо сейчас! — Ну, теперь я беспокоюсь о тебе. — Нам нельзя делать это одновременно! — Тогда перестань обо мне беспокоиться, — пожал плечами Райнер. — Всё, проблема решена. — Я сброшу тебя с повозки. — Не сбросишь. Уж слишком сильно ты меня любишь, — сказал Райнер. Он заметил, как лицо Бертольда стало красным, прежде чем он отвернулся. И что это значит? — Эй, с тобой всё нормально? Твоё лицо становится красным. — Что? Нет, это не так. Я в порядке, — ответил Бертольд, не поворачивая головы. — Ну же, дай мне посмотреть. — Нет, я же сказал, что в порядке! — Тогда прекрати вести себя странно, — запротестовал Райнер, положив руку на щеку Бертольда и повернув голову. — Ага! Ты покраснел. — И? — Что «и»? Почему? — засмеялся Райнер. — Только не говори, что тебе стало не по себе даже от моего внимания. — Нет… — Ты такой странный, — сказал Райнер, поглаживая Бертольда по щеке. — Никогда не меняешься. — Да? — Да. — Ну, ты тоже странный. — Врёшь. Я очень даже нормальный. — Ага-ага, конечно. — Ну правда же. — Поверю, если увижу своими глазами. — О, ты проснулся, — сказал Армин, придержав свою лошадь рядом с повозкой. Райнер чуть было не прогнал его прочь. — Да, проснулся. — Как ты себя чувствуешь? — Не так хорошо, но получше. — Хорошо, — сказал Армин, улыбнувшись. — Думаю, мне незачем о тебе беспокоиться, раз с тобой Бертольд. — Угу, самый надёжный человек, которого я знаю, — сказал Райнер. — Должно быть, ты имел в виду кого-то другого, — тихо произнёс Бертольд. Райнер снова хлопнул его по ноге. — Эй! Я это услышал. А теперь ты должен сказать Армину, что ты самый замечательный человек в мире. — …Нет. — Да, — упрямо сказал Райнер. — Скажи. — …Нет. — Ну давай же, скажи, — сказал Райнер, ткнув Бертольда в щеку. — Что ты вообще делаешь?! Прекрати! — Не прекращу, пока ты не скажешь! — Всё равно не скажу. — Что ж, тогда это будет очень долгая поездка для тебя, — сказал Райнер, ущипнув его за щеку. Армин засмеялся. — Ладно! Ладно! — Мы слушаем. — …Язамечательныйчеловек. — Скажи снова, только по-русски*. (П.п. в оригинале Райнер сказал «in English», так что у нас пусть будет «по-русски» Хотя, в их случае больше подойдёт «по-элдийски»). — Я и сказал по-русски. — Не считается! Скажи снова! — Не… Ай! — вскрикнул Бертольд, когда Райнер ткнул его в бок. — Хватит! — О-о, я нашёл твоё слабое место. Тебе же будет лучше сказать по-настоящему, — Райнер угрожающе поднял палец. — Я замечательный человек! Не смей! — крикнул Бертольд, вздрогнув. — Больше не буду. Ты отлично справился, — сказал Райнер с самодовольной улыбкой. — Ты псих. — А ты замечательный человек. — …Заткнись. Армин улыбнулся. Он не понимал, как эти двое ещё не сошлись. *** Имир почувствовала, что она плавает в каком-то пространстве. Она мертва? Криста, что случилось с Кристой? Сбежала ли она? Выбралась ли? Никак не понять. Наверное, Имир всё же мертва. — Ты не мертва, — и снова этот дурацкий призрачный голос. Имир открыла глаза, её окружала лишь темнота. Она огляделась по сторонам. — Ладно. Где ты, маленький заcранец? — спросила Имир, прищурив глаза. — Я знаю, что ты здесь. Вдалеке появился размытый силуэт, который невозможно было разглядеть. — И кто ты, чёрт возьми, такой? — спросила Имир. — Я же только что сказал тебе, — ответил силуэт. — Теперь я часть тебя. — Ага, мы оба знаем, что это чушь собачья, — сказала Имир. — Откуда берутся эти воспоминания? Почему я вдруг стала заботиться о Райнере? Это ты сделал? Что случилось с моим титаном? Тоже твоих рук дело? — Я тебе показал. — Нет, ты лишь показал парочку странных воспоминаний, — сказала Имир. — И это нихрена не объяснило! — Всё это — это я сейчас. Воспоминания. — Всё равно это нихрена не объясняет! И с какого перепугу я беспокоюсь о Райнере?! — Райнер, — сказал силуэт. — Он всё ещё жив? — Да какая разница? — Энни, теперь её больше нет… — Эта сучка заперлась в кристалле. Она не умерла, но её всё равно, можно сказать, нет. — Понятно, — с печалью произнёс силуэт. — Меня не было рядом, чтобы