Бронированный

— Эй, почему ты не хочешь поговорить со мной? — Всё в порядке, просто оставь меня в покое. — Нет, уж точно не сейчас. — Я сказал, оставь меня в покое! — Ну, тогда я всё сделаю наоборот, — сказал Райнер, скрестив руки на груди. — Зачем?! Я не хочу, чтобы ты видел меня таким! — Это же я. Никто больше не знает, что мы здесь. Ни Марсель, ни Энни, ни Зик. — Обещаешь? — спросил Бертольд. — Обещаю, — ответил Райнер, сев рядом с Бертольдом и прислонившись спиной к деревянной стене сарая. — И почему из всех мест ты выбрал этот старый сарай? Чтобы спрятаться? — Не знаю, просто здесь я чувствую себя как дома. — Точно, ты же из фермерских районов пришёл, — сказал Райнер. — И как же там? — Спокойно. Прекрасно. — Прямо как ты. Бертольд взглянул на Райнера. — Зачем ты пошёл за мной? — Потому что ты выглядел очень расстроенным. И, видимо, я не ошибался. Ты ведь плакал в одиночестве, пока я подходил сюда, — пожал плечами Райнер. — Я вовсе не считаю, что это плохо, просто хотел убедиться в твоей целости и сохранности. Может, я смогу чем-нибудь помочь. — Сам не знаю, почему я плакал. Всё в порядке, — сказал Бертольд, вытерев глаза. Райнер приобнял его. — С тобой явно не всё в порядке. Зик что-то тебе сказал? Ты его боишься? — Да… — Правда? Почему? — спросил Райнер. Это совершенно сбило его столку, ведь лично к нему Зик всегда относился по-доброму. — Это неважно. — А я вот считаю, что важно. — Всё равно неважно. — Важно, потому что я так сказал. — Я ему не нравлюсь, — всё же ответил Бертольд. — Он меня ненавидит. — Вряд ли. — Всё потому, что он тебя любит. Хочет, чтобы я стал похожим на тебя, Энни и Марселя. — И зачем это? Ты нравишься мне таким, какой ты есть. — Глупо. — И почему же? — спросил Райнер. — Ты умнее всех нас, тебе всегда есть что сказать, а ещё ты помог вытащить забравшуюся на дерево Габи. — Но я же не воин. — И что с того? Никто из нас пока не воин, — сказал Райнер. — Мне всё равно, воин ты или нет. Ты мне нравишься, потому что ты — это ты. А ещё из-за того, что Порко боится тебя, но в основном ты мне нравишься по первой причине. — Мне надо бы перестать так сильно нравиться тебе. Зик же с ума сойдёт. — Мне всё равно, — сказал Райнер. — Зик старый и странный. А ты мой лучший друг. — …Я? — Да, конечно. Ты не знал, что ты мой лучший друг? — Ну, не знаю. Я думал, что это Марсель. — Что ж, теперь ты знаешь, что это ты. Только ты. И так будет всегда, — твёрдо сказал Райнер. — Ты тоже мой лучший друг, — тихо произнёс Бертольд. — Отлично, было бы странно, не будь это взаимным, — засмеялся Райнер. — Эй, неважно, насколько страшные вещи встретятся нам на пути, давай навсегда будем вместе. Так мы сможем защищать друг друга. — Даже не знаю, стоит ли на меня полагаться. — Я всё равно положусь. Так что, давай пообещаем друг другу, что будем вместе, плечом к плечу, — сказал Райнер. — Ладно, мы будем вместе. — Во что бы ни стало, — твёрдо сказал Райнер. И почему же именно это воспоминание пришло ему в голову? Прошло же так много времени с тех пор, как они покинули дом. Однако теперь Бертольд понял, что это одно из его самых любимых воспоминаний, несмотря на то что он тогда плакал в старом сарае. Самым обидным было то, что не получилось сдержать данное им обещание. Как же всё болит. Повсюду жара, титаны. Впрочем, тех едва было видно из-за затуманенного зрения. Просто хотелось закрыть глаза и никогда больше не просыпаться. Но… Он хотел быть рядом с Райнером, нельзя просто так сдаваться. Однако, он всё равно рано или поздно сдастся и умрёт. Титаны уничтожались один за другим, но на место убитых приходили новые. Он так устал, как же он устал, но надо ещё хоть как-то продержаться. Получилось ли убить самых больших? Парень огляделся вокруг в поисках оставшихся крупных титанов, которые могли