Accidentally in love

— Зачем мы вообще это делаем? — Всё в жизни надо попробовать, племяш! — Сказал человек, который дрочил на Кристона Коля. — Если бы мама мне не помешала, он был бы весь в моей конче. Нефиг стоять у меня под окном и подслушивать, я считаю. — Ты не думаешь, что она это нарочно? — Я… стараюсь об этом не думать. * — Прошлый раз я был пьян и потом мне было больно сесть на Вермакса. Почему ты решил, что я повторю это трезвым? — Во-первых, нам было весело… — А во-вторых? — А во-вторых, я тебе нравлюсь, разве нет? — Ты невыносим. — Я знал, что ты не сможешь отказаться. — И на сей раз снизу будешь ты, дядя. * — Как думаешь, что будет, когда мама узнает? — Твоя или моя? — Обе? — Они помирятся, чтобы вместе выгрызть нам печень? — Твоя печень должна быть уже давно мертва, с твоими-то привычками. — Кто совсем вина не пьёт, тот зазря всю жизнь живёт. * — Знаешь, племяш, я тут думаю… — Прекрати немедленно! Не дай Воин, тебе понравится! — Не вредничай, племяш. Я тут думаю: а вдруг Эймонд и Люк… тоже? — Вот сейчас страшно было. — Я читал, когда вылизывают пустую глазницу — это очень приятно, между прочим. — Ты это назло мне или Эймонду? — Философский вопрос… * — И всё-таки, как ты думаешь… — Послушай, когда у меня во рту твой член, я не хочу думать про брата, Эймонда и пустые глазницы. И ты не хочешь! — Не хочу. Но думаю. — С кем я связался, Мать Милосердная… * — Я выяснил, он не трахает твоего брата! — Какое счастье… — Он трахает мою сестру! — Ты хотел сказать, жену? — Главное, он не трахает твоего брата, племяш. Мы уникальны! — Мне неловко напоминать, но мама и дядя Деймон… — Уникальны, я сказал! * — Балда ты, дядя. — То есть, детей моей жене делает Эймонд, а балда — я? — Ну, обычно так и бывает, нет? И вообще, ты что, предпочёл бы сам их ей делать? — Нет конечно, упаси Воин! Она же, ну… зачем ей вообще дети, у неё эти есть! Стрёмные и кусачие. — Наверное, поэтому ей и нравится Эймонд?.. * — Как ты думаешь, она лижет ему глазницу? — Племяш, мы же вроде решили, не во время близости! — А ты старайся получше, чтобы всякое в голову не ле… * — Как ты вообще предлагаешь тут трахаться, тут же сплошь камни? — Медленно и осторожно, конечно. — Может, лучше заберёмся в седло? — Племяш, а ты знаешь толк в извращениях! — Я не знаю, но бабушка как-то сказала, секс на лету — лучшее её воспоминание. Дедушка, говорит, так кричал, так кричал… — Главное не объясни ей ненароком, что это от ужаса было. Как у него вообще встал? — Это гордость Велариона! Она как скалы, выстоит в любую бурю! — Ну, насчёт выстоит мы ща проверим… * — А ты был прав, на драконе — это нечто. Надо повторить. — Мы чуть не утонули! — Пф, но не утонули же! — И нас заметила бабушка. — Лучше бы мы утонули. * — Она тебя сильно побила? — Хуже. Обнимала меня, плакала и говорила, я весь в папу. — Сьера Харвина? — Хуже. Сьера Лейнора. * — Знаешь, я подумал, ведь мама мне всегда говорила — вот сьер Лейнор, образцовый рыцарь… — Она многого о нём не знала. — Как думаешь, он брал своего Кварла на драконе? — Ну… они ездили охотиться вместе… — Охотиться. Мне нравится этот эвфемизм. — Мне нравится, когда ты говоришь сложные валирийские слова. У тебя такой глупый вид становится… * — И чего ты меня игноришь вторую неделю? — Говорят, ты не вылезаешь из борделей в нижнем городе! — Мало ли что говорят. — Но Эймонд сказал, ты сам ему об этом… — И ты рассказывай. Лучше пусть думают, что мы развратники, чем выяснят правду и вынесут мозг короной, чёрными, зелёными и прочим политическим дерьмом. — Вообще политика — это круто… — Извращенец. — И с кем я, по-твоему, могу развратничать? Я из дома только на драконе полетать вырываюсь. К тебе, между прочим! — С загадочной незнакомкой издалека, конечно! * — И кто такая эта Сара Сноу, с которой ты соединил душу и тело в снегу, позволь узнать? — Дядь, брось нож! Ты же мне сам советовал: загадочная незнакомка издалека!