помочь им. — Помочь им с чем?! — Ты не знаешь? — спросил силуэт. — С Шиганшиной. — А что не так с Шиганшиной? — Это были мы. Точнее, предполагалось, что будем мы. Но в итоге были они. — Что ты имеешь в виду?! — закричала Имир. — Ты уже знаешь, — ответил силуэт. — Ведь теперь ты одна из нас. — Это всё равно нихрена не объясняет! — крикнула Имир. — Единственное, что произошло с Шиганшиной… — она замолчала. — Видишь? Ты знаешь. — Ни за что, — сказала Имир, разразившись смехом. — Ни за что, чёрт возьми. — Может, ты и не знала, но всё равно знала, потому что я знаю. — Да ни за что! — воскликнула Имир. — Хочешь сказать, что Энни, Бертольд и Райнер устроили всю эту чертовщину? Что именно они сломали этот тупой мир на части? — Ты уже это знала. — Невозможно. Ты лжёшь, — сказала Имир, вытерев слёзы с глаз. — И зачем мне лгать? Я же мёртв. — Я думала, что ты всё лишь воспоминания. — Я стал воспоминаниями, так как мёртв. Ты меня убила. — Думаю, я бы запомнила, как убила такого умника, как ты, — усмехнулась Имир. — Ты бы не запомнила, — сказал силуэт. — В твоих словах нет никакого смысла, — сказала Имир, закатывая глаза. — И как мне отсюда выбраться? Выпусти меня. — Не могу. — Дай мне увидеть Кристу, чёрт возьми! — Кристу? — Хисторию, — поправила Имир. — Мне нужно увидеть Хисторию. — Ты не можешь. — И почему я не могу?! — взвизгнула Имир. — Ты сейчас спишь. То есть без сознания. — Тогда дай мне проснуться! — Не могу. Ты чуть не умерла. И всё ещё регенерируешь. — Эх, видимо, придётся торчать здесь с тобой. — К сожалению, да, — пожал плечами силуэт. — Почему ты ненавидишь Райнера? — Чего? — Почему ты его ненавидишь? — Потому что он таскается за моей девушкой, — ответила Имир, скрестив руки. — И всё же, какая тебе разница? — Он был одним из моих лучших друзей. — Ну, тогда тебе стоит что-то сделать с его извращёнными маленькими фантазиями и сказать, чтобы он засунул свой член во что-нибудь другое. — Не могу. Я же твоя часть. — Ты только что это говорил. — Странно. Я-то думал… — Думал что? — Ему же никогда не нравились девушки. — Если ты — это я, то какого хрена ты его знаешь? — Ты вообще не думаешь. — Заткнись! Ты буквально в моей голове! Я и так ничего не делаю, только думаю! — Имир почувствовала, что готова рвать на себе волосы. Может ли она ударить кулаком нечто, которое находится в её сознании? Она сейчас выяснит. — Ты молодец, — сказал силуэт, когда Имир сжала кулак. — Это ещё при том, что я не отдал всю свою силу. — Чего? Ах, да, точно, что это такое было?! Почему я могу прокусывать титанов, будто они ничто? — Потому что у тебя Зубастый титан, — ответил силуэт. — Я был Зубастым до тебя. Фактически, ты можешь видеть воспоминания всех предыдущих владельцев. — Тогда почему я застряла именно с тобой? — Я… Другой, — ответил силуэт. — Я сам этого не понимаю. Я воспоминания, всего лишь затихшее эхо, но всё ещё могу с тобой говорить. Я также могу дать определённое количество своих сил. — Ну, мне повезло. И как так вышло? — Я не знаю, — печально сказал силуэт. — Наверно, тогда я не хотел их покидать… — О, какой ты добрый. Что ж, я была бы очень признательна, если бы ты отдал оставшуюся часть сил. Если, конечно, это ещё не всё. — Я пока не могу их отдать. — Что?! Почему не можешь?! Если бы ты отдал мне всё, я бы не оказалась в таком положении! — Ты регенерируешь. — И что?! Прямо сейчас я могла бы быть с Хисторией! А когда я проснусь, то окажусь на разделочном столе разведчиков! — Посмотрим. — Посмотрим?! Почему бы тебе просто не отдать все силы сразу?! — Когда-нибудь ты мне понадобишься, — ответил силуэт. — Может быть, в качестве рычага. — И что ты хочешь с помощью меня сделать? — Спасти их. — Спасти кого? — потребовала Имир, прежде чем вздрогнуть от внезапного ощущения жара. — И что это только что было?! — С твоим телом что-то происходит, — сказал силуэт. — Ты не мертва, но что-то происходит. — Полагаю, я ничего не могу сделать, — сказала Имир. — Нет, мы можем лишь ждать. — Да уж, —вздохнула Имир.