представлять угрозу его друзьям. Вроде как таких не наблюдалось. Каким-то чудом, количество титанов перестало увеличиваться. Видимо, это было всё. Вокруг него толпилось ещё несколько, но они были маленьких размеров. Их можно с легкостью укусить, и даже если он этого не сделает, у них не получится добраться до Райнера. Он будет в безопасности, с ним всё будет хорошо. Так что теперь можно уснуть… Вскоре послышался оглушительный грохот, когда Колоссальный рухнул на землю. Это случилось, Бертольд был настолько утомлён, что больше не мог стоять в своей форме титана. Райнер никогда не видел ничего подобного. — Отведи меня туда, — сказал он, когда пыль и пар скрыли из виду его друга. — ОТВЕДИ МЕНЯ ТУДА СЕЙЧАС ЖЕ! На этот раз Имир не стала спорить. Её титан оторвался от земли, чтобы вернуться туда, откуда они только что сбежали. Как только она приземлилась, Райнер оторвался от неё, передвигаясь настолько быстро, насколько могло его кричащее от агонии тело. У Бертольда закружилась голова. Неужели… Неужели он упал на землю? Его пожирают титаны? Нет, не пожирают. Видимо, он задавил последних своим телом, когда рухнул. Теперь их больше нет. Кто-то вдалеке выкрикнул его имя. Может, ему просто послышалось? Райнер пробился сквозь пар, направившись к испаряющееся форме Колоссального. Использовав позвоночник в качестве ориентира, он дотащился до самой шеи, где едва заметил фигуру, свернувшуюся калачиком у загривка. Бертольд почувствовал, как кто-то его схватил. Титан? Уже неважно. Он слишком устал, чтобы продолжать бороться. Пошевелиться тоже не получалось, а веки будто отяжелели… А это точно титан? Уж слишком он был нежен для такого кровожадного существа. Впрочем, Бертольд так и не понял, кто это был, ведь сознание наконец-то покинуло его тело. *** Как только Бертольд очнётся, Райнер тут же его прикончит. Правда, если очнётся. Нет, надо отогнать эти мысли. Бертольд обязательно очнётся. Подобное состояние у него уже было много лет тому назад в Шиганшине, и тогда он очнулся. Значит, и сейчас очнётся. — Р-Райнер… — Эй, эй, полегче. Всё нормально, — сказал Райнер, когда Бертольд попытался встать. — Я… Мёртв? — Нет, но ты будешь мёртв, когда я тебя прибью. Поверить не могу, что ты это сделал, дурень, — сказал Райнер, не в силах сдержать улыбку. —… В этом нет… Никакого смысла. — Знаю-знаю, это неважно. Как ты себя чувствуешь? — Что-то не очень… — Ну, главное, что ты жив. — Ох, это радует… Райнер усмехнулся. — Да, очень радует. Подождите. Он жив. А это значит, что Бертольду придётся столкнуться с некоторыми последствиями. — Что-то не так? — спросил Райнер. — Тебе больно? — Н-нет, — и как ему теперь это объяснять?! — И-извини… — Да, а вот тут тебе стоит извиняться. За то, что напугал меня до чёртиков, — сказал Райнер. — Нет… До этого… — До этого? — Райнер не мог поверить, что он почти забыл. — И зачем ты за это извиняешься? — Я не… Я не знаю, зачем это сказал. — Ты был на полном серьёзе? — Что? — Ты на полном серьёзе сказал, что любишь меня? — спросил Райнер. — Да, — тихо ответил Бертольд. Врать было бесполезно. — Что ж, тогда это взаимно. — А? — Потому что у меня такие же чувства по отношению к тебе. — Подожди, т-ты надо мной издеваешься? — Нет, — ответил Райнер. — Я совершенно серьёзен. — Видимо, я умер и попал в рай, — сказал Бертольд с расширенными глазами. — Нет, ты жив и вовсе не в раю. Там Имир, видишь? — сказал Райнер, указав на неё. Имир в ответ показала средний палец. — А, — щёки Бертольда тут же покраснели. — А! — Ага, — сказал Райнер. — Ты просто заставил меня влюбиться. — Обещаешь, что не издеваешься надо мной? — спросил Бертольд, кое-как приняв сидячее положение. — Обещаю, — ответил Райнер, почувствовав, как загорелось и его лицо. — Я… Я правда не знаю, как выразить все мысли словами, ведь