Подарок

Бинху не сложно угостить хозяина и сделать ему приятно: Бинх это любит, он хочет слышать «хороший мальчик» и чувствовать на затылке тëплую, любящую, хваляющую руку, почëсывающую прямо за ухом и тормошашую волосы на макушке. Хочет чувствовать облегчение после тяжëлого дня, тяжесть тела и усталость, тёплые ноги за спиной, коленку под щекой, почëсывания в районе бакенбард и прямо под подбородком, на шее с жëсткой щетиной. Хочет вилять серым хвостом и бить им пол от хорошества, от доверия хозяину и любви к нему. Поэтому Бинх бежит в лес и оборачивается волком, подбегает к озеру, выхватывает из него одну утку, весь перепачкивается, мокнет, рычит, трясëт добычу и перекусывает ей шею: всё для хозяина, он будет гордиться и вкусно покушает. Сегодня Бинх договорился вести себя как собака, как прилежная собака, и он будет вести себя как прилежная собака, он хочет вести себя как прилежная, бесконечно преданная хозяину собака. Сегодня он будет хорошим мальчиком и получит за это награду. Он очень этого хочет и готов принести хозяину добычу, чтобы он уж наверняка его залюбил до бабочек в груди. Хотя нет, хозяин его любил и лелеял просто за то, что он был, но лишний раз поднести ему презент и признаться в бесконечной верности и любви Бинх хочет, хочет польстить красивому хозяину. И несёт добычу домой: весь грязный, мокрый, в ветках, листьях, траве, перьях, с окровавленной птицей в зубах, оставляющей после себя тëмно-бордовые следы на траве и земле. Вот такой он. Вот так он заявляется в дом, медленно-гордо, с предвкушением проходит из прихожей в гостинную, подходит к креслу хозяина, самодовольно рычит и торжественно поднимает голову, под недоумëнным взглядом кладëт убитую утку ему прямо в ноги, облизывается и склоняется перед ним, кланяясь, как на посвящении в рыцари. Гуро недоумëнно поднимает одну бровь и округляет глаза: вот чего-чего, а такого он от Бинха в час ночи, между прочим очень холодной, осенней ночи, когда не то что в лес, а просто на улицу выходить противно, не ожидал. Сегодня в планах у Гуро было насладиться хорошей книгой у камина, а не смотреть на своего оборотня глазами с пять копеек и гадать, что это такое, что это значит и что с этим делать, а главное, что вообще сказать в ответ на такой щедрый, видимо, подарок. Лохматый, грязный, мокрый, весь в каких-то ветках, тине, камышовом пухе, Бинх продолжал стоять перед ним, преклонив серую, мохнатую голову. Наверное, ждал редакции. Наверное, положительной. В общем, горе, а не человек. Точнее, волк. Волк, который очень удивляется, когда в ответ на свой невероятный презент вместо ласк за ушком, почëсываний шеи и восхищëнного «ах, это мне?!» слышит: — А это… Что? И у него как будто весь воздух из груди от растерянности выходит коротким выдохом. Как?! Неужели утку не любит?! Бинх растерянно смотрит на хозяина открывает рот, чтобы сказать, мол, это вам, подарок, но замирает в недоумении, не зная, как объяснить, если всё так очевидно. — Нет, голубчик, правда что это и зачем это мне? — продолжает не понимать Гуро. Приятный вечер для обоих оказывается под большим вопросом: бинховский подарок явно оказался непонят и не оценён, а Гуро после такого презента явно не сможет вернуться к беззаботному чтению книги, как он планировал. Бинх трясëт головой и оборачивается человеком, сидит растерянный на деревянном полу и сверкает зелëными глазами: — Так это вам… Из леса подарок от меня. Ну, чтобы вам приятно сделать. Её приготовить можно и съесть завтра. Думал, приятно вам будет… И смотрят оба друг на друга широко раскрытыми глазами. Гуро слушает, молчит с минуту и заходится смехом. Голос его сливается со звуками каминного костра, и вроде бы и не злобный смех этот, и слух ласкает, а всё равно у Александра Христофоровича ощущение, что что-то он сделал не так и Гуро презент не оценил. — О Господи, идите сюда, — и Яков Петрович притягивает оборотня к себе, наклоняется, целует в сырую седую макушку, в ладони бинховское лицо берëт, в глаза непонимающие заглядывает и говорит — я с вами с ума сойду, дорогой Александр Христофорович. Вот нашли вы себе занятие: по лесу ночью таскаться и для меня живность лесную ловить. А Бинх хмурится, взгляд отводит непонимающе и думает: что же, зря он этим всем занимался? Не нравится ему всё-таки? Мечты о тëплом вечере и «хорошем мальчике» оказываются безбожно разрушены предметом его обожания, как теперь в глаза ему смотреть после такого-то, а? Бинх досадно хмыкает и озвучивает свои мысли: — Что же, не нравится вам подарок, да? — Да не то что бы не нравится… Ладно вам, Александр Христофорович, идите сюда, не расстраивайтесь. Понимаю: хотели порадовать, а получилось как всегда. Подарок ваш я бы оценил, но в несколько иной обстановке, не когда я уединяюсь у камина с целью расслабиться и вдруг вижу перед собой окровавленный труп, — Гуро примирительно чешет шею Александра Христофоровича и гладит его по макушке. Бинх продолжает хмуриться, но начинает понимать, что с его невероятным подарком не так, понемногу расслабляется и остывает — Если что, вам всё равно большое спасибо, завтра уткой займёмся, куда теперь от неё деться. Но её бы сейчас куда-нибудь убрать, не обижайтесь, не хочется продолжать чтение в таких декорациях. А потом и с вами можно пообниматься, не беспокойтесь, я вас сердечно отблагодарю за ваш подарок и задетые чувства. — Гуро треплет его волосы — Хороший мальчик. Александр Христофорович может поклясться, что чувствует, как у него радостно бьëтся о пол отсутствующий сейчас хвост.