едва это осознаю. Понятия не имею, что сказать… Ну, сам знаешь, что действия говорят громче слов. — Что? Затем Райнер поцеловал его, прижимая к себе и не желая отпускать. Имир зааплодировала. — Чёрт возьми, да! Вот о чём я говорила! — Имир, тс-с-с! — прошипела Хистория. — Боже мой. Это на самом деле происходит, — кое-как сказал Бертольд. — Ты что, с трудом веришь в происходящее? — расхохотался Райнер. — Ага. — Надо поцеловать тебя ещё раз, чтобы ты смог поверить? — Да, кажется, так только будет лучше, — ответил Бертольд. Имир зааплодировала сильнее, игнорируя возражения Хистории. — Я просто должен что-то сказать, выразить всё как-то получше, — сказал Райнер. — Но давай смотреть правде в лицо. Мы слишком устали для каких-либо разъяснений, так что разберёмся с этим попозже. — Хорошо, меня это вполне устраивает, — сказал Бертольд. — Ну что, больше поцелуев, меньше разговоров? — Как по мне, звучит неплохо. *** — Имир была права. Повтори-ка вместе со мной. Имир. Была. Права. — Почему ты просто не вернёшься на свою половину пещеры? На следующее утро четверо готовились покинуть горную местность, чтобы затем всем вместе отправиться за стены. — Ой, да не благодари. — Ты даже ничего не сделала! Он признался мне первым. — По-твоему, я не знала, что он чувствовал? Девяносто процентов наших разговоров приводили к тому, что я начинала советовать ему наконец-то начать встречаться с тобой, чтобы ты перестал вожделеть Кристу. — Подожди, правда что ли? А я-то думал… — О чём, чёрт возьми, ты там думал?! — Мы уже готовы, — сказал Бертольд, вернувшись в пещеру с Хисторией. — ...О чём вы разговаривали? — Ни о чём, — ответила Имир, обняв Хисторию за талию. — Ты точно готов отправиться? — спросил Бертольд. — Выглядишь так, будто тебе не по себе. — Со мной всё будет нормально, — ответил Райнер. — Не хочу напрасно тратить время. — Дать себе время на отдых — не напрасная трата времени. — А ещё я вряд ли смогу вынести дальнейшее проживание с Имир в этой пещере. — Тогда найди пещеру для себя и валяй туда! — огрызнулась Имир. — Раз вы не можете поладить, то не разговаривайте друг с другом! — застонала Хистория. — Хорошо, значит, поговорю с тобой, — сказала Имир. — Тогда я поговорю с тобой, — сказал Райнер, повернувшись к Бертольду. — Как спалось прошлой ночью? — Я, э-э, нормально... Райнер рассмеялся. — Подождите, чем, чёрт побери, вы занимались прошлой ночью? — спросила Имир. — Ничем особенным, просто обнимались. — Ну, судя по его реакции, можно подумать... — Знаю, — снова рассмеялся Райнер. — Ты очарователен, — обратился он к Бертольду. Это только заставило Бертольда покраснеть сильнее. — Буду надеяться, что ты не доминировал, — хихикнула Имир. — Следи за языком. Ещё парочка шуток — мы оставляем тебя здесь, — сказал Райнер. — Ах да, точно, мы же пленники, — сказала Имир, закатывая глаза. — И даже не знаем, куда идём. — А ты и не спрашивала, — сказал Райнер. — После того, как мы перелезем через стену Мария, нашей следующей точкой назначения будет место в нескольких километрах от стен. Именно там наш мы должны встретить с ним, если вдруг на то будет необходимость. Но я сомневаюсь, что он просто сидит на ровном месте и ждёт нас, даже если находится где-то здесь, поэтому нам придётся ждать там до тех пор, пока он не появится. — А кто ваш наставник? — спросила Имир. — Обезьяна. — … Та огромная обезьяна? — спросила Хистория. — Та самая. — Так ты хочешь сказать, что вас тренировала какая-то огромная обезьяна, — сказала Имир. — Неудивительно, что вы облажались. — Он тоже титан-оборотень, — сказал Бертольд. — И не всегда обезьяна. — Ну, это намного лучше, — произнесла Имир, закатывая глаза. — Я всё ещё жду от вас объяснений, — сказала Хистория. — Ладно, спрашивай, — сказал Райнер. — Кто вы, чёрт побери, вообще такие?! — Я Колоссальный титан, а он — Бронированный, — тихо произнёс Бертольд. Райнер хихикнул. — Наше прошлое мало что вам скажет. Мы воины из совершенно другой страны, которая находится далеко за пределами этих стен. Нас послали сюда, чтобы уничтожить ваших людей. — И зачем? — Это долгая и запутанная история. — Ну, так расскажи о ней. — Элдийский король забрал то, что принадлежит Марли, — сказал Райнер. — Элдийский? Марли? — Мы из Марли. Ты относишься к элдийскому народу. — Ладно, — медленно сказала Хистория. — И что же он у вас забрал? — Титана, — ответил Бертольд. — Титана-Прародителя. Сильнейшего из Девяти титанов. — Девяти титанов? — Девять особенных титанов, если так можно выразиться, — ответил Райнер. — Вы уже видели некоторых из них. В настоящее время Эрен принимает форму Атакующего титана, хотя у него также есть Титан-Прародитель. Как вы уже знаете, я Бронированный титан, Бертольд — Колоссальный. Энни — Женская особь, а Имир — Зубастый титан. И ваша любимая обезьяна — это Звероподобный. — Изначально рассчитывали на семь воинов, — продолжил Бертольд. — Восемь, считая Зика, Звероподобного титана. Планировалось, что мы все вместе станем воинами Марли и будем её защищать, к тому же мы должны найти способ вернуть Титана-Прародителя, пока уничтожаем Элдию. Но в итоге лишь четверо из нас были готовы отправиться сюда. Зик уже какое-то время владел Звероподобным, а меня, Райнера, Энни и Марселя выбрали для нападения на Элдию. — А что случилось с тремя? — спросила Хистория. — Атакующий титан давно потерян для Марли, — ответил Райнер. — Что в итоге привело к этому сыр-бору с Эреном. А с остальными двумя… Возникли некоторые трудности. Просто следующих преемников выбрали не вовремя. — Как Эрен может владеть сразу двумя? — спросила Хистория. — Мы сами не знали, что так возможно, пока не увидели его во всей красе, — ответил Райнер. — Хотя он в какой-то степени облегчил задачу Марли. — Как только у Марли окажутся все Девять титанов, выберут одного единственного преемника, и предыдущих обладателей скормят ему. С помощью него можно буквально захватить человечество, — сказал Бертольд. — А титанов будут передавать снова и снова, пока Марли не достигнет этой цели, — закончил Райнер. — Значит… Вы, ребята, солдаты, которым суждено быть съеденными? — Да, наши жизни и так были предрешены, когда мы стали титанами. И конечно, нам об этом никто не сказал, — с горечью ответил Райнер. — М-да, это… Это очень хреновая сделка, — сказала Имир. — А теперь я одна из вас. Ура. — Но зачем нападать на мою страну… Элдию? Она же так называется? — спросила Хистория. — Зачем нападать? — Я не пытаюсь сказать, что Марли — лучшая и святейшая страна во всём мире, но её идеалы хотя бы не основаны на лжи, — сказал Райнер. — Элдийский правитель, пришедший сюда давным-давно, знал о мире за стенами, правде о титанах, обо всём. Но этот самый правитель благодаря своей силе обладал способностью изменять память элдийскому народу, что он в итоге и сделал. И именно поэтому здешние люди не знают всей правды. — Мы думали, что ты сама всё знаешь, — сказал Бертольд. — С тех самых пор… — С каких таких пор?! — Конечно, у Энни не было времени это подтвердить окончательно, но она думала, что семья Рейсс — настоящая королевская семья. А отсюда следует, что в тебе течёт королевская кровь Прародителя, — сказал Райнер. — И если это правда, то… Есть вероятность, что ты будешь тем самым преемником. Хистория побледнела. — П-подожди, ч-чего?! — Тебе не послышалось, — сказал Райнер. — Отвратительно, правда? Таков уж наш мир. И Элдия, и Марли. — И вы с этим просто так смирились?! — воскликнула Хистория. — Вы же, можно сказать, сражайтесь ради своей смерти! — Мой отец болен. Место, где я жил, поразила эпидемия чумы. Я единственный, кто её не подхватил, — сказал Бертольд. — Мне пообещали, что, если я сумею вступить в ряды воинов, моему отцу обеспечат необходимое лечение. — Мой же отец… Он ушёл, когда я был маленьким, — сказал Райнер, скрестив руки. — Моя мать сказала мне, что если я проявлю себя… Если я посвящу свою жизнь Марли, он может вернуться. Видимо, моих стараний было недостаточно… — Нет, нет, нет, — проговорила Хистория, качая головой. — После всего рассказанного, вы теперь не очень-то похожи на людей. — Уж извини, — пожал плечами Райнер. — Сама же спросила. — Боже, — сказала Имир. — Значит, такая же учась настигнет и меня. Ведь как только мы встретимся с вашей обезьяной, он скормит меня другому воину. — Может быть, и нет, — сказал Райнер. — Я постараюсь убедить его тебя оставить. Если получится, ты займёшь место Марселя. — Подожди… Ты правда собрался? — спросил Бертольд. — Да, — ответил Райнер. — Кроме того, Криста будет более сговорчивой вместе с тобой. — Хистория, — тихо поправил Бертольд. — Хистория, — сказал Райнер. — В свою защиту скажу, что я не знала насколько плохи их дела, когда пыталась убедить тебя пойти с нами, — сказала Имир. — Но в каком-то извращённом смысле… Это получше, чем стены, как по мне. — …Я согласна, — сказала Хистория. — Всю жизнь я жила во лжи, одна только мысль об этом вызывает у меня тошноту. И какой бы ужасной правда ни была, я готова посмотреть ей в лицо. — Я надеялся, что Эрен присоединится к нам в качестве Атакующего титана и что мы вместе будем искать Прародителя, — сказал Райнер. — Но сейчас стало ясно, что этого никогда не произойдёт. — Всё стало слишком запущенным, — произнёс Бертольд. — Я дам Зику пощёчину, когда встречусь с ним лицом к лицу, — нахмурилась Хистория. — За то, что обманул вас. — И зачем? Расскажи он нам правду с самого начала, всё равно бы ничего не изменилось, — сказал Райнер. — Извини, но выбор у тебя не так уж велик, либо мы, либо они. Другого выхода я не вижу. — Я понимаю, что вам с трудом в это верится, но мы никогда не хотели вредить людям, — сказал Бертольд. — Никогда не хотели… — Да, он сам тому доказательство. Бертольд всегда отказывался использовать весь потенциал своего титана, — сказал Райнер, сжав плечо Бертольда. — Тогда бы мне пришлось убить намного больше людей. Хистория глубоко вздохнула. — Что ж. Я не этого ожидала услышать. Мне надо сесть и хорошенько всё обдумать… — Мне тоже, — сказала Имир. — А вы можете выйти прогуляться или типа того. — Ладно, — согласился Райнер. Он хотел что-то ещё сказать, но говорить уже было нечего. *** — Эй. — М? — Ну что ж, поговорим о том, кто мы друг для друга? — спросил Райнер. Двое прогуливались за пределами пещеры последние несколько минут. — А! Я, эм, мы, наверно… — Господи, ты теперь каждый раз будешь так краснеть? — …Я не знаю… — О, не волнуйся, в этом нет ничего плохого, — усмехнулся Райнер. — Мне это даже нравится. И всё же, кто мы друг для друга? — Наверно, мы, ну, это… Эм… — Парни? — Да, вроде того, — сказал Бертольд, опустив взгляд в землю. — Хм, а мне нравится, как это звучит, — сказал Райнер. — Эй, ну чего ты, посмотри на меня хотя бы. — Я пытаюсь… Райнер положил ладони по обе стороны лица Бертольда и заставил его поднять взгляд. — Вот и всё. — К моему удивлению, ты воспринял это нормально. — О чём ты? — Я всегда думал, что ты, ну, испугаешься или начнёшь презирать меня, как только узнаешь о моих чувствах. — Так вот о чём ты говорил! — воскликнул Райнер. — Что? — Помнишь, как заболел во время подготовки к экспедиции? Тогда, находясь в бреду, ты выдал целую речь о том, что боишься сказать мне один ужасный секрет. — О боже, я совсем об этом забыл. — А я вот не забыл, — засмеялся Райнер. — О боже, Берт, как же это душераздирающе. Жаль, что ты сразу не признался. — А мне откуда было знать, что всё так хорошо обернётся. — И всё же я рад, что ты сделал это именно вчера, — сказал Райнер. — Страшно даже представить, во что бы я превратился, не будь тебя рядом вместе со мной. Господи, от вчерашних событий мне всё ещё больно, вряд ли я смог бы уснуть без твоих объятий. Ты снова покраснел. — …Знаю. Райнер расхохотался. — И опять же, в этом нет ничего плохого. О, кстати, как тебе тот факт, что я могу поцеловать тебя в любой момент? Твои щёки стали ещё краснее. — Знаю! — А если серьёзно, — сказал Райнер. — Я не знаю, что могу наговорить или сделать, когда снова поменяюсь. И я боюсь, что мои проблемы отрицательно скажутся на наших имеющихся отношениях. В этом вообще есть какой-то смысл? — Есть. — Если честно, я в полном ужасе. — Понимаю. — Я не хочу делать тебе бо… — Райнера перебил поцелуй Бертольда. — Всегда хотел это сделать. — Да? Неужели тебя так раздражает мой го… — его снова перебили. — Вот же сволочь. — Не смог удержаться. Эй, может, ты и в ужасе от происходящего с тобой, но лично я — нет. Я всегда буду тебе доверять. Так что, даже если ты снова поменяешься, я всегда буду ря… — Ты прав, не надо вешать голову. — А теперь ты сволочь. Не перебивай меня, когда я хочу высказа… — Прости, что ты сказал? Я не расслышал, — давненько Райнер так не веселился. — Райне… — Я не слышу тебя. — О бо… — Ты вообще говоришь по-русски? — Рай… — Опять не расслышал. — Да ну тебя! — засмеялся Бертольд, оттолкнув Райнера. — Просто дай мне тебя утешить, чёрт возьми! — Хорошо, хорошо, — сказал Райнер. — Пожалуйста, продолжай. — Даже если ты снова поменяешься, я всегда буду рядом. Надо слишком сильно постараться, чтобы окончательно от меня избавиться, — сказал Бертольд, сделав шаг назад, когда Райнер двинулся вперёд. — Не делай этого. — Сам же хочешь. — Просто держись подальше. В общем, мы ещё тогда обещали друг другу быть вместе, и неважно, насколько страшные вещи встретятся нам на пути. — Ты до сих пор помнишь тот разговор? — спросил Райнер. — Конечно помню. Точнее, то приходит в голову, то не приходит... — То же самое, — сознался Райнер. — Теперь мне не так уж неловко от этого. — Почему тебе было от этого неловко? — Ну, я думал, что… — А? Что ты сказал? Я снова не расслышал. — Райнер! — Ладно, ладно, извини, — засмеялся Райнер. — Что-то неискренне. — Ты прав, это было не… — Месть. — Молодец, прямо в точку, — сказал Райнер. — Но, если мы будем продолжать в том же духе, готовься к проигрышу. — Я больше никогда не заговорю. — …Ты теряешь целые возможности. — Так кому там надо готовиться к проигрышу, м? — Эй, голубки, — сказала Имир. — Мы готовы идти. А, так вы там чем-то занимаетесь? Что ж, не будем мешать. — Я и забыл, что она здесь, — пробормотал Бертольд. — Тоже, — вздохнул Райнер. *** — Эй, Бертольд, — сказала Хистория. Она, Имир и Бертольд сидели на плече Райнера, когда тот бежал по раскинувшемуся полю. — Да? — Я решилась довериться тебе и Райнеру. Надеюсь, ты в курсе. — В курсе, — сказал Бертольд. — Прости, наверняка ты надеялась на лучшее за пределами стен. — Сама не знаю, на что я надеялась, — вздохнула Хистория. — Но как я уже сказала, это получше жизни во лжи. — Ты сильный человек, за что я тобой восхищаюсь. — Не обесценивай себя. Прошлой ночью Райнер многое рассказал мне о твоём титане, когда ты спал. Тебе, наверно, очень тяжело проходить через такие ужасные вещи, — она понизила голос. — Я видела, что ты сделал с людьми у стены Роза. Может, я тогда и была полна ярости на тебя, но сейчас — нет. Я не говорю, что готова простить тебя и с легкостью обо всём забыть. Но, по крайней мере, я стала понимать тебя чуточку лучше. Бертольд кивнул, почувствовав легкую тошноту от воспоминания. — Кстати, я вот подумала… — сказала Хистория, скрестив руки. — Если я законная наследница трона Элдии, почему бы мне не начать менять некоторые вещи? Например, наладить отношения между Марли и Элдией. Бронированный титан издал звук, странно похожий на смех. — А? Что тут смешного? — Не всё так просто, как может показаться на первый взгляд, — сказал Бертольд. — Даже мы не знаем всех планов. Но единственное я знаю точно: мирного способа решения этого конфликта не существует. — Ну, а что, если я найду способ? — спросила Хистория. — Тогда никому их вас не придётся умирать. — Пожалуйста, не вселяй надежду, — с горечью сказал Бертольд. — Наши судьбы уже предрешены. — А что, если мы вернёмся? — спросила Хистория. — Объяснитесь перед остальными, расскажете им всё. Может, они вас простя… — Нет, — перебил её Бертольд. — Подобного никогда не произойдёт. И всё же… Я этого хочу. Очень хочу… Вы все были моими друзьями, даже если я ни с кем особо не разговаривал… Но никто из них нас не простит. — Конни простил бы, — сказала Хистория. — Он ведь так вас обожал. Да и ты был довольно близок с Армином. — Не сказал бы, что мы были близки… — Он был так расстроен, — сказала Хистория. — После одной неудавшейся попытки поговорить с тобой. И даже сейчас тебе не всё равно на всех остальных, уж я-то знаю. — Это уже неважно. Всех, на кого мне не всё равно, рано или поздно у меня отнимут. К этому приведут либо мои действия, либо чьи-то ещё. — Ты любил нас? — Что? — Ты же сказал, что правда считал нас друзьями. — Как это вообще связано с любовью? — пробормотал Бертольд. — Ты знаешь, о чём речь! — крикнула Хистория. — Ладно-ладно. Я правда любил всех вас, такое количество друзей мне и не снилось. Теперь ты довольна? Эх, после этого признания стало ещё больнее… — Ну, так возвращайся! — крикнула Хистория. — Если мы поменяем сторону… Моего отца непременно убьют, — сказал Бертольд, вздрогнув. — Отца Энни, мать и двоюродную сестру Райнера, брата Марселя — всех их тоже убьют. — Тогда сражайся с нами! Вместе мы свергнем Марли и старую Элдию! — сказала Хистория. — С вами мы уж точно будем непобедимы! — У нас нет такой свободы действий, — сказал Бертольд. — И клянусь, как только мы перейдём к Элдии, нас сразу же прикончат. — А что, если я сама вернусь? — спросила Хистория. — Займу трон, а затем обеспечу вашу безопасность? — Тогда Марли отправит других воинов, чтобы вернуть себе титанов. Признай, это бесполезно. — Конечно так и будет с таким-то настроем! — крикнула Хистория. — Почему бы просто мне не помочь?! — Погоди, по-моему, Колосс прав, — сказала Имир. — Хотя я ничего не знаю о Марли, от одной только мысли о предательстве… Мурашки по коже. — Да блин! — крикнула Хистория. — Неужели нет никакого способа всё исправить?! — Поверь, мы искали его, — сказал Бертольд. — Как думаешь, сколько раз я думал о том, чтобы остаться солдатом навсегда? — Наверно, тебе стоило остаться, — сказала Хистория. — Наверно, тогда бы Марко остался жив, будь вы на нашей сторо… — О чёрт! — Что такое? — спросила Имир. — Я совсем забыл про Марко! — воскликнул Бертольд. — Райнер, как мы могли про него забыть?! — Марко жив?! — воскликнула Хистория. — Мы его похитили. Не пойми меня неправильно, но мы почти его убили и в итоге этого не сделали. — Скольких людей вы похитили?! — Намного больше, чем планировали, уж поверь. Чёрт, он наверняка уже мёртв! Титаны, появившиеся в пределах стены Роза, вполне могли до него добра… Райнер снова зарычал. — Ты не шутишь? — спросил Бертольд. Бронированный кивнул. — Не пойму, как вы вообще умудряетесь общаться? — спросила Имир. — Нет, мы не общаемся. Райнер просто меня перебил, а это значит, что он, возможно, успел что-то сделать с Марко прежде, чем всё пошло прахом. Я прав? Бронированный снова кивнул. — Хорошо, хорошо. Фух, — сказал Бертольд. — …Но куда же он тогда подевался? А вот на этот вопрос у Райнера не было ответа.